ицированную
атмосферу  подземки  или  лезут  наверх,  навстречу  свисткам   и   толчее
железнодорожных платформ. Либо вниз, либо вверх -  других  путей  спасения
отсюда попросту нет.
   Под запруженными тротуарами и содрогающимися мостовыми  расположен  еще
один запутанный узел: тоннели, переходы, эскалаторы, пути - станция  метро
Кингз-кросс. Те, кто проносится по ярко освещенной  паутине  ее  тоннелей,
никогда не задумываются, что их окружает еще  и  хитросплетение  городских
артерий - водопроводных, газовых и сводчатых канализационных труб, а также
кабелей и коллекторов, пронизывающих все вокруг. Одних только труб,  стань
они  видимы,  хватило  бы,  чтобы  вызвать  у  пассажиров  острый  приступ
клаустрофобии, а если еще представить себе давление,  оказываемое  на  них
толщей земли...
   В сутках есть, быть может, всего два часа, когда на земле и под  землей
воцаряется относительный покой.  От  половины  второго  ночи  до  половины
четвертого утра движение,  наконец,  сокращается,  и  опустевшие  туманные
улицы мрачно блестят в резком свете натриевых ламп.  А  внизу,  по  гулким
окоченевшим тоннелям движется  тем  временем  небольшая  армия  уборщиков,
обходчиков и техников-ремонтников, которая методически очищает  сверкающие
рельсы от масляных  натеков  и  осматривает  переплетение  линий  связи  и
силовых кабелей, подвешенных прямо к ребрам чугунных колец.
   Те, кто передвигается по земле, и те, кто идет  или  едет  под  землей,
никогда не видят друг друга, хотя кое-где их разделяет всего лишь метровое
пространство, только оно и препятствует невообразимому смешению.
   В районе Кингз-кросс пересекается пять уровней рельсовых путей.  Прежде
всего это проложенные по  поверхности  линии  Британских  железных  дорог,
затем, сразу под поверхностью, выстроенная еще в  прошлом  веке  компанией
"Метрополитен"  линия  Иннер-серкл  -  внутренняя  кольцевая.  Чуть   ниже
кольцевой недавно пробита так называемая Сэмсоновская линия -  от  станции
Виктория к кварталам Хорнси и Аплингтон, затем, еще  ниже,  лежат  тоннели
линии Пикадилли и, наконец, самая глубокая из всех - Северная линия.
   Каждая из этих линий построена  своим,  отличным  от  других  способом.
Стены тоннелей Иннер-серкл, к примеру, сложены из кирпича,  а  пути  здесь
покоятся прямо на голой земле. Сэмсоновская линия,  напротив,  собрана  из
бетонных секций. Поскольку она вклинилась между кольцевой и Пикадилли,  то
во время ее строительства лишенные поддержки  пути  старинной  Иннер-серкл
пришлось кое-где специально укреплять стальными  плитами  и  во  избежание
обвала подводить под них гигантские гидравлические опоры.
   Прежде чем Лондон был сплошь покрыт  безобразной  каменной  и  бетонной
коркой, с Северных холмов к Темзе стекали несколько  вольных  речушек.  Но
когда человек, неуемный строитель, разбросал плоды своих  трудов  по  всей
округе, речки эти выпрямили, сузили и в конце концов загнали под  землю  и
заперли в трехметровых трубах. Так, речка Флит, некогда открытая солнцу  и
небу, а теперь превращенная  в  сточную  канаву,  протекает  буквально  за
стеной одного из подземных кассовых залов метро.
   В  путаницу  тоннелей  вплелись  еще   и   две   крупные   параллельные
водопроводные магистрали, газовые  магистрали  полуметрового  диаметра,  а
также обводной канализационный канал, сооруженный еще в 1842 году.
   Жизнь современного города - в сущности,  баланс  на  острие  ножа:  она
зависит от равновесия  между  отдельными  перегруженными  системами  и  от
отсутствия   нежелательных   взаимодействий   между   ними.   А   подобное
взаимодействие может возникнуть буквально от тысячи причин.
   Именно такое незначительное  происшествие  привело  в  конце  концов  к
катастрофе в тоннеле Сэмсоновской линии неподалеку от станции Кингз-кросс.
   В действительности  все  началось  несколькими  неделями  ранее,  когда
сквозь дефектный стык меж двумя секциями  Сэмсоновской  линии  просочилась
никем не замеченная капелька воды. Заурядная эта капелька сама по себе  не
составила бы ни малейшей опасности. Но в данном случае вода  оказалась  из
протекающей по соседству бывшей речки Флит.
   Опять-таки  и  этот  факт  остался  бы   без   последствий,   если   бы
просочившаяся вода не содержала в себе двух необычных ингредиентов и  если
бы кабели, висящие  на  стенке  тоннеля,  не  были  покрыты  оболочкой  из
пластика. Злому случаю было угодно, чтобы  внешняя  оболочка  кабеля  была
именно пластмассовой, в то время как собранные в нем провода в большинстве
своем несли на себе изоляцию из синтетического каучука.
   В  течение  последующих  недель   пластмассовая   оболочка,   понемногу
размягчаясь и  разлагаясь,  отваливалась  влажными  клейкими  кусочками  с
дурным запахом. Однако каучук все еще предохранял жилы проводов,  так  что
электрические  цепи  продолжали  работать  и  системы   связи   оставались
нетронутыми; ни к инженерам, ни к диспетчерам никаких  тревожных  сигналов
не поступало.
   Реакция  нарастала  медленно,   если   не   считать   легкого   шипения
вздувающихся и лопающихся на поверхности изоляции  пузырьков.  Пузырек  за
пузырьком - и тоннель  постепенно  стал  заполняться  газом.  Частично  он
рассеивался,  частично  отсасывался   вентиляционными   устройствами,   но
какое-то  его  количество  все  же  задерживалось  в  путевых  "карманах",
накапливалось  во  вспомогательных   помещениях   и   между   поперечинами
тоннельного свода.
   На улице толпы служащих спешили домой, закрывая лица воротниками пальто
от пронизывающего декабрьского тумана. Входы в метро, как разверстые пасти
гигантских  доисторических  чудовищ,  заглатывали  людские  потоки,  и  те
стекали по ступенькам и эскалаторам вниз, навстречу яркому свету и  теплу.
Едкая мгла замедлила уличное движение едва ли  не  до  скорости  пешехода,
машины нетерпеливо рычали и чадили, повинуясь жестам полисменов в  надетых
поверх шинелей светящихся оранжевых жакетах.
   А под землей, в заполненном газом тоннеле Сэмсоновской  линии,  реакция
наконец-то оголила две медные жилы. Они располагались одна над  другой,  и
верхняя, под напряжением 170 вольт,  провисла  над  нижней,  которая  была
заземлена. Они соприкоснулись. Мгновенная искра - и ток,  питавший  линий,
оборвался.
   В диспетчерской на Кобург-стрит дежурный  инженер  в  изумлении  поднял
брови: перед ним загорелся невиданный прежде сигнал. В  ту  же  секунду  в
тоннеле  раздался  первый  взрыв  -  вспыхнул  пойманный  в  ловушку  газ.
Произошло это в промежутке меж двумя поездами,  движущимися  на  север,  и
ударная  волна  оказалась,   таким   образом,   стиснутой   цилиндрическим
пространством между ними.
   Стремительная стена пламени ударила в хвост первого поезда  и  разнесла
стекла в кабине машиниста второго.  Когда  сила  взрыва  достигла  апогея,
крепление секций тоннеля не выдержало, и они разошлись, потянув  за  собой
стальные и бетонные  конструкции  расположенной  выше  линии  Иннер-серкл.
Между линиями  проходила  шестидесятисантиметровая  газовая  труба  -  она
лопнула, и вниз, в тоннель, хлынул еще и поток бытового газа. Он  заполнял
пространство между двумя поездами, а на стенах искореженного  тоннеля  еще
тлели недогоревшие провода.  Достигнув  определенной  концентрации,  смесь
бытового газа с воздухом тоннеля тоже взорвалась.
   С ревом,  слышным  на  километры  вокруг,  тоннель  Сэмсоновской  линии
взлетел вверх, пробив кирпичный свод Иннер-серкл и метровый  слой  грунта,
отделявший его от поверхности.  Именно  в  этот  момент  Джеррарда  и  его
спутников глубоко под землей швырнуло навзничь на рельсы.
   Мостовая  вдруг  стала  постепенно,   как   при   замедленной   съемке,
вспучиваться, а потом лопнула, словно волдырь, и из-под  земли  к  небесам
вырвался, как при ядерном взрыве, желто-оранжевый  огненный  шар.  Ударная
волна, всколыхнув туман, разорвала его на кривые полосы и  понесла  сквозь
плотные ряды машин.
   Движение прекратилось: машины сталкивались, переворачивались,  вылетали
на тротуары, сбивая пешеходов. Огромный  грузовик  с  прицепом,  груженный
стальными трубами, развернувшись юзом,  сшиб  две  другие  машины,  а  его
кабина,  отделившись,  перевернулась  и  съехала  в  зияющую  дыру.  Трубы
свалились и покатились на онемевшую от ужаса толпу, круша  и  подминая  ее
под себя, подобно чудовищному рольгангу.
   На линии Иннер-серкл машинист тщетно пытался  остановить  переполненный
состав, мчавшийся в сторону взрыва. Но это  ему  не  удалось,  и  головной
вагон вылетел на участок, лишенный опоры, пошел  под  уклон  и  спикировал
вниз, на Сэмсоновскую  линию.  Вагоны  смяли  друг  друга,  обратившись  в
кровавое месиво пополам со стеклом и щепой.
   Лопнувшая газовая магистраль, еще  недавно  замурованная  в  бетон  меж
двумя  тоннелями,  теперь  извергала  ввысь  десятиметровый  столб   огня.
Гигантский факел  плясал  на  обломках  вагонов,  и  высохшая  от  времени
древесина превращала их в кошмарный погребальный костер.
   Из желтой мглы показались  пронзительные  синие  "мигалки"  полицейских
машин, тревожно взвыли сирены карет скорой помощи. В фургонах прибыли люди
в форме, которые быстро и умело оттеснили толпу  и  перекрыли  подъезды  к
району бедствия. Пожарные боролись с пламенем, извергавшимся из кратера.


   Джеррард обвел спутников взглядом. Анна кивком показала  на  начальника
станции:
   - Что с ним?
   - Вероятно, выкарабкается, если мы не застрянем здесь уж очень надолго,
- ответил Джеррард. - Левосторонний отек легкого...
   - Этого нам только не хватало, - буркнул Первис и отвернулся. Посмотрев
в тоннель, он добавил: - Долго они там собираются возиться? -  По  тоннелю
уже начал просачиваться дым. - Здесь мы скоро попросту задохнемся...
   - Но мы все еще не знаем, что произошло, - откликнулся Джеррард.
   Первис посмотрел на него с раздражением.
   - Черт с ней, с причиной, но не бросать же здесь этого бедолагу!
   Тут Джеррард обратил внимание на третьего из компании Первиса: это  был
тощий человек с темными волосами и каким-то птичьим лицом. За все время он
не проронил ни слова.
   - Ладно, - сказал канадец, - только помогите мне оба...
   Первис кивнул в сторону тощего:
   - Это Харди, секретарь нашей фирмы...
   Джеррард вновь подумал, что представляться в подобных обстоятельствах -
совершеннейший абсурд.
   Дым уже вился вокруг них, начальник станции дышал, широко раскрывая рот
и время от времени надрывно кашляя. Джеррард рывком поднял  его  на  ноги.
Харди подобрался с другой стороны и  подсунул  руку  под  плечо  больного,
однако сдвинуть обвисшее тело ему оказалось не по силам.
   - Извините, у меня что-то не получается, - начал он.
   Первис бесцеремонно оттолкнул его.
   - Дайте-ка я...
   Он положил руку начальника себе на плечи и, ухватившись за нее, оторвал
его тело от земли.
   Бледная как полотно Вэнди прижимала к носу платочек. Анна прикрыла  рот
шарфом. Все двинулись дальше - Харди, взяв фонарь, освещал дорогу.
   Пошатываясь, они брели по дымному тоннелю, перекресток уже  скрылся  за
спиной. Анна шла следом за Джеррардом, которому  не  без  труда  удавалось
удерживать на ногах начальника.
   - Люк, - тронула она его за руку.
   - Да?
   - А что если поезд, который позади, покатится на нас?
   Джеррард слегка повернул к ней голову.
   - Я тут видел какие-то соединительные проходы. Кажется, Холден называет
их сквозными норами. Спрячемся в одну из них...
   - Да куда же, черт возьми, подевались эти двое? - ворчал Первис.
   В самом деле, они уже прошагали по изгибающемуся тоннелю метров триста,
а Слейтера или Холдена не было и в помине.
   - Должно быть, мы уже недалеко  от  следующей  станции,  -  предположил
Джеррард.
   Но тут Харди сдавленно вскрикнул и, остановившись, направил луч  фонаря
на что-то впереди. В мутном свете все не сразу разобрали, что это ползущий
на четвереньках человек. Когда человек поднял голову, они узнали Слейтера.
Невидящими глазами он секунду смотрел на них, а потом упал на рельсы.
   Джеррард и Первис, быстро  прислонив  начальника  к  стенке,  бросились
вперед. Джеррард выхватил у оцепеневшего  Харди  фонарь  и  склонился  над
Слейтером. Тот казался мертвым.
   - Скорее, - воскликнул канадец, - искусственное дыхание!..
   Он ловко перекатил Слейтера на спину и, пощупав пульс, начал ритмически
разводить и прижимать его руки к  груди.  Прошло  с  полминуты.  Джеррард,
опять склонившись к лицу Слейтера,  уловил  первые  чуть  слышные  вздохи.
Потом канадец вновь принялся за работу,  и  наконец  минуты  через  четыре
грудная клетка Слейтера судорожно поднялась и ритмично задвигалась.
   Джеррард откинулся к стенке. Он и сам дышал тяжелее обычного.
   Первис подошел и протянул ему что-то:
   - Дайте, вдруг поможет...
   Джеррард взял фляжку в кожаной с серебром оплетке и поднес ее  к  губам
Слейтера. Сначала тот никак не реагировал, а потом  закашлялся  и  раскрыл
глаза. Он даже попытался подняться, но скривился от боли.
   - Вы можете говорить? - Джеррард бережно приподнял его, помогая  сесть.
- Что случилось?
   Слейтер ответил ему усталым взглядом.
   - Не знаю. Путь впереди... завален... частично завален.
   - А где Холден?
   -  Хотел  пролезть  через  завал,  потерял  сознание.  Я  старался  его
вытащить, но... не смог.
   Слейтер вновь закрыл глаза, тяжело дыша.
   - Пойду посмотрю, - сказал Джеррард.
   - И я с вами, - торопливо поднялся вслед за ним Первис.
   Уклон впереди оказался неожиданно крутым. Свет фонаря  осветил  лежащие
поперек пути искореженные металлические конструкции и  груды  обвалившейся
земли. Путь был перекрыт, только в одном месте  между  обломками  виднелся
лаз. Из-под обвала сочилась вода. Все  это  не  могло  не  действовать  на
нервы.
   - Бог мой! - воскликнул Первис. - На какой мы глубине?
   - По словам Холдена, глубина здесь метров восемнадцать. Над нами  всего
одна линия, Иннер-серкл. Взрыв, наверное, был где-нибудь там...
   Не хватало воздуха. Оба начали задыхаться. Джеррард посветил фонарем  в
узкий лаз.
   - Он, должно быть, полез в эту дыру...
   Первис шарил по карманам. В тусклом свете фонаря они  увидели  торчащую
из-под обломков ногу. Услышав за спиной чирканье спички, Джеррард в ярости
обернулся:
   - Идиот, погасите сейчас же! Газ!
   Но пламя спички, коротко мигнув, погасло.
   - Не горит. Видно, здесь двуокись углерода...
   Дышать стало совсем тяжело. Джеррард почувствовал легкое головокружение
- это  был  первый  симптом  отравления  углекислым  газом.  Он  попытался
подобраться  к  Холдену  поближе,  но  силы  изменяли  ему.  Первиса  тоже
покачивало. Джеррард заставил себя выпрямиться: он уже  едва  держался  на
ногах.
   - Скорее отсюда! Да двигайтесь же, ради бога!.. - выдохнул  он,  и  они
вдвоем, шатаясь как во хмелю и поддерживая друг друга, с трудом  выбрались
из-под уклона наверх. Добравшись до остальных, оба рухнули наземь.
   - Что с вами? - встревоженно вскрикнула Анна.
   - Газ... - только и ответил Джеррард. Язык не повиновался ему.
   Слейтер сидел с фляжкой в руке. Он уже почти пришел в себя.
   - А что с Холденом? - поинтересовался он.
   Джеррард слабо покачал головой.
   - К нему не пролезть. Никаких шансов. Он, по-видимому, давно умер.
   Все помолчали, потом Первис спросил:
   - Откуда взялся этот газ?
   - Не знаю, - ответил Джеррард. - Ясно только, что нам  надо  выбираться
отсюда, и побыстрей.
   - Но здесь-то этот газ на нас не действует?
   Голос Харди слегка дрожал.
   - Углекислый газ тяжелее воздуха и держится внизу, - ответил  Джеррард.
- Может, он и поднимается к нам, но постепенно...
   С другой стороны тоннеля огонь швырял в них пушистые облака дыма.
   - Куда же мы теперь? - спросил Слейтер.
   - Кажется, я видел соединительный проход, - заметил Первис, - метрах  в
пятидесяти отсюда...
   - Но мы же не знаем, куда он ведет, - отозвался Слейтер.  Он  оглянулся
на начальника станции, который дышал теперь немного ровнее, но глаз так  и
не открывал. - Надо выяснить. Растолкайте его!
   Первис приблизился к начальнику и потряс того за плечо.
   - Эй! - позвал он громко. - Эй!..
   Джеррард оттолкнул руку Первиса.
   - Дайте мне бренди.
   Слейтер протянул фляжку, и Джеррард слегка смочил губы  больного.  Веки
начальника затрепетали, и он открыл глаза.  Джеррард  склонился  над  ним,
осветив фонарем его лицо.
   - Вы меня слышите?
   Начальник станции медленно кивнул.
   - Нам придется искать другой путь наверх. Тут есть сквозная нора,  куда
она ведет?
   Начальник хлебнул ртом воздух и попытался что-то сказать. Джеррард  дал
ему еще глоток бренди.
   - Там лестница... -  проговорил  он  отрывисто,  борясь  с  удушьем.  -
Лестница... вниз... на линию... Пикадилли.
   - А не вверх?
   - Нет... вниз.
   - Не станем же мы спускаться еще глубже! - возмутился Первис.
   Джеррард в раздражении выпрямился.
   - А что еще вы можете предложить? Оставаться здесь? - Дым клубился  все
гуще. Канадец повернулся к Слейтеру. - Вы в состоянии идти?
   Слейтер осторожно пощупал ноги.
   - Думаю, что да. Я не подведу!
   Джеррард бросил вопросительный взгляд на женщин. Обе кивнули. Тогда  он
вручил фонарь Слейтеру:
   - Мы за вами...
   Он подозвал Первиса, и они подняли на ноги  начальника  станции.  Когда
они втроем достигли бокового прохода,  остальные  уже  пробрались  внутрь.
Кое-как  им  удалось  затащить  туда  и  начальника.  К  немалому   общему
облегчению, тут было не так  дымно  и  явно  ощущался  приток  прохладного
свежего воздуха.
   Немного отдохнув, Джеррард  с  Первисом  волоком  протащили  начальника
сквозь небольшой квадратный люк в дальнем конце прохода. За ним  оказалось
довольно просторное помещение. Спутники их стояли вокруг темного колодца в
полу, куда вела старая ржавая лестница.
   Харди  посветил  фонарем  вниз.  Из  отверстия  тянуло  свежим   чистым
ветерком. Джеррард решился на риск.
   - Есть у вас еще спички? - обернулся он к Первису.
   Тот достал из  кармана  коробок  и  чиркнул.  Спичка  загорелась  ярким
пламенем.
   - Газа тут нет, - сделал вывод Джеррард. -  Считайте,  у  нас  появился
шанс...
   - А что делать с этим? - Первис показал на начальника станции, который,
опять потеряв сознание, откинулся к стене. - По такой лесенке нам  его  не
спустить...
   - Выберемся, тогда возвратимся за ним, - сказал Джеррард. -  Пожар  ему
здесь не страшен, да и дым, пока снизу дует, сюда не доберется.
   - Неужели вы его здесь бросите?! - воскликнула Анна.
   - Ничего не поделаешь, - ответил Джеррард и заглянул вниз. - Слишком уж
он тяжел, без веревок тут с ним не справиться.
   - У меня и у  вас  есть  пояса,  -  продолжала  Анна  и,  посмотрев  на
начальника станции, добавила: - У него, смотрите, тоже есть. Разве  нельзя
связать их все вместе?..
   - Но в нем без малого сто килограммов! Никакие пояса не выдержат.
   В  этот  момент  Вэнди,  отвернувшись,  залилась  слезами,  и  Анна,  к
облегчению Джеррарда, оставила спор и принялась ее успокаивать.
   - Вот где пригодился бы второй фонарь, - сказал Джеррард.
   - Что? - переспросил Первис. - А куда же он делся?
   Слейтер пожал плечами.
   - Он был у Холдена...
   - Почему же вы не забрали его?
   Первис был резок и зол. Слейтер ответил просто:
   - Я старался спасти человека, а не фонарь!..
   Первис бросил на него яростный взгляд, потом направился к лестнице.
   -  Я  на  разведку,  -  заявил  он  и,  перешагнув  через  край,  начал
спускаться.  Когда  его  голова  была  уже  на  уровне  пола,   он   вдруг
остановился. - Дайте мне свой фонарь!
   - Он нам самим нужен.
   Джеррарду пришлось отвлечься  от  больного  начальника  станции.  Былое
достоинство Первиса испарялось на глазах.
   - Не стану я туда спускаться без света! Дайте мне его!
   И он властно протянул руку.
   - Я вам посвечу, - предложил Джеррард.
   Двое мужчин неприязненно уставились друг на Друга.
   - Посто