Владимир Динец


                              America Latina,
                        или повесть о первой любви


                    Южная и Центральная Америка, 1995 г


  Никому так не везет, как сумасшедшим.

  Аргентинская пословица.

                                   1996



  Колибри. Рисунок на плато Наска, I-VIII века


Оглавление
Предисловие
Глава первая. Разминка
Глава вторая. Гробы с музыкой
Глава третья. Праздник Нептуна
Глава четвертая. Острова чудес
Глава пятая. Холодные тропики
Глава шестая. Ману
Глава седьмая. Золото инков
Глава восьмая. Внеочередная весна
Глава девятая. Песня ветра
Глава десятая. Американские саванны
Эпилог



 
 
   Юльке, моей маленькой земляничке 
 
   Предисловие 
 
   - Я хочу уехать, Шура. Уехать очень далеко...
   Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой теленок.
   Когда я учился в школе, учителя вызывали туда мою матушку чаще других.
По моему глубокому убеждению, единственная причина этого заключалась в
садистском удовольствии, которое они получали, видя, как переживает
бедняжка за сына - ни в чем не повинного маленького ангелочка. Во время
одной из особенно серьезных разборок в присутствии директора классная
руководительница, которой, надо сказать, больше подошла бы работа в
гестапо, сказала матушке:
   - Если бы вы проявляли больше жесткости в воспитании, ваш Вовочка, быть
может, поднялся бы до троечника, а через несколько лет, возможно, даже до
хорошиста.
   - Никогда мне не стать хорошистом, - грустно заметил я.
   - Плох тот солдат, - назидательно заявила директрисса, - который не
хочет стать генералом.
   Дело было в разгар социализма. Как раз перед тем несколько учеников из
нашего 1 "А" уехали в Израиль и США, и обстановка в школе была взвинченной
до предела. А я как раз прочитал "Зов Амазонки" Фидлера и "Три билета до
Эдвенчер" Даррелла, поэтому ответил фразой, которая оказалась программной:
   - Я не хочу стать генералом, я хочу поехать в Южную Америку.
   Школьные годы прошли от звонка до звонка, и на выпускном вечере завуч
спросила меня:
   - Ну а ты, Динец? У тебя есть хоть какие-нибудь планы на будущее?
   - Да. Через десять лет я организую экспедицию на Амазонку.
   В то время недельная турпоездка в Болгарию для многих была главным
событием всей жизни, а Амазонка казалась такой же далекой, как Красное
Пятно на Юпитере.
   Поэтому я совсем не обиделся на завуча за ее реакцию:
   - Эх, Динец, Динец! Неужели ты так и не станешь нормальным?
   Прогнозы учителей полностью подтвердились: я стал одним из самых
квалифицированных бездельников и прогульщиков страны. Наверное, за время
существования СССР никому не случалось исколесить его так, как бывшему
двоечнику Вовочке. Я покатался и почти по всем соседним странам, вплоть до
Египта и Лаоса (самое смешное, что все эти годы у меня шел непрерывный
трудовой стаж), но прошло ровно 10 лет, прежде чем удалось заработать
сумму, достаточную для путешествия за океан.
   До тех пор, как правило, мне приходилось путешествовать в одиночку -
найти компанию для продолжительной экспедиции за свой счет по диким краям
очень трудно. Но в Южную Америку я решил взять с собой девушку по имени
Юля (к удивлению моих друзей, заявивших, что я "еду в Тулу со своим
самоваром"). Такой, на первый взгляд, самоубийственный шаг объясняется
прежде всего обнаруженными у нее совершенно уникальными личными
качествами. Выбор оказался правильным. Хотя Юльке, до тех пор не бывавшей
дальше Азовского моря, пришлось очень нелегко, она прошла через все
испытания с удивительным мужеством и выдержкой. Я даже отказался от
первоначального намерения использовать ее в качестве аварийного
продовольственного резерва.
   Вообще-то мы собирались проехать от Мексики до Антарктики вдоль
Тихоокеанского побережья Центральной и Южной Америки и вернуться по
Атлантической стороне, улетев затем домой с Кубы. Увы, за год каторжной
работы (соответственно за компьютером и за швейной машинкой) мы сумели
скопить всего 10 тысяч долларов.
   Поэтому мы начали маршрут из Никарагуа, добрались до Эквадора, потом
Юлька вернулась домой, а я прокатился на юг до Огненной Земли и вернулся в
Москву из Бразилии. Из островов удалось посмотреть Галапагосские,
Хуан-Фернандес и Серебряный, но "выпали" Антильские, Фолклендские и Пасхи.
   Хотя в целом континент оказался гораздо более освоенным, чем об этом
можно было судить по доступной в нашей стране литературе, мы все же
увидели за это время гораздо больше интересного, чем большинство наших
сограждан за всю жизнь. В этой книге я дам кое-какие практические
рекомендации в надежде, что хоть кто-нибудь из читателей сумеет вырваться
из серого житейского болота и добраться в чудесный край настоящего солнца,
настоящего моря и настоящего леса.
   В Южной Америке нет ужасных дебрей с табунами кровожадных анаконд и
пираний, которые так любят описывать в "Московском комсомольце" и "Вокруг
Света" отечественные путешественники. Нет там и не знакомых с белым
человеком индейских племен, с которыми якобы часто встречаются наши
туристы. Чтобы увидеть хоть сколько-нибудь дикую природу, надо забираться
очень далеко, и даже тогда невозможно сказать заранее, насколько она там
сохранилась. Но если вы все же найдете кусочек относительно нетронутой
сельвы и проведете там достаточно времени, вас ждет множество чудес - если,
конечно, вы умеете их видеть. На этом континенте почти нет таких
"историко-архитектурных" достопримечательностей, как в Европе, Азии и
Северной Африке. Главное здесь - горы и леса, моря и ледники, вулканы и
пещеры, а в особенности - фантастически богатые флора и фауна. Так что
Южная Америка - рай для натуралиста, будь он профессионалом (как я) или
любителем (как с недавнего времени Юлька), но не для человека, чуждого
подобным вещам.
   Отметим, впрочем, что страх перед "джунглями" - удел не только широкой
публики, но и многих людей, связанных с ними по роду деятельности.
Незадолго до нашего отъезда моя матушка посетила Институт Тропической
Медицины и получила официальный инструктаж "техника безопасности в
тропиках Южной Америки". Документ начинался такими словами: "Полную защиту
от смертельно опасных инфекций обеспечивает только костюм химической
защиты (его вы можете купить в нашем институте). Особенно опасно купаться,
ходить босиком, подвергаться укусам насекомых, приближаться к лесам и
водоемам." Затем следовали кошмарные описания язв, лихорадок и опухолей.
Матушка едва не поседела, ознакомившись с жуткой "инструкцией". Мы же в
течение многих месяцев плавали в реках, разгуливали по лесу босиком и
кормили комаров, однако практически ни разу не чихнули, хотя, возможно,
нам просто повезло.
   Один приятель познакомил меня с человеком, который долгие годы был
резидентом КГБ в Колумбии. "Там очень опасно,- сказал боец невидимого
фронта, - но выжить можно, только, ради бога, не подходите к джунглям." "А
что же там еще делать?"- искренне изумился я, но найти с беднягой общий
язык так и не смог. Только представьте себе: человек много лет прожил в
стране и ни разу не рискнул хоть краем глаза взглянуть на самое
интересное, что там есть! Его даже жалеть не хотелось: сам виноват...
Между прочим, этот кагебист поспорил с моим приятелем на бутылку коньяка,
что из Никарагуа нам не удастся попасть даже в соседнюю Коста-Рику, не
говоря уже о других странах. Пока эта бутылка -- единственный доход,
полученный нами от путешествия.
   Итак, 17 мая 1995 года, в мой день рождения, мы оказались в Шереметьево
с половиной необходимых виз в паспортах, сотней испанских слов в голове,
парой довольно тяжелых рюкзаков и желтыми физиономиями (последнюю неделю
пришлось работать почти круглосуточно). В закрытом на три застежки (от
карманников) внутреннем кармане у меня лежала индульгенция - письмо от моей
конторы на трех языках с просьбой оказывать всяческое содействие двум
"великим биологам". Мы постарались, чтобы вся одежда и снаряжение были
зелеными или камуфляжными - это позволяет ближе подбираться к дикой фауне и
легче проникать в национальные парки в обход билетных касс.
   - Вы что, на войну собрались? - сурово спросил нас пограничник.
   - Хуже! - весело ответили мы, протянув ему загранпаспорта - жеваный мой
и новенький Юлькин.
   А потом - Шеннон - Гавана - Панама-сити - Манагуа. Над Бермудским
треугольником у Юльки вдруг загадочно заболели ушки, и я здорово за нее
беспокоился - ведь сразу после двадцатичасового перелета нам предстояло
взойти на действующий вулкан. Слегка шатаясь, мы вышли из самолета и
окунулись в горячий свет темпераментного тропического солнца.
 
 
   Изобрел человек кока-колу, 
   Душегубку, иприт, пулемет, 
   А потом, после стольких проколов, 
   Все же сделал себе самолет.
   Человек распахал пол-планеты, 
   Отравил океан, свел леса, 
   Но зато есть на свете билеты 
   И посадочная полоса.
   Так пускай мы плодимся, как крысы, 
   И все вместе подохнем вот-вот - 
   Ждут нас неба бескрайние выси, 
   Нам доступен свободный полет !
 
 
 
 
 
                          Глава первая. Разминка 
 
   Дорогой друг, турист-гринго! Мы необычайно рады, что вы нашли время
удостоить наш парк своим посещением! Искренне надеемся, что пребывание
здесь доставит вам большое удовольствие и послужит укреплению братской
дружбы между народами! Цена билета для костариканцев 5 центов, для
иностранцев 20 долларов.
 
   Плакат у входа в национальные парки Коста-Рики.
 
 
 
   Выйдя из здания аэропорта, мы оказались на узенькой, усыпанной
апельсинами и лепестками цветущих деревьев улице, которая была ни чем
иным, как знаменитым Панамериканским шоссе. Эта трасса связывает Ном на
Аляске с Ушуайей на Огненной Земле, а ответвления заходят в столицы
большинства стран Нового Света. К сожалению, в районе
Панамско-Колумбийской границы шоссе прерывается (так называемый Darien
Gap, Дарьенский Разрыв, шириной около 200 км). Когда-то дорогу там не
смогли проложить из-за желтой лихорадки, а сейчас ее не достраивают из
страха перед контрабандой наркотиков и южноамериканскими болезнями скота.
   Впрочем, через густые леса Дарьена можно примерно за неделю пройти
пешком.
   В результате долгих лет гражданской войны Манагуа выглядит как после
сильного землетрясения. Большинство жителей обитает в лачугах из мусора
или просто под навесами. Как известно, после прихода к власти сандинистов
США объявили Никарагуа бойкот, и даже массированная помощь СССР не смогла
спасти экономику страны от краха. В конце концов народ, не выдержав,
проголосовал за оппозицию, купив тем самым признание со стороны Штатов. Но
уровень жизни растет очень медленно, а бесплатные образование и медицина
исчезли вместе с "социалистической ориентацией". Боюсь, на следующих
выборах многие вновь отдадут голоса левым.
   Пока что непримиримые сторонники сандинистов ушли в джунгли (их
называют compas или neocompas) и воюют с оставшимися там ультраправыми
(contras или neocontras), причем и те, и другие питаются за счет местного
населения, которое, по-моему, все больше путается в названиях. В целом же,
несмотря на бедность, никарагуанцы остаются веселыми, доброжелательными и
искренними, что вообще свойственно людям, не обремененным лишним
имуществом.
   Первым делом мы зашли в посольство Коста-Рики. В Москве костариканскую
визу выдают за большие деньги и только при наличии 15 разных документов, в
том числе приглашения, кредитной карточки, страховки и т. д. Поэтому мы не
на шутку волновались - ведь хотя эта страна и маленькая, объехать ее очень
трудно. Но сотрудники посольства, привыкшие к потоку катающихся туда-сюда
гринго, просто не заметили, что паспорта не совсем обычные - визы шлепнули
за 20 $ в течение минуты.
   В прекрасном настроении мы доехали до расположенного неподалеку
национального парка Масайя и начали восхождение на одноименный вулкан.
Только пройдя пару километров, мы сообразили, что 10 $, которые мы
обменяли на местные cordobas в аэропорту, уже кончились, а вся остальная
наличка у нас в стодолларовых купюрах.
   И, конечно, на радостях мы забыли купить еду. Но делать было нечего, и
мы поплелись дальше, благо красота пейзажа позволяла забыть о бытовых
сложностях.
   На большей части Центральной Америки атлантическая сторона отличается
влажным климатом, а тихоокеанская - сухим. Мы были на западной стороне,
поэтому вокруг рос сухой тропический лес. Был разгар жаркого сезона,
многие деревья стояли без листьев, толстый слой сухой листвы покрывал
землю, а ветви сгибались под тяжестью лиан, которых в сухих джунглях
почему-то еще больше, чем во влажных. Но первые дожди уже прошли, кое-где
появилась нежная дымка молодой листвы, и повсюду распускались цветы. Тут и
там белыми облачками маячили кроны Plumeria, цветки которой удивительно
похожи на пластмассовые детские вертушки. Выше по склону росли алые
плюмерии, а вдоль застывших лавовых потоков - усыпанные желтыми цветами
кактусы. Ярко-голубые длиннохвостые сойки (Cyanolica)
   перекликались в ветвях, и большие черные колибри с деловитым гудением
носились сквозь чащу.
   Сильная жара даже в это время года бывает только 6-7 часов в день, так
что вскоре мы смогли продолжить путь. Вулкан всего 680 м высотой, и наверх
мы поднялись еще до заката. Бросив рюкзаки за полкилометра до вершины, мы
взобрались на край кратера - глубокого колодца диаметром около пятисот
метров, над которым поднимался огромный столб едкого темно-рыжего дыма. К
моему удивлению, в стенах кратера гнездилась многотысячная колония
длиннохвостых попугаев-аратинг. Стаи ярко-зеленых птиц, проносящиеся над
багровыми, кирпично-красными и черными скалами, выглядели совершенно
фантастически. В старых норах попугаев жили маленькие стрижи. Каким
образом птицы, обычно крайне чувствительные к загрязнению воздуха, могут
выводить птенцов в насыщенной сернистым газом воронке кратера, для меня
загадка.
   Еще недавно на дне кратера было большое лавовое озеро, одно из пяти в
мире.
   Индейцы приносили здесь человеческие жертвы богу огня, а испанцы
считали это место входом в ад. Увы, шесть лет назад озеро, благополучно
существовавшее много веков, застыло, а потом образовавшееся дно кратера
провалилось, и теперь грозно светящуюся жидкую лаву видно только на дне
узкого отверстия.
   У самого обрыва мы обнаружили бочку с водой и приняли душ, мысленно
благодаря сотрудников парка. Потом спустились к рюкзакам, оставленным у
ветхой беседки без крыши, и уже в темноте поставили палатку, с опаской
глядя на подкравшиеся с востока мрачные тучи.
   Наша палатка была результатом многомесячного творческого процесса.
Стремясь сделать ее как можно легче, мы сшили крышу из зеленой курточной
ткани, а боковинки из черного шифона. Весила она всего 400 г, и
закрывалась абсолютно надежно - ни один москит или муравей так и не смог
пробраться внутрь. В ней было прохладно даже в самую жаркую ночь, но у нас
оставались сомнения по поводу ее водостойкости. К счастью, она с честью
выдержала испытание тропической грозой - наутро мы были сухими и
довольными, а палатка высохла за несколько минут.
   Утром мы взобрались на самую вершину, увенчанную деревянным крестом,
посмотрели на восход солнца сквозь густую пелену дыма, потом успешно
спустились к шоссе до наступления жары и поймали попутку до городка
Масайя. Сменяв на базаре деньги, мы принялись закупать фрукты. Нам
пришлось потратить всего доллар, чтобы стать тяжелыми, круглыми и липкими,
а еще за пять долларов такая же судьба постигла наши рюкзаки. Манго,
ананасы, папайя и всевозможные бананы стоили издевательски дешево, так что
остановиться было нелегко.
   Наконец мы направились в битком набитом автобусе дальше на юг, к
костариканской границе. Хотя климат тут довольно сухой, на проводах вдоль
дороги повсюду торчали растения-эпифиты. Вскоре слева распахнулось
огромное озеро Никарагуа с высокими конусами вулканических островов. Мы
загляделись на пейзаж, проскочили развилку и оказались на побережье, в
старинном городке Порто-Боа, испокон века служившем приютом
контрабандистов, пиратов и партизан всех мастей. Наш водитель, которому мы
сообщили об ошибке, тут же ударил по тормозам, выскочил на дорогу,
остановил встречный автобус и отправил нас обратно на "Панамерикану". Еще
час жары и давки (здесь курсируют желтые школьные автобусы из США, не
рассчитанные на такое количество народа) - и мы на границе.
   Границы в Латинской Америке обычно почти не охраняются. Но переходить
их лучше легально, если не собираешься вскоре вернуться тем же путем.
Легальность означает наличие в паспорте выездного штампа предыдущей страны
и въездного - той, где в данный момент находишься.
   Практически все страны региона имеют давние территориальные претензии
ко всем своим соседям. В некоторых случаях спорные территории составляют
более половины общей площади той или иной страны. Некоторые из этих споров
приводят к периодическим конфликтам, но обычно о них помнят лишь
официальные лица. Тем не менее каждая страна с идиотской пунктуальностью
изображает спорные территории как свои на всех картах и регулярно
упоминает их в прогнозе погоды. Поэтому понять, где проходит граница на
самом деле, иногда очень непросто.
   Если же вас ловят без въездного или выездного штампа в паспорте, то
автоматически считают шпионом той страны, где поставлен последний из
штампов, имеющихся в наличии, со всеми вытекающими последствиями. Поэтому,
перейдя границу где-то в глубинке, иногда приходится несколько дней
искать, где можно шлепнуть хоть какую-нибудь печать, или ждать, когда
кончатся очередные праздники и откроется таможня.
   В здании никарагуанской таможни было не меньше 60 градусов жары, так
что офицеры сидели в трусах и фуражках. Тем не менее всех выезжающих
шмонали с торжественной добросовестностью, не делая исключения и для
многочисленных туристов, которые толпами путешествуют автостопом и на
автобусах по Панамериканскому шоссе. Что можно вывезти из Никарагуа, кроме
бананов и гепатита, трудно понять. Нам удалось пройти мимо шмонального
столика за спинами остальных и очень быстро, всего за час, проставить
заветные штампики. Для этого пришлось собрать кучу талончиков об уплате
всяческих сборов, в названиях которых путались сами чиновники, и еще
десяток долларов истратить на подозрительные сборы, талончиками не
подтвержденные.
   Пара километров пешком - и мы на костариканской стороне. Здесь все
заняло пару минут. У выхода с таможни за складным столиком сидел
интеллигентного вида сеньор, который проверял наличие у въезжающих гринго
таблеток от малярии и при необходимости бесплатно выдавал их, а заодно
проводил короткий инструктаж. Нам такой сервис очень понравился. Пожалуй,
при въезде в Россию стоило бы читать лекцию об алкоголизме и выдавать
"Алка-Зельцер".
   -- Hablen castellano? Вы говорите по-испански? - спросил он нас.
   В Латинской Америке свой язык обычно называют не испанским, а
кастильским, поскольку здесь распространен именно этот диалект.
   -- Un poquito, чуть-чуть,- ответили мы.
   -- Чуть-чуть? Странно! Откуда вы?
   -- Из России.
   -- А-а, тогда понятно.
   Нам было очень стыдно. В последние месяцы перед отъездом у нас не было
ни одной свободной минуты, и мы успели пройти по самоучителю всего
несколько первых уроков. Между тем испанский язык такой легкий, что почти
все туристы-гринго выучивают его заранее. Из-за этого, кстати, многие
местные жители, постоянно общающиеся по роду работы с иностранцами, так и
не удосуживаются выучить английский. В странах с трудными языками, вроде
Израиля или Венгрии, знание английского намного более распространено.
   Впрочем, всего через месяц мы уже могли беседовать с шоферами попуток
на несложные темы, а через полгода я уже трепался по-испански довольно
свободно, хотя слов все еще очень не хватало.
   Коста-Рика, "Богатый Берег", действительно живет неплохо, особенно в
последние годы, когда сюда валом валят туристы и пожилые американцы,
покупающие ви