основанному на наблюдении хода ее при высоких температурах и формуле
изменения скорости реакций Вант-Гоффа, сотни миллиардов лет, чтобы она
завершилась. Это - система ложного равновесия, как ее обозначают; она не
уравновешена химически, а также в смысле температуры, потому что при
реакции выделяется теплота, и смесь должна, хотя неуловимо,
самонагреваться.
   Пусть к ней прилагается внешнее воздействие - нагревание. Внутренние
изменения комплекса в эту сторону уже были устойчивее противоположных, -
то же относится и ко вновь присоединяющимся. Не только не возникает
противодействия им, но ход соединения водорода с кислородом ускоряется,
обусловливая еще прибавочное нагревание смеси, - как раз обратное тому,
что бывает с системами равновесия.
   При температурах, близких к обычным, это, опять-таки, ничтожная,
неуловимая величина: но чем выше температуры, тем более она возрастает; на
уровне около 600ё С. она становится так велика, что ускоряет процесс до
степени взрыва, в свою очередь дающего нагревание в несколько тысяч
градусов*38. Этот взрыв, однако, не есть нечто новое тектологически, - он
продолжение того процесса, который шел раньше; изменен только его темп.
   Таково "ложное равновесие". Под этими словами подразумевается,
следовательно, два факта: во-1), равновесие непрерывно нарушается в
определенную сторону, комплекс находится в процессе преобразования; во-2),
мы непосредственно не замечаем этого благодаря несовершенству наших
органов восприятия и методов наблюдения. Когда же мы говорим об "истинном
равновесии", то и это отнюдь не означает точного, полного равновесия, но
только - тенденцию к нему в двухсторонних колебаниях. Если кристалл соли
находится в ее насыщенном растворе, то это - "истинное равновесие",
совершенно так же, как вода и лед при 0ё. Между растворением частиц
кристалла и осаждением других из раствора, между таянием льда и
замерзанием воды нет точного равенства во всякий данный момент; но если
сейчас перевешивает первый процесс, и уклонение от уровня получается в
одну сторону, то в следующий момент преобладание перейдет ко второму, и
колебание направится в другую сторону, и т. д.
   Различие между системами равновесия в этом смысле и неуравновешенными,
а особенно системами "ложного равновесия", имеет огромное значение не
только в познании, но и в практике жизни. Чрезвычайно важно распознавать
тот и другой тип, чтобы правильно предвидеть возможности, существующие для
той или иной системы. И особенно это важно там, где закон равновесия до
сих пор точно не формулировался и планомерно не применялся, в области
сложнейших явлений жизненных, психических и социальных. Иллюстрируем это
на примерах.
   Если травоядной греческой черепахе нанести легкий удар, она немедленно
прячет в коробку свою голову, лапы и хвост. Этим уменьшается доступная
враждебным силам поверхность, а следовательно, и их непосредственное
действие, что вполне соответствует закону Ле-Шателье. Значит, по характеру
своих психо-двигательных реакций организм черепахи соответствует системам
равновесия, тяготеет к устойчивости, консервативен. От черепахи нельзя,
поэтому, ожидать, напр., прогрессивного развития деятельности, активного
завоевания окружающей среды, к чему способны организмы иного типа.
   Предположим, что черепаха вела бы себя иначе, - на внешнее насилие
отвечала бы ударами лап и челюстей. По обычному словоупотреблению, это и
есть настоящее "противодействие"; но было бы величайшей ошибкой видеть в
этом соответствие закону равновесия: это нечто прямо противоположное, и
тут надо с самого начала устранить словесную путаницу. Своими
"противодействующими" встречными движениями черепаха непосредственно не
уменьшала бы, а увеличивала бы ту разность механических напряжений, от
которой зависит прямой результат внешнего воздействия; только по
дальнейшим последствиям, уничтожению или бегству врага, это могло бы
повести к реальному уменьшению вредной активности; но могло бы также -
когда враг сильнее - повести и к обратному эффекту. На этом основана
известная грубая западня на медведя, - бревно, привешенное так, чтобы оно
мешало ему добраться до улья, и могло качаться, как маятник. Медведь
отталкивает его один раз за другим, и получает удары все большей силы,
т.-е. возрастание механической разности сохраняется и накопляется. В
законе Ле-Шателье дело идет о внутренних процессах системы, о внутренних
перегруппировках ее активностей, непосредственно уменьшающих результат
внешнего воздействия. Акты борьбы против причины или носителя этого
воздействия отнюдь не таковы; и потому они указывают на то, что дело идет
не о системе равновесия.
   Как упоминалось, человеческий организм на усиленное нагревание извне
отвечает усиленным испарением воды, при котором теплота поглощается; это
вполне согласно с принципом Ле-Шателье и показывает, что в прямых
термических отношениях со своей средою организм является системою
равновесия. Но часто одновременно с такой реакцией выступают иные,
нервно-мускульные: человек начинает обмахиваться веером, открывать окна и
т. п. Эти движения сопровождаются переходом химической и механической
энергии в тепловую, а следовательно, сами по себе, т.-е. взятые независимо
от дальнейших результатов, ведут к еще большему нагреванию тканей тела.
Отсюда ясно, что по отношению к двигательным нервно-мускульным активностям
организм есть комплекс не уравновешенный. И надо помнить, что вообще одна
и та же система всегда может со стороны одних входящих в ее состав
активностей быть системой равновесия, со стороны других - явно или скрыто
неуравновешенной. Так, тот же гремучий газ, химически представляющий при
низких температурах ложное равновесие, в смысле механическом может
рассматриваться, как находящийся в истинном равновесии: на повышенное
давление он реагирует увеличением плотности, и обратно.
   Рассмотрим такой случай: человека преследуют неблагоприятные
воздействия среды - обиды, угнетение, потери, разные удары судьбы. Как он
будет реагировать на все это? Здесь наблюдается два основных типа.
   В одних натурах обнаруживаются тенденции к самоограничению: терпение,
покорность, смирение; часто еще сокращение потребностей - "аскетизм", и
даже сношение с другими людьми - "отшельничество". Каков смысл этих
реакций? Внешняя среда своими враждебными силами уменьшает жизненные
активности психической системы; а она с'уживает свои активные проявления,
область своих соприкосновений с внешней средою; этим непосредственно
уменьшается сумма неблагоприятных воздействий среды, как в нашем примере с
черепахой. Очевидно, здесь выступает принцип Ле-Шателье; это тип систем
равновесия.
   Другие натуры становятся в боевое отношение к среде, энергично борются
против ее враждебных сил, расширяя свои активные проявления, увеличивая их
напряженность.
   Потери энергии, вызванные отрицательными воздействиями извне, еще
увеличиваются новыми ее затратами на борьбу, - а сумма соприкосновений с
внешней средою, глубина проникновения в нее, вообще то, что можно назвать
"уязвимой поверхностью", еще возрастает. Это как раз противоположно
принципу Ле-Шателье, и указывает на комплекс неуравновешенного типа.
   Ясно, что натуры первого рода неспособны к практическому прогрессу,
развитию своей силы, к победе над средою; натуры второго рода способны или
к развитию, к прогрессивным победам над внешними силами, или к деградации
через поражения; часто и то и другое смешивается в разных соотношениях, -
напр., нередкое среди артистов творческое развитие, соединенное с
разрушительным прожиганием жизни; еще чаще одно сменяется другим,
неуравновешенность под'ема неуравновешенностью регресса, когда, напр.,
среда меняется в резко неблагоприятную сторону; но возможна и обратная
смена. А натуры, тяготеющие к равновесию, будучи неспособны развивать свое
сопротивление среде, по мере его исчерпыванья, естественно переходят к
деградации.
   В русском языке есть особое слово для обозначения этого типа, именно -
"обыватель". Народное сознание, в своем стихийном коллективизме
вырабатывающее язык, часто выражает в нем глубокий опыт, ускользающий от
сознания индивидуального, даже весьма развитого. В понятии "обыватель"
заключается образ бытия колеблющегося ("бывать" - многократный вид от
"быть"), и притом около некоторого уровня (значение предлога "о").
Обывательский характер - это как раз отсутствие боевых реакций на
воздействия среды, терпение, покорность и пр., - внутреннее смягчение
ударов извне.
   Но, опять-таки, надо помнить, что все тектологические определения
относительны.
   Человек, тяготеющий к равновесию в одних областях своей жизни, может
являться положительно или отрицательно неуравновешенным в других:
"гражданин", даже "революционер" в политической жизни, "обыватель" в
семейных отношениях, или, напр., обыватель во всех соприкосновениях с
обществом, самодур внутри своего хозяйства и т. под.
   Преобладание тех или иных психических типов зависит от социальных
условий - от строения общества, от направления и темпа его развития, в
целом и в отдельных группах или классах. Таким образом, и в социальных
идеологиях отражаются тенденции, соответствующие этим типам. И так как
завершением каждой идеологии, высшей ее характеристикой служит жизненный
идеал, то в нем особенно ярко выступает тенденция того или другого типа.
Тяготение коллектива к равновесию воплощается в идеалах пассивности и
безразличия; самый чистый и законченный из них, это - "нирвана" буддистов,
абсолютное равновесие души, ее полное успокоение в ничем не возмущаемом
созерцании вечности. Сюда же относятся идеалы - мечты; таков христианский
с его представлением о справедливости на том свете, о награде страдающим,
смиренным и покорным, о наказании злым и гордым, при чем и награда и
наказание осуществляются не усилиями самих людей, а божеством, высшей
мировой активностью, восстановляющей нарушенное в земной жизни равновесие.
Подобные приятные мечты - одна из психических реакций на враждебные
воздействия среды, реакция "самоутешения", вполне соответствующая принципу
Ле-Шателье: внутреннее противодействие психики той боли, которая
причиняется разрушительными силами извне.
   Другая группа - идеалы социально-практические, активно-организационные.
Таков в наивысшей степени идеал трудового коллективизма.
   Первые - свойственны обществам, группам, классам, жизненно-застывающим
в сложившихся формах или уже теряющим свою позицию, неспособным успешно ее
отстаивать; вторые - коллективам растущим, побеждающим стихийные и
социальные сопротивления.
   Системы равновесия, путем структурных изменений, часто не заметных для
прямого наблюдения, могут переходить в неуравновешенные, и обратно. Эти
переходы практически очень важны; их чаще всего возможно уловить по
изменению реакций системы. Во взаимоотношениях людей и организаций
правильные оценки тенденций того и другого рода, особенно в их смене,
могут спасать от величайших и непоправимых ошибок. Такие оценки на каждом
шагу и делаются людьми, на основе "житейской мудрости", т.-е. обыденной,
обывательской тектологии. Из нескольких наблюдений того, как человек
реагирует на те или иные толчки извне, выводят заключение об его общем
складе, застойном, тяготеющем к равновесию, или же напротив, инициативном,
порывистом, боевом, - и с этим сообразуются в дальнейших отношениях к
нему.*39 Подмечала народная тектология и типы ложного равновесия, о чем
свидетельствуют пословицы в роде - "в тихом омуте черти водятся". Научной
же обработке этот смутный, неточный и неустойчивый опыт не подвергался, и
каждый должен был за свой счет его усваивать и оформливать.
   Еще важнее распознавание обоих типов в отношениях между организациями -
государственными, партийными, экономическими, культурными, военными, в
создании сотрудничества между ними и в расчетах на победу в случае борьбы.
Здесь недостаток "практической мудрости" организаций или их руководителей
может иметь роковое значение для них.
   Вот, положим, армия, которая на неприятельское наступление отвечает
сокращением фронта и переходом на более защищенные позиции, а не
наступательными контр-маневрами: она имеет вид системы, тяготеющей к
равновесию.
   [Греческие буквы альфа и бета, присутствующие в оригинале, заменены на
латинские, а числовые подстрочные индексы - на обычные цифры.] Но это
может и не быть ее действительной тенденцией, а только маскировкой; тогда
ее подлинное состояние может быть уловлено на мелких проявлениях ее
"духа", по характеру частичных взрывов ее "активности". Но если она на
самом деле неспособна к инициативе и прогрессивному развертыванию боевого
действия, то, выиграв время для перегруппировки, накопления и концентрации
сил, она все-таки может вновь превратиться в систему противоположного
типа, а противник, потерявший это время, проиграть все там, где имелись
условия для полного выигрыша.
   Другой пример. "В отсталой стране сильное прогрессивное движение,
складываются и растут демократические организации. Затем надвигается
реакция - ряд стеснений, репрессий, ударов, вообще - внешних инсультов
(враждебных толчков) для этих организаций. Как они отвечают на инсульты?
Допустим, расширением и обострением своей деятельности, углублением
лозунгов, переходом к более радикальным формам борьбы. Это характеризует
данные организации, как системы второго типа, т.-е.
   указывает, что возможность их развертывания и победы не исключена.
   "Но в идущей борьбе истощаются накопленные силы. И вот наступает время,
когда жизненный характер этих организаций как будто меняется. На растущее
давление они начинают реагировать уже ограничением своей работы, отказом
от более острых форм борьбы, с'ужением лозунгов. Эти процессы суть
внутренние изменения, ослабляющие частично эффект внешних воздействий,
т.-е. соответствуют типу Ле-Шателье, выражают тенденцию к равновесию.
Тогда вопрос решен, дальнейшее торжество враждебных им сил обеспечено:
исчезает самая возможность успешной борьбы, впредь до новых структурных
изменений социальной среды в ее целом"*40.
   Пусть в этом случае какой-нибудь чуткий, опытный политик уловил
сущность положения, по аналогиям с тем, что он знает лично из жизни или
истории. Но ни этого знания в целом, ни жизненной чуткости он не в
состоянии передать другим, и потому его выводы не убедительны для других.
И, может быть, как раз наиболее живые элементы продолжат затрату сил в
ошибочном направлении, против совершающегося поворота колеса истории.
Только научная организация опыта допускает настоящее доказательство
подобных выводов.
   При всей своей широте и важности, принцип равновесия не является
особым, самостоятельным тектологическим законом. Он есть частное
применение, в определенных условиях, уже выясненного нами принципа -
"аналитической суммы".
   В комплексах равновесия всегда имеются антагонистические активности,
взаимно нейтрализующиеся на некотором уровне, как, напр., в системе "вода
- лед"
   молекулярное сцепление и тепловое движение частиц, в организме
физико-химические процессы, развивающие и поглощающие теплоту, в
обывательской психике противоположные, взаимно обуздывающиеся группы
стремлений, и т. под. Если такой комплекс подвергается воздействию, это
значит, что в него из внешней среды вступают новые активности,
соответствующие той или другой из этих антагонистических групп. Пусть эти
группы a и b, внешнее воздействие b1, однородно со второй из них. Может ли
оно полностью и без потери, без частичной дезингрессии, с нею слиться,
следовательно, произвести прямые, непосредственные изменения системы в
своем направлении на всю свою величину? Как мы знаем, этого быть не может,
идеально-гармоничное сочетание прежней и новой группы активностей не
наблюдается, в том или ином масштабе дезингрессия неизбежна.
Следовательно, действующая сумма этой группы активностей будет не b + b1,
а меньше на некоторую величину b2, т.-е. b + b1 - b2. К первоначальному b
реально прибавилось b1 - b2, что и выражает произведенное изменение в
системе. Оно, как видим, меньше действовавшей активности, т.-е. дело
обстоит именно так, как если бы в системе произошли процессы,
"направленные к противодействию" этому нарушающему влиянию, - о чем и
говорит закон Ле-Шателье. Сущность же явления просто в том, что
"аналитическая сумма всегда меньше арифметической", как мы знаем из
предыдущего.
 
   К неуравновешенным комплексам этот расчет не относится, потому что
новое воздействие там изменяет ход уже идущего структурного преобразования.
   Так вещи, самые отдаленные друг от друга в обыденном опыте, могут
об'единяться тектологическими законами, охватывающими все действительные и
возможные преобразования форм.
 
 
   Расхождение и схождение форм.
 
 
   1. Закон расхождения.
 
 
   В опыте никогда не встречается двух абсолютно сходных комплексов.
Различия могут быть практически-ничтожны - "безконечно-малы", но при
достаточном изследовании они всегда могли бы быть обнаружены. Нельзя найти
двух вполне сходных листьев на всех растениях мира, нельзя даже, как это
ясно показывает молекулярно-кинетическая теория, найти двух вполне сходных
капель воды во всех океанах мира. Это относится не только к "реальным"
комплексам, но и к "идеальным", только мыслимым. Геометры могут "мыслить"
абсолютно-сходные линии, т.-е. словесно обозначать их, как таковые, но эти
линии существуют ведь только в актах мышления, а два акта мышления, хотя
бы одного и того же лица в разные моменты, сами не могут быть абсолютно
одинаковы.
   Наиболее сходные, практически одинаковые формы получаются путем
разделения, распадения однородных комплексов; конечно и эта однородность
только относительная. Кристалл, капля дестиллированной воды, кусок
химически-чистого металла могут служить примерами таких комплексов. Пусть
мы разделяем подобную единицу на две, возможно равные части; никакая
техника не позволяет достигнуть полного равенства, нулевой разности
величин. Следовательно, и в строении, в силу первичной неоднородности, как
бы ни была она незначительна, и в размерах между комплексами-близнецами
окажется некоторая начальная разность.
   Этого мало. Неизбежно неодинакова и их среда, их внешние отношения.
Пусть даже это "совершенная пустота", т.-е. астрономическая эфирная среда,
но и в ней, прорезываемой бесчисленными и бесконечно разнообразными
волнами лучистой энергии, электрические и магнитные состояния в любых двух
пунктах не могут быть тожественно-равными. А если это среда сложная,
"материальная", т.-е.
   молекулярная, то здесь различия еще несравненно значительнее и
многообразнее. - Так или иначе, они всегда имеются.
   Какова же дальнейшая судьба наших форм-близнецов? Как все в природе,
они будут, очевидно, изменяться. Можно ли ожидать вполне одинаковых, точно
параллельных изменений? Ясно, что нет. Они должны быть различны и в силу
первоначальной разности самих комплексов, потому что неодинаковые формы и
в равных условиях неодинаково изменяются, - и в силу разностей среды,
воздействиями которой изменения вызываются.
   К первоначальным различиям присоединяются несходные изменения. Различия
возрастают. А в зависимости от этого, дальнейшие изменения должны
оказаться еще более несходными, и наростание новых различий еще усилится,
и т. д.
   Следовательно, расхождение исходных форм идет "лавинообразно", в роде
того, как растут величины в геометрических прогрессиях, - вообще по типу
ряда прогрессивно-восходящего.
   Пусть дело идет о капле воды, разделенной на две, не точно равные между
собою.
   Тогда, по законам физики, в одинаковой атмосфере та из двух, которая
больше будет испаряться, относительно медленнее, та, которая меньше -
относительно быстрее. Как это простейшее различие, количественное, так и
другие, более сложные, - в данном случае, напр., концентрации растворенных
веществ, имеющихся даже в самой чистой дестиллированной воде, химические
взаимодействия этих веществ, и пр., делаются ис