ыта  чем-то
неприятным и липким. Девушка посмотрела на свои пальцы - на них был тонкий
серо-белый налет. Понюхав его, она скорчила  гримаску  и  поставила  чашку
обратно на стол.
   В кабине на глазах у бортинженера стрелка главного вольтметра  внезапно
качнулась вниз. И хотя она тут же выпрямилась,  он  протянул  руку  вверх,
открутил два винта и выдвинул ящичек с наклейкой  "Дроссели  стабилизатора
напряжения". Из другого ящичка, на котором значилось "Контрольные клеммы",
он достал две проволочки  и  подсоединил  их  к  первому  ящичку,  о  чем,
разумеется, сделал соответствующую пометку у себя в журнале.
   Говард запустил бортовой метеолокатор, включил развертку и всматривался
в оранжевый экран, по которому металась полоска света, отмечая впереди  по
курсу  скопления  наэлектризованных   воздушных   масс.   Затем   командир
отвернулся, вызвал радиомаяк в Шенноне и подождал, пока в громкоговорителе
над головой не пропела  морзянка  -  их  опознали.  Покончив  с  этим,  он
вытянулся в кресле и заложил руки за шею.
   Второй пилот взялся за штурвал и скорректировал курс  по  указаниям  из
Шеннона,  после  чего  передал  управление  автоматике.  Отняв   руки   от
штурвальной колонки, он на мгновение замер,  глядя  на  них  в  безмолвном
недоумении.
   На одной из ладоней осталось черное клейкое пятно. А на штурвале,  там,
где лежала его рука, черная пластмассовая поверхность казалась  влажной  и
блестящей. Явственно были видны вмятины от пальцев.
   - Что за черт!..
   Командир пока ничего не заметил.
   - Что там еще?
   - Вон на колонке, погляди сам.
   -  Какой-то  растяпа  пролил  растворитель.  Оберни  ее   бумагой   или
чем-нибудь еще...
   - Растворитель, как же, посмотри хорошенько!..
   Второй пилот сунул руку прямо под нос  командиру;  тот  поморщился,  но
понюхал.
   - Пахнет обыкновенным дерьмом. Бенни, не забудь отметить  это  в  своем
журнале.
   Бортинженер ухмыльнулся:
   - Что прикажете отметить - что мы пилотируем ассенизационную бочку?
   - Тут еще и другой запах. Какой же? Ну конечно! Аммиак...
   Второй пилот продолжал принюхиваться.
   - Хватит, - бросил командир повелительно. - Обмотай чем-нибудь  колонку
и вымой руки.
   Креймер кончил писать, спрятал доклад в портфель, а авторучку в  карман
и расслабился, намереваясь поспать.
   За окнами среди облаков мелькали голубоватые  вспышки  -  где-то  внизу
бушевала гроза.
   Стюардесса в кухонном отсеке стерла с пальцев липкий налет  и  случайно
еще раз взглянула на стол. Глаза  у  нее  округлились,  она  не  могла  им
поверить.
   Чашка постепенно меняла форму. Она прогнулась с одного края и  оплывала
каплями на стол.  Затем,  словно  находясь  в  пылающей  печи,  обмякла  и
превратилась в вязкую лужицу. Несколько долгих секунд девушка смотрела  на
эту лужицу, потом выскочила в салон и кивком подозвала  старшего  стюарда,
который все еще возил по проходу свою  тележку  с  напитками.  Тот  поднял
глаза и, уловив на лице девушки испуг, быстро вышел в буфетную.
   - Она... она расплавилась! - взволнованно сказала девушка.  -  Прямо  у
меня на глазах, я ничего с ней не делала. Можете убедиться...
   Старший стюард на миг задумался,  всматриваясь  в  ослизлое  озерцо  на
столе.
   - А ты, часом, лак с ногтей ацетоном не снимала?
   - Да нет, говорю вам, это случилось только что. Расплавилась, и все...
   Старший стюард дотронулся, до озерца пальцем.
   - А другие чашки целы?
   - По-моему, да...
   - Ладно, не расстраивайся. Не стоит того...
   Бортинженер поставил  стабилизатор  напряжения  на  место  и  сделал  в
журнале запись о его неисправности. Мутант-59 нашел себе в этом устройстве
подходящую пищу.
   Пожилая  женщина,  вернувшись  из  туалета,  потянулась  за   сумочкой,
оставленной под креслом. Нащупала ручку, попыталась поднять ее - но  ручка
вдруг растянулась, точно дряблая эластичная лента, и  оборвалась.  Женщина
чертыхнулась,  вытащила  сумочку  за   верх   и   вызвала   стюарда.   Тот
незамедлительно явился.
   - Что прикажете, мадам?
   - У вас там под креслом что, радиатор?
   Женщина продемонстрировала ему оторванную ручку.
   - Простите, мадам?
   - Смотрите сами! - Она всучила ручку стюарду. - Я поставила сумочку под
кресло, и вот, полюбуйтесь, она сгорела.
   - Извините, мадам, у нас в салоне нет радиаторов. Должно быть,  сумочка
была старая. Пластик, к сожалению, не так долговечен, как кожа.
   - Никакая она не старая, дочка подарила мне ее две недели назад!
   - Я постараюсь договориться с компанией, мадам, чтобы  вам  преподнесли
одну из наших фирменных сумок. Вы получите ее сразу после приземления...
   Он подкрепил свои слова профессиональной улыбкой. Женщина, смягчившись,
откинулась в кресле.
   - С вашего разрешения, мадам, я выброшу эту ручку, - сказал стюард и  с
задумчивым видом направился в свой отсек.
   Бортинженер в очередной раз глянул  на  приборы-близнецы,  под  шкалами
которых протянулась надпись:  "Распределение  подводимой  мощности".  Сняв
показания, он сел посвободнее и  вынул  зачитанный  детектив.  А  над  его
головой, в лабиринте разноцветных проводов стабилизатора, питался, набирал
силу, делился мутант...
   Изоляция расползлась, обнажилась жила, сверкнуло короткое замыкание,  и
добрая сотня ампер обрушилась на проволочки, рассчитанные от силы  на  два
ампера. Последовал мгновенный взрыв, в кабину вплыло облачко едкого  дыма.
Бортинженер подскочил как ужаленный и  с  маху  ткнулся  в  спину  второго
пилота, склонившегося над колонкой управления.
   В ту же секунду самолет начал входить  в  пике,  и  пассажиры  пережили
тошнотворное ощущение, что пол проваливается у них под ногами.
   Быстро оправившись, второй пилот потянул колонку на себя - нос самолета
задрался вверх, а пассажиров вдавило в кресла. Командир  приоткрыл  ящичек
на панели и достал специальные противодымные очки. Дыма  из  поврежденного
узла сочилось столько, что вытяжную вентиляцию пришлось включить на полную
мощность, чтобы избавится от удушья.
   Говард наклонил к себе микрофон внутреннего оповещения  и  произнес  по
возможности спокойно и бодро:
   - Говорит командир корабля Говард. Мы  летим  на  высоте  девять  тысяч
пятьсот метров при встречном ветре, который задержит наше прибытие в  порт
назначения примерно на тридцать  пять  минут.  Вскоре  мы  войдем  в  зону
турбулентных потоков, поэтому прошу вас пристегнуть ремни и не вставать со
своих мест. Благодарю за внимание...
   Как   только   он   умолк,   в   салонах   вновь   загорелись   красные
предупредительные табло.
   Креймер, разбуженный внезапным нырком самолета, заворочался  в  кресле,
стараясь устроиться поудобнее, и его колени  уперлись  в  столик,  который
свисал со спинки расположенного впереди  сиденья.  Он  решил  убрать  этот
столик, выпрямился и тут, наконец, увидел, что краешек  стола  уже  совсем
размягчился  и  вязкой  струйкой  стекает  ему  на  брюки  -  под  коленом
образовалось серое, с молочным отливом пятно. Бросив исподтишка  взгляд  в
сторону соседа и убедившись, что тот  ни  на  что  не  обращает  внимания,
Креймер  наклонился  пониже  и  принюхался.  Потом   медленно,   осторожно
отодвинулся и поднял было правую руку к  кнопке  вызова  -  но  передумал,
отдернул руку и положил ее на подлокотник кресла  ладонью  вверх.  Пошарив
вокруг глазами, он левой рукой поднял карандаш, тыльным его концом надавил
на кнопку и принялся ждать, больше не шевелясь.
   Подошедший стюард обратил внимание на напряженную позу Креймера:
   - Вы звали, сэр? Принести вам что-нибудь?
   - Я хотел бы поговорить с командиром корабля.
   - Вы не могли бы сообщить мне, о чем, сэр?
   - Пока не могу. Тут случи... - Креймер  снова  удостоверился,  что  его
сосед по креслу спит глубоким сном, но  тем  не  менее  понизил  голос:  -
Случилось непредвиденное, самолету угрожает опасность. Я хочу поговорить с
командиром. Пожалуйста, позовите его, и без лишних слов!
   Стюард, исподволь  вглядываясь  в  лицо  Креймера,  подумал:  наверное,
сумасшедший или пьяный.
   - Прошу вас пройти вперед,  в  салон  первого  класса,  сэр.  Я  вызову
кого-нибудь из членов экипажа.
   - Слушайте меня внимательно. Быть может, вам трудно в это поверить,  но
я не вправе встать с этого кресла. Я должен оставаться на том самом месте,
где нахожусь сейчас!
   "О боже, - подумал стюард, - не хватало нам только психа. А если у него
еще и бомба за пазухой?.."
   Вслух он сказал умиротворяюще:
   - Хорошо, сэр, я понял вас, оставайтесь здесь, а я пройду  в  кабину  и
поговорю с командиром.
   Он удалился. Креймер, уловивший в тоне стюарда некую снисходительность,
свирепо глядел ему вслед. За переборкой, разделявшей два  салона,  стюарду
пришлось протиснуться сквозь небольшую толпу - пассажиры ждали  очереди  в
туалет.
   Стюард докладывал, не теряя хладнокровия:
   - Выглядит он странно, сидит съежившись, словно  боится  к  чему-нибудь
прикоснуться...
   - И что он, по-вашему, намерен сделать? - спросил Говард.
   - Трудно сказать. Угроз никаких не было, по крайне мере пока...
   - Ладно, пойду взгляну на него.
   Креймер ждал в нетерпении. Командир бросил сдержанно:
   - Добрый вечер, сэр. Стюард сообщил мне, что у вас что-то случилось...
   Креймер показал на своего спящего соседа:
   - Уберите его... - он запнулся и взял себя в  руки.  -  Хорошо.  Прежде
всего я не сумасшедший и не собираюсь похищать самолет,  хотя  то,  что  я
собираюсь   вам   сказать,   вероятно,   покажется   в   высшей    степени
неправдоподобным...
   - А именно?
   - Моя фамилия Креймер, доктор Креймер. Я ученый. -  Командир  и  стюард
безмолвно слушали. - Каким-то не совсем  понятным  мне  самому  образом  я
пронес с собой на борт самолета микроорганизмы, и это опасно.
   - Микроорганизмы? Нельзя ли яснее?
   - Командир, вы несомненно знаете о событиях в центре Лондона...
   - Знаю.
   - Я являюсь членом  правительственной  комиссии,  расследующей  причины
этих событий. В настоящий момент я направляюсь в  Нью-Йорк,  в  НАСА,  для
срочного доклада о природе происходящего.
   - Вы можете удостоверить это, сэр?
   - Что? Да,  конечно,  могу.  -  Креймер  потянулся  за  портфелем,  но,
остановившись на полпути, сказал: - Командир, я достану свои  документы  и
предъявлю их вам, но вынужден просить вас не брать их у  меня  из  рук,  а
прочесть, не прикасаясь...
   Стюард и командир обменялись взглядами, а  Креймер  вынул  из  портфеля
доклад, предназначенный для НАСА, и личные  документы  и  раскрыл  их,  не
выпуская из рук. Спящий пассажир заворочался и перевернулся на другой бок.
Командир и стюард пробежали документы глазами и кивнули Креймеру, чтобы он
продолжал.
   - Командир, у нас  есть  серьезные  доказательства,  что  катастрофа  в
Лондоне вызвана единственным в своем роде микроорганизмом.  Проще  говоря,
микробом...
   Говард  припоминал,  чему  его  в  свое  время   учили;   он   старался
восстановить в памяти лекцию  психиатра  о  ранних  симптомах  параноидной
шизофрении, о  том,  как  распознавать,  кто  из  пассажиров  потенциально
опасен.
   - Простите, мистер Креймер, - произнес он, - что,  вы  сказали,  делает
этот микроб?
   Креймер пристально посмотрел на них и ответил уныло:
   - Он пожирает пластмассу.
   - Мистер  Креймер,  -  выговорил  Говард  суровее,  чем  прежде,  -  я,
безусловно,  обязан  принимать  близко  к   сердцу   все,   что   касается
безопасности полета, но, по-моему, вы злоупотребляете моим временем. Прошу
вас больше никого не беспокоить, иначе...
   - А что вы скажете об этом? - Креймер ткнул пальцем в край столика и  в
пятно у себя на колене. Командир наклонился и присмотрелся внимательнее. -
Не трогайте руками! Понюхайте - вы ощущаете запах?
   - Мистер Креймер, подобный эффект может  быть  вызван  десятком  разных
причин. Вы могли плеснуть сюда растворителем, могли прижечь зажигалкой...
   - Он не обуглен. Да вы что, не верите своим глазам?
   - Командир, - нервно вмешался стюард, - могу я  попросить  вас  на  два
слова? Я хотел бы вам кое-что показать.
   Он поманил Говарда знаками в  кухонный  отсек.  Вязкое  озерцо  на  том
месте, где раньше стояла чашка, теперь вспенилось, и  над  ним  колыхалась
круглая шапочка из пузырей.
   - А потом еще сумочка у той женщины. Взгляните на ручку, я выбросил  ее
вот сюда...
   Стюард нагнулся к баку для отбросов. Но едва он откинул крышку, они оба
оцепенели от неожиданности. Из квадратной горловины вывалился  грязноватый
ком клейкой пены, переполз через край и беззвучно распластался по полу.  И
там, где пена касалась синей блестящей виниловой  поверхности,  она  почти
мгновенно впитывалась в пластмассу, подобно тому как масло  впитывается  в
поржавевший металл.
   - Так! - заявил Говард решительным  тоном.  -  Соседа  этого,  как  его
зовут? - Креймера... Пересадите-ка соседа на другое место.
   Вернувшись к себе в кабину, Говард первым делом понюхал перебинтованную
штурвальную колонку. Затем обратился к бортинженеру:
   - Сделал ты что-нибудь с этим стабилизатором напряжения?
   - Я его отключил. Обойдемся и без него.
   - Но ты хоть вскрывал его, чтобы найти неисправность?
   - Ни к чему. Все равно в полете  мне  его  не  починить.  Доберемся  до
Кеннеди, его просто заменят.
   - Бенни, я прошу тебя вскрыть его.
   - Стабилизатор-то? Да мы спокойно и без него проживем.  Согласен,  есть
какой-то риск, что генератор вдруг даст пиковый импульс, но...
   - Вскрой его, Бенни.
   Видя озабоченность командира, бортинженер молча встал и отвинтил панель
стабилизатора. Выдвинул его на себя - и вытаращил глаза.
   - Боже праведный, что же это такое?..
   С шасси прибора свисал многокрасочный  шевелящийся  волдырь.  Пока  они
сидели, словно громом пораженные, волдырь вытянулся, оторвался и шлепнулся
на пол. Инженер двинул было рукой, норовя потрогать клейкую массу.
   - Не прикасаться! - крикнул Говард.
   - Почему? В чем дело?
   - Поставь стабилизатор на место и ничего больше не трогай!..
   В дверь просунулась голова стюарда.
   - Все в порядке, я его пересадил.
   - Хорошо. А теперь попросите доктора Креймера сюда в кабину.
   - Слушаюсь, сэр.
   - Потом возвращайтесь к себе в отсек. Девочкам  расскажите  только  то,
что совершенно необходимо, и не уходите оттуда, поняли?
   - Слушаюсь, сэр.
   Оба пилота и бортинженер заговорили разом:
   - Послушайте, шкипер, что это значит?
   - Что, собственно, случилось?..
   - Кто такой Креймер?..
   Говард пристально посмотрел на каждого из них, прежде чем ответить:
   - Я хочу, чтобы вы услышали все собственными ушами.
   Вошел Креймер.
   -  Садитесь,  пожалуйста.  -   Говард   показал   на   пустое   кресло,
предназначенное для стажеров. - Будьте любезны повторить моим ребятам  то,
что вы рассказывали мне там...
   Он махнул рукой в сторону пассажирских салонов.  Креймер  неловко  сел,
все еще стараясь ни  к  чему  не  прикасаться.  Пятно  у  него  на  брюках
рассосалось, оставив на ткани темный след.
   - Как я уже сказал командиру,  -  поспешно  начал  он,  -  я  состою  в
следственной комиссии, созданной Британским правительством  для  выявления
причин катастрофы в центре Лондона...
   Сжато, в немногих словах он поведал им всю историю.
   Оборудование пассажирских салонов  реактивного  лайнера  конструируется
исходя из трех основных требований. Во-первых,  оно  должно  быть  легким,
во-вторых, не должно требовать сложного  ухода  и,  в-третьих,  не  должно
быстро  изнашиваться,  а  равно  подвергаться  коррозии.  Практически  это
привело к тому, что салон едва ли не на 80 процентов состоит из пластмасс.
Потолки, стены и отделка сидений выполнены из виниловой  пленки.  Багажные
полки штампуются из полистирола. Панели  с  кнопками  над  каждым  креслом
отформованы  в  вакууме  из  полипропилена,  а  иллюминаторы  заделаны   в
специальные высокосортные пластмассовые ободки. В  общем  тут  хватило  бы
пищи на миллион поколений мутанта-59.
   Тем временем постепенно, зачастую почти невидимо, мутант  становился  в
самолете полноправным хозяином. Табличка "Для  использованных  полотенец",
висевшая  в  туалете,  вдруг  начала  выгибаться,  и   буквы   неузнаваемо
вытянулись в высоту. Пассажир, вернувшийся из туалета,  сел  к  окну  -  и
герметический ободок стал  растягиваться  и  коробиться.  А  пластмассовая
подметка на ботинке пассажира вдруг расплющилась под его весом...
   Креймер в пилотской кабине закончил свое повествование.  Экипаж  хранил
молчание; что касается второго  пилота,  он,  казалось,  не  интересовался
ничем - он вел самолет, не отрывая взгляда от приборной доски.
   Наконец Говард, постукивая ногтем большого пальца по зубам, промолвил:
   - Если я задержу всех на своих местах, если никто не шелохнется - тогда
мы, может, и сумеем сесть в Кеннеди...
   - Только не в Кеннеди, - нахмурился Креймер.  -  На  это  мы  не  имеем
права. Разве вы не понимаете: мы сейчас вроде прокаженных...
   - И нас будут изолировать? - спросил третий Пилот.
   -  Разумеется.  Нам  придется  пройти   полный   круг   дезинфекционных
процедур...
   - Пожалуй, - вмешался Говард, - можно использовать Тейор Крик.
   - А что это такое?
   - Аварийная полоса примерно километрах в шестидесяти к югу от  Бостона,
на атлантическом побережье.
   - Нам  понадобится  полная  обработка.  Каждый  пассажир  должен  будет
раздеться, вымыться под душем, отдать одежду на стерилизацию,  -  по  мере
перечисления Креймер загибал пальцы. - Самолет придется оцепить...
   - Но кто, к дьяволу, возьмется  за  это?  -  вслух  подумал  Говард.  -
Медицинская служба аэропорта и снаряжения-то такого не имеет...
   - Свяжитесь с Дагуэем.
   - А это что такое?
   - Испытательный полигон  для  микробиологического  оружия.  Они  вполне
могут перебросить в Тейор Крик несколько  человек  вертолетом  -  защитные
костюмы и все, что полагается. - Креймер мрачно усмехнулся. - Хоть однажды
поставьте перед ними позитивную задачу!..
   Герметическая прокладка иллюминатора, ближайшего к женщине с  сумочкой,
капля за каплей вытекла на боковую отделочную  панель  -  все  происходило
беззвучно.
   Иллюминаторы в реактивной машине, - в сущности, уступка  пассажирам  со
стороны конструкторов; конструкторы охотно обошлись  бы  вовсе  без  окон,
поскольку те увеличивают стоимость и снижают  прочность  фюзеляжа.  Каждый
иллюминатор состоит из трех-четырех слоев прозрачной пластмассы, и  каждый
слой в отдельности герметически закреплен в соответствующем слое  корпуса.
В пространство  между  внутренними  слоями  воздух  нагнетается  бортовыми
компрессорами, расположенными  под  пилотской  кабиной.  Делается  это  во
избежание конденсации водяных паров;  воздушная  прослойка  за  внутренней
обшивкой поддерживается при том же давлении, что и воздух в  салоне.  Зато
между внешними слоями корпуса давление и температура воздуха те же, что  и
за бортом.
   В  безмозглой  своей  решимости  микроскопическая  капелька  мутанта-59
перебросилась  через  двухсантиметровый  зазор  между  слоями   внутренней
гермопрокладки. Клетки выделяли ферменты, и  те  разрушали  хитросплетения
созданных человеком молекул.
   Молодая особа  в  пластиковом  плаще  спала,  пока  какой-то  пассажир,
шествуя по проходу, не задел  ее  за  плечо.  Это  разбудило  девицу,  она
попыталась пошевелиться, но, словно  в  дурном  кошмаре,  никак  не  могла
оторвать голову от спинки кресла.  Наконец,  ей  удалось  чуть  приподнять
голову, высвободив  ее,  как  мокрый  леденец  из  обертки:  между  щекой,
воротником и сиденьем образовалось хлюпающее полужидкое месиво. Достаточно
было пошевельнуться - и месиво тянулось длинными сырыми язычками. Девица в
панике повернулась и увидела, что ее новомодный плащ расползся  на  плече,
как ветхое рубище. Она сидела, словно парализованная, с  застывшим  лицом,
потом вскрикнула. На крик прибежала стюардесса.
   В салоне первого  класса  дородный  багровощекий  пассажи