о изнеможенной - глаза остекленело блестели, ноги не держали.  Не
без труда Орр дотащил ее до кушетки в кабинете.
   - У нее что, контузия? - справился  Хабер  отрывистым  профессиональным
тоном.
   - Нет. Просто денек выдался чересчур долгим.
   - Со мной порядок, - слабо шевельнувшись, хрипло выдавила женщина.
   Орр поспешил поухаживать за  ней:  стащив  с  ног  донельзя  изгаженные
туфли, заботливо прикрыл  подружку  куцым  верблюжьим  одеялом,  снятым  с
изножья кушетки. Хабер успел еще подивиться,  кем  бы  эта  чумазая  могла
доводиться Орру, но тут же переключил свое внимание на иное. В  нем  снова
проснулся профессионал.
   - Оставим ее здесь, пусть отдыхает, ничего ей  не  сделается.  Займемся
лучше вами, вам срочно надо умыться. Я весь день потерял на  ваши  поиски,
где вы болтались?
   - Пытался вернуться в  город.  Нас  угораздило  заехать  в  самую  гущу
бомбежки, прямо перед нашим капотом напрочь разворотило дорогу.  Но  Хитер
затормозила вовремя. Вроде бы так. И автомобиль практически не  пострадал.
Однако пришлось тащиться в объезд, по Сансет-хайвей  -  Девяносто  девятое
уже разбомбили. Затем застряли в глухой пробке возле птичьего заповедника.
Машину пришлось бросить. И хромать через весь парк пешком.
   - Но на кой же ляд вас вообще понесло из города? И куда?  -  Хабер  уже
наполнил горячей  водой  свою  личную  ванну  и  протягивал  Орру  влажное
полотенце отереть кровь.
   - На дачу ездил. Возле Береговой гряды.
   - А с ногой что?
   - Зашиб в машине, кажется. Скажите, доктор, а они еще здесь, в городе?
   - Если военные и знают что-то,  то  не  спешат  сообщать.  Все,  что  я
слыхал, - сплошной повтор утренних известий о  приземлении,  о  том,  что,
снижаясь,  большие  корабли  разделялись,  вместо  каждого  возникал  рой,
состоящий из мелких единиц вроде наших вертолетов, затем  рои  рассеялись.
Большей частью над западными территориями. Еще  передавали,  что  движутся
эти штуковины как будто не слишком быстро, но об успехах в воздушных боях,
если они и имели место, народ известить позабыли.
   - Одну мы, похоже, видели.  -  Лицо  Орра  в  фиолетовых  кровоподтеках
вынырнуло из-под полотенца, уже без  корки  спекшейся  крови  и  грязи.  -
Небольшой серебристый объект, футах в тридцати над лужайкой, неподалеку от
Северной пустоши. Передвигался как бы толчками. Совершенно не  по-земному.
А пришельцы и вправду атаковали наших? Сбивали самолеты?
   - Радио  не  сообщает.  Говорили  лишь  о  потерях  среди  гражданского
населения. Пойдемте, надо немедленно  влить  в  вас  чашку-другую  кофе  и
чем-нибудь подкрепить. А затем, с Божьей помощью,  проведем  наш  лечебный
сеанс прямо посреди ада кромешного и расхлебаем всю  эту  дерьмовую  кашу,
что заварилась не без вашего, кстати, участия. - Набрав в шприц  пентотала
натрия, Хабер без всяких предуведомлений и реверансов всадил иглу  Орру  в
вену.
   - За этим я... ой!.. за этим и приехал. Но уже и не знаю...
   - Не знаете, получится ли?  Получится,  не  сомневайтесь.  Следуйте  за
мной! - Орр на ходу поправил на женщине одеяло. - Не трогайте ее, выспится
и вполне оклемается. Пошли!
   Хабер  привел  Орра  к  пищевым  автоматам,  выдоил  из  них  несколько
сандвичей с ростбифом и томатами, яйцо,  несколько  яблок,  четыре  плитки
шоколада и пару чашек кофе - одну для себя. Они  устроились  за  столом  в
лаборатории  сновидений  номер  один,  опустевшей  после  панической,  под
заполошный вой сирен, утренней эвакуации пациентов.
   -  Порядок.  Ешьте  на  здоровье!  Теперь,  если  вы   возомнили,   что
расхлебывать заварившуюся кашу ваша святая обязанность, напрочь  выбросьте
эту чушь из головы сию  же  секунду.  Моему  детищу,  Аугментору,  сегодня
предстоит потрудиться за вас. Я уже выделил искомый  ритм,  создал  своего
рода лекало ваших эффективных снов. В  чем  я  действительно  заблуждался,
долгие месяцы пытаясь докопаться до сути, - так  это  в  омега-пульсациях.
Они  оказались  на  порядок  сложнее,  чем  представлялось.   Их   рисунок
складывается из комбинации других, более тонких гармоник,  и  окончательно
выделить их я сумел только позавчера, однако все  же  прежде,  чем  вокруг
завертелась  вся  эта  безумная  карусель.  Я  вычислил  главную   пружину
феномена. Это цикл в девяносто семь секунд. Вам это, разумеется, ни о  чем
не говорит, хотя именно ваш чертов мозг его  и  вырабатывает.  Примите  на
веру - когда вы видите  эффективный  сон,  весь  ваш  мозг  втягивается  в
сложнейшим образом синхронизированные пульсации  с  периодом  в  девяносто
семь секунд, в эдакий своего рода контрапункт всех  отделов  и  подотделов
мозга. Такой эффект соотносится с  рисунком  обычной  сон-фазы,  как  фуга
Бетховена с песенкой "У Мэри жил барашек, бе-е-е"! Это невероятно  сложный
контрапункт, но  абсолютно  устойчивый  и  воспроизводимый.  И  сегодня  я
погружу вас прямо в него, а с помощью Аугментора еще и усилю эффект.
   Аппарат  давно  настроен,  ждет  вас,  сегодня  он,  пожалуй,   впервые
по-настоящему пригнан  к  вашей  голове.  Сегодня  вам  предстоит  увидеть
великий сон,  дитя  мое!  Достаточно  важный,  чтобы  остановить  все  это
окружающее безумие и перенести нас в иной континуум, где мы сможем  начать
все сызнова. Вот что делаете вы на самом деле,  черт  вас  возьми!  Вы  не
размениваетесь на какие-то там мелочи, вроде исправления порядка вещей, вы
сдвигаете континуумы целиком, жонглируете вселенными!
   - Хотелось бы как-нибудь выкроить время, чтобы побеседовать с вами  обо
всем этом подробнее, - сказал Орр это или нечто вроде  этого  -  его  рот,
невзирая на  расквашенные  губы  и  сломанный  зуб,  был  набит  хлебом  с
говядиной, а он пытался запихнуть следом еще и шоколадку.  Похоже,  в  его
словах могла таиться ирония, но Хабер  был  слишком  занят  теперь,  чтобы
беспокоиться по поводу подобных пустяков.
   - Послушайте, Джордж, как сами вы полагаете - нашествие случилось  само
собой или все же в результате того, что вы не явились на очередной сеанс?
   - Оно мне приснилось.
   - Вы позволили себе увидеть неконтролируемый сон?  -  В  голосе  Хабера
звенел неприкрытый гнев. Он был слишком мягок  прежде  с  этим  мозгляком.
Чертов  неслух  стал  виновником  гибели  великого  множества  ничего   не
подозревающих людей, причиной разрушения чуть не целого города!  И  должен
понимать это.
   - Не совсем так... - Орр только начал отвечать, как за окном ахнуло,  и
на сей раз по-настоящему. Здание  подпрыгнуло,  все  в  нем  задребезжало,
затрещало, стойки с электронной начинкой отвесили низкий  поклон  длинному
ряду пустых коек, кофе брызнул из чашек.  -  Это  что,  вулкан  или  снова
бомбят? - спокойно поинтересовался Орр.
   Невольно присев от страха, Хабер  заметил,  что  на  Орра  жуткий  удар
должного впечатления не произвел.  Его  реакции  показались  доктору  явно
аномальными. Еще в пятницу этот заморыш убивался по ничтожному  моральному
поводу, буквально расклеился от чувства вины, а сегодня,  в  среду,  среди
настоящего армагеддона сохраняет  полнейшее  хладнокровие,  точно  напрочь
лишенный инстинкта самосохранения. У здорового человека такого просто быть
не может! Если уж трясется он, Хабер, должен трястись и Орр. Сопляк просто
искусно маскирует свой страх. Или же  он  возомнил,  неожиданно  мелькнула
мысль, что раз уж вторжение привиделось ему во сне, то  и  фактически  оно
лишь сон, игра воображения?
   А вдруг это _действительно_ так?
   Тогда чей же это сон?
   - Лучше бы нам побыстрее вернуться  назад,  в  мой  кабинет,  -  бросил
Хабер, нетерпеливо поднимаясь  из-за  стола.  Затянувшийся  страх  излился
вспышкой раздражения. - Что еще за шлюшку вы приволокли с собой?
   - Это мисс Лелаш, - ответил Орр рассеянно. - Адвокат. Вы не узнали? Она
была здесь в пятницу.
   - Как вас угораздило оказаться с ней вместе?
   - Она так же, как и вы, разыскивала меня и сама приехала в заповедник.
   - Ладно, сейчас не до того, разберемся позже,  -  резко  бросил  Хабер.
Следовало спешить, пока еще оставался шанс выбраться из  этого  дерьмового
агонизирующего континуума.
   Едва они успели открыть дверь в кабинет, как огромное  оконное  двойное
стекло лопнуло с оглушительным пением  и  ужасающим  чмоканьем;  обоих  от
порога швырнуло вперед, точно к жерлу  гигантского  пылесоса.  Все  вокруг
обернулось белым - все. Оба врезались в стену.
   И мир постигла немота.
   Когда Хабер снова оказался в состоянии что-либо видеть, он, цепляясь за
стол, поднялся на ватные ноги. Орр  уже  успел  склониться  над  кушеткой,
успокаивая ошеломленную женщину. В комнате  резко  похолодало,  промозглый
весенний воздух мигом принес в разбитые окна запахи горящего леса, паленой
изоляции, озона, серы и смерти.
   - Не следует ли нам перебраться куда-нибудь в подвал, как вы  считаете?
- вдруг объявила дрожащая мисс Лелаш неожиданно рассудительным тоном.
   - Перебирайтесь, - буркнул Хабер. - Никто  вас  не  держит.  А  мы  еще
немного задержимся.
   - Здесь?!
   - Здесь Аугментор! Его ведь не  засунешь  под  мышку,  как  портативный
телик. Спускайтесь в подвал, мы присоединимся к вам, как только сможем.
   - Вы хотите провести сеанс прямо _сейчас_? - изумилась женщина,  и  как
бы в ответ ей кроны у самого подножия  холма  вздулись  огромным  янтарным
чирьем и затянулись густой пеленой. Представлению, которое  устраивал  для
людей вулкан, явно мешали более близкие аттракционы, и  обиженный  исполин
дал знать о своем недовольстве легким потряхиванием окрестностей.
   - Вы чертовски правы! Именно сейчас! Уходите  же,  живо!  Убирайтесь  в
свой чертов подвал, мне нужна кушетка! Ложитесь, Джордж... Послушайте, вы,
как вас там, внизу возле  дворницкой  есть  дверь  с  надписью  "Аварийный
генератор". Войдете туда, отыщете рубильник! Держите руку на  нем,  и  как
только погаснет свет - врубайте! И жмите крепко, он тугой. Вперед!
   Хитер ушла. Все еще дрожа, она вместе с тем чему-то странно  улыбалась,
а проходя мимо Орра, коснулась его руки:
   - Приятных сновидений, Джордж!
   - Не тревожься, - улыбнулся в  ответ  Джордж.  -  Все  будет  в  полном
порядке.
   - Заткнитесь, вы, оба! - рявкнул Хабер. Он уже включил гипнозапись,  но
за грохотом разрывов и ревом лесного пожарища сам не услышал ни  слова.  -
Закрыть глаза! - скомандовал доктор и, прижав ручищу  к  кадыку  пациента,
повернул регулятор звука на максимум. -  РАССЛАБЛЯЕТЕСЬ,  -  произнес  его
собственный, чудовищно усиленный голос.  -  ЧУВСТВУЕТЕ  ПРИЯТНОЕ  ТЕПЛО  И
ТОМЛЕНИЕ...  ЛЕГКОСТЬ...  ПОГРУЖАЕТЕСЬ...  -  Здание  подпрыгнуло,   точно
резвящийся барашек,  и  удивленно  осело  на  место.  Из  грязновато-алого
слепящего блеска за оконным проемом вынырнуло нечто - огромный  обтекаемый
объект, передвигающийся замысловатыми рывками. И, похоже, курсом прямо  на
них. - Вот дерьмо, придется смываться! - перекричал Хабер свой собственный
усиленный  голос  и  обнаружил,  что  Орр  уже  в  трансе.   Рванув   шнур
магнитофона, доктор склонился над ухом пациента. - Останови  вторжение!  -
заорал он. - Мир, мир, пусть приснится, что мы со _всеми_ в мире! А сейчас
- спать! Антверпен!
   Времени, чтобы следить за экраном  энцефалографа,  уже  не  оставалось.
Гигантское серебристое яйцо зависло прямо за  окном,  и  его  тупое  рыло,
подкрашенное заревом догорающего города,  в  упор  уставилось  на  Хабера.
Чувствуя ужасающую слабость и полную беззащитность, Хабер скорчился  подле
кушетки, инстинктивно пытаясь рукой, хрупкой человечьей  плотью,  прикрыть
самое  дорогое  -  любимый  Аугментор.  Оглянулся  через   плечо   -   ОНО
приближалось. Маслянисто  поблескивающее  жуткое  рыло  сунулось  в  окно,
раздался жуткий хруст и скрежет раздавленной металлической рамы,  брызнула
бетонная крошка; Хабер обреченно всхрапнул, но гибельный свой  пост  между
пришельцами и Аугментором так и не оставил.
   Замерев  в  размозженном  окне,   рыло   выпустило   тонкое   щупальце,
закачавшееся  в  воздухе  как  бы  в  поисках  жертвы.  Кончик   щупальца,
вздыбившись коброй, потыкался в разные стороны и потянулся к Хаберу. Футах
в десяти замер, как бы принюхиваясь, и вдруг  втянулся  назад  со  свистом
плотницкой рулетки. Инопланетный корабль  оглушительно  загудел  и,  кроша
остатки проема и ошметки рамы, ввернулся вовнутрь. Плавно  коснулся  рылом
пола. Из разверзшейся сбоку дыры возникло НЕЧТО.
   Гигантская черепаха, отметил Хабер остатками оцепеневшего рассудка.  Но
затем сообразил, что облик стоящей  на  задних  лапах  гигантской  морской
черепахи существу придает костюм - бронированный  скафандр  темно-зеленого
цвета.
   ОНО застыло возле  письменного  стола.  Затем  медленно,  очень  плавно
воздело левую верхнюю конечность, направляя на доктора металлическое дуло.
   В глаза Хаберу заглянула костлявая.
   Плоский  безжизненный  голос  донесся  вдруг  откуда-то  из-под   локтя
существа, из-под сгиба той же левой конечности:
   - Да не желать сотворить другим того  чего  не  желать  сотворить  тебе
самому.
   У Хабера екнуло сердце.
   Тяжелая металлическая десница зашевелилась снова.
   - Мы прибыть к вам самые  мирные  исключительно  намерения,  -  поведал
локоть на той же единственной механической ноте.  -  Пожалуйста  известить
остальные  мы  не  замыслить  ничего  дурное.  Мы   не   есть   вооружены.
Необоснованный  страх  вызвать  среди   вас   великое   саморазрушение   и
самоистребление. Пожалуйста остановить уничтожение себя и остальное. Мы не
есть вооружены. Мы представлять дружественная мирная раса.
   - Я не... Я не м-м-могу отдавать п-п-приказы воздушным  силам...  -  От
волнения Хабер начал заикаться.
   - Индивидуальные лица в летающие суда  постоянно  вести  переговоры,  -
откликнулся локтевой сгиб существа. - Есть это военные приготовления.
   Порядок слов подсказал Хаберу,  что  к  нему,  возможно,  обратились  с
вопросом.
   - Нет, - ответил он, - что вы, ничего подобного...
   - Пожалуйста тогда  простить  непреднамеренное  вторжение.  -  Огромный
бронированный силуэт мягко шевельнулся, как бы в сомнении. - Что есть  это
устройство? - поинтересовалось существо, указывая сгибом правого локтя  на
провода, ведущие от спящего Орра к приборам.
   - Простой электроэнцефалограф,  такой  аппарат,  записывает  на  пленку
электрическую активность мозга...
   - Достойный,  -  заметил  пришелец,  делая  шаг  к  спящему  и  как  бы
приглядываясь.  -  Эта  индивидуальная  личность  есть  йах'хлу.   Аппарат
записать это возможно. Может все личности ваша раса есть йах'хлу?
   - Не понимаю... мне не знаком термин, не могли бы вы объяснить?..
   Скафандр зажужжал, левый локоть поднялся к голове (она в точности как у
черепахи  едва  выступала  над  покатыми  плечами  огромного  панциря),  и
механический голос произнес:
   - Пожалуйста опять простить.  Непонятливость  машина-коммуникатор  есть
причина  весьма   опрометчиво   настроен.   Очень   пожалуйста   простить.
Необходимость продолжать обратиться крайне  быстро  к  иные  ответственные
индивидуальные личности вовлекать в паника и разрушать себя и другое.  Вас
очень спасибо. - И существо снова скрылось на борту корабля.
   Хабер проводил взглядом исчезающие последними  в  темном  провале  люка
нижние конечности пришельца.
   Нос корабля снова приподнялся  и  провернулся  вдоль  оси,  в  точности
повторяя все прежние манипуляции, только в обратной последовательности - у
Хабера возникло отчетливое ощущение, что он смотрит  фрагмент  кинофильма,
запущенный от конца к началу. Вновь встряхнув  здание  и  с  пронзительным
скрежетом  увлекая  за  собой  останки   фрамуги,   инопланетный   корабль
ретировался и мгновенно растворился в мертвенном заоконном мраке.
   Только теперь доктор осознал, что крещендо разрывов в городе неожиданно
кончилось, заглохло. Над миром нависла мертвая  тишина,  если  не  считать
легких содроганий почвы от остывающего гнева Маунт-Худа да очень  далекого
подвывания сирен.
   Джордж  Орр  недвижно  лежал  на  кушетке  и   прерывисто   дышал,   со
спокойствием на его бледном лице чудовищно  контрастировали  кровоподтеки.
Вместе с холодом ветер  по-прежнему  задувал  в  окно  удушающие  пепел  и
копоть. Ничего не изменилось. Орр ничего не сделал. Может  быть,  все  еще
впереди? Но глаза под веками подрагивали, он определенно видел сон - иначе
и быть не могло в сочетании с Аугментором, подпитывающим  сейчас  пациента
сигналами его собственного мозга. Почему  же  Орр  не  поменял  континуум,
почему  не  перенес  их  в  безопасный  мир,  как  велел  Хабер?   Похоже,
гипнотическое  внушение  оказалось  недостаточно  чистым  или  устойчивым.
Придется все повторить. Выключив Аугментор, Хабер трижды назвал имя Орра.
   - Не поднимайся, не шевелись, все провода еще на тебе. О чем был сон?
   Орр заговорил сипло и медленно, постепенно приходя в себя:
   - Э-э... Пришелец. Здесь был пришелец.  Прямо  здесь,  в  кабинете.  Он
появился из носовой части одного из этих прыгающих кораблей. В окне. И  вы
с ним общались.
   - Но это вовсе не сон! Так оно и было! Черт возьми,  придется  начинать
все заново. Всего несколько минут назад где-то неподалеку грохнул  атомный
взрыв, надо срочно сменить континуум, иначе все мы подохнем от радиации, а
может, и уже...
   - Ох, только, ради Бога,  не  сейчас!  -  простонал  Орр  и,  усевшись,
принялся  сдирать  с  себя  электроды,  точно   насосавшихся   пиявок.   -
Разумеется, так оно и было,  доктор,  ведь  эффективный  сон  это  и  есть
реальность.
   У Хабера отвисла челюсть.
   - Похоже, ваш Аугментор действительно ускоряет наступление нужной фазы,
- объявил  Орр  с  прежним  хладнокровием  и  на  мгновение  задумался.  -
Послушайте, док, связаться с Вашингтоном отсюда можно?
   - Зачем?
   - Ну, полагаю, они хотя  бы  выслушают  знаменитого  ученого,  которого
угораздило оказаться в самом эпицентре событий. Думаю,  в  Вашингтоне  все
сейчас с ума посходили  в  поисках  объяснений  случившемуся.  Есть  ли  в
Кабинете кто-то, кого вы хорошо знаете, кому могли бы позвонить  запросто?
Скажем,  министр  ЗОБ-контроля?  Вы  могли  бы   растолковать   ему,   что
случившееся - чистейшей воды недоразумение, что  визит  инопланетян  носит
исключительно мирный характер и что они никого  не  собираются  атаковать.
Просто,  пока  не  приземлились,  и  не  подозревали,  что  люди   целиком
полагаются на _вербальные_ способы  обмена  информацией.  И  уж  никак  не
ожидали, что человечество полагает, будто находится в  состоянии  войны  с
ними... Вам бы потолковать с кем-то,  у  кого  выход  на  президента.  Чем
раньше  Вашингтон  отзовет  армию,  тем  больше  народу   здесь   уцелеет.
Практически все жертвы до  сих  пор  из  мирного  населения,  гражданские.
Пришельцы не причиняли никому никакого вреда,  не  сбивали  самолетов,  не
бомбили, они безоружны  и,  сдается  к  тому  же,  в  своей  броне  просто
неуязвимы для земного оружия. Но если не  остановить  воздушные  силы,  от
города вскоре камня на камне не останется. Попытайтесь, доктор Хабер!  Вас
в Белом доме должны выслушать!
   Хабер чувствовал, что Орр говорит дело. Правота его не имела под  собой
никаких  оснований,  строилась  на   шаткой   логике   безумия,   но   это
действительно был их последний и единственный  шанс.  Орр  не  говорил,  а
буквально  вещал  -  с  той  неоспоримой  убежденностью,   каковая   могла
зародиться лишь во сне, где нет места свободе выбора: сделай,  велит  тебе
сон, и ты слушаешься, и веришь, что так и следует поступать.
   Но почему, почему такой  дар  достался  ничтожеству,  безумцу,  жалкому
подобию человека? Почему этот Орр так уверен в себе и ведь прав же, а  он,
умный,  сильный,  энергичный  и  пробивной  мужик,  бессилен  и   вынужден
подчиняться тупому орудию? Досада подобного рода возникала у Хабера далеко
не впервые, но на сей раз, не успев  вкусить  ее  горечь  сполна,  он  уже
садился за телефон. Набрав  код  прямой  связи  с  офисом  ЗОБ-контроля  в
В