щими силами противника.  Это  уже  внушительное  достижение.  Если
иметь в виду физическое напряжение войск, их психическое состояние, а  также
климатические условия, в  которых  они  сражались,  их  достижения  придется
удвоить и даже утроить. У меня не хватает слов, чтобы описать их преданность
своему воинскому долгу. История отдаст дань солдатам, которые  до  последних
дней думали только о выполнении своего долга.
     При вынесении приговора этим солдатам не нужно исходить  из  того,  что
Сталинградская битва  не  должна  была  произойти  и  что  весь  мир  осудил
человека, который, несмотря на протесты своих военных  советников,  приказал
принять в ней участие. Как же он реагировал на эту катастрофу?
     Узнав, что под Сталинградом все кончено, Гитлер пришел  в  ярость.  Его
взбесило, что новый фельдмаршал предпочел плен смерти. Он  говорил,  что  не
ожидал этого, а  если  бы  знал,  никогда  бы  не  присвоил  Паулюсу  звание
фельдмаршала. Вот все, что он сказал по адресу Паулюса.
     Я не заметил, чтобы Гитлер сожалел  о  своем  упорстве  или  чувствовал
угрызения совести. Он продолжал повторять те аргументы,  которые  он  раньше
выставлял в пропагандистских целях: 6-й армией необходимо было  пожертвовать
ради  создания  нового  фронта.  Плохая  погода,   говорил   он,   то   есть
обстоятельство, находившееся, так сказать,  вне  его  власти,  приостановила
снабжение 6-й армии по воздуху. Он обладал изумительной  памятью,  если  это
было выгодно ему, но забыл, что я, основываясь на своем  опыте  зимних  боев
1941-1942 гг., предупреждал его  о  вероятности  плохой  погоды.  Гитлер  не
допускал и мысли, что во всем виновен он, неправильно оценивший  обстановку.
Послушать его, так он был неизменно прав. Если его планы  проваливались,  то
только из-за непредвиденных обстоятельств или неспособности  тех  лиц,  коим
доверялось выполнение его приказов.
     На него  не  произвели  впечатления  кровавые  Сталинградские  события,
неслыханные страдания сотен тысяч солдат и невзгоды,  которые  эта  трагедия
принесла их семьям. Все это его  не  трогало,  и  вскоре  он  с  энтузиазмом
принялся за разработку "новых планов на будущее".  "Мы  создадим  новую  6-ю
армию", - говорил он. Так он решил проблему, поставленную  Сталинградом.  Но
нельзя воскресить 6-ю  армию,  присвоив  новому  объединению  название  "6-я
армия". Она погибла в Сталинграде. Вместе с ней исчезло и  доверие,  которое
немецкая армия еще питала к своему  верховному  главнокомандующему.  Точнее,
Гитлер убил это доверие своим упрямством.
     В ноябре я говорил Гитлеру,  что  потерять  под  Сталинградом  четверть
миллиона солдат - значит  подорвать  основу  всего  Восточного  фронта.  Ход
событий показал, что  я  был  прав.  Сталинградское  сражение  действительно
оказалось поворотным пунктом всей войны.
     Германия пережила такую трагедию, что сознание моей  правоты  не  могло
утешить меня. В течение нескольких месяцев я пытался убедить Гитлера принять
правильное решение. Но мои старания оказались тщетными. Приняв решение  уйти
с поста начальника генерального штаба сухопутных сил, я отправился к Гитлеру
и попросил отстранить меня от этой должности. Гитлер был  разъярен  и  резко
ответил: "Генерал не имеет права оставлять свой пост".

МЕЖДУ ДВУМЯ РЕШАЮЩИМИ СРАЖЕНИЯМИ

     Генерал-лейтенант Зигфрид Вестфаль

     Поражение под Сталинградом повергло в ужас как немецкий  народ,  так  и
его армию. Никогда прежде за всю  историю  Германии  не  было  случая  столь
страшной гибели такого количества войск. В  современной  войне  ожесточенные
бои не прекращаются ни днем ни ночью, и потому обычно  не  остается  времени
осмыслить происходящее. И все-таки уже тогда стали открыто выражать сомнения
в способностях наших политических и военных руководителей.
     Начавшийся так трагически 1943 год принес новые роковые  неожиданности.
Правда, несмотря на то, что, кроме  6-й  немецкой  армии,  были  разгромлены
также итальянская, венгерская и румынская,  немецкому  командованию  удалось
стабилизировать фронт  и  предотвратить  прорыв  русских  на  стратегическую
глубину. В результате  блестящей  операции,  проведенной  фельдмаршалом  фон
Манштейном, был даже вновь захвачен  Харьков.  Но  брешь  в  рядах  немецкой
армии, появившаяся после гибели 20  лучших  дивизий  6-й  армии,  так  и  не
удалось закрыть,  хотя  вместо  разгромленных  в  Сталинграде  дивизий  были
сформированы новые.
     Не успел Восточный фронт обрести некоторую стабильность, как события на
юге стали приближаться к своей трагической развязке. В январе войска Роммеля
вынуждены были оставить Триполи и отойти на "линию Марет", тянувшуюся  вдоль
границы между Ливией и Тунисом. Таким  образом,  Италия  полностью  лишилась
того, чем она так гордилась, - своих африканских колоний. В феврале  Роммель
предпринял последнее наступление, преследовавшее, однако, ограниченные цели,
он быстро пересек район южного Туниса и нанес удар по американским  войскам,
захватив их врасплох на марше. Роммелю удалось задержать их.  Но  затем  под
нажимом превосходящих сил 8-й английской армии ему пришлось оставить позиции
на "линии Марет" и отойти на север. Соединившись в центральной части Туниса,
армии Роммеля и Арнима образовали новую группу армий "Африка". Но Гитлер  не
хотел, чтобы вслед за Паулюсом попал в плен еще один немецкий фельдмаршал, и
Роммель вскоре получил приказ сдать командование этой группой армий.  В  мае
после   ожесточенных   боев   объединенные   англо-американские   силы   под
командованием    генерала    Александера    нанесли     смертельный     удар
германо-итальянским армиям в Африке. В середине мая остатки войск стран  оси
капитулировали. Теперь союзники  овладели  всей  Африкой,  и  Мальтийский  и
Тунисский проливы снова открылись  для  союзнических  кораблей,  курсирующих
между Гибралтарским проливом и Суэцким каналом.
     Новость о катастрофе в Тунисе, в результате которой попало в плен более
150 тыс.  немецких  и  итальянских  солдат  и  офицеров,  итальянский  народ
воспринял, как гром среди ясного неба. Если раньше Италия испытывала  только
бомбардировки с воздуха, то теперь она была  накануне  превращения  в  арену
военных действий. Правительство Муссолини зашаталось.  В  течение  лета  для
поддержки итальянского  союзника  на  Апеннинский  полуостров  прибыло  семь
немецких  дивизий.  Хотя  итальянцы  остро  нуждались  в   военной   помощи,
Муссолини,  руководствуясь  лишь  политическими  соображениями,  принял   ее
неохотно. А между тем на Восточном фронте сильно ощущалось  отсутствие  этих
дивизий.
     Приблизительно в это  же  время  у  англичан  и  американцев  появились
радарные  установки,  что  в  корне  изменило  обстановку  на  море,   ранее
складывавшуюся явно в нашу пользу. Угрожающе росли потери нашего  подводного
флота, и так же быстро  сокращалось  количество  потопляемых  нами  кораблей
противника.
     Постоянно  возрастала  интенсивность  налетов  авиации   союзников   на
промышленные  центры  и  узлы  коммуникаций,  особенно  на  крупные   города
Германии. Число жертв среди гражданского населения все время возрастало.  Во
время массированного налета на Гамбург 26 июля  1943  г.  погибло  55  тысяч
жителей города. Наша истребительная авиация и  зенитная  артиллерия  сбивали
большое количество вражеских бомбардировщиков, но все же  были  не  в  силах
остановить их бесконечную лавину.
     Главное  командование  сухопутных  сил  считало  необходимым   добиться
передышки на Востоке, чтобы восстановить боеспособность изрядно  потрепанных
пехотных и танковых дивизий. Гитлер же полагал, что  затишье  -  это  потеря
времени. После поражений под Сталинградом и Тунисом он жаждал побед. Поэтому
он решил провести наступление на огромный "Курский выступ", глубина которого
от Курска на запад составляла  почти  100  километров.  Намечалось  группами
армий  "Центр"  и  "Юг"  нанести  концентрированный   удар   по   сходящимся
операционным направлениям и взять в клещи  русские  войска,  находившиеся  в
выступе.
     Операция "Цитадель" началась 5 июля 1943 г. наступлением  группы  армий
"Центр" в районе Орла и группы армий  "Юг"  близ  Белгорода.  В  наступление
перешло в общей сложности 19 танковых и моторизованных, а также 16  пехотных
дивизий.   Северная    ударная    группировка    скоро    натолкнулась    на
глубокоэшелонированную оборону русских. Попытки пехотных и инженерных частей
расчистить дорогу танками стоили больших потерь в живой силе и  технике,  но
оказались безрезультатными. Группа армий "Юг"  вначале  добилась  некоторого
успеха, но в середине  июля  все-таки  пришлось  отказаться  от  дальнейшего
проведения операции. Особенную тревогу вызвали потери танков в "белгородской
мясорубке".  Немецким  бронетанковым  войскам  так  никогда  и  не   удалось
оправиться от удара, полученного  под  Белгородом.  Советский  маршал  Конев
назвал эту битву "лебединой песней немецких танковых дивизий".
     Приблизительно  в  это  же  время  выяснились  стратегические   замыслы
союзников на Средиземноморском театре военных действий. В ночь  с  9  на  10
июля парашютисты союзников выбросились  на  Сицилии.  Началось  вторжение  в
Европу  с  юга.  За  воздушным  десантом  последовал  морской,   в   котором
участвовали приблизительно 2500 судов, включая  различные  военные  корабли,
десантные суда  и  морские  транспорты.  Итальянская  6-я  армия  не  смогла
противостоять удару англичан и американцев. Особенно чувствительны итальянцы
оказались к бомбардировке с воздуха и обстрелу корабельной  артиллерии.  Две
же немецкие дивизии, находившиеся к началу вторжения на Сицилии, были  не  в
состоянии  уничтожить  морской  десант,  тем   более   что   одна   из   них
дислоцировалась в западной части острова, где на первых  порах  операции  не
проводились.  Позднее  в  район  Катании  через   Мессинский   пролив   была
переброшена третья немецкая дивизия, а по воздуху прибыла четвертая. Все эти
четыре дивизии  были  сведены  в  один  корпус,  но  слишком  поздно,  чтобы
существенным образом повлиять на ход событий. После тяжелых  боев  в  районе
вулкана Этны они вернулись на материк. К 7 августа эвакуация в Италию людей,
вооружения и снаряжения закончилась.
     Это очередное доказательство неумения вести войну решило судьбу  режима
Муссолини. 25 июля на бурном заседании Большого фашистского совета Муссолини
получил вотум недоверия.  Его  покинули  даже  ближайшие  последователи.  По
приказу короля он был арестован. Мгновенно, как карточный домик, рассыпалась
и фашистская партия. Маршал Бадольо, которого Муссолини  в  1941  г.  сделал
козлом  отпущения  за  неудачи  в  Албании  и  Африке,   сформировал   новое
правительство. Гитлер догадался,  что  правительство  Бадольо  прежде  всего
постарается заключить мир, и принял чрезвычайные меры. 26 июля  из  Франции,
Тироля и Каринтии в северную Италию двинулась новая немецкая  группа  армий,
состоявшая из  восьми  дивизий.  Ее  командующим  был  назначен  фельдмаршал
Роммель. Задачей Роммеля было воспрепятствовать  капитуляции  страны.  Таким
образом, в Италии оказалось два главнокомандующих: на севере - Роммель и  на
юге - Кессельринг. Этому факту суждено было оказать воздействие  на  будущие
операции в Италии.
     Хотя итальянцы заявляли о своей решимости сражаться до победного конца,
в течение  всего  августа  между  Италией  и  Германией  сохранялись  крайне
напряженные отношения. Немцы и итальянцы следили друг за другом с оружием  в
руках и недоверием в сердце. Не успел  итальянский  министр  военно-морского
флота поклясться  фельдмаршалу  Кессельрингу  в  безусловной  лояльности  по
отношению к Германии, как спустя несколько часов итальянское радио  объявило
о капитуляции, а итальянский флот направился к острову Мальта, чтобы сдаться
англичанам. В это время  5-я  американская  армия  высадилась  на  побережье
Салернского залива. Здесь она вступила в бой с немецкой  танковой  дивизией.
Еще две немецкие дивизии находились в районе  Рима,  затем  одна  в  области
Апулия, а остальные, дислоцированные в южной Италии, срочно  направлялись  к
месту сражения. Но их движение задерживали  взорванные  мосты  и  постоянная
нехватка горючего, поэтому им не удалось повлиять на ход боевых  действий  в
их начальной стадии. Следовательно, и эта высадка союзников прошла  успешно.
И все же Кессельринг мог вздохнуть с облегчением, так как, если бы  союзники
высадились в районе Рима, все немецкие войска в южной  Италии  оказались  бы
перед смертельной опасностью быть отрезанными. Дивизия в Апулии,  получившая
приказ задержать  продвижение  сильной  группировки  8-й  английской  армии,
высадившейся  на  побережье  залива  Таранто,  выполнила   свою   задачу   и
благополучно соединилась с основными силами немецкой армии. В  конце  концов
все обернулось не так плохо,  как  можно  было  ожидать.  Нам  даже  удалось
эвакуировать войска с островов Сардиния и Корсика.
     Вначале  Гитлер  собирался  как  можно  быстрее   перебросить   дивизии
Кессельринга в Северные Апеннины и, объединив их с войсками Роммеля, создать
там единую линию обороны под командованием последнего. Но когда  катастрофы,
которой так боялся Гитлер, удалось избежать, фюреру  показалось  пока  более
целесообразным закрепиться южнее Рима, в самом узком месте полуострова,  где
потребовалось бы меньше войск, чем севернее итальянской столицы. Поэтому  он
назначил Кессельринга командующим всеми нашими силами в  Италии,  а  Роммеля
отозвал и назначил на новую должность на Западном фронте.
     Группа армий Кессельринга удерживала Италию в течение почти всей  зимы.
Однако 2 января 1944 г. наступил кризис. В этот день на рассвете южнее Рима,
близ  Анцио,  высадились  американские  войска.  Вторжение  было  совершенно
неожиданным, ибо немецкая авиационная разведка уже много недель доносила  об
отсутствии оживленного движения в тылу союзных армий и в занятых ими портах.
Планируя свою оборону, мы,  правда,  предусматривали  такую  высадку,  да  и
передовые десантные части противника не воспользовались временной  слабостью
наших позиций в  Анцио.  Поэтому  мы,  отозвав  некоторые  части  с  фронта,
перебросили ряд дивизий из Франции, Германии и  с  Балканского  полуострова.
Эти  дивизии  прибыли  как  раз  вовремя,  чтобы  блокировать   американский
плацдарм. Если бы американцы высадились в Ливорно, а не южнее Рима, немецкую
линию обороны пришлось бы перенести севернее итальянской столицы.
     В  феврале  немецкие  соединения  предприняли  две   попытки   сбросить
противника в море, но потерпели  поражение,  во-первых,  потому,  что  почва
бывших Понтийских болот не выдерживала тяжести танков, и, во-вторых, потому,
что Гитлер лично вмешался в ход  сражения,  отдав  приказ  об  одновременном
вводе в бой всех дивизий. Во время первого наступления  подразделения  одной
немецкой  дивизии  так  близко  подошли  к   побережью,   что   американский
командующий уже решил было отдать приказ о  посадке  людей  на  корабли.  Не
подозревая об этом, немцы отступили. В марте по приказу Гитлера наши  войска
в этом районе окончательно перешли к обороне.  Железнодорожная  сеть  Италии
была  сильно  разрушена,  и   стало   невозможно   своевременно   доставлять
боеприпасы, чтобы продолжать наступление.
     К концу лета 1943 г. Восточный фронт находился все еще в глубине России
и приковывал к себе около 200 дивизий различных родов  войск  {По  трофейным
документам, на 1 июля 1943 г. на советско-германском фронте  находилось  232
дивизии, в том числе 36 дивизий стран - сателлитов Германии. (Прим.  ред.)}.
Линия фронта  проходила  от  побережья  Финского  залива  через  окрестности
Ленинграда к пункту южнее Орла,  затем  к  Харькову  и  далее  к  восточному
побережью Азовского моря. Около 4 миллионов  немецких  солдат  противостояло
5,5 миллионам русских. Еще миллион с четвертью немцев  сражались  на  других
театрах военных действий, и прежде  всего  на  Балканском  полуострове,  где
усилившаяся  партизанская  война  вынуждала  держать  большую  оккупационную
армию. Другие крупные контингенты  немецких  войск  находились  в  Норвегии,
Дании и на острове Крит.
     В августе русские начали наступательные операции, в результате  которых
зимой 1943/44  г.  они  вновь  овладели  всей  Украиной.  Русские  полностью
оправились от поражения 1941 г. Так  была  упущена  прекрасная  возможность.
Невероятное  упрямство  Гитлера,  не  соглашавшегося  на  временные   потери
ненужных  территорий,  облегчало  крупные  победы  русских,  а  иногда  даже
являлось их причиной. Получая приказ  оборонять  не  представляющие  никакой
ценности участки, войска несли тяжелые потери. Дивизии постоянно нуждались в
пополнениях  и,  без  отдыха  сражаясь  против,  как  правило,   значительно
превосходящих сил противника, постепенно теряли боеспособность.  Без  всякой
цели их бросали в самое пекло. Вынужденная бороться за каждый клочок русской
земли против войск, превосходство которых в технической оснащенности  росло,
немецкая армия неудержимо катилась назад. К февралю  1944  г.  нам  пришлось
расстаться с такими  важными  источниками  сырья,  как  Донецкий  бассейн  и
черноземные районы Украины. Теперь линия фронта проходила  от  Ленинграда  к
пункту западнее Смоленска, по западной части  Пинских  болот,  по  Днепру  и
далее южнее Киева, к Одессе. Итак, немецкая армия опять оказалась на  старой
русско-польской границе в опасной близости  от  Карпатских  гор.  За  зимнюю
кампанию мы лишились многих наших лучших  солдат.  Но  этими  невосполнимыми
потерями, которые мы понесли в бесчисленных котлах, создававшихся  русскими,
не закончились наши беды. Весной  1944  г.  была  отрезана  17-я  армия,  не
успевшая эвакуироваться из Крыма. Солдаты  не  без  основания  считали,  что
судьба Германии решается на  Украине.  При  такой  неблагоприятной  для  нас
обстановке на Восточном фронте американцы и англичане 11 мая 1944 г. перешли
в широкое, давно уже ожидавшееся нами  наступление  против  немецкой  группы
армий в Италии. Несмотря на боевую отвагу и готовность к  самопожертвованию,
группа армий Кессельринга не надеялась даже на короткий срок  удержать  свои
позиции в горах южнее Рима и  вокруг  плацдарма  Анцио.  Стремясь  сохранить
памятники древней цивилизации, Кессельринг приказал оставить Рим без боя,  и
6  июня  американцы  вступили  в  Вечный  город.  Промешкав  с  организацией
отступления, немецкие дивизии оказались в очень  опасном  положении.  Только
неуверенные действия союзников позволили немцам оторваться от противника.  В
тот самый день, когда американцы вступили в Рим,  Эйзенхауэр  издал  приказ,
ознаменовавший начало самой крупной  операции  западных  союзников  в  войне
против Германии - вторжения во Францию. Оно описано в следующей главе,

ФРАНЦИЯ, 1944 ГОД

     Генерал-лейтенант Бодо Циммерман

       Общая обстановка перед вторжением союзников во Францию

     Я отчетливо помню  мартовское  утро  1943  г.  Штаб  главнокомандующего
войсками  Западного  фронта  фельдмаршала  Рундштедта  находился   тогда   в
парижском предместье Сен-Жермене.  Я  был  начальником  оперативного  отдела
штаба.
     Был чудесный весенний день. Когда я  вошел  в  кабинет  Рундштедта,  он
выглядел элегантным и  моложавым,  как  обычно.  При  любых  обстоятельствах
фельдмаршал был одет как с иголочки. Но в то утро, судя по его поведению, он
был в подавленном состоянии. По первым же словам Рундштедта я  понял  в  чем
дело. "Сталинград пал,  -  сказал  он.  -  Что  теперь  будет?"  Как  и  его
предшественник  на  посту  главнокомандующего  войсками   Западного   фронта
фельдмаршал  фон  Витцлебен,  Рундштедт  всегда  был  уверен,  что  война  с
англичанами и американцами во Франции может быть проиграна и, вероятно,  уже
проигрывается на Восточном фронте, еще до высадки англо-саксонских армий  на
континент