вительственном
аспекте. Почему власти тянут с постройкой корабля?
   - Конечно, не потому, что у них нет на это денег.  Спросите  что-нибудь
полегче!
   - Мы  должны  ответить  на  этот  вопрос.  Потому  что  под  кажущимися
противоречиями всегда кроется логика.
   - Единственное, что приходит  на  ум,  -  строительство  корабля  могут
тормозить, когда появляется альтернатива  уже  созданным  разработкам.  Но
зачем они ломают уже построенное, если можно  заранее  спланировать  сроки
монтажа под окончание испытаний каждого конкретного  устройства?  Я  знаю,
что бюрократы - не люди, но не настолько же!
   Она неодобрительно сморщила носик.
   - По-моему, слишком уж просто. Вы сами-то верите в это?
   - Не верю. Но попробуйте сочинить что-нибудь получше.
   Клэр снова задумалась, и  Армстронг,  заказав  напитки,  воспользовался
случаем, чтобы внимательно ее рассмотреть. Она, казалось, не замечала  его
пристального взгляда; в молчании прошло несколько минут,  затем  ее  глаза
вдруг вспыхнули.
   - А что, если номер восемнадцать вовсе не  при  смерти?  Что,  если  он
вообще не рождался?
   - Я вас не понимаю.
   - Приманка. Подсадная утка.
   - Что? - воскликнул Армстронг.
   - Ш-ш! - Она посмотрела на ближайшие столики. - Не надо так кричать!  -
Ее голос зазвучал тише, доверительнее. -  Полмира  пережевывает  версию  о
постоянных   диверсиях   в   космической   промышленности,   и,   конечно,
правительство не могло остаться в стороне. Теперь  подумайте,  что  бы  вы
сделали на их месте, если бы решили поставить суперракету на  стапель,  но
опасались бы всех этих странных штучек, происшедших  с  ее  предтечами?  -
Взгляд Клэр стал острым, пронизывающим. - Что бы вы сделали?
   Он хлопнул по столу огромной ручищей:
   - Черт возьми! Я строил бы ее спокойно и тайком в  какой-нибудь  глуши,
да хоть на Северном полюсе! И я строил  бы  другую,  о  которой  знала  бы
каждая собака, в Нью-Мехико, специально для диверсантов.
   - Умный мальчик! - похвалила Клэр.
   - Только есть тут одна загвоздка,  которая  меня  тревожит,  -  добавил
Армстронг, не обратив внимания на ее сарказм.
   - Откройте мне душу.
   - В один прекрасный день кое-кому придется за все это  отчитаться.  Или
оправдаться, если угодно.
   - Но вас волнует не только это, верно? - подчеркнула Клэр.
   - Конечно? Я вам уже говорил, кто меня волнует!
   Впервые она покраснела, и он  отметил  это  с  удовлетворением.  Словно
прочитав его мысли, Клэр достала  пудреницу  и  слегка  приложила  к  лицу
подушечку. Армстронг следил за нею молча.
   Закончив, она едко заметила:
   - Мало кому удавалось угнаться за двумя зайцами.
   - А вдруг я стану счастливым  исключением?  -  возразил  Армстронг.  Он
подозвал официанта и, когда на столе появились новые бокалы,  доверительно
наклонился к молодой женщине: - Давайте прекратим  подпускать  друг  другу
шпильки. Дело-то нешуточное. У меня все внутри переворачивается.
   - Да что вы говорите! - прошептала  она,  сделав  маленький  глоток  из
своего бокала.
   - В последние  дни  мне  не  дает  покоя  странное  чувство,  -  упрямо
продолжал Армстронг. - Не знаю, может, я просто свихнулся.
   - Что за чувство?
   -  Смесь  дурных  предчувствий,  раздражения,   подозрения   и   вообще
взвинченность.
   - И давно это с вами?
   - Не знаю. Давно. Или недавно. Я читаю новости, и оно появляется  сразу
же. Я смотрю на небо, и оно уже тут как тут. Слушаю радио, и оно  пеленает
меня, словно кокон. Я могу быть на седьмом небе - и вдруг самая  пустячная
мелочишка подрезает мне крылья. Я становлюсь капризнее примадонны.
   - Вам нужна хорошая доза "Виталакса", - поставила диагноз Клэр.
   Он хмуро, чуть ли не свирепо глянул на нее.
   - Вот от таких слов оно и возникает! И каждый день я трачу на борьбу  с
ним все больше и больше сил!
   Поставив бокал на стол, Клэр серьезно заметила:
   - Можно сказать иначе, Джон. Вам необходимо как следует отдохнуть.
   - Не думаю. Физически я совершенно здоров. Меня тревожит состояние моей
психики. И на то есть основания. - Армстронг спокойно посмотрел на нее.  -
У меня нет доказательств, но  что-то  упорно  подсказывает  мне,  что  это
важный кусок той загадки, которую я пытаюсь разрешить.
   - Вы хотите сказать, что ваша  раздражительность  связана  с  проблемой
ракет?
   - Клэр, да неужели она может быть связана с чем-нибудь другим? Я уверен
в этом так же, как в том, что вы сидите передо мной.
   - Вы пытались докопаться до первопричины?
   - Да, конечно, - только не сработало. Не понимаю, что за чертовщина.  -
Армстронг уныло посмотрел по сторонам и искоса глянул на Клэр. - Например,
считая как-то вечером ворон, я вдруг заметил темнокожего ладного  парня  в
зеленом тюрбане. Очевидно, свами -  его  звали  Шри  Банерджи  или  как-то
похоже. Я немедленно стал размышлять об индусском  аскетизме.  Я  думал  о
тех, кто годами пристально вглядывается в солнце, пока не ослепнет совсем,
а затем продолжает это занятие уже  незрячим  весь  остаток  своей  жалкой
жизни. Я думал о  других,  которые  держат  руку  поднятой,  пока  она  не
высохнет, и о третьих,  которые  сидят  на  корточках,  пока  ноги  их  не
деформируются, и этих людей приходится потом носить  на  руках.  Я  увидел
всех их словно воочию. И я почувствовал, что сердце мое сейчас выскочит из
груди - так это было больно.
   Странный блеск появился в глазах Клэр, когда Армстронг умолк.
   - А как вы себя чувствуете со мной? Только серьезно, без острот.
   - Спокойно, - сказал он. - Спокойно, безмятежно и как-то мирно.
   Ее негромкий смех напоминал звон колокольчиков.
   - Как если бы я была не от мира сего?
   - Вы отнюдь не ангел, и слава Богу, - ответил Армстронг. - Вы  женщина.
Предпочитаю вас в таком качестве.
   - Это не ответ на мой вопрос.
   - Я на него отвечу, - неожиданно сказал Армстронг, - когда буду владеть
всеми фактами.
   Их глаза смотрели прямо друг в друга, и слова ее стучали, как  барабан,
в его мозгу: не от мира сего... не от мира сего... не от мира сего... Черт
подери! Люди не из этого мира! Клэр первой опустила глаза.



6

   Был час  пополудни  четвертого  дня,  с  тех  пор  как  Хансен  прислал
последнее досье. Армстронг отодвинул в сторону кучу бумаг, поскреб  щетину
и потянулся к телефону.
   - Ханни на месте?
   Соединяю, - медленно выговорила Мириам.
   На экране появилось-суровое лицо Хансена.
   - Вы получили счет? - спросил детектив.
   - Да. Чек послан почтой.
   - О'кей! Что-нибудь еще?
   - Еще? Мой Бог, мы только начали! Я кое-что  нашел  в  этих  досье.  Вы
можете приехать ко мне?
   - Через двадцать минут. - Хансен исчез с экрана.
   Наскоро  побрившись,  Армстронг  заметно   посвежел,   но   круги   под
воспаленными глазами все же остались. Когда прибыл Хансен,  Армстронг  еще
держал в руках полотенце.
   - Рассказывайте, Шерлок, - бросил детектив, плюхаясь в кресло.
   - Из ста семнадцати досье я выбрал тридцать четыре, которые  объединены
одним  фактом.  А  именно   -   членством   интересующих   нас   людей   в
"Норман-клубе".
   - Хм! - На Хансена это явно  не  произвело  впечатления.  -  Слышали  о
таком?
   - Не помню. - Детектив беззаботно махнул рукой. - На свете  столько  же
клубов, сколько рыб в море. Большинство  из  них  просто  мыльные  пузыри.
Почему же "Норман-клуб" такой особенный?
   - Особенностей несколько. Для начала,  клуб  -  международный.  Филиалы
есть в каждой стране, практически - в каждом городе. Клубы эти закрыты для
посторонних. Только сами их члены знают, зачем они туда приходят.
   - Где вы раскопали этот мусор?
   - В Центральном Регистре. Да  будет  вам  известно,  что  все  клубы  и
организации обязаны регистрироваться. "Норман-клуб", по документам,  всего
лишь литературное объединение, и никаких политических целей не преследует.
Чушь собачья, за этим явно что-то кроется.
   - Гм, - произнес Хансен. - Вы хотите, чтобы я проверял всю эту толпу?
   - Нет, не хочу. Я собираюсь залезть прямо  в  их  местный  клоповник  и
сделать это сам, если сумею, конечно. -  Армстронг  швырнул  полотенце  на
вешалку и сел, не сводя глаз с гостя. - Надеюсь, кое-что разузнаю. У  того
рыжего был эскорт, и думаю, что это - не просто так.
   - Делайте, что хотите, - невозмутимо сказал Хансен. - Только дайте  мне
знать, если в вашем кошельке покажется дно.
   - Я хочу, чтобы вы находились поблизости - на случай, если меня загонят
в угол. - Наклонившись, Армстронг открыл шкаф и  достал  небольшой  черный
приборчик с крохотной  параболической  антенной  на  торце.  Протянув  его
Хансену, он подробно объяснил, как им пользоваться, и закончил:  -  Будьте
готовы к шести часам вечера, угол Шестой  и  Западной  Пятьдесят  Восьмой.
Однажды вы согласились со мной работать  -  и  это  был  ваш  собственный,
осознанный выбор. Так следуйте ему.
   Хансен встал, задумчиво повертел приборчик и опустил его в карман.
   - Ладно. Я там буду. Но если вы умрете от  тромбоза,  я  тут  же  уношу
ноги. "Норман-клуб" - ха! - Он пошел к двери.  -  Хорошо  бы  он  оказался
просто сборищем придурков,  которые  коллекционируют  французские  романы.
Очень на это надеюсь.
   Усмехнувшись, Армстронг ничего не ответил и только хитро глянул Хансену
вслед. Он  обратил  внимание  на  полушутливую  догадку  детектива:  слово
"Норман" вызывало ассоциации с Францией. Там, в Париже, также  был  филиал
клуба. Но филиалы имелись и в других местах, там, где изучение французской
литературы выглядело бы несколько странно.
   Очевидно,  что  "Норман-клуб"  преследует  некие  цели,   отличные   от
заявленных. Название его вовсе не обязательно связано с Францией или  даже
с Европой. Оно связано... С чем?
   Черт, опять двадцать пять... Мысли понеслись вскачь, перепрыгивая  друг
через друга, одна путанее другой, а в конце цепочки его ждет  ответ  столь
неясный, что, добравшись до него, он не сумеет понять, что именно получил.
Это был безумный  танец  безумного  мима,  разгадать  который  можно  лишь
интуитивно, но любая попытка применить логику обречена на провал.
   Нахальный  клоун-мим  танцевал,  то  появляясь,  то  вдруг  исчезая  из
освещенного круга на сцене и - главное -  не  переставая  насмехаться  над
зрителем:
   - Давай, дружище, лови меня! Я все вижу, а ты, такой большой, не видишь
ни черта! Раз, два, три, четыре, пять - где  меня  искать?  Ни  за  что  и
никогда не поймаете меня!
   От этой мысли становилось жутко. Где-то рядом скрывалась леденящую душу
истина, которая ловко ускользала  от  Армстронга  всякий  раз,  когда  тот
пытался ее схватить. Истина эта  напоминала  о  себе  постоянно  -  о  ней
говорили по радио, кричали  и  трубили  во  весь  голос  на  переполненных
улицах,  с  иронией  она  звучала  в  помпезных  речах  политиков,  ее   с
придыханием нашептывали губы ослепших отшельников, о ней  бормотали  толпы
молящихся.
   Армстронга прошиб пот.  Громоздкий  и  неповоротливый,  как  медведь  в
клетке, он топтался по ковру,  туда-обратно,  туда-обратно,  туда-обратно.
Под его тяжелыми шагами скрипели половицы. Туда-обратно. Когда открывается
зоопарк? Пускают ли туда посетителей? Принесли они  какие-нибудь  булочки?
"Она полюбит "Чиклеминт". Он  яростно  надавил  правым  кулаком  на  левую
ладонь. Пора? Скоро шесть часов?
   "Норман-клуб" ненавязчиво намекал о миллионах долларов в  карманах  его
членов. У десятиэтажного здания был  огромный  арочный  подъезд,  а  фасад
облицован серым гранитом; и то и другое производило впечатление. За  аркой
находилась стеклянная  вращающаяся  дверь,  а  перед  дверью  располагался
швейцар, наряженный, как увешанный звездами генерал игрушечной армии.
   Поднявшись по широким  мраморным  ступенькам,  Армстронг  наткнулся  на
изящную "генеральскую" руку в белой перчатке.
   - Прошу прощения, сэр, - услышал он хорошо поставленный голос.
   - Пока не за что, - сказал Армстронг с дерзкой щедростью.
   - Сэр, вход разрешен только членам клуба.
   - А! - Армстронг сдвинул шляпу на лоб и почесал  в  затылке.  "Генерал"
наблюдал этот неизысканный  жест  с  благовоспитанной  снисходительностью,
намекающей, что членство в клубе не  для  тех,  кто  привык  почесываться.
Между тем Армстронг оценивающе разглядывал швейцара. - Как стать членом? -
спросил он.
   - Нужно иметь рекомендации, сэр.
   - От кого?
   - От члена клуба, сэр.
   - Ах да, конечно. - Армстронг слегка толкнул дверь, отчего  она  начала
медленно поворачиваться. - Боюсь, чтобы убедить моего  влиятельного  друга
дать рекомендацию, мне придется сперва войти.
   "Генерал" воинственно нахмурился, сделал  шаг  вперед  и  вытянул  руку
шлагбаумом:
   - Очень жаль, сэр...
   Армстронг аккуратно наступил  своей  ножищей  на  лакированный  ботинок
швейцара и так же аккуратно толкнул его  в  грудь.  "Генерал"  моментально
оказался в сидячем положении. Быстро  оглядев  улицу,  Армстронг  вошел  в
дверь и очутился в фойе, пол которого покрывал толстый ковер.
   Некто  с  набриолиненными  волосами  взял  у  него  шляпу  и  пальто  и
элегантным жестом указал на дверь в дальнем конце:
   - Сюда, сэр.
   - Благодарю вас. - Шагая по толстенному ковру,  Армстронг  добрался  до
двери, оглянулся и заметил, что снаружи, на улице, швейцар в униформе  уже
поднялся на ноги и принял исходное положение. Преследовать его швейцар  не
пытался - видно, не очень-то он был уверен в себе,  а  может,  предоставил
справляться с  бесцеремонным  чужаком  внутренней  службе.  Удовлетворенно
улыбнувшись, Армстронг открыл дверь и шагнул в проем.
   Дверь  бесшумно  закрылась  за  ним,  чуть  слышно  щелкнул  замок,   и
единственный в комнате человек, сидевший за дальним столом, поднял голову.
Это был смуглый, холеный мужчина с черными глазами.
   Равнодушно оглядев гостя, он любезным тоном произнес:
   - Рад видеть вас, мистер Армстронг. - Затем он изящной рукой указал  на
кресло: - Садитесь, пожалуйста. - И нажал кнопку на столе.
   Осторожно усевшись, Армстронг громко произнес:
   - Так вы меня знаете?
   - Конечно, конечно. - Мужчина коротко и деланно рассмеялся.  -  Мы  вас
ждали. Мистер Ротман будет здесь с минуты на минуту.  Уверяю  вас,  он  не
задержится.
   - Отлично. - Армстронг закинул ногу за  ногу  и  сердито  уставился  на
смуглого, который, совершенно не обратив на это внимания, принялся за свои
бумаги.
   "Мы вас ждали!" Как, во имя всех святых, они могли его ждать? Никто  не
знал, что он придет сюда, кроме Хансена  и  разве  что  Мириам.  Армстронг
встал и направился  обратно  к  двери.  Попробовал  ее  открыть  -  как  и
следовало ожидать, она оказалась запертой. Он вернулся в  кресло.  Смуглый
даже не поднял глаз и с безразличным видом продолжал  возиться  со  своими
бумагами.
   - Где мистер Хансен? - обратился к нему Армстронг.
   Человек посмотрел на него, в черных глазах мелькнула насмешка.
   - Мистер Хансен? - Он задумался на пару секунд. - Ах да, мистер Хансен!
Мы позаботимся о нем, если возникнет необходимость. - Он перевел взгляд на
другую дверь: - А вот и мистер Ротман.
   Сунув руку в карман, Армстронг поднялся из  кресла.  Вошедший  оказался
крупным, кряжистым мужчиной,  немного  склонным  к  полноте.  Его  красная
физиономия была увенчана  копной  вьющихся  белых  волос.  Любезно  кивнув
смуглому, Ротман с протянутой рукой энергично направился к Армстронгу:
   -  Мой  дорогой  мистер  Армстронг!  Рад  приветствовать  вас!  -   Его
рукопожатие было энергичным и радушным. Похлопав Армстронга по  плечу,  он
хохотнул: - А вы знаете, я даже держал пари, что вы появитесь не позже чем
через десять дней.
   - В самом деле? - хмуро  сказал  Армстронг.  Он  был  озадачен.  Такого
приема он ожидал меньше всего. Слишком  много  нелепых  неожиданностей  во
всем этом нелепом деле... - Кто рассказал вам? Хансен? - спросил он.
   - Господи, мистер Армстронг,  вы  нас  недооцениваете.  Наши  источники
информации гораздо более надежны. - Снова хихикнув, он повел Армстронга  к
той двери, откуда вышел сам. Смуглый продолжал работать, не обращая на них
внимания. - Не сомневаюсь, мистер Армстронг, что вы найдете нашу  компанию
совершенно непохожей  на  то,  что  вы  предполагали  увидеть,  -  но  так
случается почти со всеми, кто к нам приходит.  Очень  спокойная  компания,
очень. - Подойдя к двери, он широко распахнул ее: - Прошу.
   Армстронг, еще не переступив порог, успел  заметить  небольшую  группу,
человек шесть, расположившихся  вокруг  какого-то  аппарата,  похожего  на
гигантскую видеокамеру. Он не  успел  ни  оценить  обстановку,  ни  что-то
предпринять, ни даже пустить в ход кулаки, к чему был внутренне готов,  ни
даже отпрыгнуть в сторону или броситься на пол.
   Эта картинка - "видеокамера" и люди возле нее - запечатлелась у него на
сетчатке за мгновение до того, как из аппарата вырвался яркий голубой луч,
и... сознание покинуло Армстронга, а огромное тело рухнуло на пол.
   По комнате  распространялся  залах  озона.  Позади  -  смуглый  человек
хладнокровно перекладывал бумаги на своем столе, продолжая что-то писать.
   Армстронг пришел в себя в роскошно обставленной камере; в горле у  него
пересохло, но руки-ноги были целы. Он лежал на кровати,  а  вокруг  стояли
инкрустированный столик, небольшое  бюро,  пара  глубоких  мягких  кресел,
электрический радиатор, стеллаж с книгами в отличных твердых переплетах  и
многое другое, чего обычно в камерах не бывает.  Видя  все  это  словно  в
тумане, Армстронг облизал пересохшие губы, поднялся,  пошатываясь,  добрел
до умывальника, открыл до отказа кран с холодной водой и напился.
   Двери  в  камере  не  было,  вместо  нее  имелась  толстая  решетка  из
бериллиево-стальных прутьев дюймовой толщины. Подойдя к решетке, Армстронг
выглянул в коридор. Противоположная стена была глухой,  но  по  бокам  его
камеры находились еще две и, возможно, еще несколько - дальше по коридору.
Тряхнув решетку, он крикнул:
   - Есть тут кто-нибудь?
   Кто-то зашевелился в соседней клетке справа.  Ее  обитатель  подошел  к
своей решетке, но видеть друг  друга  узники  не  могли.  Невидимый  сосед
Армстронга заговорил; судя по голосу, он был намного старше.
   - Значит, вы пришли в себя? Долго ж вы были без сознания. За  последние
два часа я окликал вас раз десять. Как они вас взяли?
   - Не знаю. Помню яркую голубую вспышку,  а  потом  я  сразу  вырубился,
будто меня нокаутировали. Где мы?
   - Об этом, я сам хотел спросить вас. - Сосед помолчал немного и сказал:
- В любом случае, сейчас вы на ногах, пришли в себя и сможете ответить  на
другой вопрос - очень для меня важный.
   - Валяйте, -  разрешил  Армстронг,  тщетно  пытаясь  высмотреть  сквозь
прутья хоть что-нибудь.
   - Что такое жизнь?
   - А?
   - Что такое жизнь? - повторил человек.
   - Странный вопрос. Зачем это вам?
   - Совершенно необходимо!  От  ответа  зависит  моя  жизнь.  Я  могу  ее
лишиться. Или даже хуже, если, конечно, такое бывает. Не знаю. Но я должен
ответить на один вопрос, а он звучит именно так: что такое жизнь?
   Вцепившись в решетку с такой  силой,  что  побелели  костяшки  пальцев,
Армстронг процедил сквозь зубы:
   - Кто задал вам этот вопрос? Кому нужен ответ? Кто  и  почему  угрожает
вам?
   - Если я расскажу вам, - возразил невидимый собеседник, - то вы начнете
думать об этом, вместо того чтобы искать ответ на мой вопрос.  Вы  найдете
мне ответ, хороший ответ, и вот тогда я  расскажу  вам  то  немногое,  что
знаю. - Его сотряс  приступ  сильнейшего  кашля,  затем  он  продолжил:  -
Напрягите же свои умственные способности, пока вы  их  еще  не  растеряли.
Следующим будете вы. Один вопрос! И надеюсь, ради самого себя  вы  отыщете
ответ?
   - Это что - экзамен?
   - Его придумали они. Провалившихся хоронят.
   - Вы сошли с ума! - решил Армстронг. Оставив решетку в покое, он упал в
кресло, вперив желчный взор в стену. Неужто  его  засунули  в  сумасшедший
дом? Известно ведь, что туда легко попасть,  но  почти  невозмож