о
представлении камраду Дункану, но больше об этом не упоминалось, и  Джек
опасался, что его ведут на расстрел.
   Путь в неизвестность проходил через захваченные повстанцами кварталы,
где уже вовсю шло наведение нового порядка. Тот тут, то там были  слышны
крики терзаемых граждан, повсюду валялись трупы, а посреди  всего  этого
ужаса деловито сновали люди, стаскивавшие в кучи отобранное у  населения
продовольствие и ценные веши
   Завидев  Харриса,  повстанцы  салютовали  ему  сжатыми   кулаками   и
выкрикивали приветствие, а затем возвращались к прерванному занятию.
   На одной из улиц к Харрису подтащили  пленного  милиционера.  Бедняга
оказался сильно избит, и было заметно,  что  истязание  прервали  только
из-за появления камрада Харриса.
   - Камрад Харрис, что с ним делать?! - завопили повстанцы,  многие  из
которых были забрызганы чужой кровью.
   Длинноволосый резко остановился, подошел  к  пленному  и  внимательно
осмотрел его мундир
   - Это сержант Не просто солдат, а сержант. Вспорите ему брюхо. Только
тяжелые предсмертные муки помогут ему искупить преступные заблуждения.
   Вердикт  камрада   Харриса   чрезвычайно   взволновал   и   обрадовал
повстанцев, а Харрис как ни в чем не бывало продолжил свой  путь.  Через
минуту позади раздался душераздирающий крик казнимого.
   Джек представил, что на месте милиционера мог оказаться и он сам.  От
такого ужасного предположения у него мгновенно  пересохло  во  рту.  Кто
знает, может, его ведут, чтобы умертвить еще более страшным способом?
   На окраине города, где звуки  далекого  боя  были  почти  не  слышны,
длинноволосый вдруг остановился и повернулся к Джеку:
   - Вот  здесь,  в  овраге  за  кустарником,  находится  шатер  камрада
Дункана. Сейчас мы явимся к нему, и ты постарайся быть искренним.  Тогда
ты станешь нашим другом... Понимаешь?
   - Да, - кивнул Холланд.
   - Помни, что наш вождь обладает несравненной мудростью  и  лгать  ему
нельзя. Если будешь правдив, ты выйдешь из шатра камрадом Джеком.
   - Да, - повторил Джек, стараясь не думать,  что  будет,  если  он  не
понравится камраду Дункану.
   Вслед за Харрисом Холланд спустился в овраг  и  действительно  увидел
шатер из прочного маскировочного полотна. Вокруг резиденции вождя стояло
человек двадцать рослых камрадов.
   "Личная гвардия", - догадался Джек.
   Видимо, Харрис был человеком  значительным,  поскольку  телохранители
расступились и свободно пропустили его в шатер.
   Джек остался стоять снаружи, и вскоре его начала бить  мелкая  дрожь.
То ли от холода, то ли от ожидания предстоящей аудиенции. Время шло,  но
Харрис все не появлялся, и Холланд стал осторожно осматриваться, пытаясь
на всякий случай наметить путь возможного отступления.
   Неожиданно  совсем  радом  заиграла  скрипка.   Джек   посмотрел   на
широкоплечих камрадов, но они и ухом не повели. Звучание скрипки на  дне
сырого оврага их вовсе не удивило.
   "Наверное, вождя развлекают музыкой", - сделал вывод Джек.
   Скрипка  рыдала  и  молила  о  пощаде.  Невидимый  маэстро  ухитрялся
извлекать из нее не просто тоскливые, а скорее душераздирающие звуки.
   "У вождя своеобразный вкус", - подумал Джек.
   Музыка оборвалась так же неожиданно, как и возникла,  а  спустя  пару
секунд из шатра вышел Харрис.
   - Иди, - сказал он, указав на шатер.
   Джек послушно отвел полог и вошел внутрь.
   В шатре царил полумрак,  поэтому  Холланд  не  сразу  определил,  где
находится сам вождь. Вдруг стены заискрились голубоватым светом, и  Джек
увидел улыбающегося хозяина шатра.
   -  Не  правда  ли,  это  производит  впечатление?  Я  имею   в   виду
светоиндукционную ткань - вещь простая, но подчас просто необходимая.
   Джеку показалось, что камрад Дункан был едва ли старше  его.  Высокий
лоб, откинутые назад каштановые волосы - все выдавало  в  нем  глубокого
мыслителя. За исключением одной детали - глаз. Это были глаза смертельно
обиженного ребенка, которому еще неведомы чувства сострадания и жалости.
   - Ну чего же ты молчишь? Или тебе непонятно, что твоя  судьба  сейчас
целиком в моих руках? -  Дункан  улыбнулся  и  поднялся  с  деревянного,
покрытого резьбой кресла.  Как  и  все  диктаторы,  он  был  сторонником
ультрамонархической идеи. Везде, где бы он  ни  появлялся,  Дункан  Пеко
подсознательно играл в повелителя мира.
   Уже изучив наклонности своего вождя,  приближенные  на  месте  каждой
новой  стоянки  разыскивали  вещи,  хоть   сколько-нибудь   напоминавшие
атрибуты королевской власти.
   - Мне это понятно, камрад Дункан, - наконец ответил Джек и  не  узнал
своего голоса.
   - Харрис сказал тебе, что я обладаю  мудростью  отличать  правду  ото
лжи?
   - Да, камрад Дункан.
   - Ну так начинай  рассказывать,  кто  ты  и  откуда,  а  я  посмотрю,
насколько ты правдив, Джек Холланд. - Дункан обошел  вокруг  пленника  и
вернулся в кресло.
   -  Я  пилот  с  Бургаса.  Везу   семена   масличного   ореха.   Чтобы
дозаправиться, я  спустился  на  Рабан,  но  оказался  в  центре  боевых
действий. Вот и все.
   Не зная, что можно добавить, Джек замолчал, а Дункан продолжал сидеть
в похожем на трон кресле и тоже не произносил ни слова. Наконец,  спустя
минуту или больше, он спросил:
   - А скажи мне, Джек, ты боишься боли? Холланду неприятно было слышать
подобный вопрос, но интуитивно он чувствовал, что это не угроза.
   - Все боятся боли, камрад Дункан. Одни больше, другие меньше.
   - А есть люди, которые любят боль? Не свою, а чужую?  Или  даже  боль
целого города? Целого мира?
   - Думаю, есть и такие люди.
   - А я похож на такого человека, Джек? Похож я на  тех,  кто  питается
чужой болью?
   Холланд понимал,  что  это  провокационный  вопрос,  и  поспешил  его
обойти.
   - Мне трудно сказать, поскольку я вижу вас впервые, камрад Дункан.
   - Очень хорошо, Джек. Просто чудесно, Джек. Отличный ответ, Джек.
   Дункан неожиданно вскочил с кресла и, подбежав к Холланду,  прошептал
ему на ухо:
   - Ты хороший дипломат, Джек. Вот только где  твой  корабль?  Ведь  он
должен был остаться где-то в порту, а его там нет.  -  Вождь  отошел  от
Холланда и картинно развел руками, повторив:
   - А его там нет.
   Тогда где же он, Джек? Где твое судно, несчастный ты наш дипломат?
   - Он на одной из заброшенных платформ, - ответил  Холланд,  несколько
шокированный странным поведением камрада Дункана.
   - Он на одной... из... заброшенных платформ... - повторил вождь слова
Холланда и громко крикнул:
   - Харрис! Харрис!
   Длинноволосый немедленно явился на зов:
   - Я здесь, камрад Дункан.
   - "Он на одной из заброшенных платформ".  Так  сказал  этот  человек.
Значит, ты ошибался.
   Харрис с нескрываемой злобой посмотрел на Джека и сказал:
   - В любом случае он враг, камрад Дункан. Позвольте я убью его.
   Дункан сделал вид, что задумался. Он смотрел то  на  Харриса,  то  на
Джека. Наконец вождь принял решение и улыбнулся. Возвратившись к  трону,
он опустился на него с царственной грацией.
   - Я согласен, Харрис. Ты можешь убить его ножом, но с одним условием,
- тут вождь Всеобщего Порядка сделал паузу, - с одним условием,  Харрис.
Я разрешаю Джеку сопротивляться.
   Дункан Пеко внимательно посмотрел на Холланда, надеясь увидеть в  его
глазах ужас, однако взгляд пленника выражал только недоумение.
   - Спасибо, камрад Дункан,  так  даже  приятнее,  -  ощерился  Харрис,
хватаясь за торчащую из-за пояса рукоять. -  Уже  сегодня  я  опишу  его
смерть в своем дневнике.
   Видя, что Харриса переполняют  эмоции,  Джек  сознательно  остался  в
невыгодной  позиции.  Камрад  Харрис  зарычал  и  прыгнул   как   зверь,
намереваясь покончить с Джеком одним ударом. Однако нож попал в пустоту,
и длинноволосый всем  телом  нарвался  на  встречный  удар  в  солнечное
сплетение.
   На какое-то мгновение Харрис повис в воздухе с удивленно  выпученными
глазами, а затем осыпался как песочный  замок.  Его  нож  упал  к  ногам
Джека.
   - М-да... Эффектно, конечно, но никакого удовольствия я не получил, -
сказал Дункан. - Ну чего ты теперь стоишь?
   - А что нужно делать? - спросил Джек.
   - Ну не знаю... - пожал плечами Дункан. - Добей его, если хочешь.
   - Зачем?
   - И ты еще спрашиваешь?! Учти, он бы тебя обязательно добил.
   - Камрад Харрис мог убить меня, как только встретил, но вместо  этого
он привел меня сюда.
   - Так ты думаешь, он тебя пожалел? -  усмехнулся  вождь.  -  Нет,  он
добивается моего расположения и хотел перерезать тебе глотку  на  глазах
любимого камрада Дункана. Только и всего.
   Между тем Харрис стал приходить  в  себя.  Каждый  вдох  давался  ему
тяжело - он хрипел, кашлял, но упрямо продолжал втягивать кислород.
   - Помоги ему подняться, - сказал Дункан, и Джек поставил  Харриса  на
ноги. Бедняга был очень слаб, и на его бледном лице отчетливо выделялись
только посиневшие губы.
   - Отныне он наш камрад, Харрис, - указал вождь на Джека.
   Длинноволосый слабо кивнул.
   - Что у нас в порту?
   -  А...  а...  -  попытался  говорить  Харрис,  но  у  него  пока  не
получалось.
   - Позвольте я помогу ему? - предложил Джек.
   - Конечно, - безразлично махнул рукой Дункан.
   Холланд  энергично  растер  Харрису  грудь,  затем  похлопал  его  по
лопаткам, и лицо длинноволосого порозовело.
   - Да ты просто чудо-лекарь! - искренне удивился  Дункан  Пеко,  видя,
как глаза Харриса принимают осмысленное выражение.
   - Итак, теперь ты можешь говорить? - снова обратился он к Харрису.
   - Да. Да, камрад Дункан, - ответил длинноволосый.
   - Как дела в порту?
   - Чемуль и Торпедо  пробиваются  к  арсеналу.  А  мои  люди  собирают
продукты.
   - Когда они захватят арсенал?
   - Уже скоро, камрад Дункан. Силы милиции тают на глазах. У них  много
раненых.
   - Хорошо. Я могу подождать еще немного... Совсем немного.
   - Да, камрад Дункан.
   - Возьми камрада  Джека,  и  пусть  он  покажет,  где  находится  его
корабль. Что у тебя за груз, Джек?
   - Семена масличного ореха.
   - Много?
   - Пятьсот килограммов.
   - Я обожаю орехи, - сказал Харрис.
   - Семена есть нельзя, они протравлены от вредителей, -  соврал  Джек,
однако на Харриса его предупреждение не произвело должного впечатления.
   - Все равно пусть Харрис посмотрит, что у тебя за судно, Джек. Ты  не
против?
   - Нет, не против.
   - Ну, тогда идите, а то вы мне здорово надоели.
   Едва Харрис и Джек покинули  шатер,  оттуда  снова  стали  доноситься
тягучие унылые звуки - маэстро Пеко музицировал.
   - Где ты научился так здорово драться? - спросил Харрис, когда они  с
Джеком поднимались из оврага.
   - Меня научила бабушка.
   - Да ты шутник, камрад Джек, - улыбнулся Харрис. - Стоп,  -  хватился
он, - а нож-то я оставил в шатре.
   - Ты предлагаешь вернуться?
   - Нет, теперь уже поздно.
   Они выбрались на ровное место, где Харриса ожидала его свита.
   - Камрады, представляю  вам  нового  повстанца  -  камрада  Джека,  -
объявил Харрис, и его банда радостно закричала,  а  потом  все  кинулись
хлопать Джека по плечу и пожимать ему руки.
   - Спасибо, камрады. Спасибо, - улыбался он, думая о  том,  какие  еще
испытания пошлет ему этот неспокойный мир.
   Настороженное отношение и подозрительные взгляды  исчезли,  и  теперь
весь отряд повстанцев шел как одна семья.  При  этом  Джек  находился  в
необъяснимом эмоциональном состоянии. Он не был для этих людей своим, но
их доброжелательность его согревала. В какой-то момент  он  даже  ощутил
некую семейственную принадлежность. И это чувство появилось  помимо  его
собственных убеждений и намерений. Джеку хотелось пойти вместе с ними на
приступ арсенала и захватить его, пусть даже ценой собственной жизни.
   "Осторожно, Джек, это массовый психоз!  Всего  лишь  фантом.  Никакой
общей идеи нет, а Дункан Пеко просто больной сукин сын", - остудил  себя
Холланд.
   Он шагал по захваченному городу и видел, как росли горы  наворованных
вещей и количество трупов.
   Тела лежали повсюду - возле парадных, на тротуарах, на проезжей части
и на клумбах. И вся вина этих людей была лишь в том,  что  они  попались
под горячую руку.
   По мере приближения к порту канонада усиливалась, а вскоре можно было
различить и хлопки стартовавших из лаунчеров ракет.
   - Во, наши стараются! - сказал Харрис. - Только ракет маловато!
   - Зато людей много, - вырвалось у Джека.
   -  Да,  люди  для  нас  не  проблема,  -  согласился  Харрис.  -   Мы
контролируем три пятых всего материка, и людских ресурсов у нас навалом,
но у анархистов  осталась  вся  промышленность.  Они  могут  производить
оружие, а мы только покупать или брать с боем.
   Когда  вся  компания  пришла  к  заброшенным  платформам,   трое   из
сопровождавших  Джека  повстанцев  вдруг  открыли  огонь  по   какому-то
человеку. Бедняга пытался убежать, но пули настигли его раньше,  чем  он
успел спрятаться.
   - Молодцы, камрады, - похвалил Харрис. - Ну где твой корабль, Джек?
   - А вон он, на платформе у самого леса...
   - Вижу-вижу, а чего же он такой маленький?
   - Ну извини, другого у меня нет, - развел руками Джек...
   - Эй, камрады, осмотрите здесь все.  А  ты,  камрад  Клейст,  проверь
пустое здание, - распорядился Харрис.
   Повстанцы рассеялись среди заброшенных  платформ,  а  Джек  и  Харрис
поднялись к уиндеру. Длинноволосый обошел вокруг  судна,  похлопал  его,
точна, лошадь, и выразил свой искренний восторг:
   - Ух ты, вот так штука!  Ух  ты!  А  ведь  издали  он  казался  таким
маленьким. Слушай, камрад Джек, а может, покатаемся, а? Я еще никогда не
летал!
   Глаза Харриса загорелись детским восторгом.
   "Все люди Дункана психи - это факт", - подвел черту Джек.
   - Увы, Харрис, это невозможно. На судне нет ни капли топлива.
   - Нет топлива? Жаль. - Длинноволосый погрустнел. -  Тогда,  может,  я
посижу за рычагами?
   - Это  можно,  -  кивнул  Джек  и,  подойдя  к  двери,  открыл  замок
прикосновением магнитной пластинки. - Давай заходи.
   В этот момент снизу послышалось несколько выстрелов, и Харрис,  забыв
про судно, перегнулся через перила и крикнул:
   - В чем дело, Клейст?
   - А вот, - отозвался Клейст, показывая здоровенную крысу.  Он  держал
ее за хвост и был собой чрезвычайно доволен.
   - Не забудь занести этот подвиг в свой дневник! - напомнил Харрис.  -
Я обязательно проверю.
   Улыбка мгновенно слетела с лица Клейста.  Он  бросил  свой  трофей  и
вернулся в заброшенное здание.
   - О каких дневниках вы все время говорите? - поинтересовался Джек.
   - Как, разве ты не знаешь? - в свою очередь, удивился Харрис.
   Он хотел провести агитационную беседу,  но  в  этот  момент  раздался
мощный взрыв, и со стороны терминала в небо взвился огненный гриб.
   - Все-таки эти идиоты подожгли танкер. Ну разве не дураки?
   - Да... - согласился Джек, который очень нуждался в топливе.
 
96 
 
   Представитель  сельскохозяйственной  корпорации  "Бати"  Роберто  Хаш
поднялся с кровати и почесал живот.  Затем  подошел  к  окну,  приоткрыл
занавеску и выглянул на улицу.
   Небо  было  затянуто   серыми   тучами,   и   такая   погода   вполне
соответствовала настроению Хаша.
   Полная безысходность и абсолютный тупик. Уиндер с  грузом  зараженных
вирусом семян снова куда-то запропастился.
   По одним данным, он погиб вместе со станцией "Декстер-Ш", которая  по
ошибке была обстреляна военным крейсером, а по другим - судно  добралось
до Рабана, где последние несколько лет бушевала гражданская война.
   "Про "Декстер" пока не скажу ни  слова,  -  решил  Роберто,  -  будем
считать, что борт "2978" благополучно спустился на Рабан".
   Он тяжело вздохнул, затем  поискал  глазами  воду  -  вчера,  заливая
стресс, он сильно перебрал и чувствовал себя  прескверно.  Все  мышцы  у
мистера Хаша болели, и ощущение было такое, будто он тяжело трудился всю
ночь.
   Роберто налил себе газированной воды  и  выпил.  Затем  подозрительно
присмотрелся к рисунку обоев и понял, что он не дома.
   "А что же это за место? - испугался он. - Может, меня пьяного выкрали
и теперь содержат как заложника?"
   Со стороны кровати послышался стон. Роберто  напрягся,  возможно,  он
был не единственным заложником.
   - О-о... А-а... - снова донесся приглушенный подушкой голос.
   Хаш уже не  знал,  что  и  думать.  Одеяло  сползло,  и  из-под  него
показалась совершенно нагая  девица.  Она  зевнула,  села  в  кровати  и
спросила:
   - Что-нибудь холодненькое есть?
   - Во... вода... - ответил Хаш.
   - Давай... - потребовала девица и, едва Роберто протянул ей  бутылку,
припала к ней, как верблюд, обошедший все пустыни Бургаса.
   - Ой, вроде полегчало... - сказала девушка, выпив все до капли.
   - А вы кто, простите? - решился задать вопрос Хаш.
   Девица смерила его насмешливым взглядом и сказала:
   - Ну ты даешь. Совсем, что ли, ничего не помнишь?
   - Так, кое-что... - соврал Хаш. Из вчерашнего  вечера  он  не  помнил
ничего.
   - Как звонил нам на фирму помнишь?
   - Ну.
   - Как ручку мне целовал, деньги платил...
   - А-а, так вы проститутка? - догадался Хаш.
   - Ну прямо сразу и проститутка. Можно сказать, что я работница  сферы
услуг. А чего же я, дура, тебе про деньги рассказала,  ты  ж  ничего  не
помнишь. Можно было содрать с тебя и по второму разу.
   - Это было бы не совсем честно, - заметил Хаш.
   Он стал напрягать память, и это дало некоторые результаты.  Например,
он вспомнил яркую вывеску ресторана "Золотой ярлык".
   "Точно, я пил в "Золотом ярлыке". А вот с кем?.. Нужно вспомнить,  не
сказал ли я там чего-нибудь лишнего".
   - А вы не скажете, кто с нами был в "Золотом ярлыке"?
   -  О,  вспомнил!..  -  удивилась  девица.  Она  достала  из   сумочки
косметический набор и, поплевав на  кисточку,  начала  обновлять  боевую
раскраску.
   - Так кто же там был? - повторил вопрос Хаш.  Он  стоял  на  холодном
полу, но вернуться под теплое одеяло не решался.
   - Да мужик какой-то был. Старый. Ты с ним все время целовался. Я  еще
подумала, что вы оба педики.
   "Я целовался с мужчиной?! - ужаснулся Хаш. - Да еще со стариком!"
   - А потом только поняла,  -  продолжала  девушка,  -  что  вы  вместе
работаете.
   - С чего вы взяли?
   - Да вы все время что-то обсуждали - какие-то банки, перевозки. Потом
снова пили и целовались с горя.
   - Почему с горя?
   - Потому что плакали оба. Что-то у вас там не получилось.
   "Да что же происходило на самом деле?!" - все больше пугался  Роберто
Хаш.
   - Как хоть этого мужчину звали?! - не выдержал он.
   - А чего ты нервничаешь? Ты не нервничай, - осадила Хаша девица. - Ты
называл его Петером.
   - Петером?
   - А чего ты меня спрашиваешь? Зайди в соседний номер да  и  спроси  у
него самого.
   - Так он тоже здесь?
   - А где же ему быть-то, если ты ему вчера весь костюм заблевал?
   Вконец сконфуженный последним сообщением, Роберто  стал  искать  свою
одежду. Брюки, пиджак, рубашка, носки и ботинки  -  все  эти  вещи  были
разбросаны по номеру.
   Ноги и руки плохо слушались, и, чтобы одеться, Хаш был вынужден сесть
на кровать. Эта простая  в  обыденной  жизни  процедура  отняла  у  него
столько времени и сил, что Роберто даже не заметил, как девица  покинула
номер.
   "А не утащила  ли  она  мой  бумажник?"  -  подумал  Роберто,  однако
бумажник вскоре нашелся в  кармане  пиджака.  По  количеству  оставшейся
наличности Хаш понял, что накануне погулял широко.
   "И  что  я  в  результате  получил  за  мои  деньги?  Головную  боль,
отвратительный привкус во рту и полную амнезию", - посетовал Роберто. Он
хотел сделать себе выговор, но его отвлек посторонний звук -  как  будто
кто-то скребся в номер.
   Хаш недоуменно посмотрел на дверь, которая вдруг открылась, и в номер
вошел незнакомый Роберто старик. Он был одет в  банный  халат  с  биркой
отеля и держал в руках вешалку с отглаженным костюмом.
   - Эй, милейший, это мой номер, и  я  попросил  бы  вас...  -  Хаш  не
договорил, уловив в лице незваного гостя знакомые че