отите,  поедем  со
мной или оставайтесь дома. Но я все равно ее убью.
   Куинт говорил, и Броди не  мог  отвести  взгляда  от  его  глаз.  Они
казались такими же темными, как у акулы.
   - Я с вами, - сказал Броди. - У меня нет иного выхода.
   - Да, - произнес Куинт. - У нас нет иного выхода. - Он вынул  нож  из
ножен и протянул его Броди. - Вот. Давайте избавимся от  клетки  и  пора
назад.
   Судно пришвартовалось к пирсу. Броди спустился на берег и  направился
к  своей  машине.  У  выхода  из  порта  стояла  телефонная  будка,   он
остановился возле нее, вспомнив, что хотел  позвонить  Дейзи  Уикер.  Но
Броди подавил в себе это желание и пошел к машине. "Зачем? - подумал он.
- Если между ними и было что-то, то теперь все позади".
   Однако по дороге в Эмити  ему  не  давала  покоя  мысль  о  том,  как
отнеслась Эллен к смерти Хупера, о  которой  ей  сообщили  из  береговой
охраны. Куинт связался с берегом еще до того, как они снялись с якоря, и
Броди попросил дежурного передать Эллен, что у него все в порядке.
   Когда Броди приехал  домой,  Эллен  давно  перестала  плакать.  Слезы
бежали злые, горькие, она жалела Хупера не потому, что очень любила его,
просто он был еще одной жертвой проклятой твари,  и  Эллен  страдала  от
бессилия. Разорение Ларри Вогэна огорчило  ее  гораздо  больше.  Он  был
дорогим, близким другом. А Хупер - только случайным любовником.
   Она не привязалась к нему. Эллен просто  была  благодарна  Хуперу  за
приятно проведенное время и не считала себя  ничем  ему  обязанной.  Она
опечалилась, узнав, что он погиб. Хотя точно так же  она  переживала  бы
известие о смерти Дэвида. Для нее оба они уже стали далеким прошлым.
   Эллен услышала, как Броди подъехал к дому, открыла дверь,  выходившую
во двор. Боже мой, как  измучился  Мартин,  подумала  она,  наблюдая  за
мужем, пока он шел к дому. Покрасневшие глаза ввалились, плечи опущены.
   Эллен поцеловала мужа у входа в дом.
   - По-моему, тебе надо выпить, - сказала она.
   - Да, неплохо бы. - Он прошел в гостиную и тяжело опустился в кресло.
   - Что тебе налить?
   - Все равно. Только побольше и покрепче.
   Она  вышла  в  кухню,  наполнила  стакан,  смешав  поровну  водку   с
апельсиновым соком, и подала мужу. Затем присела на ручку кресла Мартина
и погладила его по голове.
   - Вот она, твоя лысинка, - сказала Эллен, улыбнувшись. - Я так  давно
не ласкала тебя и совсем забыла о ней.
   - Удивительно, как еще у меня не выпали последние волосы.  Боже  мой,
никогда не чувствовал себя таким старым и бессильным.
   - Надо думать. Ну ничего, теперь все уже позади.
   - Если бы, - сказал Броди. - Как бы мне этого хотелось.
   - О чем ты говоришь? Все кончено, разве не так? Больше ты ничего не в
силах сделать.
   - Завтра мы выходим в море. В шесть утра.
   - Ты шутишь.
   -Нет.
   - Зачем? - Эллен была ошеломлена. - Что ты можешь предпринять?
   - Поймать акулу и убить ее.
   - Ты веришь в успех?
   - Не очень. Но Куинт верит. Боже, как он верит.
   - Тогда пусть едет один. Пускай гибнет сам.
   - Я не могу отказаться.
   - Почему?
   - Это моя работа.
   - Это не твоя работа! - Эллен  охватили  ярость  и  страх,  в  глазах
появились слезы.
   - Да, ты права, - немного подумав, сказал он.
   - Тогда почему ты не можешь остаться дома?
   - Трудно объяснить. Пожалуй, я сам толком не знаю.
   - Ты хочешь что-то доказать самому себе?
   - Возможно. Не знаю. После гибели Хупера я готов был все бросить.
   - Что же заставило тебя изменить решение?
   - Наверное, Куинт.
   - Ты хочешь сказать, что он навязал тебе свою волю?
   - Нет. Он ничего мне не говорил. Я просто чувствую...  Не  знаю,  как
сказать. Но нельзя отказаться от борьбы. Так нам не избавиться от акулы.
   - Но почему именно вы должны избавлять город?
   - Трудно сказать. Для Куинта убить акулу - дело чести.
   - Ну, а для тебя?
   - А я просто выживший из  ума  полицейский,  -  попытался  улыбнуться
Броди.
   - Не шути так со мной! - воскликнула Эллен, и слезы хлынули у нее  из
глаз. - А как же я и дети? Ты что, ищешь смерти?
   - Нет, боже мой, нет. Просто...
   - Ты слишком много берешь на себя.  Считаешь,  что  один  виноват  во
всем.
   -В чем?
   - В гибели мальчика и старика. Думаешь, если убьешь акулу, все  будет
по-прежнему. Хочешь ей отомстить.
   Броди вздохнул.
   - Может быть, и так. Не знаю. Я чувствую..,  верю,  что  город  можно
спасти только в том случае, если мы уничтожим эту тварь.
   - И ты готов рисковать жизнью, пытаясь...
   - Не будь глупенькой. Я не хочу умирать. Вообще, не хочу  выходить  в
море на этом проклятом катере. Думаешь, мне приятно болтаться в  океане?
Да меня просто мутит от страха.
   - Тогда зачем ты едешь? - в  голосе  Эллен  слышалась  мольба.  -  Ты
думаешь только о себе.
   Броди был потрясен. Ему никогда не приходило в голову, что его  можно
обвинить в эгоизме, ведь он только стремился искупить свою вину.
   - Я люблю тебя, - сказал он.  -  Ты  знаешь  это..,  что  бы  там  ни
случилось.
   - Нечего сказать, любишь, - заметила она с горечью. - Вот это любовь.
   Весь ужин они промолчали.  Когда  они  кончили  есть,  Эллен  собрала
грязную посуду, вымыла ее и поднялась наверх. Броди прошел  в  гостиную,
погасил свет.  Он  потянулся  к  выключателю,  чтобы  потушить  лампу  в
прихожей, и тут услышал легкий стук в дверь. Броди открыл  ее  и  увидел
Медоуза.
   - Привет, Гарри, - сказал он. - Входи.
   - Нет, - сказал Медоуз. - Слишком поздно. Я просто хотел занести тебе
кое-что. - Он протянул Броди большой светло-желтый  конверт  из  плотной
бумаги.
   - Что это?
   - Открой и увидишь.  Мы  потолкуем  завтра.  -  Медоуз  повернулся  и
зашагал по тропинке к обочине, где стояла его машина с зажженными фарами
и работающим мотором.
   Броди запер дверь и открыл  конверт.  Внутри  лежала  верстка  первой
полосы завтрашнего номера "Лидера". Две передовицы были  жирно  обведены
красным фломастером. Броди прочитал:
   СЛОВА СКОРБИ...
   В последние три недели Эмити  переживает  одну  ужасную  трагедию  за
другой. Жители и друзья города потрясены страшной угрозой, которую никто
не может ни предотвратить, ни объяснить.
   Вчера гигантская белая акула оборвала еще одну человеческую жизнь.
   Мэт Хупер, молодой океанограф из Вудс-Хода, погиб, пытаясь уничтожить
грозную хищницу.
   Можно спорить, разумно ли вел себя Хупер, вступив в отчаянную  борьбу
с  акулой.  Но  как  бы  мы  ни  назвали  его  поступок  -  смелым   или
безрассудным, двух мнений быть не может - Хупер пошел на  риск,  который
привел его к трагическому концу, из  благородных  побуждений.  Не  жалея
личного времени и средств, он хотел  помочь  отчаявшимся  жителям  Эмити
избавиться от акулы-людоеда.
   Он был нашим другом и отдал свою жизнь, чтобы мы, его близкие,  могли
жить спокойно. ..И  СЛОВА  БЛАГОДАРНОСТИ  С  тех  пор  как  акула-убийца
появилась в водах Эмити, один человек ни на минуту не  забывал  о  своем
служебном долге, стремясь защищать  своих  сограждан.  Это  -  начальник
городской полиции Мартин Броди.
   После того как стало известно о  первой  жертве  акулы,  Броди  хотел
сообщить жителям  города  об  опасности  и  закрыть  пляжи.  Однако  ему
возражал хор менее благоразумных голосов, включая и голос редактора этой
газеты. "Не бойся, все будет нормально", - заверяли  шефа  полиции  отцы
города. Но мы ошиблись.
   Кое-кто в Эмити не спешил извлечь урок из случившегося. После второго
нападения акулы Броди  снова  потребовал  закрыть  пляжи,  но  подвергся
оскорблениям и угрозам. Его наиболее рьяные критики руководствовались не
общественными  интересами,  а  личной  выгодой.   Но   Броди   продолжал
настаивать на своем и опять оказался прав.
   Сейчас он рискует жизнью, участвуя в экспедиции, в которой погиб  Мэт
Хупер. Мы  все  должны  молиться  за  его  благополучное  возвращение  и
выразить ему благодарность за исключительное мужество и честность.
   - Спасибо тебе, Гарри, - искренне сказал Броди.
   Около полуночи подул сильный северо-восточный ветер - он  со  свистом
прорывался сквозь сетчатые окна и дверь. Ветер принес с собой  проливной
дождь, капли которого попадали в спальню. Броди встал с кровати и закрыл
окно. Он попробовал опять заснуть,  но  в  воспаленном  мозгу  клубились
беспокойные мысли. Броди снова  поднялся,  накинул  халат,  спустился  в
гостиную и включил  телевизор.  Он  переключал  каналы,  пока  не  нашел
какой-то фильм - "Уик-энд в отеле "Уолдорф" с участием  Фреда  Астера  и
Джинджер Роджерс. Потом он сел в кресло и тут же начал клевать носом.
   Проснулся он в пять утра от  гудения  контрольной  сетки  телевизора;
Броди выключил телевизор и прислушался к завыванию ветра за окном.
   Ветер утих и, казалось, дул теперь с другой стороны, но дождь все лил
и лил.
   Броди подумал, не отменить  ли  поездку  с  Куинтом,  но  решил,  что
звонить хозяину катера бессмысленно: надо выходить  в  море,  даже  если
начнется шторм. Он поднялся наверх и тихонечко оделся.
   Прежде чем покинуть спальню, посмотрел на Эллен -  она  хмурилась  во
сне.
   - Я правда люблю тебя, ты ведь знаешь, -  прошептал  он  и  поцеловал
жену  в  лоб.  Броди  начал  спускаться  по  лестнице;  неожиданно   ему
захотелось зайти в детскую и взглянуть на мальчиков. Они спали.
 
Глава 14 
 
   Броди приехал  в  порт,  хозяин  катера  уже  поджидал  полицейского;
высокий, долговязый Куинт в блестящем желтом дождевике выделялся на фоне
темного неба. Он затачивал наконечник гарпуна.
   -  Я  собрался  было  вам  позвонить,  -  сказал   Броди,   натягивая
непромокаемый плащ. - К чему бы такая погода?
   - Да ни к чему, - ответил Куинт. - Скоро разгуляется. А если нет, нам
все равно. Акула будет на месте.
   Броди посмотрел на стремительно летящие облака.
   - Довольно пасмурно.
   - Нормально, - сказал Куинт и прыгнул на борт катера.
   - Мы выходим вдвоем?
   - Вдвоем. А вы что, ждете koro-то еще?
   - Нет. Но я подумал, что вы бы не отказались от лишней пары рук.
   - Вызнаете эту рыбину не хуже любого  другого,  лишние  руки  тут  не
помогут. К тому же это касается только нас с вами.
   Броди ступил с пирса на транец и уже собирался соскочить  на  палубу,
как тут заметил в углу брезент, под которым явно что-то лежало.
   - Что там? - спросил полицейский, указывая на него пальцем.
   - Овца. - Куинт повернул ключ зажигания. Мотор чихнул разок,  завелся
и ровно заработал.
   - Для чего? - Броди сошел на  палубу.  -  Вы  хотите  принести  ее  в
жертву?
   Куинт коротко, мрачно хохотнул.
   - Может, и не мешало бы, - сказал он.  -  Нет,  это  приманка.  Дадим
акуле, немного позавтракать перед смертью. Отвяжите кормовой линь. -  Он
прошел вперед и отдал носовой и боковой швартовы.
   Когда Броди взялся за кормовой линь, он услышал шум  автомобиля.  Они
увидели две зажженные фары мчавшейся по дороге машины, она  подъехала  к
пирсу и со скрипом затормозила. Из кабины выскочил мужчина и  побежал  к
"Орке". Это был репортер "Тайме" Билл Уитмен.
   - Чуть было вас не прозевал, - сказал он, задыхаясь.
   - Что вам надо? - спросил Броди.
   - Хочу поехать с вами. Или, вернее, я получил задание.
   - Сущая чепуха, - сказал Куинт. - Не знаю, кто вы,  но  я  никого  не
возьму. Броди, отдайте кормовой швартов.
   - Почему? - спросил Уитмен. - Я не буду путаться под  ногами.  Может,
даже смогу помочь. Послушайте, приятель, это же сенсация.  Если  выйдете
за акулой - я с вами.
   - - Мотайте отсюда, - бросил Куинт.
   - Я найму лодку и все равно поеду.
   - Валяйте, - рассмеялся Куинт. - Посмотрим,  какой  дурак  согласится
вас везти.  Да  еще  попробуйте  нас  найти.  Океан  большой.  Отдавайте
швартов, Броди!
   Броди швырнул кормовой линь в воду. Куинт  отжал  ручку  акселератора
вперед, и катер отчалил от пирса. Броди оглянулся и увидел,  как  Уитмен
зашагал по пирсу к своей машине.
   Океан за Монтоком был неспокойный - дул сильный юго-восточный  ветер.
"
   Судно качалось на волнах, зарываясь носом в воду и  поднимая  фонтаны
брызг. Туша овцы подпрыгивала на корме.
   Когда они вышли в открытый океан,  держа  курс  на  юго-запад,  катер
выровнялся. Дождь утих и только слегка моросил,  с  каждой  минутой  все
меньше белых барашков  сбегало  с  гребней  волн.  Им  оставалось  минут
пятнадцать ходу до места, где они повстречали акулу, когда Куинт сбросил
скорость.
   Броди посмотрел в сторону берега. Уже рассвело, и  он  ясно  различил
водонапорную башню -  черное  пятно,  возвышавшееся  над  серой  полосой
земли. Маяк продолжал гореть.
   - Мы еще не дошли до места, - заметил Броди.
   - Нет.
   - Мы всего в двух-трех милях от берега.
   - Да, около того.
   - Тогда почему вы остановились?
   - У меня есть предчувствие. - Куинт указал  влево  на  россыпь  огней
вдали, на берегу. - Там Эмити.
   - Ну и что?
   - Мне кажется, что сегодня акула появится где-нибудь здесь.
   - Почему?
   - Я же сказал:  у  меня  такое  предчувствие.  Это  не  всегда  можно
объяснить.
   - Два дня подряд мы находили ее вдали от берега.
   - Или она находила нас.
   - Не понимаю, Куинт. То вы утверждаете, что умных рыб не  бывает,  то
превращаете эту акулу в какого-то гения.
   - Ну, вы преувеличиваете.
   Броди не понравился хитрый, загадочный тон Куинта.
   - Что вы затеяли?
   - Ничего. Если я ошибаюсь, так ошибаюсь.
   - А завтра мы будем искать акулу  в  другом  месте?  -  Броди  лелеял
надежду, что интуиция  подводит  Куинта  и  им  предоставится  еще  день
передышки.
   - Может, и сегодня, но только позднее,  хотя  я  не  думаю,  что  нам
придется долго ждать. - Куинт заглушил мотор, прошел на корму и поставил
бадью с приманкой на транец. - Начинайте бросать приманку, - сказал  он,
передавая Броди черпак. А сам снял  парусину  с  овцы,  завязал  веревку
вокруг ее шеи и положил животное на планшир. Он полоснул овцу  ножом  по
животу и швырнул тушу за борт, позволил ей отплыть от  катера  футов  на
двадцать, потом прикрепил веревку к кормовой утке. Затем прошел на  нос,
отвязал два бочонка и перенес их на корму вместе с двумя бухтами веревки
и гарпунными наконечниками. Он поставил бочонки на транец по обе стороны
от себя, каждый рядом со своей бухтой, и насадил  наконечник  на  древко
гарпуна. - Порядок, - сказал Куинт. - Теперь остается только ждать.
   Уже совсем рассвело, но небо предвещало  пасмурный  день.  На  берегу
один за другим стали гаснуть огни.
   Броди тошнило от зловонной приманки, которую он вываливал за борт,  и
он пожалел, что ничего не поел перед тем, как выйти из дома.
   Куинт оставался на ходовом мостике, следя за игрой волн.
   У Броди заболела спина - он устал  сидеть  на  жестком  транце,  рука
онемела от непрерывного  вычерпывания  приманки.  Поэтому  он  поднялся,
потянулся и, встав спиной к корме, попробовал орудовать черпаком  другим
способом.
   Вдруг в каких-то пяти футах  от  себя  он  увидел  чудовищную  голову
акулы. Акула  находилась  так  близко,  что  он  мог  протянуть  руку  и
дотронуться до нее ковшом, - ее черные глаза смотрели  на  полицейского,
серебристо-серый нос, казалось, был нацелен прямо на него, а приоткрытая
пасть улыбалась.
   -О боже! - воскликнул потрясенный  Броди,  но  тут  же  подумал,  что
акула, должно быть, торчала здесь давно. - Она здесь!
   Куинт слетел вниз по трапу и в одно мгновение оказался на корме.
   Когда он вскочил на транец, голова акулы скрылась под водой, а  через
секунду ее челюсти с лязгом вцепились в  борт.  Она  мотала  головой  из
стороны в сторону. Броди успел схватиться за утку и вцепился в  нее,  он
был не в силах оторваться от глаз акулы.
   Катер содрогался и дергался всякий раз, когда акула двигала головой.
   Куинт, поскользнувшись, упал  на  колени  на  транец.  Акула  разжала
челюсти и исчезла, а судно спокойно стояло на воде.
   - Она ждала нас! - завопил Броди.
   - Знаю, - сказал Куинт.
   - Как она...
   - Не имеет значения, - оборвал его Куинт. - Теперь она у нас в руках.
   - Она у нас в руках? Вы видели, что она проделала с катером?
   - Потрясла его как следует, ну и что?
   Веревка, привязанная к овце, натянулась, задрожала, затем ослабла.
   Куинт выпрямился и поднял гарпун.
   - Она взяла овцу. Через минуту вернется опять.
   - Почему она не схватила овцу сразу?
   - У нее дурные манеры, - осклабился Куинт. -  Давай  выходи,  гадина.
Выходи и получай то, что заслужила.
   Куинта охватило лихорадочное возбуждение: черные  глаза  горели,  рот
искривился в оскале, пульсировали жилы на шее, побелели суставы пальцев.
   Катер содрогнулся, вновь послышался глухой удар.
   - Что она делает? - воскликнул Броди.
   - Выходи оттуда, дрянь! - закричал Куинт, перегнувшись через борт.  -
Что, струсила? Тебе не удастся угробить меня, сначала я тебя прикончу.
   - Почему угробить? - спросил Броди. - Что происходит?
   - Она хочет прокусить  дыру  в  этой  дерьмовой  посудине,  вот  что!
Осмотрите днище. Выходи, подлая тварь! -  Куинт  высоко  поднял  гарпун.
Броди стал на колени и поднял крышку люка над  машинным  отделением.  Он
заглянул в темное помещение, испачканное мазутом. В трюме была вода,  но
она всегда там стояла. Броди не заметил пробоины.
   - Кажется, все в порядке, - сказал он. - Слава богу.
   Спинной плавник и хвост появились в десяти ярдах справа  от  кормы  и
начали приближаться к катеру.
   - А, плывешь, - ласково проговорил Куинт.  -  Плывешь.  -  Он  стоял,
широко расставив ноги, его  левая  рука  оперлась  на  бедро,  правая  с
гарпуном была высоко  поднята  над  головой.  Когда  акула  оказалась  в
нескольких футах от катера,  направляясь  прямо  к  нему,  Куинт  метнул
гарпун.
   Стальной наконечник вонзился в акулу прямо перед  спинным  плавником.
Акула врезалась в катер, корма задрожала, и  Куинт  упал  на  спину.  Он
ударился головой о ножку стула, по шее потекла струйка крови. Он вскочил
на ноги.
   - Я достал тебя! Достал тебя, подлюга! - заорал Куинт.
   Веревка, привязанная к наконечнику гарпуна, побежала за борт вслед за
погружавшейся  акулой,  и  когда  она  размоталась  до  конца,   бочонок
соскользнул с транца в воду и исчез.
   - Она затянула его с собой! - воскликнул Броди.
   - Не надолго, - ответил Куинт. - Акула вернется, и мы  всадим  в  нее
еще гарпун, и еще, и еще, пока она не выдохнется. И тогда  она  наша!  -
Куинт перегнулся через транец, внимательно всматриваясь в воду.
   Уверенность Куинта передалась Броди, и теперь он был  одновременно  и
рад,  и  взволнован,  и  даже  спокоен.  К  ним   пришло   освобождение,
освобождение от угрозы смерти.
   - Ура! - завопил Броди.  И  тут  увидел  кровь,  струившуюся  по  шее
Куинта.
   - Вы разбили себе голову, - сказал полицейский.
   - Тащите еще бочонок, - распорядился Куинт. - Несите его сюда.  И  не
запутайте бухту. Я хочу, чтобы она разматывалась как по маслу.
   Броди побежал нанос, отвязал бочонок, накинул бухту на руку и  принес
все это Куинту.
   - Вон идет, - проговорил Куинт, указывая влево. Бочонок  выскочил  на
поверхность и закачался на воде. Куинт потянул  веревку,  привязанную  к
древку, и поднял его на борт.  Он  насадил  новый  наконечник  и  поднял
гарпун над головой.
   - Всплывает!
   Акула появилась на поверхности в нескольких ярдах от катера. Она была
похожа на стартующую ракету.
   Из  воды  показались  нос,  челюсти   и   грудные   плавники,   затем
дымчато-белое брюхо, брюшной плавник и огромный хвост.
   - Я вижу тебя, сволочь! - заорал Куинт и,  подавшись  вперед,  метнул
второй гарпун. Острие вонзилось в живот акулы как раз  в  то  мгновение,
когда ее огромное тело падало  вперед.  С  оглушительным  всплеском  она
шлепнулась брюхом в воду, подняв над катером густую тучу брызг.
   - Готова! -  воскликнул  Куинт,  когда  вторая  бухта  размоталась  и
веревка ушла за борт.
   Катер качнулся раз, другой, затем послышался глухой треск.
   - Ты еще не успокоилась, да? - крикнул Куинт.