а прошедшие сутки в Пензе совершено три убийства, из них...
     О господи! Ну нашел, на чем остановиться!
     Рожи на экране были под стать тому, что говорил журналист. Мрачные, дикие... Сказать, совершенно обезьяньи - оскорбить ни в чем не виноватых симпатичных животных.
     Наверно, это звучит цинично, но есть какая-то внутренняя гармония в сочетании таких рож с решетками "обезьянника"...
     Стоп. Стоп! Решетки... Морды за решетками...
     Стас поставил чашку.
     А что, если в самом деле...
     Рискованно, да. Но... Бавори вроде бы тетка и умная, и рисковая. Не всякий решит связать свою жизнь с бизнесом по перепродаже модифицированных монстров в стране, где служба по борьбе с "генным оружием" совершенно без тормозов, потому что у всех под носом бывшая столица. То есть то, что было столицей полтора десятка лет назад. Пока ее не заполонили модифицированные крысы.
     Да и Граф не из робких. Некоторые крутые ребята четко разделяют работу и жизнь. На работе хозяин и бог, дома - обычный милый семьянин, может быть, даже под каблуком у жены.
     Но только не Граф. Он не то что не разделял, а, скорее, старательно смешивал одно с другим. Соединял в одно целое. Жил так, как работал, и работал так, как жил. Он и профессию-то, с позволения сказать, эту именно и выбрал потому, что хотел всегда жить свободно. А этот образ жизни давал ему возможность быть этаким графом Пензенской области. И в работе, и в жизни.
     А кроме того, это логично. Лист надо прятать где?
     Правильно, в лесу. Классика.
     Стас опять зашуршал клавиатурой. Так. Официальная страничка администрации Пензы. Утвержденные планы строительства за последние три года.
     Офисы, жилые дома, таун-хаусы, несколько заводиков, здания общего пользования... Есть!
     Зоопарк. Частный. Разрешение на выделение земли к северу от Пензы получено полтора года назад. Пока в стадии строительства. Так, что с учредителями? Администрация города, мелочь, мелочь, мелочь... Вот. Семьдесят пять процентов плюс одна акция - "Пурпурная Гретхен".
     Да, неслабо Граф держит масть в городе, если за почти четыре года не пришлось менять основную "рабочую" фирму - при его-то способе ведения дел! Эта "Пурпурная Гретхен" была еще...
     В окно звонко стукнуло.
     Все тело словно встряхнуло.
     В следующий момент рука нырнула под мышку - туда, где обычно висел в кобуре верный "хеклер-кох". Но сейчас там было пусто.
     Стас рванулся к кровати, одной рукой выдрал у Серого пульт и выключил телевизор, второй шлепал по стене возле двери. Пальцы наткнулись на выключатель, щелкнуло...
     Комната стала тихой и темной. Если кто-то собирался стрелять в окно, то теперь это будет сложнее. Когда света внутри меньше, чем снаружи, стекло превращается в своеобразное зеркало. Трудно разглядеть, что там, внутри.
     - Черт возьми!
     Стас сквозь зубы зашипел ругательства. С чувством выдохнул.
     Никто стрелять не собирался.
     Теперь, когда свет погас, окно перестало быть темным квадратом. Там, через поле, над полосой деревьев уже светлело небо. И на фоне утренней голубизны по стеклу распласталась крыса.
     Она приоткрыла пасть, обнажив мощные резцы - почти как собачьи клыки, - и ударила ими в стекло. Резко и нетерпеливо. Снизу на подоконник запрыгнула еще одна. И обе замолотили по стеклу резцами, быстро и громко.
     Нахлынувшее было облегчение вмиг улетучилось.
     Для сиюминутных приказов у крыс есть свой командир - Роммель. И если бы потребовалось уточнить какую-то мелочь, он пришел бы сам. Один. И не молотил бы в стекло так очумело...
     Стас подхватил со стула кобуру с пистолетами, шмыгнул в коридорчик, рванул входную дверь - и чуть не наступил на Роммеля.
     Умный, тварюга. Тех послал стучать в окно, а сам уже ждет. Что же случилось-то такое экстренное?
     - В чем де...
     Роммель уже кружился в крысином танце. Четко, ловко, быстро, почти смыкая отдельные паттерны в единую композицию.
     "Развилка". "Машина". "Трое людей". "Ждут".
     У развилки остановилась машина.
     Дьявол! Только ребят Графа сейчас и не хватало для полного счастья...
     - Рота справа, рота слева! - Стас махнул вперед, на дорогу перед воротами. - Остальных - за дом!
     Вокруг Роммеля уже крутились пять крыс. Ротные тут как тут. Вообще-то рот шесть, но шестой ротный сейчас, должно быть, у развилки, командует на месте.
     - Атаковать по свистку!
     Стас нырнул обратно в фургончик. Натянул плащ.
     Одна машина, три человека... Само по себе это не страшно. С этим можно справиться - с батальоном-то крыс!
     Но ввязаться в драку - значит раскрыть себя, свои возможности. Если сюда кто-то и сунется, то только ребята Графа. Проверить, что делается на старой ферме. И если они здесь пропадут... Граф может сообразить, что к чему.
     Значит, бой - на крайний случай. Если не будет выхода.
     Хватит времени собраться и выбраться отсюда? С той стороны фермы, ближе к лугам, в заборе есть еще одни ворота. А за теми лугами в лесу еще одна просека. Делает большой крюк, но в итоге выходит на шоссе, километрах в десяти от первого въезда. Рискнуть?
     Вещи, продукты... Мусор в ведре, грязная посуда... Запах свежего кофе, от которого быстро не избавиться... Теплая плитка...
     Нет. Не успеть. Если ребята заглянут сюда, поймут, что в доме только что кто-то был...
     Но почему они остановились на развилке, не поехали сразу?
     Что-то заметили? Саму ферму оттуда не видно, и света в окне сторожки они не могли заметить. Но они остановились. Что-то их насторожило. Заметили свежие следы на дороге?
     Допустим. Но чего они ждут? Подкрепления?
     А может быть, подкрепление приедет не к ним, а перекроет тот, второй выезд на шоссе? Ребята Графа про него тоже знают. Вот и запрут, чтобы потом неспешно зачистить ферму и окрестности. На машине с фермы больше никак не выехать, а пешком...
     - Гырыга? - Серый уже крутился под ногами.
     - Одевайся. - Стас с трудом удержался, чтобы не сорваться на крик. Этого нельзя. Крик - это паника, а от паники никогда не бывает лучше. Только еще хуже. Надо спокойнее. Как можно спокойнее.
     - Куртка. Где куртка?
     Серый послушно ускакал в комнату за курткой.
     Стас вышел из дома, прислушался. Тихо. Если машина и ехала, то медленно, и до ближайшего изгиба дороги еще не добралась.
     Откуда лучше командовать? Нужно такое место, чтобы подходы были как-то прикрыты. Чтобы можно было принимать доклады от крыс и раздавать им приказы, не подставляясь под пули. Но обзор должен быть хорошим. Может быть, вон за той закопченной...
     Стас обернулся. Из-за поворота дороги вынырнула крыса и понеслась к воротам. Шустро, но не со всех ног. Проскользнула в щель между створками ворот, на которые на всякий случай была накинута цепь с замком.
     Подбежала. Покосилась на Роммеля, но все же сделала пару шажков дальше и остановилась перед Стасом.
     Сделала па "пчелиного" танца: "Уехали".
     Стас медленно, до предела наполняя грудь, втянул воздух - и выдохнул так же медленно. Чувствуя, как вместе с воздухом из легких уходит напряжение. Мышцы стянулись, как комок запуганных в узлы веревок, но теперь отходили.
     Пронесло, что ли? Ложная тревога?
     - Машина стояла долго?
     Два па. "Минута". "Пять".
     Пять минут.
     Может, кто-то останавливался, чтобы спокойно переговорить по мобильному? Или кофейку выпить из термоса... Черт возьми, номер бы машины! И пробить по базе номеров! Сразу бы стало ясно кто!
     Но это нереально. Тварюги умные, но всему есть пределы. Понимать письменную информацию могут, но не всякую. Очень ограниченно. Десяток простейших иероглифов-приказов.
     Из-за угла сторожки вынырнули пять крыс - личная гвардия. Беленькая Белоснежка сразу бросалась в глаза. Рыжик. Лобастый с высоким благородным лбом...
     Лобастый, наверно, мог бы выучиться понимать цифры. И отдельные буквы. Если его подучить - наверняка сможет. Ну так на то он и Лобастый, что один на тысячу такой.
     Эх, что уж теперь... После драки крыс азбуке не учат. Стас присел, почесал за ушами гонца.
     - Молодец.
     Так, на этот случай кое-что припасено. Стас сунул руку в карман, полный шоколадных плиток. Как раз для таких случаев. Вскрыл одну, звонко шелестя фольгой, отломил ряд квадратиков, протянул гонцу.
     Гонец схватил шоколад, признательно вильнул хвостом. Поглядел на Стаса, выжидая, не будет ли еще команд или подарков, и тактично, бочком-бочком скрылся с глаз долой.
     - Роммель! Сменить взвод на развилке, выдвинуть взвод вон туда. - Стас махнул рукой на север, где за забором фермы начинались луга, виднелась полоса леса. - Если что, сразу будить меня. Понял?
     Роммель привстал на задние лапки и с силой упал на передние. "Так точно!"
     Стас встал. Огляделся, щурясь.
     Уже светлело. А что может быть хуже чистого неба и яркого солнечного дня после бессонной ночи, полной лазанья по сети и немереного количества кофе, большей частью перекипевшего?
     В голове было как в мутном омуте. Мысли бегали, сталкивались, и все это сквозь какую-то вялость, туман в голове...
     Пора спать. Место новой фермы нашли вроде бы? Нашли. Это главное. А все остальное завтра. Сейчас - спать.
     Спать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

     А вечером зарядил дождь.
     Небо заволокло серо-белой ватой, и из нее сеялась вода. То крупными каплями, то мелкой водяной пылью. Вечер сменила ночь, а вода с неба все сеялась, сеялась, сеялась...
     Слава богам, сейчас не нужно было изображать пижона, и плащ из тонкой кожи валялся в багажнике. Нет ничего хуже сырой одежды из кожи. Словно шкура трупа начала сочиться кровью...
     Сейчас можно - и нужно! - идти в привычной одежде для подземных вылазок: прочные штаны и плащ из кевларина. По виду, издали, похоже на грубую кожу, но ощущения совсем другие. Это не шкура, содранная с трупа... Да и прочность повыше. От пули не защитит, конечно, но нож может и соскользнуть.
     Стас поднял воротник, обошел машину и открыл багажник.
     В нос ударило запахом сырой шерсти.
     - На выход.
     Багажник ожил. Одна за другой из него выпрыгивали крысы. С чавканьем приземлялись в размокшую землю и отбегали в сторону, сразу рассыпаясь боевым порядком.
     Тридцать крысиных душ, один взвод. Остальные остались на ферме. В багажник больше не втиснуть, да и непонятно пока, что тут. Ферма ли это для разведения модифицированных уродцев или просто зоопарк. Для зоопарка, правда, странное место выбрано. Автобусы сюда не ходят, а ехать тридцать верст за черту города, чтобы глянуть на пару волков и трех тюленей...
     Странно для зоопарка. Но все может быть. В России-матушке живем как-никак. А тут не только плохие дороги...
     Стас вернулся к дверце водителя, заглянул в кабину. Серый мрачно глядел с заднего сиденья. Пришлось взять с собой. Если сейчас на ферму нагрянут ребята Графа, то пробиваться туда, - теряя крыс Арни! - чтобы спасти одного шимпанзе, никто не будет. Пусть здесь посидит.
     - Чего такой мрачный?
     - Гырыга!
     - Не дерзите, милочка... Посидишь в наручниках, ничего с тобой не станется.
     Уж лучше пусть он посидит на заднем сиденье, прикованный наручниками, чем от скуки вылезет из машины, выберется на дорогу и попадется кому-нибудь на глаза. Или начнет трогать приборный щиток и врубит вовсю музыку. Или начнет забавляться с гудком.
     - Гырыга!
     - Не рычи, в глаз дам... Ну, все, счастливо оставаться. Я скоро вернусь. Надеюсь...
     Стас взял с пассажирского сиденья рюкзак с аппаратурой, закинул его за спину и захлопнул дверцу.
     Порыв ветра обдал щеку холодной влагой. Стас сморщился. Как мокрой тряпкой по лицу прошлись...
     Серому еще повезло в самом деле. И чего он рвется наружу? Месить грязь под этим дождем? Умная обезьянка, умная, но все-таки дурная. Счастья своего не понимает.
     Вот личная гвардия, вольготно доехавшая сюда на заднем сиденье, уже все сообразила. Пять крыс рассыпались полукругом, не смешиваясь со взводом Арни, и фыркали. Белоснежка косилась своими красными глазками, словно вымазанными клюквенным вареньем, - и даже в пасмурных сумерках там можно было разглядеть обиду. Нашел куда лезть!
     Она старалась идти осторожно, но белая шерстка, которую она так тщательно вылизывала всю дорогу, - женщины, они все одинаковы, - уже в грязи.
     - Ладно, переживете, сударыня... Стас натянул на глаза тепловизор и щелкнул питанием. Мир преобразился.
     Вместо сумерек и темноты - едва красноватые стволы деревьев, словно чуть подсвеченные изнутри. Откуда-то снизу. Сверху деревья как бы истаивали, едва заметные ветви растворялись в черном небе. Кроны уже успели остыть, вот и излучают в тепловом диапазоне куда меньше тепла, чем толстые стволы.
     Корпус машины гораздо ярче, красновато-желтый. По сравнению с холодным весенним воздухом, полным водяной пыли, "нива-шевроле" очень теплая. Хотя и не такая теплая, как тельца крыс - зеленые, местами с желтоватым отливом, а местами и с голубоватым.
     Стас сунул руки под мышки и взвел "хеки". Оскальзываясь на мокрой гальке, пошел вверх по осыпи, продрался сквозь голые прутья кустов и выглянул на дорогу.
     Чисто.
     За дорогой вниз по насыпи сбегала еще одна полоса голых прутьев. За ней черное-черное, хоть глаз выколи, пространство - начинались луга. Ну, это летом они луга. А пока - голые поля холодной земли. За ними, в километре, если не больше, едва заметно краснела стена деревьев.
     Очень ровная стена. Это не лес, это узкая лесопосадка. И если топографический фотоснимок области не очень устарел, за той полосой и начинается территория, которую выделили под зоопарк. Щедрый участок почти в две тысячи гектаров к северу от Пензы.

***

     Идти по мокрой, раскисшей земле то еще удовольствие.
     А уж когда сверху, на голову и за воротник, сыплет мокрый дождик, да ударяет с боков холодный ветер, от сырости почти ледяной...
     Ботинки с налипшей на них грязью превратились в две гири, привязанные к ногам. Для каждого шага их приходилось буквально выдирать из земли.
     Сквозь шелест водяной крупы, сыплющейся с неба, слышалось чавканье сотен маленьких лапок. Впереди личная гвардия. Сзади и по бокам, широким полукругом, взвод Арни.
     И опять холодный ветер и поток ледяной воды по лицу, сводящий щеки и лоб, подбирающийся через резиновые прокладки тепловизора к носу и глазам...
     А где-то там, в Старом Городе, Арни. Где он? С этими его "друзьями" где-то в подземельях Кремля помогает выстраивать линии обороны из отрядов цивильных крыс?.. Черт возьми, даже не известно, что с ним!
     Но ехать в Старый Город, чтобы хоть что-то выяснить, нельзя. Нужен секвенсор. И надо идти вперед, вырывая из грязи ноги, стирая с лица ледяную воду, но только это все равно не помогает, скулы уже одеревенели, и то ли еще будет...
     Черт бы все это побрал! И этот луг. И эту полоску деревьев впереди, до которой, сколько ни шагай, все равно она не приближается ни на метр. И эти тучи, и этот дождь, и...
     - Спокойно, спокойно... - пробормотал Стас.
     Не надо злиться. У природы нет плохой погоды.
     А вот что есть на белом свете - так это дураки, которые выбирают себе такую жизнь, что приходится шляться по грязи в весеннюю распутицу.
     И если кто-то не хочет до конца жизни лазать по грязи, то надо успокоиться и настроиться на рабочий лад. Спокойный и осторожный. Осторожности никогда не бывает много, а сейчас-то с этим уж точно не переборщить.
     Вот и чертова полоска лесонасаждений... Дошли все-таки.
     - Взводный, стоп.
     Крупная крыса, семенившая не в цепи, как все крысы Арни, а рядом с его левой ногой, мотнула мордочкой. Встала на задние лапы и пискнула. Резко и громко. По-настоящему.
     Тот, кто не бывал в армии - не важно, солдатом или нет, можно и просто дрессировщиком, как некоторые, - тот не знает, что такое хорошо поставленный командный голос. Тот, кто не сталкивался с модифицированными крысами, прошедшими полный курс муштры, раскрывшей все предрасположенности их искусственно сформированного генотипа, - тот не знает, каким громким и резким может быть крысиный писк, когда он хорошо поставлен. Не всякий младенец может так заблажить, как иная крыса-сержант пискнет.
     Взвод крыс остановился. Личная гвардия остановилась еще раньше, без всяких приказов. Одна только Белоснежка не села в грязь. Хотела сохранить остатки чистоты, то ли собралась сопровождать его дальше.
     - Красавица, тебя это тоже касается. Сиди здесь, за деревья не соваться. Нельзя.
     Вытянув руку, чтобы не налететь на едва заметные в тепловизор ветви деревьев, Стас пошел вперед. Первый ряд, второй, третий... Впереди было еще два ряда деревьев, но уже поредело. Можно рассмотреть, что дальше. Здесь и встанем. Самому вылезать напоказ вовсе не обязательно.
     Стас присел, прижался к стволу и осторожно выглянул.
     Снова черная-черная, потому что холодная, полоса грязи. За ней - призрачная вуаль. Тонкая, едва красноватая, все же более яркая, чем стволы деревьев.
     Это забор. Сетка-рабица, над ней в три полосы колючая проволока. И через все это струится электрический ток. Чуть-чуть, но все же подогревая металлическую сетку. Днем, когда светит солнце, теплый воздух греет все вокруг, этого дополнительного нагрева не заметить. Но холодной ночью прекрасно видно.
     Столбы, поддерживающие сетку, ток не нагревает, и их не видно. И висит эта красноватая рабица над землей, будто плавает в воздухе, сама по себе. Как рыбацкая сеть над дном реки. Только эта сеть не для рыб - для людей.
     Ладно. Забор - что. Куда важнее другое...
     Стас выставил контрастность тепловизора выше. Забор стал ярко-красным, словно это не обычная рабица под напряжением, а раскаленные нагреватели духовки...
     Ромбики тонких красных нитей, ромбики, ромбики, ромбики, от которых рябит в глазах. А вот и узелок-сгущение. Чуть выше рабицы, между первым и вторым слоями колючей проволоки.
     Вот эта штука куда опаснее. Это не просто комок спутавшейся колючей проволоки.
     Если бы это была спутавшаяся колючая проволока, она бы, наоборот, была темнее, чем остальная колючка. Закон Ома для параллельного подключения. Меньше сопротивление - меньше тепла. А чем меньше тепла - тем холоднее, тем темнее в тепловизоре. А этот комочек ярче остальной колючки.
     Это видеокамера. Ее греет не тот ток, что струится по забору, отпугивая непрошеных гостей. Она греется потому, что работает. ПЗС-матрица из десятка миллионов пикселей, каждый из которых постоянно заряжается электронами. Крошечный процессор, считывающий с пикселей пропажу заряда... На все это уходит немного, какие-то доли ватта. Но и этого хватает, чтобы камера чуть грелась и была теплее и холодного воздуха, и сетки-рабицы под напряжением...
     Не снимая тепловизора, Стас стянул рюкзак, достал планшетку. Включил, вывел заготовку для карты фермы.
     Через тепловизор все цвета на экране стали другими, - но это не важно. Главное, чтобы отличались друг от друга. Понять можно. Надо лишь отметить, где стоят камеры.
     Вот тут первая... Теперь надо найти соседние. Потом разобраться, в каком порядке они расставлены - и, значит, куда должны смотреть объективы.
     Это только дилетант уверен, что если на заборе видеокамеры - то все под контролем. На самом же деле... Покупают камеры обычно по минимуму, рассчитывая на идеальные схемы расстановки из учебников по охранному делу. Но только чтобы воспроизвести идеально составленную схему на реальном объекте, для этого нужна хорошая голова, растущие откуда надо руки и море терпения.
     Если же за дело берется не профессиональный охранник, а просто крутой парень, которому море по колено, то все делается тяп-ляп, и остаются мертвые зоны.
     Небольшие, но...
     Крысам, генотип которых рассчитан именно на диверсии, этого хватит. На военных полигонах, где дрессировали прапрадедушек крыс Арни, охрана была неплохая. Очень неплохая...
     Стас поморщился.
     Но как еще можно вспоминать об этих ур-родах, армейских генералах? Без оскомины никак. Сэкономить они решили...
     Какой-то ид