принце; все знают, что по убеждениям я республиканец, а среди моих
друзей кое-кто отмечен монаршими наградами; я ценю добровольную
нищету, а живу в кругу богачей; бегу почестей, а сам отличен иными из
них; единственное мое утешение-это занятия словесностью, а я не
знаюсь ни с кем из нынешних знаменитостей и не бываю в Академии.
Добавьте к этому, что, с моей точки зрения, человеку необходимы иллю-
зии, а у меня их нет: что, на мой взгляд, страсти плодотворнее разума.
а сам я давно забыл, что такое страсть, и т. д.


Я уже не знаю того, чему научился, а то немногое, что еще знаю,
просто угадал.


Одно из великих несчастий человека состоит в том, что порою даже
его достоинства не идут ему впрок, а искусство управлять и разумно поль-
зоваться ими дается лишь опытом, нередко запоздалым.


Для души и разума нерешительность и колебания-то же, что
допрос с пристрастием для тела.


Если человек лишен иллюзий и при этом порядочен, он - человек
в полном смысле слова. Ну, а если к тому же он еще и неглуп, общество
его необычайно приятно. Не придавая ничему особого значения, он не
будет педантом и, памятуя о своих прошлых иллюзиях, отнесется снисхо-
дительно к людям, которые покамест еще не расстались с ними. Он без-
заботен и потому никогда не позволит себе ни нападок, ни колкостей,
а нападки на свой счет тут же забывает или пропускает мимо' ушей.
Нрав у него на диво веселый, потому что в душе он все время смеется
над ближними: его забавляют блуждания тех, кто ощупью бредет по
неверному пути - сам-то он отлично знает дорогу. Он подобен человеку.
который из освещенного помещения следит за нелепыми движениями
людей, натыкающихся друг на друга в темной комнате. Смеясь, он от-
вергает ложные мерки и понятия, с какими обычно подходит к явлелиям
и людям.

Люди обычно боятся решительных действий, но тем, кто силен духом,
они по сердцу: могучим натурам по плечу крайности.


Созерцательная жизнь часто очень безрадостна. Нужно больше дей-
ствовать, меньше думать и не быть сторонним свидетелем собственной
жизни.


Человек может стремиться к добродетели, но не может сколько-
нибудь основательно притязать на то, что обрел истину.


Янсенизм христиан-это тот же стоицизм язычников, только из-
мельчавший и опустившийся до уровня понятии христианской черни.
И  подумать только, что защитниками зтой секты были такие люди, как
Паскаль и Арно! 

Г л а в а VI

О ЖЕНЩИНАХ, ЛЮБВИ, БРАКЕ И ЛЮБОВНЫХ СВЯЗЯХ

Мне совестно, что у вас сложилось такое мнение обо мне. Я отнюдь
не всегда был только томным воздыхателем. Расскажи я кое-какие случаи
из времен моей молодости, вы убедились бы, что они не слишком-то бла-
говидны и вполне в духе светского общества.


Любовь лишь тогда достойна этого названия, когда к ней не приме-
шиваются посторонние чувства, когда она живет только собою и собой
питается.


Всякий раз, когда я вижу женщин, да и мужчин, слепо кем-то увле-
ченных, я перестаю верить в их способность глубоко чувствовать. Это
правило меня еще ни разу не обмануло.



грош цена тому чувству, у которого есть цена.


Любовь - как прилипчавая болезнь: чем больше ее боишься, тем
быстрее подхватишь.


Влюбленный  человек всегда силится превзойти самого себя в прият-
зни, поэтому влюбленные большею частью так смешны.


Иная женщина способна испортить себе жизнь, погубить и опозорить
в глазах общества - и все это ради любовника, которого она тут же
любит из-за того, что он плохо счистил пудру, некрасиво подстриг
ноготь или надел чулки навыворот.


Гордое и благородное сердце, испытавшее сильные страсти, избегает
страшится их, но не снисходит до любовных интрижек; точно так же
сердце, ведавшее дружбу, не снизойдет до низменных, корыстных отно-
шений.


На вопрос, почему женщина выставляет напоказ свои победы над
кретинами, можно дать много ответов, и почти все они оскорбительны
для мужчин. Правильный же ответ таков: у нее просто нет другого спо-
соба наслаждаться своей властью над сильным полом.
Женщины не очень знатные, но одержимые надеждой или манией
еметь роль в высшем обществе, лишены и естественных радостей, и рa-
достей, даруемых мнением света. На мой взгляд, это самые несчастные
существа на земле.


Свет сильно принижает даже мужчин, а уж женщин ввергает в пол-
ное ничтожество.


Женщинам свойственны прихоти, увлечения, иногда склонности; по-
рой они даже способны возвыситься до настоящей страсти, но предан-

ность им почти недоступна. Они взывают к нашим слабостям и безрас-
судству, но отнюдь не к нашему разуму. С мужчинами их связывает
телесное притяжение, а никак не сродство душ, сердец, натур. Доказа-
тельством этому служит их равнодушие к мужчинам за сорок, присущее
даже тем из них, что сами не моложе. Приглядитесь повнимательней и
вы обнаружите, что, оказывая предпочтение мужчине зрелого возраста,
женщина всегда действует под влиянием какого-нибудь низменного рас-
чета - из корысти или тщеславия. Что касается исключений, то они, как
известно, лишь подтверждают правило или даже придают ему силу за-
кона. Добавим, что здесь совсем неуместна поговорка: оКто слишком
усердно убеждает, тот никого не убедитп.


Любовь покоряет нас, воздействуя на наше самолюбие. В самом деле,
как противостоять чувству, которое умеет возвысить в наших глазах
то, чем мы обладаем, вернуть то, что нами утрачено, дать то, чего у нас
нет ?


Когда мужчину и женщину связывает непреоборимая страсть, мне
всегда кажется, что, какие бы препятствия ни разлучали их - муж,
родня и т. д., все равно любовники созданы один для другого самой при-
родой, что они принадлежат друг другу по божественному праву, вопреки
всем людским законам и предрассуждениям.


Отнимите у любви самолюбие- и что же останется? Почти ничего!
Очистите ее от тщеславия - и она уподобится выздоравливающему чело-
веку, который от слабости еле волочит ноги.


Любовь в том виде, какой она приняла в нашем обществе,-это всего
лишь игра двух прихотей и соприкасание двух эпидерм.


Желая зазвать вас к какой-нибудь женщине, вам иногда говорят: оЕе
нельзя не полюбить!п. Но я, быть может, вовсе этого не желаю!
Лучше бы уж мне сказали: оОна не может не полюбить!п, ибо люди
в большинстве своем не столько хотят испытать любовь, сколько ее вну-
шить.



По тому, как самолюбивы женщины пожилые, которые уже никому не
нравятся, можно судить, каково было их самолюбие в молодые годы.


оМне кажется,-говаривал господин де*,-что благосклонности
женщины в общем приходится добиваться как приза на состязаниях,
только достается этот приз отнюдь не тому, кто ее любит или достоин
ее любвип.


Беда молодых женщин, равно как и монархов, в том, что у них не
может быть друзей. По счастью, ни те, ни другие не понимают этого:
одним мешает тщеславие, другим-спесь.


Говорят, что в политике победа остается вовсе не за мудрецами;
то же можно сказать и о волокитстве.


Забавно, что не только у нас, но и у некоторых древних народов, чьи
нравы были первобытны и близки к природе, выражение опознать жен-
щинуп означало опереспать с нейп, словно без этого ее до конца
не узнаешь! Если это открытие сделали патриархи, они были людьми
куда более искушенными, чем принято считать.


В войне женщин с мужчинами последние обладают немалым переве-
сом: у них в запасе девки.


Иная девка охотно продается, но отнюдь не согласна отдаться.


Любовь, даже самая возвышенная, отдает вас во власть вашим соб-
ственным страстишкам, а брак - во власть страстишкам вашей жены:
честолюбию, тщеславию и всему прочему.


Будь вы тысячу раз милы и порядочны, люби вы совершеннейшую из
женщин, все равно вам придется прощать ей либо вашего предшествен-
ника, либо преемника.


Быть может, чтобы вполне оценить дружбу, нужно сперва пережить
любовь.


Мужчины живут в мире с женщинами точно так же, как европейцы
с индусами: это вооруженный мир.


Чтобы связь мужчины с женщиной была по-настоящему увлекатель-
ной, их должны соединять наслаждение, воспоминание или желание.


Одна умная женщина бросила мне как-то фразу, которая, возможно,
проливает свет на природу слабого пола: оКогда женщина выбирает
себе любовника, ей не так важно, нравится ли он ей, как нравится ли он
другим женщинамп.


Госпожа де * поспешила уехать вслед за своим любовником п Ан-
глию, чтобы доказать великую свою нежность к нему, хотя никакой неж-
ности не испытывала. В наши дни люди бросают вызов общественному
мнению из страха перед ним.


Я знавал когда-то человека, который перестал волочиться за певич-
ками, потому что, по его словам, они оказались такими же лицемерками,
как порядочные женщины.


Повторение одних и тех же слов может наскучить нашим ушам, уму,
но только не сердцу.




Чувство будит в нас мысль - с этим все согласны; но вот с тем, что
мысль  будит чувство, согласятся далеко не все, а ведь это не менее пра-
вильно!


Чтоо такое любовница? Женщина, возле которой забываешь то, что
знаешь назубок, иными словами, все недостатки ее пола.


Прежде любовные интриги были увлекательно таинственны, теперь
увлекательно скандальны.


Любовь, по-видимому, не ищет подлинных совершенств; более того,
их как бы побаивается: ей нужны лишь те совершенства, которые
любит и придумывает она сама. В этом она подобна королям: они при-
выкли видеть великими только тех, кого сами и возвеличили.


Естествоиспытатели утверждают, что у всех видов животных вырож-
дение начинается с самок. Философы вполне могут применить этот вывод
к основам цивилизованного общества.


Общение с женщинами завлекательно тем, что в нем всегда есть мно-
го недомолвок, а недомолвки, стеснительные или, во всяком случае,
неприемлимые  между мужчинами, весьма приятная приправа в отношениях
мужчины с женщиной.

Существует поговорка, что самая красивая женщина не может дать
больше, чем имеет. Это кругом неверно: она дает мужчине решительно
всего он от нес ждет, ибо в отношениях такого рода цену получаемому
дает воображение.


Непристойность и бесстыдство неуместны в любой философии-как
в той, что проповедует наслаждение, так и в той, что требует воздер-
жания.

Читая священное писание, я в нескольких местах заметил, что, упре-
кая род людской в неистовстве и преступлениях, автор всякий раз гово-
рит осыны мужейп, а бичуя глупость и слабодушие, он обращается
к осынам женщинп.


Мужчина был бы слишком несчастен, если бы, будучи с женщиной,
он хоть сколько-нибудь помнил то, что прежде знал назубок.


Природа, наделив мужчин неистребимой склонностью к женщинам,
видимо, предугадывала, что, не прими она этой меры предосторожности,
презрение, внушаемое женским полом, в особенности его тщеславием,
послужило бы серьезным препятствием к продолжению и размножению
рода человеческого.


оМужчина, который мало имел дела с девками, ничего не понимает
в женщинахп, - с серьезным видом говорил мне человек, который был
без ума от своей неверной жены.


И в браке, и в безбрачии есть свои недостатки; из этих двух состоя-
ний предпочтительней то, которое еще возможно исправить.


Любовникам довольно нравиться друг другу своими привлекатель-
ными, приятными чертами, но супруги могут быть счастливы лишь в том
случае, если они связаны взаимной любовью или хотя бы подходят один
к другому своими недостатками.


Любовь приятнее брака по той же причине, по какой романы занима-
тельнее исторических сочинений.


Сперва любовь, потом брак: сперва пламя, потом дым.




Из всего, что говорилось о браке и безбрачии, всего разумней и спра'
цедливей следукялее замечание: оЧто из двух ни выберешь, все равно
пожалеешьп. В последние годы жизни Фонтенель" жалел о том, что не
женился: он забыл, что прожил девяносто пять лет, не зная забот.


Удачен лишь разумный брак, увлекателен лишь безрассудный. Любой
другой построен на низменном расчете.


Женщину выдают замуж прежде, чем она успевает чем-то стать.
Муж - это своего рода мастеровой, который не дает покоя ее телу, обте-
сывает ум и начерно шлифует душу.


В высшем обществе брак-это узаконенная непристойность.


Мы были свидетелями того, как люди из высоких сфер, именуемые
порядочными, от души радовались счастью мадмуазель *, совсем юной
девушки, прелестной, остроумной и Целомудренной, которая удостоилась
чести стать супругой М *, старика насквозь прогнившего, отвратитель-
ного, бесчестного, тупого, но богатого. Что лучше характеризует наш век
во всей его гнусности, чем подобный повод для радости, чем нелепость
этого ликования, чем такое попрание всех основ естественной нравствен-
ности ?


Положение женатого человека несносно тем, что муж, будь он тысячу
раз умен, оказывается лишним повсюду, даже в собственном доме: без-
молвствуя, он всегда докучен; говоря очевиднейшие вещи, смешон.
Только любовь жены может хотя бы отчасти избавить его от этих непри-
ятностей. Поэтому М * и твердил своей жене: оДорогая моя, помогите
мне не быть смешнымп.


Развод у нас до того в порядке вещей, что во многих домах он еже*
нощно почивает в супружеской постели между мужем и женой.

Женская страсть такова, что и самому порядочному мужчине прихо-
дится выбирать между ролью супруга или чичисбея, распутника или
кастрата.


Наихудший из неравных браков-это неравный брак двух сердец.


Мужчине мало быть любимым: он хочет, чтобы его оценили, а оце-
нить могут лишь те, кто на него похож. Потому-то на свете и не суще-
ствует любви, вернее, потому она так недолговечна между двумя
существами, одно из которых ниже другого. Дело тут не в тщеславии,
а в естественном самолюбии; попытка же лишить человека самолюбия
бессмысленна и обречена на неудачу. Тщеславие-свойство натур слабых
и порочных, тогда как разумное самолюбие присуще людям вполне поря-
дочным.

Женщины отдают дружбе лишь то, что берут взаймы у любви.


Дурнушка, властно притязающая на успех, похожа на нищенку, ко-
торая требует милостыни.


Мужчина охладевает к женщине, которая слишком сильно его любит,
и наоборот. Видимо, с сердечными чувствами дело обстоит как с благо-
деяниями: кто не в состоянии отплатить за них, тот становится небла-
годарным.


Та женщина, которая ценит в себе не столько красоту, сколько свой-
ства души и ума, на голову выше других женщин; та, что больше всего
ценит красоту, похожа на всех своих сестер, а та, что свою знатность
или титул ценит больше, чем даже красоту, ниже других женщин, да, по-
жалуй, и не женщина вовсе.


В женском мозгу, видимо, на одно отделение меньше, а в сердце -
на одно чувство больше, чем в мозгу и сердце мужчины. Без этого осо-



богo устройства женщины не могли бы растить, выхаживать и холить
тей.


Природа вверила материнской любви сохранение всех живых тварей
земле и, чтобы вознаградить матерей, подарила им радости и даже
горести этого упоительного чувства.


Любовь - единственное чувство, в котором все истинно и все лживо;
скажи  о ней любую нелепость - и она мажется правдой.


Когда влюбленный жалеет человека здравомыслящего, он напоминает
любителя сказок, который зубоскалит над теми, кто увлекается исто-
рическими сочинениями.


Любовь-это рискованное предприятие, которое неизменно кончается
банротством; кто им разорен, тот вдобавок еще и опозорен.


Вот один на лучших доводов против женитьбы: окончательно оболва-
нить мужчнну может только одна женщина-его собственная жена.


Встречали вы когда-нибудь такую женщину, которая, обнаружив,
что-то из ее знакомых домогается другой женщины, поверила бы, что
получит отказ? Отсюда ясно, какого они мнения друг о дружке. Вы-
вод сделайте сами.


Как  бы плохо мужчина ни думал о женщинах, любая женщина думает
еще хуже.


Любой мужчина обладает всеми качествами, нужными, чтобы под-
няться над мелочными уловками, принижающими человеческое достоин-
ство. Стоит ему жениться или завести любовницу, как он сразу опус-

кается до соображений, его недостойных: брак или любовная связь,
словно проводник, указывает ничтожным страстишкам путь к его сердцу.


Я встречал в свете и мужчин, и женщин, которые искали не ответного
чувства, а ответного действия; более того, они отказались бы и от дей-
ствия, если бы оно порождало чувство.

Г л а в а VII

ОБ УЧЕНЫХ И ЛИТЕРАТОРАХ

Иные талантливые люди живут во власти некой пламенной силы-
матери или неизменной спутницы такого рода талантов, которая обрекает
их не то чтобы на безнравственность или неспособность к прекрасным
душевным порывам - нет! - но на уклонения от прямого пути, притом
столь частые, что невольно начинаешь упрекать этих людей в полном
отсутствии моральных принципов. Бессильные справиться с неутолимой
страстностью своей натуры, они бывают подчас омерзительны. Как пе-
чально думать, что если бы англичане Поп * и Свифт, французы Воль-
тер ** и Руссо предстали перед судом не зависти или ненависти, а спра-
медливости и доброжелательства, то под тяжестью фактов, засвидетель-
ствованных или сообщенных их друзьями и поклонниками, они были бы
обвинены и осуждены за поступки глубоко порочные, за чувства порок?
глубоко извращенные. О altitudo! . .


Не раз уже отмечено, что те, кто занимается физикой, естественной
историей, физиологией или химией, обычно отличаются мягким, уравно-
вешенным и, как правило, жизнерадостным нравом, тогда как авторы
сочинений по вопросам политики, законоведения и даже морали-люди
угрюмые, склонные к меланхолии и т. д. Объясняется это просто:
первые изучают природу, вторые-общество; первые созерцают созда-
ния великого творца, вторые вглядываются в дело рук человека. След-
ствия не могут не быть разными.


Если хорошенько вдуматься, какой остротой восприятия, тонкостью
слуха, чувством ритма и другими редкостными свойствами ума и души

 О, безднам (лат.).



надо обладать, чтобы любить, понимать и по достоинству оценивать хоро-
шие стихи, то поневоле придешь к выводу, что, невзирая на притязания
людей из всех слоев общества, мнящих себя арбитрами в области изящ-
нойй словесности, у поэтов в общем еще меньше истинных судий, чем

у геометров. Конечно, поэты могли бы вовсе пренебречь публикой и.
общаясь лишь со знатоками, поступать со своими трудами так, как по-
ступал со своими знаменитый математик Вьет в те времена, когда заня-
тия математикой были делом куда менее распространенным, чем сейчас:
он издавал ограниченное число экземпляров, а затем дарил их тем, кто
мог уразуметь его книгу, насладиться ею или опираться на нее в своей
работе. Об остальных Вьет просто не думал. Но он был богат, а боль-
шинство поэтов бедно. К тому же, возможно, геометры не наделены таким
тщеславием, как поэты, а если и наделены, то находят ему лучшее при-
мение.


У иных людей остроумие (инструмент, пригодный в любом деле)-это
то лишь природный дар, который деспотически завладевает ими и
е не подвластен ни их воле, ни разуму.


Мне хочется сказать о некоторых метафизиках то, что Скалигер *
сказал- о басках: оГоворят, они понимают друг друга, но, по-моему, это
сказк и .


Имеет ли право философ, обуреваемый тщеславием, презирать при-
придворнoго, обуреваемого корыстью? На мой взгляд, вся разница между
ними в том, что один из них уносит луидоры, а другой уходит, вполне
довольный тем, что слышал их звон. Намного ли выше Даламбер,* кото-
рый из тщеславия угодничал перед Вольтером, любого из угодников Лю-
довика XIV, добивавшихся пенсии или выгодного места?


Когда наделенный приятными свойствами человек из кожи вон лезет

из-за невысокой чести прийтись по вкусу людям, не входящим в число
друзей (а к этому стремятся многие, особенно литераторы, ибо для
них умение  нравиться превратилось в ремесло), то ясно, что движет им
этом либо корысть, либо тщеславие. Он выступает в роли не то
куртизанки. не то кокетки или, если хотите, комедианта. Порядочен
ли тот, кто старается быть приятным в кругу людей, которые по душе
ему самому.


Кто-то сказал, что заимствовать у древних-значит за