да.
   - Смотрите, - воскликнул Куинт. Акула шла прямо к катеру. В  тридцати
футах от борта виднелся треугольный спинной плавник более фута  высотой,
он разрезают волны, оставляя позади волнистый след. За  ним  возвышаются
огромный хвост, с силой ударявший по воде.
   - Она атакует катер! - закричал Броди. Он невольно опустился на стул,
как бы пытаясь спрятаться от опасности.
   Куинт сбежал с мостика, чертыхаясь.
   - Без всякого предупреждения на этот раз, - сказал он.  -  Дайте  мне
гарпун.
   Акула была уже совсем рядом с катером. Она  подняла  плоскую  голову,
тупо посмотрела на Хупера черным глазом и пошла под СУДНО. Куинт  поднял
гарпун и повернулся в сторону левого (юрта.  Древко  ударилось  о  стул,
наконечник отскочил и упал на палубу.
   - Подлюга! - заорал Куинт. - Она еще  там?  -  Он  нагнулся,  схватил
наконечник и снова насадят его на древко.
   - С вашей стороны, с вашей! - вопил Хупер. - Здесь она уже прошла.
   Куинт повернул голову и увидел серо-коричневый  силуэт  акулы  -  она
удалялась от катера и  все  глубже  уходила  под  воду.  Куинт  отбросил
гарпун, с яростью схватил винтовку и разрядил всю обойму  в  воду  вслед
акуле.
   - Сволочь! - выругался он. - Предупреждай меня  в  следующий  раз.  -
Затем он положил винтовку  и  захохотал.  -  Пожалуй,  надо  сказать  ей
спасибо, - заметил Куинт. - По крайней мере, она не напала на  катер.  -
Он посмотрел на Броди. - Напугала вас немного?
   - Больше  чем  надо,  -  сказал  Броди.  Он  потряс  головой,  словно
собираясь с мыслями.
   - Я все еще не могу поверить своим глазам. - Он представил себе,  как
торпедообразное тело несется в темноте и  разрывает  на  части  Кристину
Уоткинс; как мальчик беспечно плывет на матрасе,  и  вдруг  его  хватает
какое-то чудовище; Броди знал, что подобные кошмары  будут  терзать  его
все время - он будет видеть сны,  полные  насилия  и  крови,  несчастную
женщину, обвиняющую его в том, что он убил ее сына.
   - Не говорите мне, что это рыба,  -  произнес  Броди.  -  Она  больше
похожа на чудовище из приключенческих фильмов.
   - И тем  не  менее  это  рыба,  -  сказал  Хупер.  Он  никак  не  мог
успокоиться. - И какая рыба! Черт возьми, почти мегалодон.
   - Что? - не понял Броди.
   - Конечно, я чуть преувеличил, -  ответил  Хупер.  -  но  рыбу  таких
размеров можно назвать мегалодоном, правда? Что вы скажете, Куинт?
   - Я скажу, что вы перегрелись на солнце, - бросил хозяин катера.
   - Нет, в самом деле. Как по-вашему, каких  размеров  могут  достигать
эти рыбы?
   - Я не всезнайка. Думаю, она длиной  футов  двадцать,  поэтому  можно
сказать, что такие твари достигают.
   Двадцати футов. Если я завтра увижу  акулу  длиной  в  двадцать  пять
футов, то скажу, что они вырастают до двадцати пяти футов. Предположения
и плевка не стоят.
   - А все-таки до каких размеров вырастают акулы? - спросил Броди и тут
же пожалел. Ему казалось, что, обращаясь к ихтиологу с этим вопросом, он
как бы признает его авторитет.
   Однако Хупер  был  слишком  увлечен,  взволнован  и  счастлив,  чтобы
воспользоваться своим превосходством.
   - В этом-то все и дело, - сказал  ихтиолог,  -  что  никто  этого  не
знает. В Австралии одна акула запуталась в цепях  и  утонула.  Она  была
длиной в тридцать шесть футов, так по крайней мере сообщалось в газетах.
   - Почти в два раза больше, чем наша, - заметил Броди.  Полицейский  с
трудом верил даже в существование только что увиденной акулы  и  уж  тем
более не представлял себе необъятных размеров рыбину, о которой  говорил
ихтиолог.
   Хупер согласно кивнул в ответ.
   - Обычно люди считают длину в тридцать футов пределом для  акулы,  но
эта цифра  обманчива.  Вот  Куинт  говорил:  если  они  встретят  завтра
чудовище длиной в шестьдесят футов, то подумают, что это  и  есть  самая
крупная акула. Но представьте себе нечто поразительное - вдруг где-то  в
океанических глубинах обитают громадины длиной  в  сотню  футов,  и  это
может оказаться правдой.
   - Какая чепуха, - сказал Куинт.
   - Я не говорю, что так оно и есть, - продолжал Хупер. - Я говорю, что
это возможно.
   - Все равно чепуха.
   - Может быть. А может быть, и нет.  Обратите  внимание  на  латинское
название  этих  акул  -  Carcharodon  carcharias,  их  ближайший  предок
назывался Carcharodon megalodon и жил приблизительно  тридцать  -  сорок
тысяч лет тому назад. Найдены зубы мегалодона. Их длина шесть дюймов. Из
этого следует, что ископаемая акула имела длину от восьмидесяти  до  ста
футов. И у нее были точно такие же зубы, какие  мы  видим  у  гигантских
белых акул в наши дни. Предположим, что обе акулы принадлежат к одному и
тому же виду. Какие у нас доказательства, что мегалодоны  в  самом  деле
вымерли? И почему? Этим хищникам хватает пищи. Если уж киты не голодают,
то и гигантские акулы спокойно прокормятся. Нам никогда  не  приходилось
видеть белых акул длиной в сто футов, но это отнюдь не означает, что  их
не существует в  природе.  Гигантским  акулам  не  надо  подниматься  на
поверхность. Они могут найти пищу в морских глубинах.  Мертвых  акул  не
выбрасывает  на  берег,  у  них  нет  плавательного  пузыря.  Попробуйте
представить себе, как выглядит стофутовая белая акула? Вы знаете, на что
она способна и какой силой обладает?
   - Страшно даже подумать, - проговорил Броди.
   - Она должна быть размером с паровоз, а пасть набита зубами, похожими
на ножи мясника.
   - Вы хотите сказать, что наша  акула  всего  лишь  детеныш?  -  Броди
почувствовал себя слабым и  беззащитным.  Такая  рыба  может  проглотить
целый катер.
   - Нет, это взрослая акула, - сказал Хупер. - Я уверен. Просто  акулы,
как люди. Один человек вырастает до пяти футов, другой - до семи.  Боже,
я все бы отдал, лишь бы взглянуть на какого-нибудь большого мегалодона.
   - Вы просто сумасшедший, - заметил Броди.
   - Нет, это все равно что найти снежного челочка.
   - Эй, Хупер, - сказал Куинт, -  может,  хватит  сказок,  не  пора  ли
бросать приманку за борт? Я не прочь поймать хоть что-нибудь.
   - Конечно, - согласился Хупер. Он вернулся на свое место на  корме  и
принялся выплескивать приманку в воду.
   - Думаете, она вернется? - спросил Броди.
   - Не знаю, - ответил Куинт. - Никогда не  предугадаешь,  что  выкинут
эти твари. - Он достал из кармана блокнот и карандаш. Вытянул левую руку
по  направлению  к  берегу.  Зажмурил  правый  глаз   и   посмотрел   по
воображаемой линии вдоль указательного пальца, затем нацарапал что-то  в
блокноте. Потом сдвинул руку на несколько дюймов левее, снова  посмотрел
и снова что-то записал.
   - Определяю наше местонахождение, -  сказал  Куинт,  опережая  вопрос
полицейского. - Хочу отметить, где находится катер, чтобы завтра  прийти
на это же место, если акула больше не появится.
   Броди бросил взгляд в сторону берега.  Даже  пристально  всматриваясь
из-под ладони, он различал лишь едва заметную полоску земли.
   - Как вы ориентируетесь?
   - По маяку на косе и городской водонапорной  башне.  Они  оказываются
под разным углом в зависимости от того, где ты находишься.
   - Разве их видно? - Броди напряг зрение, но ничего не  мог  заметить,
кроме бугорка на полоске земли.
   - Конечно, видно, и вы бы увидели, если бы провели на  море  тридцать
лет.
   -  Вы  действительно  думаете,   что   акула   останется   здесь?   -
усмехнувшись, заметил Хупер.
   - Не знаю, - ответил Куинт. - Но мы обнаружили ее именно здесь.
   - Ясно, что она никуда не ушла от Эмити, - вставил Броди.
   - Конечно, потому что она ухитрялась добывать  себе  корм,  -  сказал
Хупер. В его голосе не было ни иронии, ни издевки. Однако это  замечание
резануло Броди по сердцу.
   Они прождали еще часа три, но  акула  так  и  не  вернулась.  Течение
ослабло, и пленка почти не расползалась.
   - Давайте, пожалуй, возвращаться, - предложил Куинт в начале шестого.
- Хватит на сегодня, а то терпение может лопнуть.
   - Куда, по-вашему, ушла акула? -  спросил  Броди.  Вопрос  был  задан
впустую: он знал, что точного ответа быть не может.
   - Куда угодно, - сказал Куинт. -  Когда  их  ищешь,  то  не  находишь
поблизости. А вот когда они не  нужны,  то  эти,  бестии  тут  как  тут.
Попробуй догадайся.
   - Так вы считаете, что нам не следует оставаться на  ночь  и  бросать
приманку?
   - Нет. Я уже говорил: плохо,  если  пленка  расползается  на  слишком
большое расстояние. Мы не взяли с собой никакой еды.  И  последнее,  что
немаловажно, - вы не платите мне за круглосуточную работу.
   - А если бы я заплатил?
   Куинт задумался.
   - Нет смысла. Это заманчиво, но мы продежурим  ночь  впустую.  Пленка
разойдется далеко, она только запутает нас, и даже  если  рыба  окажется
совсем рядом, то мы все равно  об  этом  не  узнаем,  разве  только  она
нападет на катер. Поэтому я взял бы с  вас  деньги  лишь  за  ночлег  на
борту. Однако я не хочу поступать так по двум  причинам.  Прежде  всего,
если пленка  сильно  расползется,  она  испортит  нам  завтрашний  день.
Второе, я предпочитаю, чтобы ночью судно стояло в порту.
   - Понятно, -  сказал  Броди.  -  Вашей  жене,  вероятно,  тоже  будет
спокойнее, если вы проведете ночь дома.
   - У меня нет жены, - безразлично сказал Куинт.
   - О, извините.
   - Не за что. Она мне просто не нужна. - Куинт повернулся  и  поднялся
по трапу на ходовой мостик.
   Эллен готовила детям ужин, когда в дверь позвонили. Мальчики смотрели
телевизор в гостиной.
   - Откройте дверь, пожалуйста! - крикнула она им.
   Эллен услышала щелчок замка, чьи-то голоса, а спустя  минуту  увидела
Ларри Вогэна - он остановился в дверях кухни. Прошло меньше двух  недель
с тех  пор,  как  они  виделись  в  последний  раз,  однако  перемена  в
наружности  мэра  была  такой  разительной,  что  Эллен   с   удивлением
уставилась на него. Как всегда, Вогэн был  одет  с  иголочки  -  голубой
спортивный пиджак с двумя  пуговицами  и  застегнутая  доверху  рубашка,
серые брюки и модные мокасины. Изменилось только лицо. Он резко похудел,
у него появились морщины, как у большинства  людей,  и  так  не  имеющих
лишнего веса. Глаза ввалились и стали,  как  показалось  Эллен,  светлее
обычного - бледно-серыми. Кожа тоже посерела и заметно обвисла на щеках.
Он беспрестанно облизывал и без того влажные губы.
   Эллен смутилась, когда заметила, что смотрит на  него  до  неприличия
долго.
   - Привет, Ларри, - сказала она и опустила глаза.
   - Привет, Эллен. Я зашел, чтобы...  -  Вогэн  отступил  на  несколько
шагов назад и заглянул в гостиную. - Можно, я чего-нибудь выпью?
   - Конечно. Ты знаешь, где бар. Налей сам. Я бы за тобой  поухаживала,
но у меня испачканы руки.
   - Не беспокойся.  Я  управлюсь.  -  Он  открыл  шкаф,  где  хранилось
спиртное, достал бутылку и налил  полный  стакан  джина.  -  Как  я  уже
сказал, я зашел, чтобы попрощаться.
   Эллен отвернулась от плиты.
   - Ты уезжаешь? Надолго? - спросила она.
   - Не знаю. Возможно, навсегда. Здесь мне больше нечего делать.
   - А как же твой бизнес?
   - Вылетела трубу. Или скоро вылетит.
   - Что значит - вылетел в трубу? Бизнес не может так просто прогореть.
   - Возможно, но я все потерял. То немногое, что осталось,  перейдет  к
моим.., компаньонам. - Он словно выплюнул это слово и затем, точно желая
избавиться от неприятного привкуса во рту, сделал большой глоток  джина.
- Мартин говорил тебе о нашем разговоре?
   - Да. - Эллен посмотрела на сковороду и перевернула курицу.
   - Я думаю, ты теперь будешь плохо думать обо мне.
   - Я тебе не судья, Ларри.
   - Я никогда не хотел никого обидеть. Надеюсь, ты этому веришь?
   - Верю. Элеонора что-нибудь знает?
   - Ничего, бедняжка. Я хочу оградить ее от всего, если смогу. Это одна
из причин моего отъезда. Она любит меня, ты знаешь,  очень  не  хочется,
чтобы мы оба лишились.., этой любви. - Вогэн облокотился на раковину.  -
Сказать тебе кое-что? Иногда я думаю - и думал время от времени все  эти
годы, - что мы с тобой могли бы стать прекрасной парой.
   Эллен покраснела.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты из хорошей семьи.  У  тебя  обширные  связи,  ради  которых  мне
приходилось тратить столько сил. Мы  подошли  бы  друг  другу  и  заняли
подобающее нам положение в Эмити. Ты красивая, хорошая, сильная. Ты была
бы для меня настоящей находкой. И я думаю,  что  смог  бы  создать  тебе
такую жизнь, которая пришлась бы тебе по душе.
   Эллен улыбнулась.
   - Я не такая сильная, как ты думаешь, Ларри. Я не  знаю,  какая  я..,
находка.
   - Не прибедняйся. Надеюсь, Мартин понимает, каким владеет сокровищем.
- Вогэн допил джин и поставил стакан в раковину. - Впрочем,  уже  поздно
предаваться мечтам. - Он подошел к Эллен, взял ее за плечи и поцеловал в
голову. - До свидания, дорогая, - сказал он. - Вспоминай иногда обо мне.
   Эллен посмотрела на него.
   - Хорошо. - Она поцеловала его в щеку. - Куда ты едешь?
   - Не  знаю.  Или  в  Вермонт,  или  в  Нью-Гэмпшир.  Возможно,  начну
продавать земельные участки  любителям  лыжного  спорта.  Кто  знает?  А
может, сам займусь лыжами.
   - Ты говорил Элеоноре?
   - Я  сказал  ей,  что  мы,  вероятно,  уедем  из  Эмити.  Она  только
улыбнулась и ответила: "Как хочешь, Ларри".
   - Вы скоро отправитесь?
   - Как только переговорю со своими адвокатами о моих.., долгах.
   - Пришли нам открытку и сообщи свой адрес.
   - Хорошо. До свидания. - Вогэн вышел из кухни, и Эллен  слышала,  как
хлопнула входная дверь.
   Накормив детей ужином, она поднялась в спальню и присела на  кровать.
"Жизнь, которая пришлась бы тебе по душе", - сказал Вогэн. Какой бы  она
могла быть, эта жизнь? Обеспеченность?  Признание?  Она  никогда  бы  не
вспоминала  с  сожалением  о  своем  детстве,  ибо  ничего  для  нее  не
изменилось бы. Ей  бы  не  хотелось  вернуть  прошлое,  самоутвердиться,
доказать себе, что она может нравиться, не надо было бы изменять Мартину
с Хупером.
   Хотя вряд ли. Она наверняка обманывала бы  Броди  просто  так,  скуки
ради, подобно многим женщинам, которые проводили целые  недели  в  Эмити
без мужей, пока те работали в Нью-Йорке. С Ларри Вогэном она жила бы без
всяких волнений, обеспеченно, но пусто.
   Размышляя над словами мэра, Эллен начала сознавать, что с  Броди  она
не была так уж несчастлива, как мог  себе  представить  Ларри  Вогэн,  а
пережитые вместе радости и невзгоды еще больше сблизили их. И чем  яснее
она это видела, тем больше сожалела о том, сколько лет ушло на то, чтобы
понять, как много затрачено  времени  и  нервов  в  бесплодных  попытках
вернуть прошлое. Вдруг ее  охватил  страх  -  страх,  что  она  прозрела
слишком поздно, что с Броди может что-нибудь произойти, прежде  чем  она
воспользуется плодами своего прозрения. Она взглянула на часы:  двадцать
минут седьмого. Ему следовало уже быть дома.  Что-то  случилось  с  ним,
подумала она. О, пожалуйста, боже, только не с ним.
   Эллен услышала, как внизу открылась дверь. Она спрыгнула  с  кровати,
выскочила в коридор и сбежала вниз по лестнице. Она обхватила  Броди  за
шею и крепко поцеловала в губы.
   - Бог мой, - сказал он, когда она отпустила его. - Вот это встреча.
 
Глава 13 
 
   - Я не позволю погрузить эту штуковину на мое судно, - сказал Куинт.
   Они стояли на пристани. Светало. Солнце вычертило линию горизонта, но
над океаном поплыли низкие облака. Легкий бриз дул  с  юга.  Судно  было
готово к отплытию. Бочонки выстроились рядком в носовой части; спиннинги
торчали вертикально в кронштейнах. Тихо урчал двигатель,  он  выбрасывал
на поверхность воды пузырьки, когда небольшие волны  заливали  выхлопную
трубу, и кашлял дизельной гарью,  которую  подхватывал  и  уносил  вверх
слабый ветерок.
   На другом конце пристани какой-то мужчина сел в  небольшой  грузовик,
включил мотор, и машина стала  медленно  удаляться  по  грязной  дороге.
Надпись, выведенная на двери  грузовика,  гласила:  "Вудс-Ход,  Институт
океанографии".
   Куинт стоял спиной  к  катеру,  глядя  на  Броди  и  Хупера,  которые
расположились по обе стороны алюминиевой клетки.  Она  была  чуть  более
шести футов высотой, шесть футов в длину и четыре фута в ширину.  Внутри
находился щит управления, а сверху - два цилиндрических баллона. На полу
клетки лежали акваланг, регулятор, маска и гидрокостюм.
   - Почему вы не хотите брать клетку? - спросил Хупер Она легкая,  и  я
могу ее привязать где-нибудь, она никому не будет мешать.
   - Займет слишком много места.
   - Я уже говорил, - вставил Броди, - но он и слушать не хочет.
   - Да что это такое в конце-то концов? - спросил Куинт.
   - Клетка для защиты от акул, - пояснил Хупер. - Ныряльщики пользуются
ими в открытом океане.  Мне  привезли  ее  из  Вудс-Хода  на  грузовике,
который только что уехал.
   - И зачем она вам?
   - Когда мы найдем акулу или когда она найдет нас, я спущусь в  клетке
под  воду  и  сделаю  несколько  снимков.  Никому   еще   не   удавалось
сфотографировать такую большую акулу.
   - Не выйдет, - сказал Куинт. - Только не с моего катера.
   - Почему?
   - Глупости, вот почему. Умный человек знает свои возможности. Вы  еще
мало каши ели.
   - Откуда вызнаете?
   - Никому не удастся такое. Эта акула слопает вашу клетку на завтрак.
   - Слопает? Ну, не думаю. Согласен, она  может  броситься  на  клетку,
может даже попытаться  схватить  челюстями  прутья,  но  вряд  ли  акула
захочет ее проглотить.
   - Захочет, если увидит такую сочную приманку, как вы.
   - Сомневаюсь.
   - Ладно, хватит болтать.
   - Слушайте, Куинт, подобная возможность предоставляется раз в  жизни.
Яне стал бы вас ни о чем просить, если бы не увидел  вчера  эту  рыбину.
Она редкостная, во всяком случае, в нашем полушарии акул вроде нее никто
не встречал. Я смотрел фильмы о гигантских белых акулах, но  еще  никому
не удавалось заснять двадцатифутовую рыбину в открытом океане. Ни разу.
   - Куинт же сказал вам: хватит болтать, - вмешался Броди.  -  Так  что
забудьте о вашей клетке. И потом, я не хочу отвечать за  вас.  Мы  здесь
для того, чтобы убить акулу, а не снимать о ней любительский фильм.
   -  Почему  вы  должны  отвечать  за  меня?  Я   действую   совершенно
самостоятельно.
   - Ну нет, я за вас отвечаю. За катер платит Эмити, поэтому будет так,
как я скажу.
   Хупер обратился к Куинту.
   - Я заплачу вам.
   Куинт улыбнулся.
   - Да ну? И сколько?
   - Хватит болтать, - повторил Броди. - Мне неважно, что скажет  Куинт.
Я против того, чтобы вы брали с собой эту штуковину.
   Хупер не обратил внимания на слова Броди.
   - Сто долларов. Наличными, - предложил он хозяину катера. - И вперед,
как вы любите. - Хупер полез в задний карман за бумажником.
   - Я сказал: нет, - уперся Броди.
   - Ну как,  Куинт?  Сто  зелененьких.  Наличными.  Вот  они.  -  Хупер
отсчитал пять банкнот по двадцать долларов и протянул их Куинту.
   - Не знаю, - сказал Куинт. Но деньги манили  его,  и  он  добавил:  -
Плевать, пусть подыхает себе, если хочет, я не стану удерживать.
   - Если возьмете клетку, Куинт, - сказал Броди, -  то  лишитесь  своих
четырехсот долларов.
   "Пусть Хупер сводит счеты с жизнью в свободное от  работы  время",  -
подумал полицейский.
   - Если клетка останется на берегу, я не поеду с вами, - сказал Хупер.
   - Ну и не надо, черт возьми, -  разозлился  Броди.  -  Можете  сидеть
здесь, мне все равно.
   - Не думаю, чтобы это понравилось Куинту. А, Куинт? Вы пойдете в море
вдвоем с шефом? Согласны?
   - Мы найдем себе помощника, - сказал Броди.
   - Валяйте, - огрызнулся Хупер. - Желаю удачи.
   - Трудно найти, - сказал Куинт. - Особенно в такой короткий срок.
   - Пошло все к дьяволу, -  разозлился  Броди.  -  Отложим  поездку  на
завтра. А Хупер может возвратиться в Вудс-Ход и  забавляться  со  своими
рыбками.
   Хупер был зол, гнев ослепил его. Поэтому он не смог удержаться,  и  у
него вырвалось:
   - Я способен и на большее.
   На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Бр