о  естественным  образом,
подобно  этакому,  гигантскому,  мясистому  растению,  укоренившемуся   на
плоском металлическом основании, изгибаясь вдоль  выгнутых  ферм,  оплетая
их. Цвет его был натуральным, коричнево-красным, словно впитавшим  в  себя
тона неба над ними.
     Возле  фундамента   этого   необычного   сооружения   сгруппировались
дистилляторы, распылители, экскаваторы и другие механизмы, функции которых
для Фарро  были  неизвестны.  Они  составляли  строительный  материал,  из
которого здание наращивало свой корпус.
     Одной стороной к этим семерым диковинам примыкало поле космодрома.  И
это было еще одной безрадостной тайной. Земное  правительство  выделило  -
добровольно,  когда  унюхало  все  выгоды  от  вступления  в  Межпланетную
Федерацию - пять таких же участков, что и  на  Хорби  Клайв,  в  различных
местах планеты. Каждый  центр  располагал  не  только  космопортом,  но  и
обучающими комплексами,  благодаря  которым  земляне  могли  осваивать  не
только  антифональные  сложности  галингвы,  но  и  учиться  ощущать  себя
гражданами плотно населенной галактики.
     Даже  при  неисчерпаемости  ресурсов  чужаков,  проект  представлялся
грандиозным.  По  приблизительным  оценкам,  сейчас  около  восьми   тысяч
галактов работали на Земле. Однако, на посадочном поле стояло только  лишь
одно судно, неприятно выглядевшее и с эмблемами Арктура на корпусе. Короче
говоря, похоже было на  то,  что  галакты  располагали  всего  несколькими
звездолетами.
     "Вот еще один вопрос, в  котором  стоило  бы  покопаться"  -  подумал
Фарро, скосив глаза на бездействующие маяки,  расположенные  по  периметру
поля.
     Он прошел вдоль них, стараясь держаться по возможности  по-дальше  от
толпы, и  оказался  перед  входом  в  одно  из  шести  отстроенных  зданий
галактов, почти столь  же  эксцентричные  своими  очертаниями,  что  и  их
незавершенный собрат. Он вошел внутрь, и ему навстречу тут  же  направился
землянин в темно-серой ливрее.
     - У меня назначена встреча  с  Галактическим  Министром  Янданаггером
Латеробинсоном, - заявил Фарро, с трудом выговорив непривычное имя. - Я  -
Фарро Уэстерби, специальный представитель Лиги Изоляционистов.
     Стоило ему произнести  только  слова  "Лига  Изоляционистов",  как  в
манерах секретаря сразу же стал ощущаться холод. Поджав  губы,  он  провел
Фарро к небольшой  комнатушке,  дверь  в  которую  закрылась,  как  только
Уэстерби оказался внутри. Комнатушка - галактический  эквивалент  лифта  -
принялась совершать свое движение сквозь здание,  смещаясь  в  направлении
той его части, которая представлялась Фарро эллиптической.  Она  доставила
его прямо в кабинет Янданаггера Латеробинсона.
     Галактический  Министр,  стоя,  приветствовал  Фарро  с   дружелюбной
сдержанностью, давая последнему благоприятную  возможность  свыкнуться  со
своим собеседником. Вне сомнения, Латеробинсон принадлежал  к  гуманоидам,
он мог бы даже вполне сойти за землянина, если бы  не  странное  выражение
его глаз, широко расставленных и наполовину прикрытых странными  кожистыми
складками. Эти незначительные отличия в облике Янданаггера вызывали  тоже,
что происходило в присутствии любого  представителя  его  расы:  создавали
напряженную, выжидательную атмосферу.
     - Вы знаете причины моего визита, господин министр, - произнес Фарро,
представившись.
     Он тщательно выговаривал слова галингвы, языка, на изучение  которого
он потратил много  месяцев,  во  время  обучения,  широчайшие  вариации  в
способах выражения,  которыми  располагал  галингва,  и  которые  были  не
свойственны какому-либо из  земных  языков,  неоднократно  ставили  его  в
тупик.
     - Короче  говоря,  вы  представляете  группу  людей,  которые  боятся
контакта с другими расами галактики - в отличии от большей части населения
Земли, - спокойно ответил Янданаггер.
     Выраженная подобным образом идея представлялась абсурдной.
     - Я предпочел бы считать, что представляю в данный  момент  тех,  кто
более глубоко  задумывается  о  последствиях  сложившейся  ситуации,  чем,
возможно, это делает большинство людей.
     - Поскольку ваши взгляды мне известны по сообщению недавно созданного
Земно-Галактического Совета, я полагаю, что вы прибыли  к  нам  для  того,
чтобы обсудить эти вопросы в личном порядке?
     - Именно так.
     Янданаггер вернулся в свое кресло, указав жестом Фарро на свободное.
     - Моя роль на Земле проста - слушать и беседовать, - заметил  он  без
малейшего  намека  на  иронию.  -  Поэтому,  пожалуйста,  чувствуйте  себя
свободно при разговоре.
     - Господин Министр, я представляю  пять  процентов  населения  Земли.
Если это количество представляется вам незначительным, то должен заметить,
что в их число входит ряд наиболее  выдающихся  людей  нашего  мира.  Наша
точка зрения сравнительно проста. Вы  впервые  посетили  Землю  не  многим
более года назад, когда десятилетний  срок  изгнания  Израиля  близился  к
концу, после ряда проверок, вы  установили,  что  мы  достаточно  развиты,
чтобы   оказаться   равноправными   членами   Межпланетной   Галактической
Федерации. Вполне очевидно, что  следствием  этого  являются  определенные
выгоды и потери, поскольку  обе  стороны  в  первую  очередь  стремятся  к
выгоде, мы предпочитаем делать упор на потери - и они тоже могут оказаться
для нас фатальными.
     Фарро сделал паузу и с интересом посмотрел на  Янданаггера,  но  лицо
министра  продолжало  выражать  только   дружелюбную   заинтересованность,
что-либо определить по нему было невозможно. Тогда Фарро продолжил:
     - Прежде, чем перейти к  этим  потерям,  я  хотел  бы  выразить  свой
протест по вопросу, который вам, вероятно, представится  малосущественным.
Итак, вы настаиваете, точнее говоря, ваш устав настаивает, чтобы этот  мир
резко изменил свое название: он должен будет перестать называться  Землей,
а вместо этого стать известным как  Ииннисфар.  Существуют  ли  какие-либо
причины у вас для навязывания нам такого инородного имени?
     Министр широко улыбнулся и расслабился, словно этот  вопрос  дал  ему
ключ  к  пониманию  сидевшего  напротив  его  человека.  Коробка   конфет,
изготовляемых в Новом Союзе, стояла на столе перед ним, он пододвинул ее к
Фарро и, когда тот отказался, взял кусочек сахара и несколько минут  молча
сосал его, прежде чем вернуться к разговору.
     - Нам известно около трех сотен планет, которые называют себя Землей,
- заметил он. -  Любые  новые  претенденты  на  этот  титул  автоматически
переименовываются Федерацией. Отныне вы  будете  называться  Ииннисфар.  К
тому же, я думаю, было бы более полезно вернуться к  дискуссии  касательно
преимуществ и потерь принадлежности к Федерации,  поскольку  вроде  бы  вы
именно об этом и намеревались поговорить.
     Фарро вздохнул и взял себя в руки.
     - Хорошо, - произнес он. - Начнем  с  выгод  для  вас.  Вы  получаете
удобную базу,  доки  и  административный  центр  в  регионе  пространства,
который только пока что собираетесь исследовать и использовать. К тому же,
вполне вероятно, что когда будет  достигнута  договоренность,  то  земляне
также будут привлечены к колонизации новых миров,  обнаружить  которые  вы
надеетесь в этом секторе. Мы же таким образом, оказываемся для вас дешевой
промысловой зоной. Мы можем выпускать такие виды продукции, как пластинки,
одежду, питание, несложные  инструменты,  которые  вам  окажется  выгоднее
приобретать у нас, чем доставлять с отдаленных материнских планет. Я верно
излагаю?
     - Как вы указали, мистер Уэстерби, Земля занимает ключевое  положение
в плане развития Федерации на ближайшее тысячелетие. И,  хотя  сейчас  нам
остается только лишь как к пограничному миру, к концу этого периода  вы  с
полным успехом можете оказаться ключевым миром. А к концу  десятитысячного
срока... что ж, ваш  народ  полон  самоуверенности,  все  предзнаменования
благоприятны.
     - Короче, путь открыт - если мы будем вести себя как следует?
     Кисловатая нотка в словах Фарро вызвала лишь слабую улыбку  на  губах
Янданаггера.
     - Ребенок не делается умницей, если он пару раз сходил в школу.
     - Позвольте  теперь  перейти  к  выгодам,  обещанным  противоположной
стороной Земле, если та, в свою очередь, вступит в  федерацию.  Во-первых,
мы приобретаем материальные выгоды:  новое  оборудование,  новые  игрушки,
новые приспособления  и  некоторые  виды  новой  технологии,  вроде  ваших
вибро-молекулярных строительных систем - создающих, если можно  выразиться
своими словами, этакие мучительно-уродливые структуры.
     - Вкус, мистер Уэстерби,  необходимо  развивать,  чтобы  иметь  право
оценивать эстетические достоинства чего-либо.
     -  Согласен.  Согласен.  Конечно   можно   и   чудовищное   научиться
воспринимать как нормальное. Но это  же  переводит  нас  к  нематериальным
аспектам,  присущим  тому,  что  предлагается  Федерацией.  Вы,  например,
планируете революционизировать систему нашего образования: из яслей  -  во
вселенную. Вы намерены внедрить у нас нравы, понятия и методы, чуждые нам.
Земля просто-напросто  окажется  завоеванной,  и  причем  не  солдатами  -
учителями. Прекраснейший способ добиться бескровной победы!
     Широко расставленные глаза спокойно глядели на Фарро, но так,  словно
располагались по другую сторону баррикады.
     -  Скажите  мне  тогда,  каким  другим  способом  мы   можем   помочь
Ииннисфаритам стать полноценными гражданами  сложнейшей  цивилизации?  Для
начала вашему народу необходимо освоить галингву. Обучение - это и  науки,
и искусство, к формулировке законов которых вы еще не приступали. Проблема
в целом невероятно сложна, ее невозможно изложить в нескольких словах - не
потому, что я не хочу этого, а из-за  того,  что  я  -  не  специалист  по
вопросам обучения, они прибудут к вам, когда мое пребывание у вас подойдет
к концу, а официальные  бумаги  о  вступлении  в  состав  Федерации  будут
подписаны. Но вот вам одно простенькое рассуждение. Ваши дети впервые идут
в школу, скажем в пять лет. Они оказываются  в  классе  вместе  с  другими
детьми, но вдали от своего дома, таким образом обучение для  них  выглядит
некоторой изолированной частью жизни, занимающей лишь определенные часы. И
первое, чему их учат - повиноваться учителю.  К  тому  же,  если  обучение
достигает успеха, то это  в  определенной  степени  потому,  что  учащиеся
учатся послушанию и утрачивают независимость мышления,  и,  не  исключено,
они испытывают сложности со своим постоянным домашним окружением.
     Наши методы отличаются радикально. Мы не  заставляем  детей  посещать
школу до десятилетнего возраста - но в тоже время,  благодаря  специальным
обучающим приборам и игрушкам, которые им привычны с раннего детства,  они
располагают не меньшим запасом знаний,  чем  ваши  выпускники.  И  они  не
просто знают - они могут пользоваться этим, они чувствуют это и понимают.
     Фарро почувствовал себя неловко.
     -  Я  кажусь  сам   себе   сейчас   язычником,   которому   миссионер
втолковывает, что следует ходить одетым.
     Его собеседник засмеялся, затем поднялся, навис над ним.
     - Могу заверить, что это ложная аналогия, - сказал он. -  Одежда  вам
необходима.  И  когда  вы  в  нее  нарядитесь,  вам  непременно  захочется
покрасоваться в ней.
     "Но все это, - подумал про себя  Фарро,  -  ничуть  не  уменьшает  их
отношений миссионера-язычника."
     - Не стоит выглядеть таким смущенным, мистер Уэстерби.  Вы  полностью
правы, страдая при мысли, что ваша планета окажется обезличенной.  Но  это
именно то, о чем мы даже не мечтаем, ибо обезличенные, вы потеряете всякую
ценность не только для себя, но и для нас. Нам необходимы миры,  способные
внести в содружество все лучшее и  индивидуальное,  чем  они  располагают.
Если вы соблаговолите прогуляться со мной, то, возможно, мне удастся более
доступным способом  продемонстрировать,  как  функционирует  галактическая
цивилизация.
     Фарро поднялся. Его порадовало,  что  ростом  он  все  же  чуть  выше
министра. Янданаггер вежливо  приостановился  у  двери,  пропуская  своего
гостя вперед. Они уже шли по пустынному коридору, когда к  Фарро  вернулся
дар речи.
     - Я еще не полностью объяснил, почему склонен к мысли, что  Федерация
может оказаться злом для Земли. Мы развиваемся сами по себе, и в  конечном
счете, и мы разработаем собственные способы межзвездных перелетов, и тогда
сможем присоединиться к вам на более подходящем уровне.
     Янданаггер покачал головой.
     - Космические путешествия - путешествия  между  отдельными  звездными
системами  -  это  вопрос  не  только  умения  строить  звездолеты.  Любая
пост-ядерная структура  может  споткнуться  на  этом  нюансе.  Космические
путешествия - это тоже направленность разума. Сами  путешествия  -  всегда
ад, и вам никогда не найти планету, которая, будь она даже самой ласковой,
устраивала вас также, как  та  на  которой  вы  родились.  Тут  необходимы
побудительные мотивы.
     - Какого рода?
     - А вы что думаете?
     - Полагаю, вы не станете все  сводить  к  межзвездной  торговле  и  к
завоеваниям?
     - Верно.
     - Тогда, боюсь, я не могу понять, о какого рода побудительных мотивах
вы говорите.
     Министр хмыкнул и сказал:
     - Я не сомневаюсь, что вы  в  определенном  объеме  знакомы  с  нашей
историей, господин министр. В ней полно грязи. Кровь, войны, утрата целей,
забытые надежды, века хаоса, дни, когда умирало даже отчаяние - это не  та
история, которой следовало бы гордиться. И хотя многие люди сами  по  себе
стремились к благу, но в целом они всегда теряли его,  едва  приобретя.  И
все же мы обладали одним качеством, которое нам всегда давало  возможность
надеяться - мы верили, что завтра станет лучше, чем сегодня:  инициативой.
Инициатива никогда не гасла, пусть даже мы барахтались в  самой  последней
из канав.
     Но если мы знаем, что существует единая культура многих тысяч  миров,
с которыми у нас нет ни малейшей надежды посоревноваться, что защитит нас,
что не позволит нам навеки погрузиться в отчаяние?
     - Побудительные мотивы, конечно.
     Говоря  это,  Янданаггер  вошел  в  небольшое   изогнутое   наподобие
бумеранга помещение с широкими окнами. Они присели на низенькую кушетку, и
комната тотчас  же  сорвалась  с  места.  За  окнами  побежали  меняющийся
головокружительный пейзаж. Комната неслась по воздуху.
     - Это устройство - ближайший эквивалент вашего трамвая.  Движется  по
рельсам ядерных связей.  Нам  недалеко,  до  ближайшего  здания,  там  уже
смонтировано одно приспособление, которое я хотел бы вам показать.
     Ответа вроде бы не требовалось, и Фарро предпочел помолчать.  Он  еще
не мог оправиться от прикосновения страха,  током  ударившего  его,  когда
комната резко рванулась с места. Прошло не больше десяти секунд, а они уже
двигались по веткам другого галактического строения, составив с ним единое
целое.
     Взяв на себя обязанности проводника, Янданаггер отвел его к лифту, на
котором они спустились в помещение, расположенное  в  цоколе  здания.  Они
прибыли на место. Устройство, которое  министр  хотел  показать  Фарро,  с
первого взгляда не производило  особого  впечатления.  Вдоль  ряда  мягких
сидений располагалась  стойка,  над  которой  висели  маски,  напоминающие
респираторы, от них в стену уходили пучки кабелей.
     Галактический министр уселся, жестом указал Фарро на кресло рядом.
     - Что это за приспособление? - спросил Фарро, не сумев скрыть  слабой
нотки озабоченности в голосе.
     Вариант волнового синтесизера. По сути дела, он ретранслирует  многие
волны тех частот, которые не воспринимаются человеком непосредственно,  но
переводит  их   в   перефазированные   термины,   усваиваемые   человеком.
Одновременно он питается  субъективными  и  объективными  впечатлениями  о
вселенной.  Таким  образом  вы,  если   можно   так   выразиться,   будете
воспринимать - когда наденете маску, а я подключу  ее  -  инструментальную
запись вселенной, визуальную, звуковую и так далее - с тем же  успехом,  с
каким будет складываться ваше, человеческое впечатление.
     Должен  вас  предупредить,  что  из-за  отсутствия  практики,  первые
впечатления от синтесизера будут у вас скорее всего неприятными. И все  же
я склонен полагать, что он позволит вам более  жестко  почувствовать,  что
есть галактика, чем если бы вы вернулись из звездного путешествия.
     - Действуйте, - сказал Фарро, сжав похолодевшие руки.


     Теперь лемминги уже целыми колоннами  лезли  в  спокойную  воду.  Они
плыли  молчаливо  и  спокойно,  их  общий  кильватер,  казалось,  таял   в
величественном и спокойном  движении  моря.  Мало-помалу  колонна  редела,
потому что более сильные быстрее плыли вперед, а более  слабые  отставали.
Один за другим эти ослабевшие животные - с неизбежностью - шли ко  дну,  и
все же, пока их лоснящиеся головки не исчезали окончательно с  поверхности
воды, они продолжали упрямо  стремиться  вперед,  уставившись  выпученными
глазами за далекий и пустынный горизонт.
     Наблюдатель-человек, некто, лишенный антропоморфического чувства, мог
бы потерпеть неудачу, спросив себя: какова природа той цели,  что  толкает
их на подобные жертвоприношения?


     Изнутри маска была  холодной.  Она  свободно  натягивалась  на  лицо,
закрывая глаза, оставляя свободной только нижнюю часть головы. Фарро снова
ощутил прикосновение бессмысленного страха.
     - Переключатель у вас под рукой, -  сказал  министр.  -  Надавите  на
него.
     Фарро нажал на клавишу - и в следующий миг его поглотила тьма.
     - Я с вами, - серьезно заверил его министр. - Я тоже  надел  маску  и
буду теперь видеть и чувствовать то же, что и вы.
     Во тьме закружилась спираль, просверливая себе путь  сквозь  ничто  -
непрозрачное,  плотное  ничто,   теплое,   словно   плоть.   Из   спирали,
материализуясь, вырвалась пригоршня пузырьков, темных,  как  полигедронные
виноградины, множащихся и множащихся, будто их выдували  из  неисчерпаемой
мыльной пены. Огоньки сверкали  на  их  поверхностях,  дрожали,  менялись,
образовывали различные комбинации, создавая, вращаясь,  туманную  паутину,
которая начала мало-помалу скрадывать происходящее.
     - Начали формироваться клетки, выковываемые в бесчисленном  множестве
копий на микроскопических наковальнях  мироздания.  Вы  присутствуете  при
зарождении новой жизни. Момент ее появления был неуловим. Еще мгновение  -
и Фарро почувствовал, что внутри пелены что-то таится, ее полупрозрачность
помутнела, поверхность стала принимать очертания, ряд случайностей  придал
ей более определенные контуры. Но прекрасным это зрелище пробыло недолго.
     Внутри закипало  сознание,  крохотное,  инстинктивное,  лишенное  как
любви, так и знания - глаз, пытающийся увидеть сквозь опущенные веки.  Оно
сражалось на грани ужаса,  ни  на  мгновение  не  оставаясь  бездеятельным
наоборот, страдая от травмы, нанесенной  переходом  от  небытия  к  бытию,
билось, карабкалось, чтобы  вновь  не  скатиться  в  бесконечную  пропасть
бессмыслия.
     - Это то, что ваши религии называют загробной  жизнью,  -  послышался
голос Янданаггера. - Это - чистилище, которого должен страшиться любой  из
нас, только оно находится не после смерти, а еще до зарождения жизни.  Дух
теперь нас оживляющий, появился еще миллиарды лет назад, и  проделал  весь
этот путь, чтобы иметь возможность  воплотиться  в  теле.  Пожалуй,  можно
сказать, что это - нечто вроде искупления вины.
     Зародыш сделался всей  вселенной  Фарро;  он  наполнял  собой  маску,
наполняя его самого. Он страдал с ним вместе, потому  что  ясно,  что  тот
тоже  страдал.  Давления  мучили  его,  неизлечимые  давления  времени   и
биохимических процессов, боль от которых заставляла учиться менять  форму.
В корчах он превращался из червяка в слизняка, отращивал  хвост  и  жабры.
Рыбоподобный - а