ым.  Очень  удачно,  подумал
Армстронг, что Грегори живет в Вашингтоне. До его дома чуть  больше  мили,
пять минут на такси.
   Старый боевой конь  безостановочно  расхаживал  по  кабинету,  крутя  в
пальцах визитную карточку Армстронга. На  жестком,  с  седыми  усами  лице
застыло суровое выражение.
   Размашистым шагом переступив порог, Армстронг произнес:
   - Вы очень любезны, генерал. Надеюсь, вы не вышвырнете меня вон, прежде
чем выслушаете до конца?
   Грегори метнул острый взгляд на мощную фигуру гостя.
   - Это никакая не любезность, - сказал он. - Уже сорок  лет  я  принимаю
каждого, кто хочет поговорить со мной. Если позволяет время, разумеется.
   - Все равно, я вам очень признателен.
   - Не стоит. Если вам есть что сказать, стреляйте побыстрее.
   - Хорошо, генерал. Я пришел рассказать вам одну историю, наверное самую
безумную из всех, которые вы  когда-либо  слышали.  Я  сокращу  ее,  чтобы
сэкономить ваше время. Но попрошу вас об одном...
   - Да?
   - Вы выслушаете меня до конца и не отмахнетесь от этой истории, как  от
параноидального  бреда,  который  не  заслуживает  вашего   внимания.   Вы
используете все ваше  влияние,  чтобы  проверить  факты,  и  только  потом
примете решение. Обещайте мне это.
   - А почему вы явились со своей историей ко мне?
   - Потому что у вас есть власть, а у меня ее нет.
   - В этом городе власть есть не только у меня, - сказал генерал. - Кое у
кого ее даже побольше!
   - А еще, - продолжил Армстронг, - мне показалось,  что  вы  используете
свою власть, а не злоупотребляете ею.
   - Ах вот как. -  Генерал  не  был  польщен.  Он  изучал  гостя,  словно
собираясь  приказать  ему  застегнуться  на  все  пуговицы  и   постричься
покороче. - Вы обращались к кому-либо еще, прежде чем прийти ко мне?
   - Нет, сэр.
   Генерал Грегори снова заходил по ковру. Взглянув на  электронные  часы,
он произнес:
   - В свое время мне довелось слышать уйму странных историй, и вряд ли вы
сумеете меня удивить. Однако дерзайте. Только покороче. - Он  остановился,
усы его ощетинились. - Но даже ангелы небесные  не  спасут  вас,  если  вы
закончите свою повесть попыткой что-нибудь мне продать.
   Армстронг улыбнулся и, пристально глядя в лицо генерала, спросил:
   - Мистер Грегори, вы когда-нибудь слышали о "Норман-клубе"?
   Реакции не последовало. Грегори немного подумал и равнодушно ответил:
   - Название вроде знакомо, но я не могу сейчас вспомнить... Ну и что там
с этим клубом?
   Рассказ занял час. Генерал слушал, не перебивая и не  меняясь  в  лице.
Армстронг закончил подробностями своего приезда в Вашингтон.
   - Вот так, - заключил  он.  -  Весь  мир  поделен.  Невидимая  империя,
презрев границы и  океаны,  просто  смеется  над  флагами  и  честью  всех
государств мира. Это своего рода вероучение, и оно ничем не  хуже  ислама,
во имя которого тысячи его сторонников с радостью отдали жизни. Оно  ничем
не лучше и индуизма, во имя которого уже погибли и еще погибнут  миллионы.
Не важно, в какую глубь веков уходят его корни,  истинно  оно  или  ложно,
подлинно или мнимо, - это фанатизм. Мы больше не атеисты  и  верующие,  мы
больше не правоверные и еретики. Отныне  хитроумное  устройство  психотрон
будет решать, нормальны мы или нет!
   Грубое,  словно   высеченное   из   камня,   лицо   генерала   осталось
бесстрастным.
   - Фантастика, - заявил он наконец. - Не хочу сказать, что ваша  история
- неправда, но, согласитесь, она слишком невероятна, чтобы принять ее  без
доказательств. Без существенных доказательств. Вы хоть отдаете себе отчет,
что означает ваше сообщение?
   - Я рассмотрел все аспекты, - кивнул Армстронг.
   -  Вы  предъявляете  обвинение  представителям  высшей  законодательной
власти этой страны...
   - И любой другой!
   - Остановимся на этой. Фактически вы выносите приговор нашей  разведке,
ФБР, полиции. Национальной гвардии, почти  всем  корпорациям  и  средствам
массовой информации, множеству самых разных людей. Из ваших слов вытекает,
что мы не одна страна, а две!
   - Именно! Нормальные и ненормальные! - Армстронг твердо встретил взгляд
генерала. - Кстати, не думаю, что этот приговор касается разведки.
   - Почему?
   -  Простая  логическая  цепочка.  Правительство  строит  ракету   номер
восемнадцать в  Нью-Мехико,  Делает  это  очень  медленно  и  подробнейшим
образом сообщает на весь белый свет о состоянии дел. Между  тем  в  других
местах  тайно  и  гораздо  быстрее  строятся  еще   две   ракеты.   Почему
правительство так поступает? Ответ очевиден. Оно знает, что  строительство
ракет действительно  саботируется,  хотя  и  не  может  найти  и  наказать
виновных. Но у правительства  есть  доказательства  саботажа,  и  ими  его
снабдила разведка. Номер восемнадцать всего лишь  подсадная  утка,  задача
которой отвлечь на себя внимание саботажников.
   - Дальше.
   - Идея была хороша. - Армстронг поднял палец. - Она могла сработать. Но
- не сработала. Кто-то  обнаружил,  что  их  одурачили.  Это  значит,  что
произошла  утечка,  причем  на  самом  верху.  Рыжий  и  его  когорта  так
называемых марсианских ссыльных знают о ракетах и  сдерут  с  меня  живого
шкуру, если это поможет им выведать подробности. Десять против одного, что
"Норман-клуб" тоже в курсе. И если мы не придумаем, как обскакать всю  эту
братию, еще две ракеты отправятся ко всем чертям, как уже отправились туда
все предыдущие!
   - Вы всучили мне горящую головню! - Грегори опять начал  мерить  шагами
свой кабинет. - Естественно, я скептически отношусь к  вашей  истории.  Но
если вы правы хотя бы наполовину, дело плохо!  -  Он  озабоченно  покрутил
усы. - И надо же как не вовремя!
   - Не вовремя?
   Генерал, расставив ноги, молча посмотрел на него.
   - Эти новости выйдут сегодня днем, в четырехчасовом выпуске,  -  сказал
он после паузы. - Россия опубликовала результаты расследования той атомной
катастрофы  на  Урале.  Виновниками  названы  этнические  немцы,   которых
обвиняют  в  возрождении   ордена   иллюминатов   [религиозно-политическая
организация в Баварии  во  второй  половине  XVIII  века],  почему-то  при
поддержке Франции.  Советский  посол  уже  предъявил  ноту.  Международное
положение быстро ухудшается.
   По спине Армстронга пробежал холодок. Он взглянул на часы:
   - Уже четыре.
   Грегори включил телевизор. Вспыхнул большой экран, и  на  нем  появился
диктор.
   - ...сознавшийся в получении взрывного устройства в  отеле  "Польша"  в
Варшаве от  некоего  Аристида  Дюкусне,  гражданина  Франции.  Французское
правительство, в свою очередь, отрицает какую-либо связь с этим человеком.
В интервью, данном сегодня утром, монсеньор Жюль Лефевр, министр  обороны,
заявил, что у Франции нет  причин  мешать  научному  прогрессу  страны,  с
которой у нее заключен договор о дружбе  и  сотрудничестве,  и  что  любые
инсинуации на эту тему следует со всей  решительностью  опровергать.  Жюль
Лефевр отрицал также, что Франция поощряла возрождение иллюминатов.
   В первый раз генерал Грегори сел. Откинувшись в кресле,  он  покручивал
ус, в то время как диктор продолжал тараторить:
   - Французское правительство предложило правительству  СССР  представить
Совету Безопасности  ООН  имеющиеся  у  него  доказательства  причастности
Франции  к  диверсии  и  сейчас  ожидает  ответа.  Между  тем   в   Москве
продолжаются очные ставки Михаила Кирова и других заговорщиков.  -  Диктор
перевел дыхание и продолжил: -  В  официальном  коммюнике,  опубликованном
сегодня Министерством обороны  Великобритании,  говорится,  что  ежегодные
крупномасштабные  маневры  английских  сухопутных  войск   впервые   будут
проводиться на французской территории, что  предусматривается  соглашением
между двумя сторонами, принятым в прошлом году.
   Выключив телевизор, Грегори холодно произнес:
   - Есть и другие факты, которые пока не стали Достоянием гласности.  Они
серьезные, даже угрожающие. Можете мне поверить - нам повезло, что До  сих
пор на планете мир, но весьма проблематично, сумеем ли  мы  сохранить  его
впредь.
   -  Если  начнется  война,  строительство  всех   космических   кораблей
прекратится и здесь, и повсюду?
   - Естественно. Будет не  до  жиру.  -  Генерал  задумчиво  помассировал
подбородок. - Как все это выглядит в свете намерений "Норман-клуба"?
   - Неприятно это выглядит. Скорее всего,  русские  члены  "Норман-клуба"
договорились с французскими. Цель - спровоцировать третью мировую войну  и
отбросить мир назад лет на  двадцать,  если  не  навсегда.  Если  вспыхнет
конфликт, их единомышленники во всех странах постараются раздуть  пожар  и
не дать ему угаснуть как можно дольше. Они дважды проделывали такое прежде
и вполне могут попытаться опять. Но раньше они не заходили так далеко...
   - Что вы имеете в виду?
   - Они вовсе не хотели окончательно погубить планету. И поэтому отзывали
собак, когда дело заходило чересчур далеко. Но, несмотря на то, что  войны
тормозили социальное развитие планеты, они же давали мощный толчок науке и
технике. Ракетостроение, например, стало развиваться  именно  во  время  и
после Второй мировой. - Он угрюмо  посмотрел  на  погасший  экран.  -  Они
извлекли из этого урок!  В  следующий  раз  все  будет  иначе!  Подготовка
конфликта  почти  закончена  -  зерна  ненависти  проросли.  И  они  будут
ухаживать за ними, взращивать - до самого печального конца, пока все  наши
достижения, все наши мечты не обратятся в ничто, в пыль.  Но  единственные
уцелевшие ружья останутся в руках только членов "Норман-клуба"; остальные,
разобщенные и одичавшие, будут воевать лишь копьями и топорами. Эти люди -
маньяки, воображающие себя нормальными!
   - Что ж, признаю, что ваша искренность подействовала на меня  столь  же
сильно, как  ваш  рассказ,  -  заявил  генерал  прямо.  -  Но  прежде  чем
определиться в дальнейших шагах, я намерен сам навести кое-какие  справки.
Вы можете встретиться со мной завтра в это же время?
   - Да. - Армстронг поднялся. - Полагаю, вы записали нашу беседу?
   Грегори указал на кнопку в стене и сказал извиняющимся тоном:
   - Она включает диктофон в соседней комнате.  Все,  что  вы  рассказали,
зафиксировано. Вы понимаете...
   - Я все отлично понимаю, -  перебил  Армстронг.  -  И  на  вашем  месте
поступил бы точно так же.
   Провожая гостя к двери, генерал любезно улыбался.
   Быстро шагая по улице, Армстронг  перебирал  в  уме  разговор.  Что  он
получил? Пусть даже он  убедил  генерала,  что  может  тот  сделать,  чего
добиться?
   Черные грозовые тучи  ползли  над  Потомаком,  словно  символ  грядущих
проблем. Лица немногочисленных прохожих тоже не светились  радостью,  люди
были серьезны и озабочены.
   Об асфальт расплющились первые крупные  капли  дождя.  Над  потемневшим
горизонтом вспыхнула голубая изломанная черта, и  сразу  послышался  треск
разрываемых на части туч.
   Заскочив под какую-то арку,  Армстронг  ждал,  когда  кончится  ливень.
Рядом находилось окно  информационного  агентства;  от  нечего  делать  он
заглянул внутрь - там, почти вплотную к окну, стоял монитор, а  его  экран
заполняла первая страница "Вашингтон пост".
   "Со всех сторон - враги"  -  таков  был  лейтмотив  сообщений.  Франция
требовала применить санкции к России, Россия припрятывала  от  инспекторов
ООН свое бактериологическое оружие, Германия поддерживала Францию, и  если
Америка не вмешается, дело может кончиться плохо...  "Вашингтон  пост"  не
посчитала нужным упомянуть, кому Принадлежали эти слова и кто скрывался за
таинственными "официальными кругами", на которые она ссылалась. Независимо
от того, насколько правдива была эта информация, она выполняла одну задачу
- готовила умы к грядущему шторму.
   С таким же хмурым видом, как небо над его головой, Армстронг  посмотрел
на соседний монитор, на который выводились менее важные новости.
   "Пилот  космического  корабля   подозревается   в   убийстве.   Гэллап,
Нью-Мехико.  Местная  полиция  разыскивает  Джорджа  Куина,  пилота   Р18,
строящегося сейчас в пятидесяти милях к  северу.  Как  утверждается,  Куин
после  ожесточенного  спора  убил  Амброза  Фазергила,  главного  инженера
ракетного комплекса".
   Огромные руки Армстронга сжались в кулаки так,  что  пальцы  впились  в
ладони. Но не успел он переварить эту новость, как его взгляд наткнулся на
следующую:
   "Пропала женщина-профессор. Территаун,  Нью-Йорк.  Клэр  Мэндл,  физик,
сестра покойного профессора Роберта Мэндла, исчезла из своего дома сегодня
утром при загадочных обстоятельствах. Герберт Уолтхол из ФБР не  отрицает,
что его ведомство разыскивает мисс Мэндл, но заявляет,  что  пока  никакой
информации представить не может".
   Не обращая внимания на дождь, гром и почти непрерывные вспышки  молний,
Армстронг выскочил из укрытия и побежал.



13

   По  адресу,  указанному  в  телефонной  книге   находился   особняк   в
колониальном стиле, окруженный высоченной стеной. По гребню стены тянулась
колючая проволока, к которой был подведен электрический ток. Позади  ворот
со сторожевой будкой лениво прохаживались несколько  широкоплечих  парней.
Похоже, сенатор Вомерсли в самом деле являлся важной персоной.
   О том, чтобы проникнуть в эту крепость без  спроса,  не  могло  быть  и
речи. Не стоило и пытаться,  если  он  не  хотел  нарваться  на  свинцовую
пилюлю. Тут нужна хитрость...
   - Спокойнее, спокойнее,  держись  наглее!  -  твердил  себе  Армстронг,
приближаясь к воротам.
   Заметив его, охрана насторожилась. Он придал лицу глуповатое и в то  же
время заискивающее выражение.  В  ответ  на  его  взгляд  один  из  громил
презрительно плюнул - точнехонько в муху, сидящую на стене.
   Просунув визитную карточку сквозь толстые прутья,  Армстронг  заговорил
как можно более вежливо:
   - Не будете ли вы любезны узнать, примет ли меня сенатор Вомерсли?
   Выдернув  карточку  из  его  пальцев,  охранник  взглянул  на   нее   и
требовательно спросил:
   - Вам назначено?
   - Нет.
   - По какому поводу вы хотите видеть сенатора?
   - По делу, которое поручил мне сенатор Линдл.
   - О'кей. - Он повернулся к Армстронгу спиной. - Ждите здесь.
   Ждать пришлось полчаса, и все это время Армстронг нетерпеливо  топтался
у ворот, удивляясь, почему так долго решается простейший  вопрос.  Наконец
охранник вернулся и угрюмо отпер ворота.
   - Сенатор примет вас сейчас.
   Войдя, Армстронг в сопровождении охранника направился к дому. За спиной
лязгнул запор ворот; звук был  угрожающий,  недобрый,  словно  возвещавший
начало двадцатилетнего срока в Синг-Синге. Еще один  охранник  пересек  им
дорогу;  его  тащила  за  собой  на  цепи,  напоминающей  якорную,  собака
величиной с жеребенка.
   Войдя в дом, они еще минут пять ждали  в  мрачном  холле,  облицованном
дубовыми панелями, с одной стены которого на них смотрела поеденная  молью
лосиная голова.  В  холле  находились  еще  четверо  охранников,  все  они
выглядели так, словно  на  них  подействовало  долгое  общение  с  лосиной
головой.
   Наконец Армстронга провели в лоджию, где  у  французского  окна  принял
картинную   позу   Вомерсли.   Сенатор   повернулся,   чтобы   рассмотреть
неожиданного визитера; сам он казался довольно напыщенным типом с румяными
щеками и длинными белыми волосами.
   - Итак, мистер Армстронг? - провозгласил  он  елейным  тоном  архиерея.
Выбрав кресло с высокой спинкой,  он  осторожно  и  со  значением  уселся,
словно собираясь объявить, что заседание можно  считать  открытым.  -  Чем
могу быть полезен? - Слегка постукивая по зубам серебряной авторучкой,  он
с легким оттенком покровительства смотрел на визитера.
   - Не так  давно  наш  общий  друг  Рэндольф  Линдл  познакомил  меня  с
психотроном. - Армстронг бросил на Вомерсли  острый  взгляд.  -  Вам  это,
конечно, известно?
   Вомерсли чуть улыбнулся и продолжал постукивать. Затем произнес:
   - Продолжайте, прошу вас.
   - Не хотите отвечать? - Армстронг пожал плечами. -  Ладно.  Собственно,
это не имеет значения. Потому что вы должны знать...
   -  Меня  интересуют  только  факты,  -   заметил   Вомерсли.   -   Ваши
предположения меня отнюдь не развлекают.
   - Меня также интересуют факты - особенно тот  факт,  что  вы  и  Линдл,
по-видимому, являетесь руководством "Норман-клуба" в этой стране.
   Продолжая поигрывать авторучкой, Вомерсли снова улыбнулся и  ничего  не
ответил.
   - "Норман-клуб" нашел  меня  "нормальным",  -  продолжал  Армстронг.  -
Прогнав  через  психотрон,  они  уверили  меня,  что  я  вернусь   к   ним
добровольно, по зову разума. В конце концов, я просто обречен мыслить так,
как мыслят они, потому что все незаурядные  умы  мыслят  похоже.  -  Он  в
задумчивости остановился. - Тогда я не согласился с ними,  я  был  уверен,
что никогда не смогу смотреть на мир их глазами, живи я еще  хоть  миллион
лет. Но я оказался не прав.
   - А! - Вомерсли вколотил авторучку в карман, как гвоздь, и на лице  его
появилось выражение, которое означало: "Так я и думал!"
   - Они оказались правы, а я -  нет.  -  Армстронг  открыто  взглянул  на
сенатора. - Не то чтобы я так уж много размышлял; скорее, меня подстегнули
события. В частности, банда рыжего.
   - Рыжего? - озадаченно переспросил Вомерсли.
   - Да. Какие-то безумцы, заявляющие,  что  их  недавно  депортировали  с
Марса, устроили за мной настоящую охоту...
   -   Гуманы,   -   изрек   Вомерсли,   прищелкнув   языком.    -    Свою
немногочисленность они компенсируют наглостью и  жестокостью.  Мое  жилище
так усиленно охраняется потому, что не только до вас они хотят добраться.
   - Короче говоря, они убедили меня в том, в чем  не  сумел  Линдл.  И  я
вернулся.
   Вомерсли несколько секунд молча смотрел на  него,  затем  повернулся  в
кресле и переключил маленький рычажок в стене.
   Только сейчас Армстронг заметил решетку маленьких отверстий, а выше его
- несколько крохотных линз.
   - Ну? - сказал Вомерсли в стену.
   - С ним все в порядке, - подтвердил тонкий голосок  из  перфорированной
стены.
   - Спасибо. - Вернув рычажок в  прежнее  положение,  сенатор  повернулся
лицом к гостю.
   - Идентификация? - спросил Армстронг.
   -  Конечно.  -  Созерцая  потолок,  Вомерсли  продолжил:  -   Психотрон
устанавливает нормальность. Но не более. Он не  классифицирует  убеждения.
Даже нормальные могут придерживаться разных убеждений -  хотя  и  не  тех,
какие свойственны ненормальным. Вы это, конечно, понимаете?
   - Да.
   - Тогда вам должно быть ясно, что вы не можете вдруг взять и прыгнуть в
лодку в тот самый миг, когда вы решили, что у вас есть на это  право.  Тут
недостаточно простых деклараций. Далеко не достаточно.
   - Я это предвидел, - сказал Армстронг. - Вам нужны доказательства,  что
мое мышление соответствует образцу... Какое поручение вы  собираетесь  мне
предложить? Убить президента США?
   - Вы не лишены проницательности, - заметил  Вомерсли.  -  Впрочем,  это
естественно для того, кто  по  натуре  норман.  Но  вы  правы,  мы  должны
выяснить, норман ли вы по наклонностям. Подходящую задачу мы подберем.
   - Не трудитесь, - быстро вставил Армстронг. - У меня  есть  на  примете
одно дельце. Доказательство - лучше не надо.
   Глаза Вомерсли вспыхнули, а голос потерял всякую обходительность.
   - Позвольте уж нам решать, что является доказательством, а что нет!
   - Ваше право, конечно. Но вам придется принять мое предложение,  хотите
вы этого или нет. Потому что вы не позволите себе пустить  такое  дело  на
самотек. Это было бы неестественно для нормана.
   Поднявшись из кресла с оскорбленным видом, Вомерсли бросил:
   - Поосторожней в формулировках!
   - Корабль номер  восемнадцать  строится  в  Нью-Мехико.  Это  -  сыр  в
мышеловке для тех, кто ищет корабли девятнадцатый и двадцатый...
   - Ваши секреты не первой свежести, мистер Армстронг.
   - ...но я утверждаю, что все  три  ракеты  вполне  можно  выбросить  на
свалку металлолома.
   -  Все?  -  процеди