Гиммлер  были  людьми  различного  темперамента  --  первый   был
циклотимиком,   второй  --  шизотимиком.  Таким  образом,  с   точки  зрения
субъективного  предпочтения,  индивиду,  которого  привлекает  циклотимичный
темперамент, Геринг "понравился" бы больше, чем Гиммлер, и  наоборот. Однако
с точки зрения  характера, оба  этих человека имеют одно общее свойство: они
честолюбивые  садисты.  И  поэтому с этической  точки зрения оба равно  злы.
Среди  плодотворных характеров можно  субъективно предпочитать  холерический
темперамент сангвиническому;  но  такая  оценка  не заключает в себе  оценки
соответственной       ценности       двух       людей[28].
     При  использовании введенных К. Г.  Юнгом  определений темперамента  --
"интроверт" и "экстраверт", мы часто обнаруживаем  ту же  путаницу.  Те, кто
предпочитает экстравертов, стремятся изображать интровертов как замкнутых  и
невротиков;  те,  кто  предпочитает  интровертов,  изображают   экстравертов
поверхностными  и  лишенными  серьезности и  глубины. Ошибочно -- сравнивать
"хорошего"   человека  одного  темперамента  с  "плохим"  человеком  другого
темперамента и приписывать различие в ценности различию в темпераменте.
     Я  думаю,  ясно, как такое  смешение темперамента  и  характера вредило
этике. Ибо кроме того, что это вело к осуждению целых рас, чьи преобладающие
темпераменты отличны от наших собственных, это также поддерживало релятивизм
посредством  допущения,  что  с характерами  дело  обстоит  так же,  как и с
темпераментами.
     Теперь  в  целях  рассмотрения этической теории  мы должны обратиться к
понятию характера, который является и предметом  этической  оценки, и  целью
этического  развития человека.  И  здесь  опять  мы должны сначала устранить
традиционную  путаницу, на этот  раз  возникшую  относительно различий между
динамической и бихевиористской концепциями характера.
     Б. ХАРАКТЕР
     1)   Динамическая
концепция характера
     Черты   характера   считались  и   считаются  в  среде   бихевиористски
ориентированных психологов синонимами свойств поведения. С этой точки зрения
характер  определяется  как   "модель  поведения,  характерная  для  данного
индивида[29], в  то время
как другие авторы, подобно Вильяму Мак-Дугаллу,  Р. Г.  Гордону  и Кречмеру,
придавали особое значение волевому и динамичному элементам черт характера.
     Фрейд  развил не только первую, но также и  наиболее последовательную и
глубокую теорию характера, как  системы влечений, обуславливающих поведение,
но  не тождественных ему.  Чтобы  понять  ценность  фрейдовской динамической
концепции характера, будет полезно сравнить поведенческие свойства с чертами
характера. Поведенческие  свойства  описываются  как  тó  в  поступках,  что
доступно  наблюдению  третьего лица. Так,  например,  поведенческое свойство
"смелость"  определялось  бы   как  поведение,  направленное  на  достижение
определенной  цели, когда человек не  считается с риском утраты собственного
комфорта, свободы  или жизни. Или  бережливость, как поведенческое свойство,
определялось бы как  поведение, нацеленное  на сбережение денег  или  других
материальных  вещей.  Однако,  если  мы  исследуем  мотивацию,  и   особенно
бессознательную мотивацию, таких поведенческих свойств, мы обнаружим, что за
поведенческим свойством кроются многочисленные  и совершенно различные черты
характера. Смелое поведение  может быть  мотивировано  честолюбием,  и тогда
человек  будет рисковать  своей жизнью в определенных ситуациях  ради  того,
чтоб удовлетворить свою страстную жажду быть предметом восхищения; оно может
быть  мотивировано  влечением  к  самоубийству,  которое побуждает  человека
искать опасности, ибо сознательно  или бессознательно он не ценит свою жизнь
или  желает   самоуничтожения;   оно   может   быть  мотивировано  полнейшим
отсутствием  воображения, и тогда  человек  действует  смело, потому  что не
осознает подстерегающей  его  опасности; наконец, оно может быть обусловлено
искренней преданностью идее или цели,  ради которых человек действует, и эта
мотивация общепризнана в  качестве  источника  смелости. Внешне поведение во
всех этих примерах одно и то же, хотя мотивации различны. Я говорю  "внешне"
потому, что  если  б можно было  пронаблюдать  такое  поведение  в  деталях,
обнаружилось  бы, что  различия  в  мотивации  приводят  к  трудно  уловимым
различиям  в  поведении.  Например,  офицер  в  сражении  будет  вести  себя
совершенно иначе  в ситуации, где его отвага мотивирована преданностью идее,
чем в  ситуации,  где она  мотивирована честолюбием. В первом случае  он  не
пойдет в атаку,  когда риск не пропорционален достижению  тактических целей.
Если же, наоборот, им движет тщеславие, эта страсть может сделать его слепым
по отношению к опасностям, угрожающим ему и его солдатам. В последнем случае
его поведенческое свойство "смелость" -- это, как ясно, то самое честолюбие.
Другой  пример --  бережливость.  Человек может  быть экономным,  потому что
этого  требует  его  материальное  положение; или он  может  быть бережливым
потому,  что обладает скупым характером, который побуждает к  экономии  ради
самой  экономии  безотносительно  к  реальной  необходимости.  Здесь   также
мотивация несколько  отлична  от  самого  поведения. В первом случае человек
способен  очень  хорошо  отличить  ситуацию,  где  разумно --  экономить, от
ситуации, в  которой разумнее -- тратить  деньги. Во втором  случае он будет
экономить,  не  считаясь   с  объективной   необходимостью.  Другой  фактор,
обусловленный  различием мотивации,  касается  предсказуемости  поведения. В
случае со "смелым" солдатом, мотивом  которого является честолюбие, мы можем
предсказать, что он будет вести себя смело, только если смелость может  быть
вознаграждена.  В случае  с  солдатом, который смел из-за преданности своему
делу, мы обнаружим, что одобрение будет иметь мало влияния на его поведение.
     У  Фрейда  концепция  бессознательной мотивации  тесно  связана  с  его
теорией волевой природы черт характера. Он признал то, что великие романисты
и  драматурги  знали  всегда:  изучение характера, как показал  это Бальзак,
имеет  дело  с  "силами, мотивирующими  человека";  как личность  действует,
чувствует  и  мыслит -- это в  большой степени обусловлено  особенностями ее
характера, а не просто результат рациональных  ответов на реальные ситуации;
"судьба человека -- это  его  характер".  Фрейд  признал  динамичность  черт
характера  и  то, что  склад характера  человека представляет  особую форму,
служащую проводником жизненной энергии.
     Фрейд  пытался объяснить  эту  динамическую природу свойств  характера,
комбинируя свою  характерологию  со  своей  теорией  либидо.  В  согласии  с
материалистическим мышлением  того типа,  какой  преобладал  в  естественных
науках в конце девятнадцатого  века, когда  энергия природных  и психических
явлений   считалась   субстанциальной,   а   не   порождаемой   в   процессе
взаимодействий,   Фрейд  считал  сексуальное  влечение  источником   энергии
характера.  Привлекая  множество сложных и  блестящих  доводов,  он объяснял
различные черты  характера, как "сублимации" или  "реактивные образования" в
ответ  на различные формы сексуального влечения. Он истолковал  динамическую
природу черт характера как действие их либидозного источника.
     Прогресс психоаналитической  теории  наряду с прогрессом естественных и
социальных наук привел к новой  концепции,  основанной не на идее изначально
обособленного индивида, а на идее взаимоотношений человека с другими людьми,
с природой, с самим собой. Была  высказана мысль, что именно взаимоотношения
направляют и  регулируют проявление энергии в страстных  влечениях человека.
Г. С. Салливэн, один из  первых, кто  высказал такую точку зрения, определил
психоанализ как "изучение межличностных отношений".
     Теория,   представленная   на  следующих   страницах,   согласуется   с
фрейдовской характерологией  в таких основных пунктах:  признание  того, что
черты характера обуславливают поведение, и о  них нужно судить по поведению;
что  черты  характера  конституируют  силы, которые личность, несмотря на их
могущество, может  совершенно не осознавать. Эта теория также следует Фрейду
в  признании  того, что фундаментальная  сущность  характера  строится не на
единичном его свойстве, а является целостной структурой, из которой вытекает
некое  множество единичных свойств.  Черты  характера следует  понимать  как
синдром,  являющийся  следствием  этой  особой  структуры,  которую  я  буду
называть ориентацией характера. Я  коснусь только ограниченного  числа  черт
характера,  вытекающих непосредственно  из  основополагающей  ориентации.  С
множеством других черт характера можно было бы  поступить  сходным образом и
показать, что они также являются прямыми следствиями основных ориентаций или
смесью  этих  первичных черт  характера  со  свойствами темперамента. Однако
большое число  других  свойств,  обычно  причисляемых  к  чертам  характера,
следовало бы отнести не к чертам характера в нашем понимании,  а к свойствам
темперамента или особенностям поведения.
     Главное отличие предложенной здесь теории от  теории  Фрейда  состоит в
том, что фундаментальная основа характера мне  видится  не в различного типа
либидозной организации, а в специфического вида отношениях личности с миром.
В  процессе  жизни  человек  вступает  в  отношения  с  миром 1) посредством
овладения вещами  и их ассимиляции и 2)  посредством отношений с людьми (и с
самим собой).  Первое я называю процессом ассимиляции;  второе --  процессом
социализации. Обе формы отношений "открыты", а не инстинктивно заданы, как у
животного. Человек может  овладевать вещами, получая или беря  их из внешних
источников  или  производя  их  посредством   своих  усилий.  Но  он  должен
овладевать ими и каким-то  образом ассимилировать  их,  чтобы  удовлетворить
свои потребности. К тому же человек не  может жить один, без связи с другими
людьми.  Он  должен  объединяться  с  другими  для защиты,  для  труда,  для
сексуального  удовлетворения,  для  игры,   для  воспитания  потомства,  для
передачи  знаний  и  материальной  собственности.  Но,  кроме  того,  он  по
необходимости  связан с другими, как один из  них,  как часть некоей группы.
Полная  обособленность непереносима и несовместима с нормальным  психическим
состоянием. И опять  же человек может вступать в отношения с другими  людьми
по-разному:  он  может  любить  или  ненавидеть,  он  может соперничать  или
сотрудничать; он может построить социальную систему, основанную на равенстве
или авторитете,  на свободе или насилии, но он должен так или иначе вступать
в отношения, и форма этих отношений зависит от его характера.
     Ориентации, посредством которых индивид вступает  в  отношения с миром,
определяют  суть его характера; характер можно определить, как (относительно
перманентную) форму, служащую  проводником человеческой  энергии  в процессе
ассимиляции  и социализации.  Это проведение  психической энергии  выполняет
очень   важную  биологическую  функцию.   Поскольку   действия  человека  не
обусловлены  врожденными инстинктами, жизнь  была  бы в  опасности,  если  б
человеку приходилось  обдумывать  каждое  действие,  каждый  шаг. Но  многие
действия  должны   совершаться  намного   быстрее,   чем  позволяет  процесс
сознательного обдумывания.  Более  того, если бы все поведение  строилось на
обдуманных  решениях, в  поступках было бы намного больше противоречий,  чем
допустимо  при  надлежащем  функционировании. Согласно бихевиоризму, человек
научается  реагировать   полуавтоматически,  развивая   навыки   действия  и
мышления,  которые можно понимать аналогично  условным рефлексам.  Хотя  эта
точка зрения в  известной  мере верна,  она не  учитывает,  что  большинство
характерных  для  человека и  устойчивых к  изменениям глубинных  навыков  и
мнений  обусловлены складом  характера;  через  них  выражена  особая форма,
которая является  проводником энергии  при данном складе  характера. Систему
характера  у  человека  можно  считать  заместителем  системы  инстинктов  у
животного.   Раз  энергия  проводится  определенным  способом,  в   поступке
непосредственно выражается характер. Некий характер может быть нежелателен с
этической  точки   зрения,  но  он,  по  крайней  мере,  позволяет  человеку
действовать  вполне  последовательно  и  освобождаться  от бремени  принятия
всякий раз новых и обдуманных  решений. Человек может  устроить  свою  жизнь
сообразно  своему  характеру и  таким образом достичь  определенного  уровня
соответствия между внутренней  и внешней ситуациями.  Более  того,  характер
выполняет также функцию  отбора  идей и ценностей. Так как большинству людей
кажется, что идеи независимы от  их  эмоций и желаний и являются результатом
логической   дедукции,   им  представляется,  что   их   жизненную   позицию
подтверждают их  идеи и  оценки,  в  то время как  на  самом деле  последние
являются  таким же  результатом  их характера,  как  и  их  поступки.  Такое
подтверждение в свою  очередь  способствует закреплению сложившегося  склада
характера, так как позволяет ему казаться правильным и благоразумным.
     Это не единственная функция характера -- позволять индивиду действовать
последовательно  и "разумно"; характер также дает  основу для приспособления
индивида  к обществу. Характер ребенка -- это слепок  с характера родителей,
он  развивается в ответ  на  их  характер.  Родители и их  методы воспитания
ребенка в свою очередь зависят от социальной  структуры их культуры. Обычная
семья  --  это "психический посредник" общества, и, приспосабливаясь к своей
семье,  ребенок  обретает  характер, позднее делающий его  приспособленным к
задачам, предстоящим ему  в  социальной жизни. Он  обретает такой  характер,
какой заставляет  его хотеть делать то,  что  он должен делать, и суть этого
характера  та же, что и у большинства членов  данного социального класса или
культуры. Тот  факт,  что большинство членов некоего социального  класса или
культуры  обладают  сходством значимых  элементов  характера,  и  что  можно
говорить  о "социальном характере", репрезентирующем суть  склада характера,
общую  большинству  членов  данной культуры, указывает  на степень участия в
формировании  характера  социальных и культурных моделей. Но от  социального
характера мы  должны отличить  индивидуальный  характер,  благодаря которому
внутри  одной  и той же  культуры  одна личность  отличается от другой.  Эти
отличия  отчасти  обусловлены  особенностями личностей  родителей,  а  также
психическими и материальными особенностями, свойственными социальны среде, в
которой растет  ребенок. Но они также обусловлены особенностями  конституции
каждого индивида,  в  частности,  особенностями  темперамента.  Формирование
индивидуального  характера   определяется   столкновением   экзистенциальных
переживаний,  индивидуальных переживаний и тех, что обусловлены культурой, с
темпераментом  и физической  конституцией  индивида.  Для  двух людей  среда
никогда не бывает одной  и той же, ибо особенности конституции заставляют их
более  или  менее  различно воспринимать  одну  и  ту же  среду. Лишь навыки
действия  и  мышления, развившиеся  в  результате приспособления  индивида к
культурным моделям и не  укорененные  в характере личности, легко изменяются
под  воздействием новых  социальных  моделей.  Если  же  поведение  человека
коренится  в его  характере,  оно  заряжено устойчивой энергией и изменяется
только в том случае, если в характере происходят функциональные изменения.
     В   предлагаемом  анализе  неплодотворные  ориентации   и  плодотворная
ориентация                   разграничены[30]. Следует  отметить, что  данные понятия
являются           "идеальными           типами"*, а не описаниями характера некоего данного
индивида.  Далее,  хотя  в  дидактических  целях  они рассматриваются  здесь
раздельно, обычно характер каждой личности представляет собой сочетание всех
или некоторых из этих ориентаций, однако одна  из них доминирует. И наконец,
я  хочу  заявить   здесь,   что  при  описании   неплодотворных   ориентаций
представлены  лишь  их отрицательные  стороны,  а  положительные стороны  --
кратко   рассмотрены   в  последней   части  данной  главы[31].
     2)  Типы  характера:
неплодотворные ориентации
     а)    Рецептивная
ориентация
     При рецептивной ориентации человеку  представляется, что "источник всех
благ" лежит вовне, и он считает, что единственный способ обрести желаемое --
будь  то нечто материальное или  привязанность, любовь, знание, удовольствие
--  это  получить  его  из  этого внешнего источника. При  такой  ориентации
проблема любви состоит почти исключительно в том, чтоб "быть  любимым", а не
в том, чтоб любить. Такие люди  склонны к неразборчивости в  выборе предмета
любви, потому  что быть любимыми кем-то  -- это для них  такое захватывающее
переживание, что они "бросаются" за всеми, кто предлагает им  любовь или то,
что похоже на любовь. Они чрезвычайно чувствительны ко всякому отдалению или
отпору  со стороны любимого человека.  Такова  же их  ориентация  и  в сфере
мышления:  если  это  интеллигенты,  то   они   становятся   самыми  лучшими
слушателями,  поскольку  ориентированы  на  восприятие  идей,  а  не  на  их
создание; предоставленные самим  себе, они чувствуют  себя  парализованными.
Для этих людей характерно, что их первая мысль -- найти кого-то другого, кто
даст им  нужную информацию, вместо того, чтобы самим  сделать хоть  малейшее
усилие. Если это люди религиозные, то их понятие о Боге таково, что они ждут
всего от  него, и ничего  от собственной активности. Не будучи религиозными,
они  относятся  к  людям  и  институтам  совершенно  так  же:  всегда   ищут
"магического  помощника".  Они  демонстрируют своеобразный  вид  верности, в
основе  которой благодарность к тому, кто питает  их, и страх  потерять его.
Поскольку  они нуждаются во множестве тех, кто обеспечивает их безопасность,
они  вынуждены быть  верными многим  людям. Им  трудно  сказать "нет", и они
легко  попадают в конфликт между  верностью  и обещанием.  Раз  они не могут
сказать "нет", они любят говорить "да" всему  и всем, и в результате паралич
их критических способностей делает их слишком зависимыми от других.
     Они  зависят не  только от  авторитетов, дающих  им знания,  помощь, но
вообще от  людей, способных  оказать  какую  бы  то ни было  поддержку.  Они
чувствуют  себя  потерянными, будучи предоставленными  самим себе, поскольку
считают,  что   ничего  неспособны  делать   без  посторонней  помощи.   Эта
беспомощность имеет решающее  значение  в  тех  действиях,  которые по самой
своей  природе могут совершаться только самостоятельно  --  принятие решения
или принятие ответственности. В личных отношениях, например, они  спрашивают
совета  у того  самого человека, относительно которого  они  должны  принять
решение.
     Люди  рецептивного  типа  очень любят поесть  и выпить.  Они  стремятся
преодолеть тревожность и подавленность путем поедания пищи и выпивкой. Рот у
них  очень характерен, зачастую он очень выразителен:  губы приоткрыты,  как
будто постоянно ждут кормежки. В их снах поедание пищи --  это частый символ
любви, а чувство голода -- выражение фрустрации и разочарования.
     Вообще,  мироощущение  у  людей рецептивной ориентации  оптимистичное и
дружелюбное; у  них есть  определенное доверие  к жизни  и  ее дарам, но они
становятся  тревожными  и  приходят  в  смятение,  когда  им  грозит  утрата
"источника питания". У них часто есть искренняя сердечность и желание помочь
другим,  но делают они  что-то для других также ради  того, чтоб добиться их
расположения.
     б)  Эксплуататорская
ориентация
     Эксплуататорская  ориентация, подобно  рец