ли действительно  сенсационную  вещь.  Я  много  читал  об  этом  в
газетах: "Перед человечеством открылись новые,  неожиданные  возможности".
Святая правда, профессор, святая правда. Взять, к примеру,  моего  соседа.
Раньше в отпуск он ездил на Черное море. А сейчас - что вы!  В  этом  году
отправился в тринадцатый век на  рыцарские  турниры.  С  семьей!  Поистине
сказочная вещь.
   И  вдруг  выражение  восхищения  на   лице   шефа   полиции   сменилось
нескрываемым бешенством.
   - Вы в состоянии себе  представить,  какую  кашу  заварили  этой  своей
чертовой машиной?
   Холм и не пытался представить.
   - Так я вам перечислю все по пунктам, уважаемый пан профессор, слушайте
внимательно.  Вы  внесли  в  нашу  жизнь  полную  сумятицу.  Люди   теперь
путешествуют и в будущее, и в прошлое,  стоит  им  только  приобрести  ваш
холмобиль. Разыскали в прошлом аборигенов, теперь тащат их  сюда,  в  наше
время. А эти бедняги не способны ни на что и в  конце  концов  садятся  на
нашу шею: мы вынуждены их содержать. Недавно для  них  пришлось  соорудить
палаточный лагерь за городом. Живут там пришельцы из прошлого,  сотни  две
набралось. Среди них  один  старый  кельт,  два  римских  консула,  жители
Карфагена,  которые  постоянно  ссорятся  с  консулами,  дело  доходит  до
поножовщины, какая-то любовница Карла Великого, Джордано Бруно собственной
персоной - его кто-то из наших сограждан  спас  от  инквизиторов  в  самый
последний момент перед казнью.  Там  разместился  отряд  солдат  Кромвеля,
какой-то поручик австро-венгерской армии и еще бог весть кто. Да, чуть  не
забыл: среди всей этой братии можно видеть и десяток каких-то кубообразных
фигур, которые утверждают, будто они люди десятого тысячелетия нашей  эры.
Не пожелал бы я моим потомкам быть на  них  похожими!  Но  что  поделаешь,
наших потомков это, вероятно, ожидает. Главное,  всех  их  нам,  вероятно,
придется депортировать обратно за свой счет.
   Шеф полиции высморкался и продолжал:
   - В других странах и того хуже. В Соединенных Штатах Америки происходят
вооруженные столкновения между местным населением и эмигрантами из  других
времен, есть убитые. В Нидерландах профсоюзы угрожают всеобщей забастовкой
в знак протеста против,  того,  что  предприниматели  нанимают  на  работу
выходцев из другого времени, разумеется, за более низкую плату.  Швейцария
ужесточила меры против въезда в страну, хотя  результатов  от  этой  акции
пока нет.
   Он еще раз высморкался, после чего продолжил свою обвинительную речь.
   - Это не все. Наши современники удирают в другие времена  и  не  желают
возвращаться  обратно.  Так,  король  рецидивистов   Бек   перебрался   на
пятнадцать лет назад, и теперь мы не  вправе  его  арестовать,  ибо  в  то
время, не поверите, он жил честно. Или возьмем случай  с  неким  Капланом.
Этот проходимец умудрился переместиться на двадцать пять лет назад, выбрав
тот год, рассчитав точнехонько день в  день,  когда  его  вторая  половина
упала с лестницы, сломав себе три ребра, обе ноги и  левую  руку,  и  была
отправлена на  несколько  месяцев  в  больницу.  А  сейчас  милая  женушка
Осаждает  нас,  забросала  требованиями:  верните,  мол,  моего   муженька
обратно. Каплан же и  слышать  об  этом  не  хочет,  твердит,  что  такого
счастья, как тогда, ему потом уже и не снилось. Вот так-то, уважаемый  пан
профессор. Пока все держится в тайне, но  из  достоверных  источников  нам
стало известно: начались переговоры о прекращении производства  холмобилей
всех типов и об уничтожении  всех  уже  действующих  транспортных  средств
данной марки.


   Профессора Холма уже ничем не удивишь. Он-то знает, что порой, казалось
бы, счастливое  изобретение  приносит  несчастье.  Ученый  предложил  свою
помощь официальным властям: ускорить перевозку эмигрантов в их собственное
время, предоставив для  этой  цели  свой  холмобиль.  Он  сел  за  руль  и
отстартовал вместе с Джордано Бруно.
   Но назад профессор не вернулся. Его исчезновение толковали  по-разному.
Кое-кто предполагал, что мог  отказать  двигатель,  когда  Холм  высаживал
знаменитого  итальянца  в  соответствующую  временную  точку.  Разъяренные
инквизиторы, мол, сожгли и профессора. Но Холм не простачок,  вряд  ли  он
позволит себя сжечь. Правдоподобнее, что профессор попросту опередил  свое
время, оно стало для него  тесным  и  он  вынужден  был  его  покинуть.  А
возможен и такой вариант: четвертое измерение стало доступным для всех,  а
профессор, будучи человеком любознательным, взял и  отправился  вместе  со
своим спутником в пятое, шестое или седьмое измерение. Кто знает?
Збинек Черник. Роковая ошибка профессора Гонзалеса

   -----------------------------------------------------------------------
   Z.Sernik. Osudny omyl patagonskeho profesora.
   Пер. с чешск. - А.Першин.
   Сб. "День на Каллисто". М., "Мир", 1986.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 27 June 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   Когда профессор Холм работал над чем-то  серьезным,  а  в  основном  он
именно  этим  и  занимался,  внешнее  окружение   для   него   переставало
существовать. Погруженный в мир постоянных выкладок и размышлений,  ученый
забывал о пище, сне, забывал заскочить в кафе и поприветствовать кассиршу,
внести деньги за квартиру, а друзей и знакомых, которых случайно  встречал
на улице, и вовсе не узнавал.
   Однажды вечером, когда Холм возвращался с работы домой, по  обыкновению
погруженный в мысли, его отвлек голос пана Водички, соседа:
   - Добрый день, пан профессор, добрый день.
   - Добрый день, -  вежливо  ответил  профессор,  намереваясь  продолжать
путь.
   Но сосед не позволил так легко от себя отделаться.
   - Пан профессор, не желаете ли отведать яблочко?
   - Что? - удивился Холм.
   - Я говорю - яблочко отведать. В этом году урожай неплохой, а  я  один,
мне все не переработать. Возьмите парочку на пробу.
   - Гм, очень мило с вашей стороны. Пожалуй,  от  двух-трех  яблок  я  не
откажусь.
   Холм начал потихоньку оттаивать.
   Пан Водичка усадил профессора на скамейку, что стояла  в  саду,  а  сам
побежал искать какой-нибудь кулек, чтобы отсыпать яблок.
   - Так что, пан профессор, все открытия выдумываете? -  сосед  изо  всех
сил старался поддержать разговор.
   - Да как выходит, - смутился Холм.
   - Знаете, пан профессор, я иногда прикидываю, ведут ли эти  открытия  и
новинки к чему-либо хорошему?  Будет  ли  от  них,  если  правду  сказать,
какая-то польза? Не сердитесь на меня, пан профессор, я так попросту...
   - Да что вы, продолжайте, - рассеянно ответил Холм.
   - Взять, к примеру, ваши открытия. Помнится,  как-то  вы  открыли,  что
смех продлевает человеческую жизнь, и люди повсюду стали хохотать так, что
животы лопались, хотя вообще-то им было не  до  смеха.  У  меня  тогда  от
гоготанья аппендикс прорвался, и я три недели провалялся в больнице.
   Холм молчал.
   - В другой  раз  вы  изобрели  своего  мутанта,  ну  того,  у  которого
оторванные руки и ноги снова вырастали, как хвост у ящерицы.  Ну,  он  еще
сожрал все премудрости мира и, кстати, не только премудрости. Голодный, он
удрал из вашей лаборатории и слопал ворота муниципального совета, швейцара
и церковного старосту. Вот переполох-то был, помните?
   - Ошибаетесь, пан Водичка, - прервал его Холм.  -  Вот  этого  пока  не
было. Мутант еще ждет своего рождения. Вы,  видимо,  читали  сообщение  об
этом в какой-нибудь газете, где упоминалось и  мое  имя.  А  в  остальном,
сказать откровенно, - Холм доверительно наклонился к соседу и зашептал,  -
мне иногда кажется, что все вокруг только фикция и что мы, вы и я,  только
литературные персонажи, выдуманные  герои.  Впрочем,  современникам  и  не
понять многого из моих открытий и изобретений: в своих научных  поисках  я
использую идеи, до которых еще далеко нашей эпохе.  Так  что  напрасно  вы
ломаете голову над всем этим.
   - Да, но...
   У пана Водички был такой вид, будто он  не  очень-то  понял  Холма.  Он
вручил профессору сумку с яблоками, и они распрощались.


   Примерно через неделю пан  Водичка  вновь  окликнул  профессора  Холма,
возвращающегося с работы:
   - Поздравляю, пан профессор, поздравляю!
   Несколько растерянный Холм позволил ему пожать руку.
   - Вот, читаю в  газетах,  -  сказал  пан  Водичка,  потрясая  последним
выпуском "Вечерних новостей": - "Последнее фантастическое открытие  Холма!
Универсальный прибор, действия которого основаны на  принципе  превращения
энергии в материю с увеличением массы получаемого вещества.  Первые  опыты
проведены  успешно:  получена  куриная  ножка  массой  почти  с  грузовик,
"выращена муха величиной с кабана, малюсенькая  пылинка  достигла  размера
теннисного мяча". Вот здорово, пан профессор! Не могли бы вы и мне помочь:
пусть яблоко вырастет покрупнее, вот как  счетчик  для  газа,  к  примеру.
Тогда моих запасов хватит мне до самой смерти.
   - Вообще-то мог бы, - подтвердил Холм.
   - Нет, пожалуй, не стоит. Мне бы не пришлось тогда возиться в саду, и я
помер бы от скуки. Кстати, пан профессор, а это вы читали?
   Пан Водичка показал на заметку под заголовком  "Большое  жульничество".
"Некий профессор Альфонсо Гонзалес из Патагонии утверждает,  что  открытие
Холма - сплошной вымысел, Холм сознательно обманывает общественность и его
надо за это судить".
   Но это известие не слишком вывело Холма из себя.
   - Видите ли, пан Водичка, коллега Гонзалес не очень-то жалует  меня,  -
разъяснил он. -  Он  ведь  тоже  довольно  давно  работает  над  созданием
универсального прибора, увеличивающего массу, но пока очевидных успехов не
достиг. Представляю, как он огорчился, узнав, что мне  удалось  смастерить
аппарат. - С минуту Холм помолчал, а потом доверительным тоном  продолжал.
- Я кое в чем вам признаюсь, пан Водичка, но прошу держать это в  секрете.
Мой прибор в нынешнем виде способен увеличивать массу только вещества,  то
есть предмета, материально существующего. Вот увеличу  вам  яблоко,  кусок
хлеба или бифштекс с яйцом. Это делается очень просто: нажму  кнопку  -  и
готово. Со временем, надеюсь, мне удастся усовершенствовать аппарат, тогда
можно будет приумножать вещи нематериальные.
   - Нематериальные? - удивился пан Водичка.
   - Вот именно, - увлеченно объяснял Холм. - Представьте, что  нам  будет
подвластно увеличивать, например, любовь, дружбу, симпатию или,  на  худой
конец, взаимопонимание.
   - Неужели такое возможно? - встрепенулся пан Водичка.
   - Согласно  утверждению  литературы,  а  мы  обязаны  верить  творениям
великих писателей, все возможно. Вот ведь и мы с вами - герои литературных
произведений.
   - Да, уж это и впрямь открытие, пан профессор, - допустил пан  Водичка,
но потом заколебался.  -  Послушайте,  но  тогда  возможно  увеличивать  и
ненависть, зависть, ревность?..
   Пан Водичка был не единственным, кто знал  о  планах  Холма  и  понимал
эффективность их реального использования. Узнал о готовящемся  открытии  и
главный противник Холма - профессор Альфонсо Гонзалес из Патагонии. Причем
узнал во всех деталях, до мельчайших подробностей. У профессора  Гонзалеса
созрел дьявольский, хотя в  некоторой  степени  и  наивный  план:  выехать
(разумеется, инкогнито) в Европу,  проникнуть  (разумеется,  под  покровом
ночи) в лабораторию Холма и  проверить  на  себе  работу  его  аппарата  -
увеличить собственную массу, превратив себя  в  великана.  Одновременно  с
увеличением массы его тела, по мнению Гонзалеса, возрастет и его  злоба  к
преуспевающему коллеге. Запаса этой нематериальной субстанции  -  злобы  -
будет достаточно, чтобы стереть в порошок самого Холма.  Дело  пустяковое,
детская забава, заранее торжествовал Гонзалес.


   Минуло несколько  недель.  Как-то  раз  профессор  Холм  остановился  у
соседского сада и возбужденным голосом позвал:
   - Пан Водичка, посмотрите, пожалуйста.
   Он вытащил из кармана спичечный коробок, открыл его и...  что  это?!  В
коробке находилась крошечная кукла.
   - Какая хорошенькая, - вздохнул пан Водичка,  -  это  что,  брелок  для
ключей?
   - Нет, - ответил Холм, - это профессор Альфонсо Гонзалес из Патагонии.
   Сосед вытаращил глаза.
   -  Паршивец,  отъявленный  мошенник,  скотина!  -  донесся  из  коробка
писклявый голосок профессора Альфонсо  Гонзалеса  из  Патагонии,  который,
разумеется, говорил по-испански.
   - Что он такое несет? - удивился пан Водичка.
   - Не стоит переводить, - ответил Холм. - Пан профессор  у  нас  еще  не
адаптировался. Придется преподать ему манеры хорошего тона.
   Позднее Холм охотно рассказал соседу, каким образом профессор  Гонзалес
оказался в спичечном коробке.
   - Знаете, пан Водичка, прошлый раз, когда  мы  с  вами  беседовали,  вы
упомянули о ненависти, ревности и так  далее.  Вот  я  и  решил,  надо  бы
избавиться от  плохих  человеческих  свойств,  а  хорошие  приумножить.  Я
попробовал перестроить свой аппарат и, признаться, успешно. Теперь  с  его
помощью можно не увеличивать массу, а уменьшать ее. Однажды  ночью  в  мою
лабораторию, конечно, без приглашения, явился профессор Гонзалес и влез  в
аппарат. Он-то был уверен,  что  прибор  увеличивает  массу.  А  оказалось
наоборот!  Но  вот  в  чем  загвоздка:  до  сих   пор   мне   не   удалось
скорректировать процесс увеличения  и  уменьшения  массы  нематериального.
Поэтому-то профессор Гонзалес, внешне превратившись в гномика, не уменьшил
своей ненависти ко мне. Слышите, как он клянет меня на чем свет  стоит?  -
усмехнулся Холм, прикладывая коробок к уху пана Водички.
   Оттуда раздались звуки, напоминающие мышиный писк.
   Соседи сидели на скамейке и молча любовались заходящим солнцем. Наконец
пан Водичка произнес.
   - Я, пан профессор, вновь подумал о том, что вы мне уже  говорили.  Что
мы якобы литературные герои.
   - Боюсь, что именно так, - подтвердил Холм.
   - Тогда, выходит, в действительности нас нет? - усомнился пан Водичка.
   Холм не мог этого опровергнуть.
   - Это уж совсем никуда не годится.  А  смогли  бы  вы,  пан  профессор,
выдумать такой аппарат, чтобы вернуть нас в реальную жизнь?
   - В реальную жизнь? - переспросил профессор Холм.
   - Да, чтобы мы превратились в настоящих людей, чтобы мы существовали на
белом свете.
   - Наверное, смогу, - задумчиво  произнес  Холм.  -  Но  запомните,  пан
Водичка, в реальную жизнь возвратимся только мы с вами. А  этого,  -  Холм
потряс спичечным коробком, - оставим в его домике и в литературе.
   Пан Водичка не возражал.
Збинек Черник. Самое запутанное дело комиссара

   -----------------------------------------------------------------------
   Z.Cernik. Komisaruv velky pripad. Пер. с чешск. - А.Першин.
   Сб. "День на Каллисто". М., "Мир", 1986.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 27 June 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   Домик комиссара стоял в стороне от  других  домов  на  окраине  города.
Уличное освещение в эту глушь еще не провели, всюду было темно,  светилось
только одно окошко на втором этаже - видимо, там комиссар  работал.  Улица
была пуста. Шенсберг вышел из машины, закрыл ее на  ключ  и  направился  к
двери, нащупывая кнопку звонка. Ага, вот и она. Он  позвонил.  Из  глубины
дома раздался голос хозяина:
   - Входи, Гарри, дверь открыта.
   Комиссар - один из умнейших полицейских  страны,  гроза  всех  жуликов,
бродяг и воров (ни одному из них не удавалось от него уйти) -  был  старым
холостяком.  Любитель  одиночества,  он  не   имел   привычки   приглашать
подчиненных к себе домой, даже в силу служебной необходимости. Но  сегодня
он сделал исключение, позвонил Шенсбергу и попросил приехать к нему, да не
откладывая. Случилось, мол, нечто чрезвычайно важное.
   Шенсберг по деревянным ступеням  поднялся  на  второй  этаж  в  кабинет
комиссара. Тот его уже ждал.
   - Присаживайся, Гарри, - сказал комиссар. - Сожалею, что  был  вынужден
вытянуть тебя из дома, но боюсь, что дело, о котором хочу тебе рассказать,
не терпит отлагательств. Ты ведь знаешь, я служу  в  полиции  три  десятка
лет, собственно говоря, именно сегодня исполнилось ровно тридцать лет, как
я вступил в полицию - день в день.  За  это  время  никому  и  никогда  не
удавалось  застать  меня  врасплох,  не  удастся  и  сейчас.   (Это   была
своеобразная присказка, неизменно одна и  та  же,  постоянно  повторяемая.
Комиссар  начинал  ею  каждое  дело,  чем,  откровенно  говоря,  несколько
раздражал своих в общем-то верных  и  преданных  сотрудников.)  Но  легкой
работенки ждать нечего, это точно. Итак, к делу. Ты когда-нибудь слышал об
опытах профессора Холма из Генетического  института?  Вряд  ли,  я  так  и
думал. О них не принято открыто говорить, а  тем  более  писать.  И  я  бы
ничего не знал, если бы... Вот именно, если бы. Сам-то я в  этом  деле  не
специалист, от биологии всегда держался подальше, поэтому  прошу  извинить
за неточность. Ну, так вот. Этот самый Холм и его ассистент  нашли  способ
воздействия на гены  человека,  благодаря  чему  сущность  индивида  может
полностью  измениться.  Результаты  опытов,   как   утверждают,   поистине
ошеломительные: речь  идет  о  создании  человека,  скорее  сверхчеловека,
который способен делать все,  о  чем  мы,  простые  смертные,  можем  лишь
мечтать. Только представь себе: развитие этого мутанта - так  сами  ученые
его называют - от младенческого возраста до возмужания происходит всего за
каких-нибудь два года. Через два года он  уже  полностью  сформировавшаяся
личность, способная жить до двухсот лет! Но это  еще  не  все.  Ты  только
послушай, на что он способен. Я тут записал кое-что для памяти.
   Комиссар открыл записную книжку  и  начал  читать  монотонным  голосом,
сопровождая текст комментариями:
   - При ходьбе пешком мутант способен развивать  скорость  до  пятидесяти
километров в час (вроде как в сапогах-скороходах),  потребность  в  сне  у
него минимальная, час-другой в  сутки,  он  превосходно  переносит  огонь,
обладает способностью к  регенерации  (отрежешь  ему  ногу,  а  она  снова
вырастет!); раны, смертельные для простого смертного, у  него  моментально
заживают, он может питаться любой пищей, даже человеком. И наконец,  самое
главное: мутант наделен способностью влиять на сознание других  людей.  Он
может кого угодно убедить, например, в самом абсурдном  и  невероятном,  а
потом использовать это в своих целях. Причем, заметь, не  имеет  значения,
общается ли он непосредственно с тем или иным  человеком  или  делает  это
телепатически; расстояние значения не имеет. Ему ничего не  стоит  убедить
убогую  старушку-пенсионерку,  что  неделю  назад  она   заняла   у   него
полмиллиона, а старую деву - что он ее первенец; пешехода,  которого  чуть
не сшиб грузовик, что никакого грузовика не было, и все в таком роде.
   Комиссар с минуту помолчал, прокашлялся и продолжал:
   - Сам понимаешь, с такими свойствами мутант - не только чудо  века,  но
по целому ряду причин и огромная опасность для окружающих.  Парочки  таких
"сверхлюдей" достаточно, чтобы переделать человечество, если, конечно, они
этого  захотят.  Поэтому  все  опыты   в   Генетическом   институте   пока
приостановлены.  Но  один   мутант,   единственный   представитель   своей
суперрасы, успел появиться на свет божий.  Несколько  лет  его  держали  в
строгой изоляции, в эдакой тюрьме со всеми удобствами, но, несмотря на все
строгости, ему удалось скрыться. И не далее как сегодня.
   Шенсберг неподвижно сидел на стуле, внимательно слушал шефа и молчал.
   - По мнению профессора Холма, и это понятно, мутант будет вести себя  с
людьми агрессивно, - продолжал комиссар. - Дьявол сорвался с цепи, но  тот
хоть дневного света боялся. Мутант не боится ничего. К сожалению.
   У комиссара был необычно обеспокоенный, даже расстроенный вид.
   - В любом случае дело надо держать в секрете, - сказал он. - Писаки  не
до