ки кусочков им же самим придуманной головоломки вовсе не
являются бессмысленными.  Общая  картина  существовала,  нужно  только  ее
построить, а для этого  -  найти  и  собрать  все  фрагменты.  Его  дом  и
лабораторию обыскали не шутки ради. И рыжий с  приятелями  не  просто  так
повис у него на  хвосте.  За  всем  этим  угадывалась  цель,  и  ее  можно
выяснить, если он, Армстронг, проявит чуть  больше  упорства  и  если  ему
немного повезет.
   Эти мысли настолько успокоили Армстронга, что он прибыл  в  Хартфорд  в
куда более спокойном состоянии. Полицейский на мотоцикле  отстал,  дав  на
прощание двойной сигнал, и помчался обратно, на свой  участок.  Армстронга
встретила миссис Сондерс; она нервно ломала  руки  и  уверяла,  что  вышла
всего на пару часов.
   - Я успела только завернуть за угол!..
   Обронив пару успокоительных фраз, Армстронг извлек из  тайника  скрытую
камеру, обработал пленку и вставил ее в проектор.
   То, что он увидел, было  почти  полным  повторением  сцены  из  первого
фильма, разве что  здесь  взломщиком  оказался  худощавый  тип  с  впалыми
щеками,  который  сделал  свое  дело  без  всяких  помех.   Прибыли   двое
хартфордских полицейских в штатском, и Армстронг прокрутил фильм еще  раз,
для них. Однако полицейские не  опознали  человека  со  впалыми  щеками  и
вскоре удалились, забрав пленку как вещественное доказательство. Армстронг
прибрал в лаборатории, проверил оборудование и наконец убедился, что ничто
ценное не пострадало.
   Ясно, что оба взломщика не нашли того, что искали.  Может,  они  решат,
что он носит это с собой? На всякий случай надо следить в оба!
   Лишь через три дня он увиделся с Хансеном. Томная Мириам провела его  в
кабинет, где детектив беспокойно ерзал в скрипучем кресле.
   - Я ошеломлен той скоростью, с какой  мы  бегаем  по  кругу,  -  устало
заявил Армстронг.
   Хансен нахмурился, порылся в столе, достал ключ от квартиры  Армстронга
и бросил его на стол.
   - Обычно я чего-то добиваюсь, когда знаю, куда идти. Чего, черт побери,
вы от меня  хотите,  если  я  работаю  в  потемках?  Вы  просите  от  меня
информацию и время от времени зовете на помощь...
   - Просто все очень скверно, - смягчился Армстронг.  -  Поверьте,  я  не
стал бы держать вас в потемках, если бы сам видел хоть какой-то луч света.
   - Вы всерьез хотите уверить меня в том, что топчетесь, как пьяный  слон
в посудной лавке, не понимая, что творится вокруг?
   - Именно так! И, черт возьми, как хочется изменить ситуацию!
   - Боже мой! - не поверил Хансен. - Вы-суете  свой  нос  в  чужие  дела,
бросаете деньги на ветер, людей преследуют и убивают -  а  вы  не  знаете,
почему!
   - Послушайте! Дело не во мне. Можете думать, что я просто помешался. Но
остальное идет своим чередом. Вот в чем вся штука!
   - Вздор, - сказал Хансен. - Своим чередом отчалит гроб на катафалке.  И
в нем будете вы. - Он нахмурился еще больше. - И никто не поймет почему. -
Хансен наклонился над столом и добавил: - И никто не  будет  знать  -  кто
следующий?
   - Вы попали в точку, - согласился Армстронг. - Это было  бы  неплохо  -
узнать, кто на очереди, после того,  как  меня  похоронят.  -  Неожиданная
мысль вдруг пришла ему в голову, и он с энтузиазмом добавил:  -  Например,
вы!
   - Не исключено, - мрачно заметил Хансен.
   - Но, - продолжил Армстронг, -  если  я  протяну  ноги,  людям  следует
знать, почему я их протянул. Это могло бы побудить кого-нибудь  подхватить
эстафетную палочку. А когда убьют и его, у  меня  на  том  свете  появится
друг.
   - Мой  бизнес  ограничен  этим  светом,  -  чопорно  заявил  Хансен.  -
Астральные сферы меня заинтересуют, когда там станут  платить  полновесной
монетой.
   - Отлично. - Жестом руки Армстронг как бы отмел неприятные мысли.  -  Я
расскажу вам то немногое, что  знаю,  а  дальше  поступайте,  как  сочтете
нужным. Короче, мне пришла в голову мысль, что  катастрофы  в  космосе  не
случайны. Возможно, это чей-то умысел. Может быть, кто-то подстраивает их.
   - Кто?
   Армстронг наградил Хансена презрительным взглядом.
   - Как вы думаете, если я знаю ответ, то зачем я, черт  возьми,  прыгаю,
как мартышка в клетке?!
   Хансен промолчал, и тогда он продолжил:
   - Эту предпосылку я принял в основном  ради  собственного  развлечения.
Или еще  по  какой-то  причине,  которую  я  сейчас  уже  не  в  состоянии
объяснить. Если допущение  неверно,  то  все  мои  заключения  тоже  будут
неверными, как бы логичны  они  ни  были.  Я  отталкивался  от  того,  что
катастрофы космических кораблей организуются неизвестными лицами.  Что  же
отсюда следует в первую очередь?
   - Продолжайте.
   - Эти аварии происходили в разное время, корабли создавались различными
группами ученых и в различных государствах. Следовательно,  никакой,  даже
сверхгениальный  маньяк-одиночка  не  может  быть  ответственным  за   все
катастрофы. Следовательно, за этим стоит организация,  причем  она  должна
быть действительно международной и лишенной всяких патриотических мотивов.
Здесь мы подходим к первому противоречию. -  Армстронг  задумчиво  почесал
подбородок. - Предположим, русские хотели бы помешать  нам  достичь  Марса
раньше их; по той же причине французы могут притормозить англичан,  и  так
далее,  но  зачем  какой  бы  то   ни   было   международной   организации
останавливать всех подряд? Чего они добиваются? Каковы их цели?
   - Почем я знаю? - пожав плечами, сказал Хансен.
   - Да, тут вроде никакого смысла нет, - кивнул Армстронг, - и именно это
беспокоит меня больше всего. Неделю назад я представлял себе два  решения:
первое - что они продают свои услуги  всем  государствам  по  очереди,  но
тогда эту банду уже давно вытащили бы за ушко да на солнышко. Второе  -  я
спятил, и мне мерещится всякая чертовщина.  -  Армстронг  яростно  поскреб
голову. - Черт побери, но ведь шишка на черепе мне не мерещится.
   - Подозреваю, что, погнавшись за призраком, вы,  сами  того  не  желая,
наткнулись  на  нечто  конкретное,  но  абсолютно  из  другой   оперы,   -
предположил Хансен. - Как тот парень, который  копал  колодец,  а  выкопал
труп.
   - Может быть, но  вряд  ли.  -  Армстронг  на  миг  задумался.  -  Если
организация существует,  то  искать  ее  нужно  повсюду,  потому  что  она
наверняка прячется под самой невинной вывеской. Вот почему я держу вас  на
сборе информации. Хочу подвести подозрения под общий знаменатель.
   - А! - заметил Хансен. Глаза его блеснули, и он снова воскликнул: - А!
   - Беда в том, что у меня слишком мало данных. Да  еще  эти  полицейские
истории, слежки и погромы... Отвлекает. Вы получили  письма  из  Англии  и
Франции?
   Хансен достал из ящика четыре письма.
   - Извините, мне следовало отдать их вам сразу. Они пришли вчера днем. -
Хансен покрутил свой перстень. - Как я понимаю, вам  нужна  информация  об
одиннадцати людях, которые упоминаются в этих письмах?
   - Обязательно? - Армстронг  быстро  просмотрел  письма  и  протянул  их
назад. - Что ж,  кое-кто  ответил.  Даже  больше  народу,  чем  я  ожидал.
Некоторых людей чертовски легко напугать. Крикнешь им: "Эй!" - и  они  уже
молчат. - Засунув руки в карманы, он вытянул ноги и вздохнул: - Хорошо  бы
иметь окурок сигареты с места каждого преступления, а потом поговорить  по
душам с тем парнем, который этот окурок выбросил. Как в кино. -  Армстронг
мрачно взглянул на слушавшего его Хансена. - Разве  вы  не  согласны,  что
любое преступление можно раскрыть  по  окурку,  на  котором  написано  имя
убийцы, а?
   - Так не бывает, - усмехнулся Хансен. - Во всяком случае, у  меня.  Мне
приходится трудиться в поте лица - но в  конце  концов  получается  то  же
самое.
   - Потеть, конечно, приходится. Всякий раз, когда  мы  надеемся,  что  к
чему-то пришли, вдруг обнаруживается, что мы не пришли ни  к  чему.  Рыжий
исчез вместе со своими спасителями, и с тех пор о них ни  слуху  ни  духу.
Квартира в Сайпрес Хиллз оказалась  арендованной  человеком,  который  уже
исчез, и опять никакого ключика. Никто не может нащупать след  того  типа,
который разгромил  мою  лабораторию.  Кларк  Маршал  умирает  от  тромбоза
сосудов сердца, точь-в-точь как Боб Мэндл, и ни один эскулап не находит  в
этом ничего необычного...
   - Но хоть что-нибудь они узнали? - Что они могут? Божатся, что симптомы
самые обычные, и такая смерть не может  быть  насильственной.  И  что  сам
человек не может ни съесть, ни выпить, ни ввести себе шприцем ничего,  что
привело бы его к подобному концу. Отсюда  следует,  что  обе  смерти  были
естественными, несмотря на то  что  последняя  произошла  при  чрезвычайно
подозрительных обстоятельствах. Вот так-то!
   Оба надолго замолчали, размышляя, затем Хансен заметил:
   - Мистер Армстронг, я пришел к выводу, что у всех людей, о  которых  вы
собираете информацию, есть одно общее качество.
   Армстронг подобрал ноги.
   - Какое? - отрывисто спросил он.
   - Все они живы.
   Снова вытянув ноги, Армстронг расслабился. - Конечно, живы.  Зачем  мне
информация о мертвых?
   - Почему нет? Некоторые из  них  вполне  могли  делиться  на  этот  ваш
неуловимый общий знаменатель, когда были живы.
   - Не исключено.
   - А кое-кто вполне мог умереть естественной смертью.
   - Что вы имеете в виду?
   - То, что их, возможно, скрутил тромбоз сосудов сердца.
   - В самом деле! - Армстронг мысленно повертел идею так и сяк. - Хорошо,
предположим, мы обнаружили дюжину умерших от этой  болезни  -  ну  и  что?
Любой врач скажет нам, что для такого города, как Нью-Йорк, это - капля  в
море. Тем не менее я все же согласен, что это что-нибудь может значить. Но
что?
   - У меня есть на этот счет одно соображение, - произнес  Хансен.  -  Вы
ловко подловили рыжего этой вашей камерой, но одновременно убедились,  что
рыжий тоже не промах. Между прочим, наверняка вы заметили то же, что и  я,
и подумали об этом раз пятьдесят  с  тех  пор.  -  Хансен  снова  покрутил
перстень. - А полиции это и в голову не пришло.
   - Да, - медленно согласился Армстронг. - Та штука, которую рыжий держал
в руке, когда стоял у двери. Она напоминала фонарь.  Но  кто,  скажите  на
милость, будет стоять за дверью с фонариком на изготовку? Это нелепо.  Тем
не менее он держал его так, как держат оружие.  -  Армстронг  взглянул  на
Хансена: - Мне кажется, у него был газовый баллончик.
   Хансен кивнул:
   - Согласен. - Он облизал тонкие губы. - Я могу строить предположения об
этом оружии только на основе известных фактов, пусть даже  они  не  совсем
обычны. Но я никогда не поверю,  что  подобная  штука  -  некое  абсолютно
неизвестное приспособление. Я пришел к выводу,  что  мы  видели  карманный
газовый баллончик. Поэтому вчера днем я позвонил доктору Лоури и  спросил,
знает ли он какой-нибудь газ, способный вызвать тромбоз сосудов сердца.
   - И что он ответил?
   - Он ответил, что сама мысль об этом абсурдна.
   - Ну вот, мы снова в тупике, - проворчал Армстронг.
   - Он дает по десять долларов за каждое свое слово, и слов было  немало,
что такого газа не существует. - Снова облизав  губы,  Хансен  добавил:  -
Но...
   - Не тяните, Хансен? Вы не давали обет молчания?
   - Но газовый раздражитель, достаточно мощный, чтобы вызвать дыхательные
спазмы, в принципе мог  стать  причиной  смерти  человека  с  определенной
стадией тромбоза. Пульс у жертвы учащается до неимоверной  частоты  и  как
поршнем загоняет тромб прямо в сердце.
   - Ни черта это нам не даст, - заявил  Армстронг,  снова  откидываясь  в
кресле. - Я своими глазами видел,  как  загнулся  Мэндл.  Он  ни  разу  не
кашлянул.
   - Знаю. Я поинтересовался.  Я  также  присутствовал  на  вскрытии  тела
Маршала. Так вот, он не вдыхал ни газ, ни что-либо другое, что оставило бы
следы в его легких. Кроме того, у него не было судорог - это установлено.
   - И мы опять вернулись к  исходной  точке.  Газовый  баллончик  рыжего,
оказывается, вовсе  не  газовый.  -  Кустистые  брови  Армстронга  сошлись
вместе. - Сдается мне, мы заплутали в трех соснах.
   - С вас сто долларов, - напомнил Хансен.  -  Надо  торопиться  получить
свои деньги, пока клиент не загнулся.
   Армстронг встал, отсчитал деньги.
   - Дайте срок, и я выберусь из этого тупика, даже если придется рискнуть
своей шеей. Хотя, надеюсь, когда я  получу  от  вас  все  досье,  я  смогу
проложить другой путь. Но для этого мне нужна информация - и  чем  раньше,
тем лучше.
   - Это уж моя работа, - сказал Хансен. - И, поверьте, я  не  сижу  сложа
руки. У меня есть кое-какие соображения.
   Армстронг уже наполовину открыл дверь, но задержался.
   - Не откажетесь сообщить? - спросил он.
   - Дело в корреляции. Эти ребята  обшарили  ваш  дом  и  лабораторию  не
просто так. Они что-то искали, хотя мы и не знаем, что именно. Если кто-то
из вашего списка тоже подвергся обыску или был убит, это станет  для  меня
отличным указателем. Сейчас я отрабатываю эту версию.
   - Вы тратите время впустую.  -  Армстронг  с  интересом  наблюдал,  как
Хансен открыл рот, а затем закрыл его, не сказав ни слова. - Этой  версией
я уже сыт по горло. Почему? А потому, что я понял - ФБР знает, что у  меня
искали, но предпочитает молчать. И еще они знают, что этого у меня быть не
могло...
   - Значит, они просто гнусные, мерзкие вруны! - Хансен  почесал  лоб.  -
Черт побери! С каждой минутой мы погружаемся все глубже и глубже и даже не
знаем - во что!
   Смиренно ссутулив широкую спину, Армстронг закрыл  дверь  и  направился
домой.
   Кто-то, быть может сам Хансен, прибрал  его  квартиру,  что  его  очень
порадовало. Отряхнув  плащ,  Армстронг  повесил  его  на  вешалку,  достал
потайную камеру, перезарядил ее, подготовил к работе и вставил  обратно  в
тайник.
   Затем он  позвонил  Клэр  Мэндл.  Она  казалась  такой  же  опрятной  и
приветливой, как всегда.
   - О, это вы, мистер Армстронг!
   - Джон! - поправил он.
   - Вот еще, - парировала она. - Мы не настолько близко знакомы.
   - Именно поэтому пусть пока будет Джон. Для  более  серьезных  дел  еще
слишком рано.
   - Отсюда я  заключаю,  что  вы  звоните  мне  не  для  профессиональной
консультации, а просто поговорить о цветах, которые появляются  весной!  У
вас опять скрытые мотивы. - Она мелодраматически вздохнула. -  Ну  хорошо,
можете изложить Дело... Джон!
   - Послушайте, - произнес он, - я позвонил, чтобы выяснить, можем ли  мы
опять где-нибудь встретиться?
   - Встретиться-то мы можем. Только надо ли? - Я хотел  задать  вам  один
очень важный вопрос.
   - Неужели! Так быстро! - Она взглянула на него в притворном изумлении.
   Он продолжал срывающимся голосом:
   - Если у меня  не  окажется  возможности  задать  его  при  встрече,  я
вынужден буду спросить прямо сейчас!
   В ответ Клэр чуть опустила глаза. Красиво  играет,  подумал  Армстронг,
медленно наливаясь краской.
   - Кто-нибудь побывал  у  вас?  Кто-нибудь  рылся  в  ваших  бумагах?  -
проскрежетал он сквозь зубы.
   Она озадаченно взглянула на него:
   - Откуда вы узнали?
   - Значит, кто-то был! - мрачно заметил он. Но про  себя  порадовался  -
само небо посылало ему отличную возможность сблизиться с ней. - Клэр, если
вы хотите узнать подробности, это должно обсуждаться за чашкой чая,  а  не
по телефону.
   - Это ультиматум?
   - Да.
   - Браво! - заключила она. - Ладно, я сдаюсь. Сегодня?
   Армстронг истово закивал и подумал, что ведет  себя  совсем  по-детски;
впрочем, его это не смутило. Ее улыбка была искренней.
   - На том же месте в тот же час?
   - Приходите пораньше!
   Он проследил, как растаяло на экране ее изображение, потом  вдруг  пнул
диванную подушку ногой, несколько раз хлопнул в ладоши, пару  раз  проорал
во все горло:
   - Здорово! Здорово! Здорово! - И, успокоившись, отправился бриться.
   Клэр явилась минута в минуту - в превосходно сшитом костюме и маленькой
фетровой шляпке.
   - Ну, - сказала она, когда они сели за столик,  -  как  вы  собираетесь
посвятить меня в эту тайну?
   Он сидел сцепив руки и напряженно глядел на нее. Молчаливое  созерцание
продолжалось довольно долго, и  спустя  какое-то  время  она  усмехнулась,
достала пудреницу, изучила себя в зеркальце,  но  обнаружить  пятнышко  на
носу не удалось. Убрав  пудреницу,  Клэр  наклонилась  вперед  и  легонько
ударила его по руке:
   - Проснитесь! Я задала вам вопрос!
   Покачав головой, Армстронг проникновенно произнес:
   - Воображение! Красота! Ум! Ах, черт возьми!
   - В чем дело?
   - Ни в чем. Скажите мне, почему вы так совершенны?
   - Наверное, потому, что вы не носите очки, - усмехнулась Клэр. -  Кроме
того, уж не хотите ли вы меня обольстить?
   - Боже сохрани! - горячо сказал Армстронг. - Хотя...
   Она снова ударила его по руке, на этот раз сильнее.
   - Хватит на меня смотреть, вы не в зоопарке? Возьмите  себя  в  руки  и
рассказывайте об этих мародерах.
   Обидевшись, Армстронг открыл было рот, чтобы дать достойный ответ, но в
последний момент передумал и произнес:
   - Ладно. Слушайте. Мою берлогу прочесали граблями три  или  четыре  дня
назад. То же самое сотворили с моей  лабораторией  в  Хартфорде.  Что  они
искали - для меня загадка, и она не  дает  мне  покоя.  -  Он  внимательно
посмотрел на нее. Сейчас нельзя ошибиться. Иначе можно угробить все  дело.
- Так как это произошло вскоре после нашей последней беседы, я задумался -
нет ли здесь какой-либо связи.  Иначе  говоря,  нас  могли  заподозрить  в
обмене какой-то информацией - тогда вы тоже должны были стать жертвой.
   - Ясно. - Она была озадачена.  -  Чем  же  таким  интересным  мы  могли
обменяться?
   - Наверное, тем, что искали в вашем доме, - подчеркнул Армстронг.
   Клэр не обиделась, лицо ее стало еще серьезнее.
   - Кто-то проник в дом вчера, перерыл все мои бумаги,  перевернул  вверх
дном содержимое стола и библиотеки, но ничего не взял.
   - Вы уверены, что не упустили какую-нибудь мелочь?
   - Вполне.
   - Может быть, что-то из архива вашего брата?..
   - Оттуда тоже. - В ее взгляде появилась усмешка. - Что особенного могло
быть в бумагах Боба?
   - Я знаю, что он работал с  правительственным  заказом  высшей  степени
секретности.
   - Кто вам это сказал?
   - ФБР.
   Трудно было судить, попал ли удар в цель. Клэр прекрасно владела  собой
и восприняла эту информацию спокойно. Казалось, она просто задумалась  над
ответом.
   - Боба привлекали к какому-то космическому проекту. Это я  знаю  точно.
Но в бумагах ничего подобного нет. Единственное исключение - та статья,  в
которой он объяснял свою теорию слоев. Очевидно, он не вел записей на  эту
тему и передавал материалы прямо правительству, уничтожая  черновики.  Боб
всегда был очень методичен и чрезмерно осторожен.
   - Так и должно  быть,  если  человек  связан  с  секретной  работой,  -
одобрительно сказал Армстронг.
   - Насколько мне известно, сейчас готовится старт  корабля  под  номером
восемнадцать, - продолжала Клэр, - Боб  наверняка  занимался  именно  этим
проектом. Я думаю, корабль будет  совершенно  новой,  особой  конструкции,
основанной на последних разработках...
   - Номер восемнадцать, можно сказать, уже почти при смерти,  -  возразил
Армстронг и, внезапно решившись, принялся подробно описывать свой недавний
визит в Нью-Мехико, спарринг-матч с Фазергилом и то, что узнал от Куина. -
Не знаю, что подумаете вы, - заключил он, -  но  мне  кажется,  что  такие
задержки неспроста. Корабль как будто задерживают изо всех  сил,  заботясь
только об одном - чтобы это не слишком бросалось в глаза.
   Клэр задумалась, ее глаза вдруг стали серьезными. Наконец она сказала:
   - Возникает любопытный парадокс. Корабль финансируется  правительством,
и   большинство   препятствий   кажутся    инспирированными    опять    же
правительством. - Правительство строит этот корабль  и  само  же  тянет  с
окончанием работ. Возможно, в игре участвует кто-то еще, и  это  усложняет
ситуацию, но давайте пока  сконцентрируемся  только  на  пра