тобы по-
ообедать, четыре франка, чтобы совершить прогулку, сто луидоров, чтобы,
имея все необходимое, позволить себе излишества, и четыреста луидоров,
чтобы, позволяя себе излишества, иметь все необходимое.

Париж - это город наслаждений, удовольствий и т. д., где четыре
пятых населения чахнет от невзгод.

К такому городу, как Париж, вполне подходит определение, которое
святая Тороса  дает аду: оМесто, где дурно пахнет и никто никого
не любитп.

Можно лишь удивляться, что у столь живого и веселого народа, как
наш, существует такое множество правил поведения, предписанных эти-
кетом. Не менее поразителен и дух чопорного педантизма, который царит
в наших корпорациях и учреждениях. Так и кажется, что, насаждая его,
законодатели хотели создать противовес исконному легкомыслию фран-
цузов.

Доподлинно известно, что когда г-н де Гибер  был назначен комен-
дантом Дома инвалидов, там под видом ветеранов содержалось шесть-
сот человек, из которых никто никогда не был ранен и почти никто не
участвовал ни в одной битве или осаде; зато все они в прошлом состояли
кучерами или лакеями при вельможах и сановниках. Какой пример и
какой предмет для размышлений!

Во Франции не трогают поджигателей, но преследуют тех, кто, завидев
пожар, бьет в набат.

Почти все обитательницы Версаля, равно как и Парижа, если, ко-
нечно, они занимают сколько-нибудь видное положение в обществе,-это
всего-навсего знатные буржуазки, своего рода г-жи Накар, представлен-
ные или не представленные ко двору.

Во Франции нет больше общества, французы больше не нация по той
простой причине, что корпия-уже не белье.

Как общество рассуждает, так им и управляют. Его право-говорить
глупости, право министров - делать их.

Когда какая-нибудь глупость правительства получает огласку, я вспо-
минаю, что в Париже находится, вероятно, известное число иностранцев,
и огорчаюсь: я ведь все-таки люблю свое отечество.

Англичане-единственный народ, сумевший ограничить всевластие
одного человека, чье изображение умещается на самой маленькой монете.

Почему, даже томясь под игом самого гнусного деспотизма, люди все-
таки обзаводятся потомством? Да потому, что у природы свои законы,
более мягкие и в то же время более непререкаемые, чем все эдикты тира-
нов: дитя улыбается матери, кто бы ни правил страной - Тит или До-
мициан. 



Один философ говаривал: оНе понимаю, как француз, хоть раз побы-
павшнй в приемной короля и в прихожей его версальской опочивальни,
может  называть кого бы то ни было высокой особойп.

А А А

Придворные льстецы утверждают, что охота-подобие войны;'*" они
правы, ибо крестьяне, чей урожай она губит, несомненно, находят нема-
лое сходство между ними.

I? А А

К несчастью для человечества и, видимо, к счастью для тиранов
обездоленные бедняки лишены инстинкта или, если хотите, гордости, при-
'.'ущей слонам: те не размножаются в неволе.

Наблюдая за обществом и вечной борьбой между богачом и бедня-
ком, аристократом и простолюдином, человеком влиятельным и человеком
безвестным, нельзя не сделать двух выводов. Во-первых, к поступкам и
словам этих противников прилагаются разные мерки, их взвешивают на
разных весах: одни весы показывают только фунты, другие-десятки и
'.отни фунтов, причем такое несоответствие принимается за нечто незыбле-
мое, и это уже само по себе ужасно. Подобная оценка людей, освященная
лаконом и обычаем, есть одна из самых страшных язв общества; ее одной
довально, чтобы объяснить все его пороки. Во-вторых, описанное выше
неравенство влечет за собой новую несправедливость, а именно то, что
фунт для бедняка, простолюдина превращается в четверть фунта, в то
нремя как для богача, аристократа десять фунтов считаются за сто, сто -
аа тысячу и т. д. Это естественное и неизбежное следствие их положения
и обществе: бедняку завидует и мешает все несметное множество тех,
кто равен ему; богача, аристократа поддерживает и поощряет кучка лю-
.чей ему подобных, которые становятся его сообщниками, чтобы разделить
*є ним выгоды его положения и добиться таких же выгод для себя.

lfc А А

Вот бесспорная истина: во Франции семь миллионов человек живут
милостыней, а двенадцать - не в состоянии ее подать.

А А А

Дворянство, утверждают дворяне, это посредник между монархом и
народом. Да, в той же мере, в какой гончая-посредница между охотни-
ком и зайцами.

Что такое кардинал? Это священник в красной мантии, которому ко-
роль платит сто тысяч экю за то, что он издевается над ним от имени
папы.

А Д 4

Большинство общественных учреждений устроено так, словно цель
их - воспитывать людей, заурядно думающих и заурядно чувствующих:
таким людям легче и управлять другими, и подчиняться другим.

А А А

Гражданин Виргинии, обладатель пятидесяти акров плодородной земли,
платит сорок два су в наших деньгах за право мирно жить под эгидой
гуманных и справедливых законов, находиться под защитой правитель-
ства, не опасаться за свое достоинство и свою собственность, пользоваться
свободой личности и совести, голосовать на выборах, быть избранным
в конгресс и, следовательно, стать законодателем и т. д. Французский
крестьянин из Лимузена. или Сверни изнывает под бременем податей,
двадцатин, всяческих повинностей, и все для того, чтобы, пока он жив,
любой помощник интенданта '*' мог оскорбить его, безвинно посадить
в тюрьму и т. д., а когда умрет-его обездоленной семье достались в на-
следство нищета и унижения.

А А д

Северная Америка-это часть вселенной, где лучше всего знают, что
такое права человека. Жители ее -достойные потомки республиканцев,
которые покинули родину, чтобы не подчиняться тиранам. В этой стране
воспитались люди, способные победоносно противостоять даже англича-
нам и даже в такие времена, когда те вновь обрели свободу и создали
наилучший в мире образ правления. Американская революция пойдет на
пользу и Англии: она вынудит последнюю заново пересмотреть свое госу-
дарственное устройство и пресечь все еще существующие злоупотребле-
ния. Но это не все: англичане, изгнанные с североамериканского материка,
захватят испанские и французские владения на островах '''" и насадят там
свой образ правления, зиждущийся на естественном свободолюбии чело-
века и укрепляющий в нем это чувство. Тогда на испанских и француз-
ских островах, а в особенности на латиноамериканском континенте, став-
шем ныне английским, возникнут новые государственные устройства,
краеугольным камнем которых станет свобода. Таким образом, англичане
присвоят себе безраздельную славу основателей почти всех свободных
государств на земле-единственных государств, которые, строго говоря,
достойны человека, ибо только в них соблюдены и ограждены его права.



но такая революция быстро не кончится. В самом деле, сначала при-
дется очистить огромные территории от испанцев и французов, насаждаю-
щих только рабство, а затем заселить их англичанами, призванными
посеять там первые семена свободы. А когда эти семена в свою очередь
принесут плоды, произойдет революция, которая изгонит и англичан из
обеих Америк и со всех островов.


Англичанин чтит закон и презирает власти, а то и вовсе их не при-
знает. Француз, напротив, чтит власти и презирает закон. Его надо на-
учить поступать наоборот, но это почти невозможно: слишком уж бес-
просветно невежество, в котором держат народ,-невежество, о котором
нельзя забывать, восхищаясь успехами просвещения в больших городах.


оЯ - все, остальные - ничтоп - вот что такое деспотизм, аристокра-
тия и приверженцы их. оЯ - это мой ближний, мой ближний-это яп -
вот что такое народовластие и сторонники его. Выбирайте же.


Ополченец, негоциант, получивший чин королевского секретаря,
крестьянин, ставший священником и проповедующий покорность произ-
волу, сын горожанина, сделавшийся историографом,-словом, всякий,
кто вышел из народа, тут же восстает против него и помогает его угне-
тать. Это воины Кадма: едва успев взять в руки оружие, они уже обра-
щают его против своих братьев.

Бедняки-это негры Европы.

Рабы подобны тем животным, которые могут существовать только
з низинах, ибо задыхаются на высоте: воздух свободы убивает их.


Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало
одного добросердечия.

Бэкон учил, что человеческий разум надо сотворить заново. Точно
так же надо заново сотворить и общество.


Облегчите страдания простолюдина - и вы излечите его от жестокости,
как вы исцеляете его болезни, давая ему укрепляющий бульон.


Я убедился, что даже самым выдающимся людям, совершившим
в своей области переворот, который кажется плодом лишь их гения, не-
пременно способствовали благоприятные обстоятельства и весь дух вре-
мени. Каждый знает, сколько попыток найти путь в Индию было сделано
до путешествия великого Васко да Гамы. Общеизвестно, что многие
мореплаватели догадывались о существовании на западе больших островов
и, вероятно, целого континента задолго до того, как его открыл Колумб,
руководившийся, кстати сказать, записями одного знаменитого навига-
тора, своего знакомца. Перед смертью Филипп  уже все подготовил
для похода на Персию. Лютеру, Кальвину  и даже Уиклифу  в их
восстании против бесчинств римско-католической церкви предшествовало
множество еретических сект.


Принято считать, что Петр Великий в один прекрасный день вдруг
решил преобразовать Россию. Однако сам Вольтер признает, что
еще отец Петра Алексей намеревался насадить в России искусства и
науки. В любом деле нужно выждать, пока для него не созреют благо-
приятные условия. Счастлив тот, кто приходит именно тогда, когда они
уже созрели.


Национальное собрание 1789 года дало французскому народу кон-
ституцию, до которой он еще не дорос. Оно должно немедля поднять его
до этой конституции, учредив разумную систему народного просвещения.
Законодателям надлежит уподобиться искусному врачу: пользуя истощен-
ного больного, такой врач дает ему сперва лекарства, чтобы лучше вари.*
желудок, а потом уже укрепляющий бульон.


Когда вспоминаешь, как много предрассудков было у большинства
депутатов Национального собрания 1789 года, начинаешь думать, что они
избавились от этих предрассудков лишь для того, чтобы тут же вновь
проникнуться ими, уподобляясь людям, которые разрушают здание только
затем, чтобы присвоить его обломки.




Одна из причин, по которым корпорации или собрания принимают
обычно только глупые решения, состоит в том, что при открытом об-
суждении самые веские доводы за и против обсуждаемого дела или кан-
дидата нельзя высказать вслух, не подвергая себя серьезной опасности
или хотя бы большим неприятностям.


В миг сотворения мира богом хаос, пришедший в движение, несомненно
казался еще более беспорядочным, чем когда он мирно пребывал в не-
подвижности. Точно так же обстоит дело и с нашим обществом: оно
сейчас перестраивается и в нем царит неразбериха, которая со стороньк
должна казаться верхом беспорядка.


Придворные, да и все, кто жил за счет чудовнц*ных злоупотреблений.
под бременем которых изнывала Франция, без конца повторяют, что
псе можно было поправить, ничего не разрушая. Послушать их, так для*
чистки авгиевых конюшен хватит и метелочки.


И при старом режиме философ высказывал смелые истины. Однако
подхватывал их кто-нибудь из тех, кто по праву рождения или в силу
благоприятных обстоятельств был предназначен занимать видные места.
Он разжижал эти мысли, в двадцать раз ослаблял их и приобретал репу-
тацию человека беспокойного, но умного. Действуя с осторожностью, он
добивался всего, чего хотел; философа же бросали в Бастилию. При ново*)
режиме всего добивается уже философ. Он высказывает глубокие истины
не затем, чтобы угодить в тюрьму или пробудить ум в глупце и, следова-
тельно, помочь тому добраться до важных должностей, а затем, чтобы
эти последние достались ему самому. Вот и судите, могут ли те, кого он
устраняет со своей дороги, - а таких множество-примириться с новым
порядком вещей)


Ну, не забавно ли, что и маркиз де Бьевр  (внук хирурга Марс--
шаля ) счел своим долгом переехать п Англию по примеру г-на де Люк-
сембурга  и прочих вельмож, бежавших из Франции после событий
14июля1789года?

Богословы, неизменно стремящиеся одурманивать людей, и пособники
правителей, неизменно стремящиеся их угнетать, полагают без всяких
на то оснований, будто большинство людей обречено коснеть в беспро-
светной тупости, ибо она-неизбежное следствие чисто механического
ручного труда. Им кажется, что ремесленник неспособен усвоить знания.
необходимые для того, чтобы заявить о своих человеческих и гражданских
правах. Сколько раз нам твердили, что приобрести такие знания-дело
очень трудное! Предположите, однако, что на просвещение низших клас-
сов начали тратить хотя бы четверть времени и сил, уходящих на то,
чтобы отуплять их; что простолюдину вложили в руки не катехизис с не-
вразумительными метафизическими бреднями, а книгу, где изложены
сосновы прав человека и его обязанности, вытекающие из этих прав, -
и вы поразитесь той быстроте, с какой он усвоит их, следуя по пути, ука-
занному ему подобным полезным учебником. Предположите также, что
ему перестанут проповедовать столь удобное для угнетателей учение о не-
обходимости терпеть, страдать, отрекаться от самого себя и покорствовать
и расскажут о его правах и обязанности отстаивать их, - и вы убедитесь,
что природа, предназначившая человека для жизни в обществе, дала ему
.достаточно здравого смысла для того, чтобы сделать это общество ра-
зумным.

ДОПОЛНЕНИЯ

Некто, кому дама уступила раньше, чем он оказался в состоянии этим
воспользоваться, попросил ее: оНе могли бы вы, сударыня, еще четверть
часа хранить добродетель?п.


Г-н де Пл., будучи в Англии, стал уговаривать некую молодую англи-
чанку не выходить замуж за человека, который во всех отношениях был
ниже ее. Выслушав его, девица невозмутимо ответила: оНичего не могу
поделать) Он украшает своим присутствием мою спальнюп.


Большинство благотворителей похожи на незадачливых генералов, ко-
торые, взяв город, забывают овладеть цитаделью.




Люди заполняют свои библиотеки книгами, а М* заполняет книги
своей библиотекой. (Сказано об одном компиляторе).


С г-ном Д * Л * обошлись вопиюще несправедливо. Он рассказал об.
этом г-ну Д* и спросил: оКак бы вы поступили на моем месте?п. Д*,
который претерпел в жизни столько обид, что стал теперь безразличным
ко всему эгоистом, ответил: оВ обстоятельствах, подобных вашим, су-
дарь, я стремлюсь к тому, чтобы пищеварение у меня было исправное*
язык чистый, а моча прозрачнаяп.


Увидев, как герцогиня д'Олонн строит глазки собственному супругу,
любовник ее воскликнул: оВот ведь негодница! Только мужа мне еще
не хваталоп - и тут же ушел.


Старики в столицах распутнее молодежи: зрелость там всегда озна-
чает развращенность.


Некий сельский священник воззвал к прихожанам во время проповеди*
оДети мои, помолимся за владельца этого замка, который скончался в Па-
риже от тяжких увечийп. (Его там колесовали).


Определение деспотизма: такой порядок вещей, при котором высший:
низок, а низший унижен.


Министры уронили престиж королевской власти, попы-престиж
религии. Бог и король расплачиваются за глупость своих лакеев.


Некий доктор из Сорбонны, взбешенный книгой оСистема природып,'**
"Оъявил: оЭто мерзкое, гнусное сочинение: оно доказывает, что без-
божники правып.

Один остроумный человек, заметив, что два скверных шутника поте-
шаются на его счет, сказал им: оВы ошиблись, господа: я не дурак н не
тупица, но оказался сейчас между тем и другимп.


Некто закрывал глаза на беспутства своей жены; более того, всем было
известно, что он не раз извлекал из них выгоду, приумножая таким путем
свое состояние. Когда жена его умерла, он всячески выказывал свою
скорбь и с самым серьезным видом уверял меня: оЯ с полным правом
могу повторить слова, сказанные Людовиком XIV в день кончины Марии-
Терезии: ѕСегодня она впервые в жизни огорчила меня"п.


оМ* был человек пылкого нрава, но считал себя благоразумным.
Я отличалась легкомыслием, но не уверяла себя в противном, и в этом
смысле была гораздо благоразумнее, чем онп.


оПлатят, не скупясь, только наследникип,-говаривал некий врач.


Его высочество дофин, отец нынешнего короля(Людовика XVI),
страстно любил свою первую жену; она была рыжей и отличалась недо-
статком, обычным при таком цвете волос. Он долго не мог привыкнуть
ко второй дофине и оправдывался тем, что от нее не пахнет женщиной.
Ему казалось, что запах, который был присущ покойнице,-примета всего
женского пола.


Г-н Д* отверг домогательства некой хорошенькой женщины, и за это
муж ее возненавидел его так, словно Д* ответил на ее желания. Д* часто
говаривал под общий хохот: оЧерт побори, если бы он хоть понимал, как
он смешон!п.


Одна хорошенькая женщина сказала своему любовнику, человеку угрю-
мого нрава и к тому же с замашками законного супруга: оЗапомните,
сударь: когда вы находитесь в обществе, где присутствует мой муж, вы
обязаны быть любезнее, чем он, - этого требуют приличияп.



М* нередко осаждали просьбами прочесть свои стихи, и он всякий
раз досадовал на это. Он уверял, что, приступая к чтению, всегда вспоми-
нает одного фигляра с Нового моста, который перед началом представ-
ления говорил своей обезьянке: оНу, милый Бертран, теперь не до забав:
хочешь не хочешь, а надо развлечь честную компаниюп.


Про М* говорили, что он тем крепче держится за своего покровителя-
вельможу, чем больше низостей делает ради него. Он - точь-в-точь как
плюш: цепляется за то, вокруг чего вьется.


Дурнушка, которая старательно наряжается перед тем как явиться
в общество, где есть молодые и хорошенькие женщины, ведет себя -
на свой лад, конечно,-подобно тому, кто, боясь потерпеть поражение
в споре, спешит незаметно переменить его предмет. Всех интересует во-
прос, которая из женщин самая красивая, а дурнушке хочется, чтобы
всех занимало другое-которая из них самая богатая.


оПрости им, ибо не знают, что делаютп-такой текст избрал для
проповеди священник, обвенчавший семидесятилетнего д'Обинье  с сем-
надцатилетней девушкой.


Мной раз меланхолия служит приметой высокой души.


Среди философов, равно как и среди монахов, встречаются люди,
которые выбрали свою судьбу не по доброй воле и поэтому вечно ее
клянут; другие примиряются с нею, но только немногие вполне ею до-
вольны. Эти последние никого не призывают подражать их примеру,
тогда как те, кто ненавидит свое призвание, всегда жаждут приобрести
последователей.


М" привел как-то слова Попа о том, что, не будь на свете поэтов.
критикам и журналистам нечего было бы есть, и, смеясь, добавил, что,

не будь в Париже честных людей, полицейские шпионы умерли бы с го-
лоду.

Некто простодушно признался другу: оСегодня мы приговорили
к смертной казни трех человек. Двое вполне ее заслужилип.


Один богач сказал о бедняках: оСколько этим мерзавцам ни отказы-
вай, они все равно будут клянчитьп. То же самое могли бы сказать о при-
дворных и многие государи.


Chi mangia facile, cаccia diavole.
I I pastor romano поп vuole pecora senza lana.
Бедность-мать всех пороков.
Не кот виноват, а служанкин недогляд.


оДуховные власти в отличие от недуховных, - говаривал М*, - на-
зываются так потому, что у них хватило духу взять и присвоить себе
властьп.


Г-н де* довольно долго не обращал внимания на женщин, а потом
страстно влюбился. Когда друзья стали вышучивать его за холодность,
которая к лицу только старикам, он ответил: оЗря стараетесь. Еще не-
давно я действительно был стар, а сейчас опять помолоделп.


Даже благодарность может быть низменной.


В собрании нотаблей (1787) зашла речь о правах, которые следует
предоставить интендантам в провинциальных собраниях, и некое влиятель-
ное лицо весьма склонялось к тому, чтобы эти права расширить. Тогда
кое-кто прибег к заступничеств