ше, а мы
совершенно не в состоянии помешать их образу жизни под
водой. Их жизненная среда и наша четко и навеки отделены
одна от другой. Правда, мы требуем, чтобы они выполняли
определенные работы; но за это мы корм им большинство из них
и поставляем им сырье и товары, которые без нас они вообще
не могли бы получить, например - металлы. Но если даже нет
практических поводов к какому-либо антагонизму между нами и
саламандрами, то, я сказал бы, существует метафизическое
противопоставление; глубинным созданиям противостоят
создания поверхности, ночным существам - дневные, темная
пучина вод - сухой и светлой земле. Граница между землей и
водой очерчена более резко, чем до сих пор; наша земля
соприкасается с их водой. Мы могли бы прекрасно жить все
время в стороне друг от друга, обмениваясь лишь
определенными, продуктами и услугами; но трудно избавиться
от гнетущего ощущения, что это едва ли удастся. Почему? Я
не могу привести никаких определенных доводов; но это
ощущение не исчезает; это как бы предчувствие, что в один
прекрасный день сами воды поднимутся против земли, чтобы
разрешить вопрос - кто кого. Признаюсь, страх мой несколько
иррационален, пишет далее Икс; но я почувствовал бы огромное
облегчение, если бы саламандры выступили с какими-нибудь
претензиями к людям - тогда с ними можно было бы по крайней
мере договариваться, заключать разные концессии, соглашения
к компромиссы, но их молчание - страшно. Я боюсь их
непонятной сдержанности. Они могли бы, например,
потребовать для себя определенных политических прав;
откровенно говоря, законы для саламандр во всех странах
немного устарели и стали недостойными столь цивилизованных и
количественно столь сильных существ. Следовало бы
разработать новые права и обязанности саламандр в смысле
более выгодных для них условий; можно было бы подумать о
какой-то степени автономности для саламандр; справедливо
было бы улучшить их рабочие условия и вознаграждать их труд
щедрее. Итак, во многих отношениях можно было бы облегчить
их участь, если бы только они это требовали. Тогда мы могли
бы пойти на некоторые уступки в их пользу, связав их
компенсационными договорами; по меньшей мере мы выиграли бы
несколько лет. Но саламандры не требуют ничего; они только
повышают производительяоеть своего труда и увеличивают
заказы, настала пора спросить себя наконец, на чем
остановится то - и другое.
   Когда-то говорили о желтой, черной или красной опасности;
но все это были люди, а мы более или менее можем себе
представить, чего хотят люди. И все же, хотя мы пока и
понятия не имеем, как и против чего придется человечеству
обороняться, одно должно быть ясно, если на одной стороне
будут саламандры, то на другой встанет все человечество.
   Люди против саламандр! Пора уж наконец формулировать это
положение. Ведь, положа руку на сердце, нормальный человек
инстинктивно ненавидит саламандр, питает к ним отвращение
и... боится их. Какая-то леденящая тень ужаса пала на все
человечество. Как иначе объяснить эту безумную похоть, эту
неутолимую жажду утех и наслаждений, эту оргию разврата,
которая охватила теперешних людей? Такого падения нравов мы
не знали с тех времен, когда на Римскую империю готовились
обрушиться лавины варваров. Это уже не только плоды
небывалого материального благоденствия, но и отчаянные
усилия заглушить страшное чувство разложения и гибели. Еще
последнюю чашу, пока не настал конец! Какое безумие, какой
позор! Будто сам бог по грозному своему милосердию
ниспослал старческую дряблость нациям и классам, которые
стремительно несутся в бездну. Хотите прочесть роковые
слова "мене-текел-фарес", начертанные огненными знаками над
пирующим человечеством? Поглядите на световые надписи, всю
ночь горящие над входами в притоны кутежа и распутства. В
этом отношении мы, люди, уже приближаемся к саламандрам: мы
живем больше ночью, чем днем.
   Если бы саламандры не были по крайней мере так чудовищно
посредственны! - с тоской восклицал Икс. Да, они более или
менее образованны; но это делает их тем более ограниченными,
ибо они взяли от человеческой цивилизации только то, что
есть в ней стандартного и утилитарного, механического и
прикладного. Они стоят около человечества, как Вагнер около
Фауста, но разница в том, что они удовлетворяются этим и их
не гложут никакие сомнения. Страшнее всего, что этот
восприимчивый, глуповатый и самодовольный тип цивилиэованной
посредственности размножался в миллионах и миллиардах
одинаковых единиц. Впрочем, нет, я ошибся: страшнее всего,
что они достигли таких успехов. Они научились пользоваться
машинами и арифметикой, и оказалось - этого достаточно,
чтобы они сделались властителями своего мира. Они выбросили
из человеческой цивилизации все, что было лишено
непосредственной полезности, всякую игру, фантазию, заветы
старины; тем самым они лишили ее всего, что было в ней
человеческого, и усвоили только ее оголение - практическую,
утилитарную, техническую сторону. И эта жалкая карикатура
на человеческую цивилизацию изумительно процветает; она
создает технические чудеса, перекраивает нашу старую планету
и в конце концов начинает гипнотизировать само человечество.
Фауст будет учиться тайнам преуспевающей посредственности у
своего ученика и слуги! Одно из двух: или человечество
столкнется с саламандрами в борьбе не на жизнь, а на смерть,
или же оно бесповоротно осаламандрится. Что касается меня,
меланхолически заканчивает Икс, то я предпочел бы первое.
   И вот Икс предупреждает вас, продолжал анонимный автор.
Еще можно стряхнуть это холодное и скользкое кольцо, которое
обвивается вокруг нас. Мы должны избавиться от саламандр.
Их стало слишком много. Они вооружены и могут пустить в ход
против нас военный материал, о мощи которого мы почти ничего
не знаем. Но страшнее всего для нас, людей, не их
численность и сила, а их торжествующая над всем
неполноценность. Я не знаю, чего нам надо бояться больше:
их человеческой цивилизованности или же их коварной,
холодной, звериной жестокости. Но когда одно соединяется с
другим, то получается нечто невообразимо кошмарное, почти
дьявольское. Во имя культуры, во имя христианства и
человечества мы должны освободиться от саламандр. И
анонимный апостол взывал:
   Безумцы, перестаньте наконец кормить саламандр!
   Перестаньте давать им работу, откажитесь от их услуг,
порвите с ними, пусть они переселяются куда хотят, где
смогут кормиться сами, как и вся остальная водная фауна.
Сама природа управится тогда с излишком саламандр; только бы
люди, человеческая цивилизация и человеческая история
перестали работать на саламандр!
   И перестаньте поставлять саламандрам оружие!
   Запретите снабжать их металлами и взрывчатыми веществами,
не посылайте им наших машин и изделий! Вы ведь не станете
поставлять зубы тиграм и яд змеям; не станете подогревать
огнедышащий вулкан или разрушать плотины, чтоб открыть путь
наводнениям! Пусть запрещение поставок распространится на
все моря, пусть саламандры будут объявлены вне закона, пусть
будут они прокляты и изгнаны из нашего мира.
   Пусть будет создана Лига наций против саламандр!
   Все человечество должно быть готово отстаивать свое
существование с оружием в руках. Пусть по инициативе Лиги
наций, короля шведского или папы римского будет созвана
всемирная конференция всех цивилизованных государств,
которая создаст Всемирный союз или по крайней мере Союз
христианских наций против саламандр! Настал решающий
момент, когда под давлением страшной саламандровой опасности
и лежащей на людях ответственности, быть может, удастся
сделать то, что не под силу было мировой войне, несмотря на
все бесконечные жертвы: учреждение Соединенных Штатов Мира.
Дай бог! Если бы это удалось, - значит, саламандры
появились не напрасно, значит, они были орудием промысла
божьего.
   Этот патетический памфлет вызвал живейшие отголоски в
самых широких кругах публики. Пожилые дамы соглашались
главным образом с тем, что настало небывалое падение нравов.
Наоборот, экономические обзоры газет справедливо указывали,
что нельзя ограничивать поставки саламандрам, так как это
привело бы к резкому сокращению производства и к тяжелому
кризису во многих отраслях промышленности. Да и сельское
хозяйство, писали они, рассчитывает на огромный сбыт
кукурузы, картофеля и других продуктов, служащих кормом для
саламандр; если бы численность саламандр уменьшилась, то на
рынке продовольственных продуктов цены сильно упали бы и
земледельцы оказались бы на краю разорения. Что касается
"Лиги наций против саламандр", то всеответственные
политические инстанции возражали, заявляя, что в ней нет
надобности: во-первых, уже есть Лига наций, а во-вторых -
Лондонская конвенция, согласно которой морские державы
обязались не снабжать своих саламандр тяжелым вооружением.
Не легко, впрочем, требовать такого ограничения вооружений
от государства, которое не имеет уверенности в том, что
какая-нибудь другая морская держава не вооружает тайно своих
саламандр, повышая этим свой военный потенциал в ущерб
соседям. Равным образом ни одно государство и ни один
континент не могут принудить своих саламандр перебраться
куда-нибудь в другое место - хотя бы уже потому, что таким
путем они повысили бы, с одной стороны, сбыт промышленной и
земледельческой продукции, а с другой - военную мощь других
государств или континентов. И подобных возражений, с
которыми вынужден был соглашаться всякий здравомыслящий
человек, приводилось много.
   Несмотря на это, памфлет "Икс предостерегает" произвел
глубокое впечатление и не остался без последствий. Почти во
всех странах начало расти движение против саламандр и
создавались Союзы истребления саламандр, клубы
"антисаламандрианцев", "комитеты защиты человечества" и
много других организаций такого же рода. Женевские делегаты
от саламандр подверглись оскорблениям, когда собирались на
1213-е заседание комиссии по изучению Саламандрового
Вопроса. На заборах вдоль морских побережий появлялись
угрожающие надписи, вроде "Смерть саламандрам", "Долой
саламандр" и т. п. Много саламандр было побито камнями; ни
одна саламандра не осмеливалась больше высовывать днем
голову из воды. Несмотря на все это, с их стороны не было
никаких протестов или ответных действий. Они просто
сделались невидимыми, по крайней мере днем, и люди, которые
заглядывали через их заборы, видели только бесконечную даль
равнодушно шумящего моря. "Ишь, сволочи, - с ненавистью
говорили люди, - даже не показываются".
   И вдруг среди этого гнетущего затишья прогремело так
называемое

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ЛУИЗИАНЕ

7. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В ЛУИЗИАНЕ

   11 ноября в час ночи жители Нью-Орлеана почувствовали
сильный подземный толчок; в негритянских кварталах рухнуло
несколько домишек; люди в панике бросились на улицу, но
толчки больше не повторились. Бешеным порывом пронесся с
воем шквал, разбивший окна и сорвавший крыши в негритянских
переулках; несколько десятков человек было убито; потом на
город обрушился ливень илистой грязи.
   Пока нью-орлеанские пожарные спешили на помощь в наиболее
пострадавшие районы, телеграф выстукивал призывы из
Морган-Сити, Плэкмайна, Батон-Ружа и Лафайета: "SOS!
Пришлите спасательные отряды! Мы наполовину сметены
землетрясением и циклоном; плотины на Миссисипи грозят
прорваться; немедленно шлите саперов, санитарные отряды и
всех работоспособных мужчин". Из Форт-Ливингстон пришел
только лаконичный запрос: "Алло, у вас там тоже сюрпризы?"
Потом была получена телеграмма из Лафайета: "Внимание!
Внимание! Больше всего пострадала Нью-Иберия. По-видимому,
сообщение между Нью-Иберией и Морган-Сити прервано. Пошлите
туда помощь!" Вскоре из Морган-Сити сообщили по телефону:
"Связи с Ньго-Иберией не имеем. Видимо, повреждены
автомобильная дорога и железнодорожная линия. Пошлите
пароходы и самолеты в бухту Вермильон! Нам самим не нужно
больше ничего. У нас около тридцати убитых и ста раненых".
Затем пришла телеграмма из Батон-Ружа: По нашим сведениям
хуже всего в Нью-Иберии все внимание на Нью-Иберию к нам
шлите толькй рабочих но поскорее иначе у нас обрушатся
плотины делаем что можем.
   Следующая телеграмма?

АЛЛО АЛЛО ШРИВПОРТ НЕИЧИТОКС АЛЕКСАНДРИЯ ПОСЛАЛИ
СПАСАТЕЛЬНЫЕ ПОЕЗДА В НЬЮ- ИБЕРИЮ АЛЛО АЛЛО МЕМФИС ВИНОНА
ДЖЕКСОН ОТПРАВИЛИ ПОЕЗДА К НЬЮ-ОРЛСАНУ ВЕСЬ АВТОТРАНСПОРТ
МОБИЛИЗОВАН ПЕРЕБРАСЫВАЕТ ЛЮДЕЙ К ПЛОТИНАМ В БАТОН-РУЖЕ,

   И еще:

АЛЛО ГОВОРИТ ПАСКАГУЛА У НАС НЕСКОЛЬКО УБИТЫХ НУЖНА ЛИ
ВАМ ПОМОЩЬ

   Тем временем пожарные команды, санитарные машины и
спасательные поезда уже мчались по направлению
Морган-Сити-Паттерсон-Франклин. В пятом часу утра было
получено первое более или менее точное сообщение:
"Железнодорожный путь между Франклином и Нью-Иберией
поврежден наводнением в семи километрах к западу от
Франклина; по-видимому, в результате землетрясения там
образовалась глубокая трещина, начинающаяся от бухты
Вермильон, и в нее хлынуло море. Насколько можно сейчас
установить, эта трещина идет от бухты Вермильон на восток -
северо- восток, поворачивает близ Франклина на север,
врезывается в Большое озеро и затем тянется дальше к северу
до линии Плэкмайн-Лафайет, где она заканчивается в старой
озерной впадине; ответвление этой трещины связывает Большое
озеро с находящимся к западу от него Наполеонвильским
озером. Общая протяженность трещины около восьмидесяти
километров, ширина - от двух до одиннадцати километров.
Вероятно, здесь был эпицентр землетрясения. Можно считать
величайшим счастьем, что трещина миновала все более или
менее крупные населенные пункты. Тем не менее число
человеческих жертв довольно значительно. В Франклине выпало
илистых осадков на шестьдесят, в Паттерсоне - на сорок пять
сантиметров. Жители побережья бухты Ачафалайя сообщают, что
во время землетрясения море отступило приблизительно на три
километра, а потом ринулось на берег валом в тридцать метров
высоты. Опасаются, что на побережье погибло много людей. С
Нью-Иберией все еще нет связи".
   Первым поспел к Нью-Иберии поезд, отправленный с запада,
из Нейчитокса; сообщение, посланное окольным путем через
Лафайет и Батон-Руж, было страшно. Не доезжая нескольких
километров до Нью-Иберии, поезд вынужден был остановиться:
полотно дороги занесло илом. Беженцы рассказывали, что в
двух километрах на восток от города начал действовать
"грязевой вулкан", который в одно мгновение выбросил
огромную массу жидкого холодного ила; по их словам,
Нью-Иберия погребена под илом. Дальнейшее продвижение
поезда в темноте и под непрекращающимся дождем крайне
затруднительно. Связи с Нью-Иберией все еще нет.
   Одновременно было получено сообщение из Батон-Ружа:

НА ПЛОТИНАХ МИССИСИПИ УЖЕ РАБОТАЮТ НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ
ЧЕЛОВЕК ТЧК ХОТЬ БЫ ПРЕКРАТИЛСЯ ДОЖДЬ ТЧК НУЖНЫ КИРКИ ЛОПАТЫ
ГРУЗОВИКИ ЛЮДИ ТЧК ПОСЫЛАЕМ ПОМОЩЬ В ПЛЭКМАЙН ТЧК ЭТИ
ГУБОШЛЕПЫ НЕ МОГУТ СПРАВИТЬСЯ САМИ

   Телеграмма из Форт-Джексон:

ПОЛОВИНЕ ВТОРОГО УТРА МОРСКОЙ ВОЛНОЙ СНЕСЕНО ТРИДЦАТЬ
ДОМОВ ЧТО ЭТО БЫЛО НЕ ЗНАЕМ СМЫЛО ОКОЛО СЕМИДЕСЯТИ ЧЕЛОВЕК
ТОЛЬКО СЕЙЧАС ИСПРАВИЛ АППАРАТ ПОЧТОВУЮ КОНТОРУ ТОЖЕ УНЕСЛО
АЛЛО ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ СКОРЕЙ ЧТО ЭТО БЫЛО ТЕЛЕГРАФИСТ ФРЕД
ДАЛЬТОН АЛЛО ПЕРЕДАЙТЕ МИННИ ЛАКОСТ ЧТО СО МНОЙ НИЧЕГО НЕ
СЛУЧИЛОСЬ ТОЛЬКО СЛОМАНА РУКА И УНЕСЛО ВОДОЙ ВЕЩИ НО ГЛАВНОЕ
АППАРАТ ОПЯТЬ РАБОТАЕТ О КЭЙ ФРЕД

   Самое короткое сообщение пришло из Порт-Идса:

ЕСТЬ УБИТЫЕ БЭРИВУД ЦЕЛИКОМ СНЕСЕН МОРЕ

   В это время, утром-шел уже восьмой час - возвратились
первые самолеты, посланные в пострадавшие районы. Летчики
рассказали: все побережье от Порт-Артура (штат Техас) до
Мобиле (штат Алабама) было ночью залито гигантской волной;
везде видны разрушенные или поврежденные дома.
Юго-восточная часть Луизианы, начиная от дороги Озеро
Чарльза-Александрия-Нейчиз, и южная часть Миссисипи (до
линии Джексон - Хэттисбург - Паскагула) занесены илом. В
бухте Вермильон в сушу врезался новый залив шириной от трех
до десяти километров, доходящий вплоть до Плэкмайна в виде
длинного фьорда. Нью-Иберия, вероятно, сильно пострадала,
но видно много людей, отгребающих ил, под которым похоронены
дома и дороги.
   Приземлиться оказалось невозможно Особенно много
человеческих жертв, очевидно, на побережье. У Пойнт-оф-Эра
тонет иарохюд, кажется мексиканский. У островов Шанделур
море покрыто обломками. Дождь прекращается во всем районе.
Видимость хорошая.
   Первый экстренный выпуск нью-орлеанских газет вышел уже в
пятом часу утра; с наступлением дня появлялись новые выпуски
с новыми подробностями, к восьми часам утра в газетах
появились фотографические сиимки пострадавших районов и
карта нового залива. В половине девятого было напечатано
интервью выдающегося сейсмолога из мемфисского университета
- д-ра Уилбура Р. Броунелла о причинах землетрясения в
Луизиане.
   Пока еще рано делать окончательные выводы, заявил
знаменитый ученый, но, по- видимому, землетрясение не стоит
ни в какой связи со все еще интенсивной вулканической
деятельностью в Центральной Мексике, лежащей как раз против
пострадавшего района. Сегодняшнее землетрясение вызвано
скорее тектоническими иританами, то есть давлением горных
масс, с одной стороны Скалистых гор я Съерра-Мадре, а с
другой - Аппалачского нагорья, на обширную впадину
Мексиканского залива, продолжением которой является широкая
низина в нижнем течении Миссисипи. Трещина, начинающаяся в
бухте Вермильон, не больше чем новый и сравнительно
ничтожный излом, мелкий эпизод того геологического оседания,
в результате которого образовались Мексиканский залив и
Караибское море с кольцом Больших и Малых Антильских
островов, этим остатком некогда существовавшей здесь горной
цепи. Не подлежит сомнению, что оседание эемной поверхности
в Центральной Америке будет продолжаться, сопровождаемое
новыми колебаниями почвы, изломами и трещинами. Не
исключено, что Вермильонская трешина - толька увертюра
активного тектонического процесса, центр которого лежит в
Мексиканском заливе. В этом случае мы можем оказаться
свидетелями грандйтаных геологических катастроф, в
результате которых почти пятая часть территории Соединенных
Штатов сделается морским дном. Зато, если бы это случилось,
мы могли бы с известной вероятностью ожидать, что начнет
подниматься дно моря вблизи Антильских островов или еще
восточнее - в тех местах, где древний миф предполагал
затонувшую Атлантиду.
   Вместе с тем, продолжал успокоительным тоном блестящий
ученый, нет оснований серьезно опасаться проявлений
вулканической активности в пострадавшем районе; мнимые
кратеры, извергающие ил, - не что иное, как взрывы болотных
газов, начавшиеся в Вермильонской трещине. Не было бы
ничего удивительного, если бы в наносах Миссисипи
образовались огромные подземные газовые пузыри, которые при
соприкосновении с воздухом могли дать взрыв и поднять вверх
сотни тысяч тонн ила и воды. Впрочем, повторил д-р У. Р.
Броунелл, для окончательного объяснения катастрофм
потребуются дальнейшие исследования.
   Пока броунелловские рассуждения о геологических
катастрофах сбегали с ротационных машин, губернатор штата
Луизиана получил из Форт-Джексон телеграмму следующего
содержания:
   Сожалеем человеческих жертвах тчк мы старались обойти
ваши города однако не учли отдачи и контрудара морской воды
при взрыве тчк мы насчитали триста сорок шесть человеческих
жертв на всем побережье тчк выражаем соболезнование тчк
верховный саламандр тчк алло алло у аппарата Фред Дальтон
почтовая койтора Форт Джексон только что отсюда ушли три
саламандры они явились на почту десять минут тому назад
подали телеграмму направили на меня револьвер но уже ушли
отвратительные твари заплатили и побежали к воде их
преследовала только собака аптекаря кто им дал право ходить
по городу больше ничего нового передайте Минни Лажост что я
целую ее телеграфист Фред Дальтон
   Губернатор штата Луизиана долго качал головой над этой
телеграммой. Должно быть, отчаянный шутник этот Фред
Дальтон, решил он в конце концов, лучше не пере