а  Джерси  и
какое-то время потратил, просматривая  справочники  и  книги  по  ракетной
технике. Он выписал девять фамилий, две из которых нашел  в  Манхэттенском
телефонном справочнике. Он позвонил  этим  двоим  и  учинил  им  форменный
допрос,  получив  в  ответ  целый  ливень   саркастических   замечаний   и
язвительной брани. Однако он вытянул из них, хотя  и  с  трудом,  обещания
сотрудничать, а большего  пока  и  не  требовалось.  После  библиотеки  он
направился домой и записал все  то,  что  узнал  к  этому  моменту.  Затем
перечитал написанное и  задумался.  Не  так  уж  много.  Всего  лишь  куча
малопонятной чепухи. Впрочем, материала прибавится,  когда  Куин,  Нортон,
Дрейк и другие добудут информацию.
   Хотя картина в любом случае получится туманной. Есть риск, что, в конце
концов, он останется  один  на  один  с  безумной  гипотезой,  которую  ни
проверить, ни как-нибудь использовать не  сумеет,  но  все  равно  убивать
время  таким  образом  -  лучше,  чем  писать  на  стенах:  "Голосуйте  за
Мориарти".
   Что дальше? Еще семь фамилий, за которыми можно  поохотиться  завтра  и
послезавтра. После этого пора будет поговорить  с  Клэр  Мэндл.  Он  вдруг
подумал, что в целом мире никто не помешает ему  довести  дело  до  конца.
Целеустремленность и основательность! Если бы ему пришло в голову заняться
сомнамбулизмом, он наверняка стал бы чемпионом среди лунатиков.
   Расчехлив пишущую машинку, Армстронг отпечатал письма - четыре в Англию
и  три  во  Францию.  Письма  были  ясные,   убедительные,   призывали   к
сотрудничеству,  но  он  сомневался  в  успехе.  Безотлагательность  имеет
тенденцию   таять   пропорционально   расстоянию.   Даже   самые   крупные
неприятности выглядят значительно  мельче,  если  случаются  за  несколько
тысяч миль. Может, европейцы откликнутся и пришлют информацию, может, нет,
но попробовать стоило.
   Отправившись на традиционную  прогулку,  во  время  которой  он  привык
размышлять, Армстронг опустил письма в почтовый ящик и двинулся  к  центру
города. Здесь  на  каждом  углу  переливались,  мигали,  вспыхивали  огни:
"Розовый Бурбон", "Закусочные Перлица", "Виталакс даст вам жизнь",  "Танец
такси",  "Кит   Руни   в   "Удаче   ирландца",   "Виталакс",   "Виталакс",
"Виталакс"... Вкрадчиво, соблазнительно, убедительно, и снова - вкрадчиво,
соблазнительно - до тех пор, пока... Потому  что,  если  вранье  повторять
слишком часто, в него поверят. Бог есть любовь. Студенты-бездельники любят
добрую старую выпивку. Жизнь прекрасна! Если новость  удовлетворяет  этому
лозунгу, она достойна... Что значит "удовлетворяет"  и  кто  так  говорит?
Виталакс  даст  вам  жизнь.  Сильные  руки  защитят  мир.  Все  новости...
Виталакс...
   Должно быть, он непроизвольно  заговорил  вслух,  потому  что  какой-то
мужчина остановился, посмотрел на него и сказал:
   - Извините?..
   - Нет, нет, ничего, - заверил Армстронг. - Я просто болтал с  Твилипом.
- Заметив непонимающий вид прохожего, он пояснил: - Он совсем крошечный  и
зеленый, а на хвосте у него  узелок.  Я  ношу  его  в  кармане  жилета.  -
Армстронг ухмыльнулся, показав зубы.
   - А-а! -  Мужчина  посмотрел  на  него  странным  взглядом  и  поспешил
удалиться.
   Войдя в ближайшую закусочную, Армстронг занял столик в углу и  попросил
пинту крепчайшего яванского кофе. В ожидании заказа он  поглаживал  волосы
руками.  Ему  казалось,  что  его  мозг  заполняется  маленькими  голубыми
пузырьками, лопающимися с характерным  "плоп-плоп-плоп".  На  самом  деле,
конечно, никаких пузырьков не было, а такими ему представлялись  греховные
замыслы. Впрочем, он вовсе не мечтал вывалять кого-нибудь в смоле и перьях
или подлить кому-нибудь масла в ботинки. Пока.
   Принесли кофе, он отхлебнул немного, разглядывая поток прохожих.  Блики
от окон и рекламы освещали их, будто актеров на сцене. Лица  бесстрастные,
лица возбужденные, лица вытянутые, лица  круглые,  лица  энергичные,  лица
счастливые, лица мрачные, лица красивые, лица самодовольные, лица  пустые,
лица плачущие, лица любопытные - все разные и вместе  с  тем  объединенные
каким-то сходством. И это сходство было краеугольным камнем власти.
   Какой власти? Линкольна? Ленина? Королевы Елизаветы? Власти Робеспьера?
Конфуция? Или легкомысленного и просвещенного герцога де Морни, который не
думал о людях, пока вдруг случайно с ними не сталкивался?
   Формы власти столь же разнообразны, сколь различны сами люди.
   Бармен за стойкой включил радио, и медленно потекла  соната  Генделя  в
исполнении Филадельфийского симфонического оркестра.  Музыка  успокаивала.
Медленный величавый ритм очищал мозг от всего ненужного, как автомобильный
"дворник". Она напрочь стерла "Танцующую крошку",  отфильтровала  дурацкий
"Виталакс" и сделала симпатичными лица людей.
   Вдруг музыка смолкла, и вместо нее раздался бесстрастный четкий-голос:
   - Экстренное сообщение! Полчаса назад произошла крупная  катастрофа  на
гигантской  российской  атомной   станции   в   Уральских   горах.   Взрыв
зарегистрирован всеми сейсмическими станциями. О жертвах не сообщается, но
есть опасения, что они могут  быть  очень  велики.  Дальнейшая  информация
будет передаваться по мере поступления. - Голос умолк,  затем  добавил:  -
Сообщение  зачитано  с   любезного   разрешения   фирмы   "Гильде   Брау",
производителя лучшего в мире пива. - Снова зазвучал Гендель. Теперь музыка
звучала словно реквием.
   Негромко  выругавшись,  Армстронг  покинул  кафе  и  влился  в   толпу.
Стемнело, небосвод был черным и траурным, и только в  одном  месте  злобно
глядел вниз гигантский белый глаз луны. Непрерывный поток ярких движущихся
огней озарял небо над Манхэттеном и дальше,  над  Бронксом.  Где-то  между
потоком света и Луной, высоко на крыше невидимого небоскреба медленно полз
малиновый червяк, образуя слова: "Она любит мятную жевательную резинку!"
   За спиной Армстронга радио переключилось на другую станцию и заиграло с
новой силой. Песня называлась "Еще  одна  танцующая  крошка",  и  ритм  ее
сотрясал тело с головы до пят.
   "Услышав, как музыка насмехается над  царством  их  теней,  они  поняли
вдруг, что умерли..."
   Армстронг не мог вспомнить, откуда знает эти слова и когда  они  запали
ему в душу.
   Но все это выбило его из колеи.  Прыгнув  в  подвернувшееся  такси,  он
поспешно покинул это место, сам не зная, от чего убегает.
   Семерка была не  таким  уж  счастливым  числом.  Он  встал  со  звонком
будильника,  чувствуя,  что  неплохо  выспался,  и  это  странным  образом
контрастировало с перипетиями вчерашнего дня. Затем принял душ, побрился и
включил  запись  утренних  новостей.  Русские  объявили,   что   пятьдесят
квадратных миль превратились в пустыню, а воронка  в  эпицентре  оказалась
почти в двадцать метров  глубиной.  Причина  взрыва  неизвестна.  Общество
Друзей предложило двадцать авиагоспиталей и перебросило  их  от  китайской
границы на место катастрофы. Юный Вентворт  продал  права  на  экранизацию
своей автобиографии.
   В ярости Армстронг выключил телевизор и остаток дня  провел  в  поисках
тех семи человек.
   Двое, как выяснилось, умерли. Один был в Европе - незнамо где. До троих
он дозвонился по телефону. Первый  из  них  пребывал  в  легкомысленном  и
беззаботном настроении, двое других были сердиты, нетерпеливы,  язвительны
и даже  не  пытались  скрыть,  что  считают  его  надоедливым  дилетантом.
Последнему из семерки он послал письмо.  Все.  Он  сделал,  что  мог.  Без
свежей информации дальнейшее расследование невозможно.  Конечно,  если  не
считать Клэр Мэндл.
   Утром следующего дня Армстронг мчался  к  Территауну,  держась  крайней
левой полосы. Клэр Мэндл оказалась молодой женщиной, темноволосой, с живым
лицом и совсем не похожей на  своего  брата.  Она  была  одета  в  зеленый
вельветовый  костюм,  сшитый  у  хорошего  портного,  и  держала  себя  со
спокойной  уверенностью.  Присмотревшись,  Армстронг  решил,   что   самая
привлекательная ее черта - глаза, темные и миндалевидные;  они  делали  ее
похожей на эльфа.
   Клэр Мэндл легко опустилась во вращающееся  кресло,  положила  руки  на
колени и приготовилась слушать. Армстронг быстро пересказал события.
   - ...Затем ваш брат начал развивать свою идею... и вот здесь-то  это  и
произошло. - Он задумался на несколько секунд. - Я чувствовал, что не имел
права беспокоить вас до сегодняшнего дня...
   Ее красиво изогнутые брови чуточку поднялись.
   - Вы считаете, что я смогу дать вам недостающую информацию?
   - Меня уверили, что вы - единственный человек, который в состоянии  это
сделать.
   -  Мы  с  Бобом  работали  вместе,  но  только  изредка,  -   задумчиво
проговорила она. - У нас были  разные  области  научных  интересов.  Чтобы
ответить на ваши вопросы,  я  должна  просмотреть  его  бумаги  и  кое-что
вспомнить.
   - Я был бы очень признателен, если бы вы именно так и сделали, - уверил
он. - Я могу вам позвонить?
   - Конечно. - Он пристально посмотрел на нее спокойными серыми  глазами.
- Но я предпочел бы встретиться где-нибудь в городе. Мы могли бы  обсудить
дело за ленчем.
   Ее смех напомнил ему звон серебряных колокольчиков.
   - Вы времени даром не теряете!
   - У меня имеются скрытые мотивы, - сообщил Армстронг.
   - В самом деле? - Она обнаружила женское любопытство. - Какие же?
   - Я  хотел  бы  познакомить  вас  с  одним  своим  приятелем,  газетным
коршуном. Он мне сказал, что у ваших волос квадратные корни.
   В ответ прозвучал смех - такой же, как прежде, мягкий и низкий.
   - Договорились! Поставить на место газетчика - благая цель, и я  готова
раскрыть  правду.  -  Она  напоминала  Армстронгу  эльфа,  подглядывающего
изумленными глазами в замочную  скважину.  -  Я  вам  позвоню,  когда  все
сделаю.
   - Благословляю вас! - произнес Армстронг, неожиданно заметив, что голос
его охрип.
   Сев в автомобиль, он завел мотор, отъехал  на  приличное  расстояние  и
только тогда решился дать себе волю - изобразить нечто в  духе  тирольской
песни.
   Братец,  за  удовольствия  надо  платить!..  Смотри,  куда   это   тебя
заведет!.. Она полюбит мятную жвачку!..
   Он оборвал рулады, сердито уставился в ветровое стекло и  остаток  пути
не раскрывал рта.
   После полудня подал весточку Куин, сообщив четыре фамилии.
   - Вот они, Шерлок. Может, ты  чего-нибудь  из  них  и  вытащишь.  -  Он
прищурился и показал язык. - Полюбуйся! Таким ты был неделю назад.
   - Что же, по-твоему, случилось неделю назад?
   - Ничего. Поэтому ты так и выглядел.
   Армстронг в ответ проворчал что-то невразумительное.  Аккуратно  занеся
имена в свою записную книжку, он спросил:
   - Что-нибудь еще у вас происходит?
   - У нас начались гонки шакалов.
   - Ну и как, они уже собрались у трупа?
   - Обглодали до косточек.  Сенатор  Кармайкл  во  всеуслышание  огласил,
сколько зелененьких потрачено на полеты к  Марсу  до  сего  дня.  А  также
сколько потратить еще предстоит. Он говорит, что это позор. Сенаторы Райт,
Эмблдон и Линдл поют ту же песню. Прямо-таки хором.
   В книжном шкафу у Армстронга имелся экземпляр "Политического зоопарка".
Сняв его с полки,  он  прочитал  краткие  биографии  сенаторов  Кармайкла,
Райта,  Эмблдона  и  Линдла.  Затем,  вспомнив  про  Вомерсли,  просмотрел
соответствующую статью тоже. Это ни к чему не привело: он не нашел  ничего
интересного.  Комплименты  и  плохо  замаскированная  лесть  вперемежку  с
перечнем политических побед и счастливых историй о  бедных  фермерах.  Эти
пятеро отличались друг  от  друга  совершенно  ординарными  качествами,  а
другими, столь же ординарными, были похожи. Армстронг искал  другое  (если
это  вообще  могло  быть  найдено)  -  странности,  необычности,  какие-то
свойства, присущие им всем одновременно. Из "Зоопарка" же удалось  выудить
только одно - общей у пятерых сенаторов оказалась привычка носить брюки.
   Конечно, глупо гоняться за воображаемыми диверсантами в одиночку и  без
подходящих  средств,  стараясь  переплюнуть  ФБР.  Но   сама   охота   его
практическому уму не казалась глупой. Армстронгу уже приходилось  гоняться
за призраками, и в конце концов каждый раз  обнаруживалось,  что  выглядят
они на удивление реальными. Поистине, то  была  редчайшая,  "эдисоновская"
случайность,  но  когда  однажды  ночью   произошел   мгновенный   всплеск
напряженности магнитного поля и иридиево-кобальтовая  игла,  развернувшись
перпендикулярно силовым линиям, медленно начала колебаться... И дело  Даже
не в самом феномене, а в погоне за ним, потому что когда человек два  года
подряд преследует цель, настигает ее и патентует солнечный  компас,  то  к
этому моменту у него развивается нюх на всякий любопытный запах, не  хуже,
чем у охотничьей собаки. Рассуждая таким образом, Армстронг примирялся  со
своей непоседливостью и учился извлекать из нее пользу. Кроме того, у него
было еще одно оправдание перед самим собой: он никогда не позволял  своему
разуму вертеться вокруг какой-нибудь бесполезной и никчемной задачи.
   Следующий  логический  шаг  -  отстегнуть  зелененьких  и  купить  пару
добавочных неглупых мозгов. За развлечения нужно платить и  не  скупиться,
иначе шутки могут кончиться плохо - в разгар веселья можно схлопотать удар
отравленным кинжалом.



3

   Подходящим союзником казался Хансен, его репутация во  всех  отношениях
была безупречна.
   Армстронгу потребовалось всего  несколько  минут,  чтобы  добраться  до
здания  из  коричневого  камня,  на  втором  этаже  которого   размещалось
агентство Хансена.
   Высокая томная блондинка, взяв визитную карточку  Армстронга,  скрылась
за дверью и почти сразу вернулась со словами:
   - Мистер Хансен примет вас прямо сейчас, мистер Армстронг.
   Хансен оказался почти такого же роста, как его  клиент,  разве  что  не
столь широкоплечим. Предложив Армстронгу кресло, он сел за стол  и  сквозь
очки внимательно оглядел гостя с головы до пят. Осмотр  был  неторопливый,
непринужденный и откровенный.
   - Ваше резюме? - улыбнулся Армстронг.
   Не отводя испытующих глаз и не изменившись в лице, Хансен осведомился:
   - Чем могу быть полезен, мистер Армстронг?
   - Мне нужна информация  о  некоторых  людях.  -  Армстронг  вытащил  из
кармана листок и протянул его Хансену.
   Детектив просмотрел список.
   - Пятеро из них - сенаторы.
   - Это имеет значение?
   Пронзительные глаза снова впились в Армстронга.
   - Все зависит от того, что вы подразумеваете под информацией. Если  вам
нужны их биографии - нет проблем! Но если речь идет о компромате, я должен
знать точно, кто вы такой и как намерены использовать материал. Если  дело
мне не понравится, я за него не возьмусь. - Его  тонкие  губы  сжались.  -
Таковы мои принципы.
   - Весьма достойный подход, - одобрил Армстронг. - Чтобы  рассеять  ваши
сомнения, есть простое решение. Вам нужно всего  лишь  постараться  узнать
мое имя.
   - Какое?
   - Джон Дж.Армстронг.
   - Да-а, - согласился Хансен. - Этого вполне достаточно. - Правой  рукой
он поигрывал золотым перстнем с печаткой, блестевшим на пальце левой руки.
- Прошу вас подробнее.
   - Мне не нужны пухлые романы об этих людях. Меня не интересуют  их  дни
рождения. Мне нужна как можно более полная и исчерпывающая  информация  об
организациях, к которым они принадлежат,  их  деловых  интересах,  клубах,
дружеских связях, политических, религиозных или  этнических  объединениях,
вообще, о любых норах, в которые они могли бы провалиться...
   - Это будет нетрудно, - заметил Хансен.
   - Значит, обойдется дешево. - Армстронг  широко  улыбнулся,  когда  его
собеседник вздрогнул. - Чем лучше вы выполните это задание, тем легче  вам
будет в дальнейшем.
   - Да! - удивленно произнес Хансен, передвигая лист. - Так это не все?
   - Это только начало. Скоро у вас появится другой список, а  после  него
еще один. Если у меня хватит  денег  и  терпения  и  если  мои  друзья  из
сострадания не  отговорят  меня  от  этого  дела,  вам  предстоит  собрать
сведения о целом батальоне.
   - Мы сделаем все возможное. Уверен, вы будете довольны. - Хансен  опять
поиграл перстнем. -  Информация  по  каждому  объекту  обойдется  в  сорок
долларов.  Все  дополнительные  затраты  будут   указаны   в   счете.   Не
проконсультировавшись с вами, мы не пойдем на крупные расходы.
   - Да хранит вас за это Бог! - с озорным  пафосом  ответил  Армстронг  и
отсчитал деньги.
   Нажав кнопку на столе, Хансен приказал появившейся блондинке:
   - Положите деньги в сейф, Мириам, и дайте мистеру Армстронгу расписку.
   Автомобиль двигался в сторону редакции "Геральд"; небрежно развалясь за
рулем, Армстронг проводил мысленный смотр своих войск. Из профессионалов у
него имелся Хансен и батальон его помощников. Отряд волонтеров состоял  из
Нортона, Дрейка, Куина... Пожалуй, и все.  Еще  сюда  он  мог  добавить  и
эльфа-Клэр. Было бы неплохо, чтобы и впредь никто  из  них  не  знал,  что
делают другие. В конце концов, члены любой разветвленной структуры  просто
не в состоянии знать все о характере деятельности своей организации, да  и
не должны это знать. Они должны видеть цель и идти к ней или,  по  крайней
мере, верить, что идут. А его задача - убедить их в этом.
   Когда Армстронг подъехал к редакции, Нортон был занят.  Его  провели  в
комнату отдыха - большую, обставленную с кричащей  роскошью  и  заваленную
бумажными копиями недавних выпусков. Он лениво начал их просматривать и  в
первой же наткнулся на кое-что интересное. Заголовок на  седьмой  странице
гласил: "Самолеты пожирают расстояния", и  тут  же  на  десятой  оказались
трагические снимки авиационной катастрофы в Айове, где  погибло  несколько
десятков  людей.   Расстояние   до   могилы!   Он   перевернул   страницу.
"Виталакс"... "Гильде Брау"...  "Час  хладнокровия"...  "Внешняя  оболочка
слоновой кости содержит бенадиум, чудесный порошок для ваших зубов".
   Армстронг  рывком  перевернул  страницу.  "Четыре  свободы".  "Шелковый
магнат предъявляет обвинение Аркадии". "Протест Греции". "Медь на свалке".
"Мысль о сегодняшнем дне"... Мысль  о  сегодняшнем  дне...  Он  моргнул  и
прочитал заметку, набранную маленькими буковками в небольшом столбце.
   "Воистину говорю я вам, будет ли польза людям, если  они  завоюют  весь
мир, но потеряют свою бессмертную душу?"
   Именно в этот момент в комнату с веселым кличем влетел Нортон:
   - Эй, парень, у меня  просто  зверский  телепатический  аппетит!  -  Он
остановился, глянул на Армстронга и добавил гораздо  спокойнее:  -  Что  с
тобой, бедолага?
   - Да так, лезет в голову всякий бред, - медленно произнес Армстронг.  -
Наверное, мне вообще не стоило высовывать нос из лаборатории.
   - Отнюдь нет, - возразил Нортон. - У тебя та же беда, что у  Кассия,  -
ты слишком много думаешь. И слишком редко обедаешь в компании,  -  ввернул
он.
   - Так. Намек понят. Где ты желаешь объедаться за мой счет на этот раз?
   Нортон закатил глаза:
   - Ну зачем так грубо?
   - Зато вполне в духе нашей беседы.
   - Давай тогда его сменим. Предлагаю навестить обжираловку  Папазоглуса.
Говорят, он готовит мясо каким-то новым способом.
   Добравшись до Пятидесятой улицы, они запарковали  машину  на  подземной
стоянке и после короткой прогулки по двум кварталам  подошли  к  заведению
грека - современному кафе, наполненному аппетитными ароматами.
   Мясо   "по-новому"   оказалось   здоровенным,   наполовину   обугленным
бифштексом с грибами. Нортон, по своему  обыкновению,  расправился  с  ним
так, словно голодал по меньшей мере лет тридцать.
   - Уф-ф! - Он откинулся на стуле  и  обратил  на  Армстронга  лоснящийся
сытый взгляд. - Ну вот. Сейчас я не в состоянии даже пошевелиться.  Можешь
давать работу. Что я должен сделать на сей раз?
   - Кажется, пропал Кларк Маршал. Эдди Дрейк считал, что он  во  Флориде,
но так и не сумел напасть на его след. Вот я и подумал, может,  кто-нибудь
из твоих  тамошних  газетных  волков  раздо