история  мира  могла   бы   измениться   благодаря
одному-единственному, кажущемуся на первый взгляд, совсем  незначительному
событию! Но, разумеется, рассчитать это, выходит за пределы возможного.  У
Удачи без числа скрытых лиц. Дайлу - а благодаря Дайлу и Земле -  повезло.
Он нашел людей, которые уверовали так же как и он, которые  тоже  считали,
что дело Израиля требует нового  расследования.  Благодаря  их  совместным
усилиям Израиль был освобожден. Он был признан - но, к сожалению, не всеми
- нормальным человеком, в его рассказы верили. Отчет о его  жизни,  таково
было его собственное  определение,  стал  одним  из  наиболее  драгоценных
документов в мире, а пять содержащих его томов - новым евангелием надежды.
     Так странствующее человечество вернулось на Землю. Израиль,  хотя  он
сам даже не подозревал об этом, был  отдаленным  потомком  одного  из  тех
исследователей, что нашли в себе  мужество  отправиться  в  путешествие  к
звездам, много лет назад, еще во времена Эры Роботов.
     Мы  лишены  возможности  рассказать  о  постепенном   распространении
человечества  по  Галактике,  мы  вынуждены  постоянно  ограничивать  себя
сжатыми  и  мимолетными  взглядами  на  Землю.  Однако,  кое-что  об  этой
экспансии все-таки сообщить необходимо, поскольку  иным  способом  сделать
приводимый далее  фрагмент  более  читабельным  и  легким  для  восприятия
невозможно.
     Одним из  первых  межзвездных  кораблей,  гигантских  судов-ковчегов,
отправился  в  экспериментальный  рейс  еще  в  двадцать   третьем   веке,
получивший имя "Большой пес", он был нацелен на  Порцион,  но  судьба  его
оказалась трагической. После  этого,  вплоть  до  восьмидесятого  столетия
стартовало не особенно много кораблей  данного  образца,  но  в  некоторых
случаях их полеты увенчались успехом.
     На новооткрытых планетах, разбросанных на огромные расстояния друг от
друга, переселенцы  создавали  колонии,  сражались  с  окружающей  средой,
встречаться с которой лицом к лицу они вовсе не были предназначены. Это  -
неизбежно, служило стимулом. Колонии  начинали  процветать.  Шли  века,  и
колонии понемногу начинали запускать свои щупальца  в  неведомое.  Мир  за
миром заполнялся энергичными двуногими.
     Задумайтесь о судьбах этих миров. Задумайтесь о судьбах  этих  миров.
Задумайтесь о судьбе Галкондара. Галкондар был колонизирован  выходцами  с
Короманделла через две тысячи лет после  того,  как  сам  он  был  заселен
первой волной колонистов с Луггата  111.  Переселенцы  с  Галкондара  были
намерены устроиться на чужой планете вдоль удобно вытянутой линии в  поясе
саваны, но были вынуждены  отступить  из-за  активных  и  высокоскоростных
летающих рыб.
     Эта  порода  рыб,  прибрежные   ассатаси,   была   наделена   острой,
стрелоподобной головой, вполне способной пробить грудную клетку  человека,
когда рыба двигалась на полной скорости. Большую часть Галкондарского года
прибрежные ассатаси вели себя как обыкновенные летающие рыбы, пользующиеся
своими крыльями при попытке ускользнуть от морских хищников. Но  в  период
нереста  их  поведение  подвергалось  заметным  изменениям.   Ассатаси   -
гермафродиты, способные  оплодотворить  собственные  икринки,  из  икринок
вырастают  крохотные  червячки,  проникающие  в  кишечник   рыбы-родителя.
Раздраженные и возбужденные этим процессом, ассатаси  собираются  милях  в
пяти от берега - расстояние зависит от рельефа морского  дна  -  выполняют
странные неестественные движения, называемые  также  "балдежом",  как  над
поверхностью  воды,  так  и  в  глубине  моря.  Такие  плотно   сбившиеся,
возбужденные косяки могут занимать  по  площади  несколько  акров  морской
поверхности  и  насчитывать  сотни  тысяч  рыб.  Их  "веселье"  привлекает
различные породы чаек и бакланов, кружащих над морем,  которые  на  досуге
набивают себе брюхо.
     Когда же плотность косяка достигает максимума "балдеж"  прекращается.
Ассатаси стартуют с поверхности воды тысячами и поворачивают свои крылья в
направлении побережья, несясь низко над водой и  достигая  приблизительной
скорости свыше шестидесяти узлов <около 1,7 километра в минуту>. На  такой
скорости они вылетают на сушу и убивают все живое, что оказывается в  этом
момент у них на пути.
     Весьма  далекое  от  инстинкта  самоубийства,  их  поведение   служит
очередным примером многообразия природы в деле сохранения вида.  Потомство
рыбы ассатаси может питаться только падалью. Разместившись в безопасности,
в кишечнике своих родителей, эти будущие ассатаси,  находящиеся  в  стадии
червей, выживают при ударе, который губит их родителя,  и  питаются  телом
своего родителя до тех пор, пока то полностью не сгнивает. Когда же предок
сожран, дети претерпевают метаморфозу  и  переходят  в  стадию  личинки  с
лапами, которая ползет обратно к морю, где завершается цикл превращения  в
ассатаси.
     Этот  небольшой  курьез  в  естественной  истории  галактики   оказал
пропорционально сильное  воздействие  на  будущее  Галкондара.  Колонисты,
прибывшие наконец-то на эти гостеприимные берега, попали под бомбардировку
высокоскоростных рыб. По несчастной случайности они разбили  здесь  лагерь
именно в сезон самоубийств. Двадцать  процентов  состава  экспедиции  было
убито или получило ранения при первом же смертоносном налете. Уцелевшие же
раскололись на две группы, одна из которых переселилась к северу, а другая
на юг, в поисках менее опасной среды обитания.
     Таким  образом  было  положено  начало  великим  империям  Галдид   и
Гал-Дунар. Приблизительно около двухсот лет они развивались без каких-либо
контактов друг с другом.  Когда  же  общение  было  возобновлено,  то  это
впоследствии привело к  огромному  обогащению  в  культурной  жизни  обоих
государств. В последовавшем за этим  ренессансе  зародились  многие  новые
формы искусства, и космические корабли (их  технологическое  воплощение  -
лишь  другая  форма  эстетических  побуждений)  отправились  к   ближайшим
планетам. На одной из этих планет была обнаружена  дружелюбно  настроенная
раса гуманоидов, лапраканты.
     Конференция, проходившая с участием мудрецов лапраки и ученых Галдида
и  Гал-Дунара  ознаменовала  один  из  поворотных   пунктов   в   развитии
межпланетного сосуществования.  Во  время  этих  совещаний  были  заложены
основы первого космического языка: Галингвы.
     Многие столетия спустя представители говорящей на  галингве  культуры
высадили Израиля на Землю.


     Чем глубже погружаешься в следствие по  делу  изгнания  Израиля,  тем
более интересными представляются факты, проливающие свет на положение дел.
     В этом вопросе два  аспекта  требуют  более  подробного  разъяснения:
первый - это позиция Галактики в отношении Земли, и второй - эта странная,
зашифрованная война, ведущаяся между новыми планетами.
     Человеческая  цивилизация  распространялась  вширь,  от   планеты   к
планете, на протяжении сорока миллионов лет  около  двадцати  тысяч  миров
стали процветающими поселениями опирающимися на самые различные  принципы.
Однако - по крайней мере, поначалу,  -  все  они  отличались  одной  общей
характерной  особенностью:  они  не  могли  соприкасаться  или  почти   не
соприкасались друг с другом. Связь  между  мирами,  отделенными  световыми
годами друг от друга все еще оставалась несбыточной  мечтой.  Именно  этот
фактор, в сочетании с разнообразием местных  условий  жизни,  породил  все
многоликие отличия в культуре от  первичного,  землеподобного  образца.  И
неизбежно,  что  при  таких  условиях  даже  местонахождение  Земли  стало
забываться.
     Расселяясь по галактике, наугад, потомки Земли оставили свой  родимый
мир далеко позади. Помимо того, как планета за планетой становилась  новой
родиной для очередной  волны  переселенцев,  идея  планеты-матери  или  же
становилась объектом насмешек,  или  же  извращалась,  а  иногда  и  вовсе
подвергалась полному забвению. С  другой  стороны,  в  некоторых  мирах  -
например  Дрокси,  хорошо  известный  всем  случай,  -  там   идея   Земли
сохранилась, трансформировавшись  в  вариант  сверхмира,  вокруг  которого
выстроилась единая религия, опирающаяся  на  матриархальные  концепции.  В
религиозных трактатах дроксиан  постулируется  существование  пасторальной
фигуры божественной женщины, носящей имя Леди Земли,  отшвыривающей  прочь
негодные яблоки, вызвавшие ее неудовольствие, если  же  из  яблок  выросли
здоровые деревья, то  Леди  Земли  может  появиться,  пройтись  меж  ними,
простить их и благословить.
     Такого рода мифы расцветали особенно в ранние  дни.  Однако,  как  бы
искренне человек  не  воображал  себя  личинкой  внутри  яблока  во  время
медитативных откровений, в повседневной жизни он  продолжал  ощущать  себя
венцом творения. Как бы он не принижал себя, он продолжал свои завоевания.
     Когда миры наконец-то объединились в единую  межпланетную  федерацию,
были предприняты попытки - после рационального анализа  мифов  -  отыскать
эту одну  общую  планету-прародительницу  человечества.  Но  то  начинание
потерпело неудачу, не только потому что отыскалась сразу же не одна дюжина
миров, бодро именующих себя "Землей",  в  то  время,  как  легенды  других
планет с не меньшим  основанием  закрепляли  за  ними  сомнительную  честь
называться планетой-прародительницей.
     Когда    был     открыт     нематериальный     способ     путешествий
(взаимопроницатели),  контакты  между  планетами   федерации   значительно
активизировались. Межпланетные  же  отношения  в  соответствующей  степени
ухудшились. Человек - и в том его одновременно  величие  и  гибель  -  это
конструктивное животное. Хотя по многочисленным причинам -  большая  часть
которых становится очевидной, стоит  подумать  о  разделяющих  противников
пространствах  -  межзвездные  войны  были  просто  немыслимы,  настроения
враждебности усиливались, захватывая все новые и новые  сферы.  Вследствие
этого страдал как культурный, так и коммерческий  обмен  между  планетами.
Федерация оказалась на грани распада  на  отдельные,  не  связанные  между
собой форпосты.
     Выход  из   этого   кризиса   был   найден   в   Самоподдерживающейся
Галактической войне, которая, вовсе не будучи войной в  ее  ортодоксальном
понятии, произвела революцию в понимании природы человека.  Геронтократия,
провозгласившая эту дальновидную форму межзвездных отношений, окончательно
признала  конкурентную   сущность   человека,   для   которого   в   любой
международной или межзвездной культуре должна оставаться возможность и для
позволительного и для гибельного. В  неустойчивой  истории  любой  планеты
можно обнаружить человечество, бунтующее против курса на  повышение  жизни
среди мирно сосуществующих коммун, каждый раз скатывающееся  к  варварским
войнам.   Теперь   же   ситуация   была   вывернутой   наизнанку.    Чтобы
стабилизировать находящуюся постоянно в состоянии войны культуру,  человек
и сам нуждался в стабильности и в стимуляторах, необходимых ему для  того,
чтобы он мог спокойно пожинать плоды мира.
     Такая война должна быть четко  продуманной,  чтобы  опасность  в  ней
менялась, чтобы ее жертвы  исчезали;  ее  жесткие  наказания  должны  были
обрушиваться в большей степени на тех, кто проявлял  завидную  активность,
чем на оказавшихся случайно замешанными  в  ней  людей.  Более  того,  эти
методы должны были отличаться наивысшей из возможных социальной пользой, а
конец - быть непредсказуемым и недосягаемым.
     Геронтократы были мастерами планирования.  Так  началась  эта  мнимая
война.
     И к тому времени, когда Израиль был сослан на Землю, война уже  стала
такой же принадлежностью галактической жизни как, например, галингва. Она,
как дневной свет, озаряла  повседневные  дела  любого  человека,  скрепляя
вместе всю цивилизованную вселенную,  подобно  плющу,  способному  оплести
гигантскую секвойю.  И  точно  так  же,  как  и  плющ  впоследствии  губит
величественное дерево, так и эта вроде бы человеколюбивая  и  неразрешимая
война  была  направлена  в  конечном   счете   на   низвержение   наиболее
поразительной из всех цивилизаций.
     Тогда же, однако, в то тысячное  тысячелетие,  были  очевидны  только
преимущества войны. Правда, наблюдался застой в торговле и промышленности,
который,  как  верили  в  Галактике,  был  временным  явлением;  правда  в
искусстве усилились нормалистические тенденции, а  политика  выродилась  в
хобби; правда теологи стали снова склоняться к естественному  благочестию,
в котором спасение  представляется  несравнимо  более  важной  целью,  чем
самопознание; но, по законам войны, федерация  продолжала  расширяться,  а
приключениям наконец-то перестала сопутствовать смерть. Хотя  город  спит,
но где-нибудь всегда отыщутся для первопроходца девственные джунгли.  Хотя
артерии и одряхлели, в них все еще бурлит свежая кровь.
     Одним  из  наиболее  окупившихся  нововведений   Самоподдерживающейся
Галактической войны оказалась  система  ссылки  побежденных  в  сражениях,
одной из жертв его и стал Израиль.
     Ссыльных, полностью выбрасываемых  из  их  привычного  образа  жизни,
высаживают на планету, не входящую в состав Федерации. Сражаться за себя с
местными формами жизни предстояло им самим.
     По  истечении  десятилетия,  однако,  на  эту   планету   отправлялся
инспектор, который должен  был  установить,  что  стало  за  это  время  с
изгнанником. Часто оказывалось, что он уже  мертв,  иногда  он  становился
вождем туземного племени.  В  первом  случае  не  терялось  ничего,  кроме
расходов на погребение, во втором  же  -  многое  выигрывалось,  поскольку
такие люди помогали  аборигенам  достичь  того  пункта,  когда  они  могли
надеяться,  что  их  просьба  о  принятии   в   состав   федерации   будет
удовлетворена. Когда инспекция, выждав положенное десятилетие, отправилась
наводить справки об  Израиле,  они  обнаружили  его  живым,  мало  того  -
благодаря  его  стараниям,  туземцы  представляли  собой   весьма   ценное
приобретение.
     Доклады о  положении  дел  были  направлены  в  Галактический  Центр.
Соглашения, спецификации, рекомендации,  завели  круговорот  по  кабинетам
Галактического Правительства. Делались запросы,  факты  раскладывались  по
полочкам, статистики дискутировали, регистраторы регистрировали.  Наконец,
дебаты и скрип близились к завершению. И вскоре после смерти Израиля Земля
была принята в состав федерации.
     Если, так сказать, затхлые ветры дули в правительстве,  то  некоторые
отваживались распространить их  на  все  прочее.  Для  большинства  людей,
однако же, прошлое было всего-навсего временем, в котором жили их дедушки,
а будущее означало всего лишь ближайшие несколько  десятилетий.  Проблески
надежды были видны повсюду, подобно фосфоресценции в ночном мире, а почему
бы и нет?
     Поскольку то было - снова, как и всегда - время чудес.



                           ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ МОТИВЫ

     Океан, казалось, спокойно дышал, словно ребенок во сне, когда  первые
лемминги добрались до него. На всем  пространстве  моря  не  виднелось  ни
намека на опасность. И все же  лемминги  сперва  остановились  на  границе
воды, выглядывая то на море, то  по  сторонам  словно  в  нерешительности.
Давление наступающих колонн с неизбежностью теснило  их  в  морскую  зыбь.
Потом их лапки намокли - и это было словно уступкой тому, что их ожидало.
     Наконец вожаки колонн оторвались от берега и поплыли  прямо  в  море.
Остальные  лемминги  поплыли  за  ними,  только   головы   виднелись   над
поверхностью воды. Человек-наблюдатель мог бы сказать, что они пустились в
плавание  довольно  смело,  а  потом  неизбежно  спросил  бы   сам   себя:
"Интересно, к какой цели лемминги стремятся приплыть? Ради  какой  великой
цели они приготовились расстаться с жизнью.


     Судно продолжало вспарывать воду. Фарро Уэстерби стоял на носу своего
акватакси, глядя вперед и не обращая  внимания  на  обдающие  его  каскады
брызг.  Двое  его  спутников,  изоляционистов,  стояли  несколько  позади,
сохраняя молчание. Глаза Фарро были устремлены на конструкцию, вырастающую
прямо и  слева  по  курсу.  Когда  акватакси  приблизилось  к  конструкции
настолько, насколько  это  оказалось  возможным,  Фарро  сошел  на  берег,
нетерпеливо оглянувшись, он остановился  и  подождал,  пока  один  из  его
спутников расплатится.
     -  Поразительно?  Верно?  -  таксист  кивнул   на   здание   странной
конструкции возле которого они причалили. - Просто не могу вообразить, что
и мы когда-нибудь научился строить такие.
     - Нет, - резко оборвал Фарро и двинулся вперед, обгоняя своих друзей.
     Они высадились в секторе  столицы,  носившем  название  Остров  Хорби
Клайва. Когда он  был  выбран  для  размещения  правительственного  центра
Нового Союза, то - годом раньше  -  большая  часть  его  была  передана  в
распоряжение галактов. За этот недолгий срок, используя землян на  тяжелой
работе, они преобразили участок. Шесть огромных, неправильной формы зданий
были уже возведены. Седьмое близилось к  завершению,  обещая  стать  новым
чудом света.
     - Мы будем ждать вас здесь, господин Фарро, - произнес  один  из  его
спутников, официально  протянув  руку.  -  Желаю  вам  успешной  беседы  с
Галактическим  Министром.  Поскольку  вы  -   единственный   изоляционист,
владеющий галактическим языком, галингвой, в достаточной степени,  то  вам
предоставлена, как вы сами знаете, наша  крупнейшая  возможность  изложить
свою точку зрения так, чтобы Земля осталась вне Межпланетной Федерации.
     Фарро поблагодарил  собеседника  принятием  руки,  и  тут  же  другой
спутник, сутулый, лет семидесяти с небольшим, человек с бесцветным голосом
завладел рукой Фарро.
     - Дело представляется достаточно ясным, - заговорил он. - Эти  чужаки
делают вид, что приглашают  нас  в  Федерацию  из  чисто  альтруистических
побуждений. Большинство людей это проглотило, поскольку верят, что  земная
изворотливость может служить ценнейшим качеством в любой месте  галактики.
Возможно, дело так  и  обстоит,  но  мы,  изоляционисты,  утверждаем,  что
существуют, на самом деле, более скрытые  мотивы  для  того,  чтобы  более
развитая раса с таким жаром приглашала в свой состав расу менее  развитую,
как они приглашают  нас.  Если  вы  сможете  добиться  от  этого  министра
Янданаггера хотя бы намека на то, какими мотивами  они  руководствовались,
то этого и окажется более чем достаточно с нашей стороны.
     - Благодарю.  Думаю,  что  ситуацию  я  понимаю  достаточно  ясно,  -
довольно резко произнес Фарро, но тут же резко пожалел о своем тоне.
     Но его спутники были достаточно мудры, чтобы сделать  ему  скидку  на
нервозность во время стрессовой ситуации. Когда  он  расстался  с  ними  и
продолжил свой путь в направлении здания галактов,  то  их  лица  выражали
только искренние улыбки прощания.
     Пока Фарро протискивался сквозь толпу зевак, торчащих  здесь  круглые
сутки и наблюдающих,  как  растет  здание,  он  с  интересом  и  некоторым
презрением прислушался к их  разговорам.  Многие  из  них  спорили  насчет
текущих сообщений федерации.
     - Думаю, что их искренность доказывается уже хотя бы тем, что  именно
они первые предложили присоединиться к ним. Это дружеский жест - и  ничего
более.
     - Это показывает, какое уважение они испытывают к нам, ко всей Земле.
     - Мы и думать не могли, что будущее окажется таким  поразительным,  а
уж теперь-то, когда  мы  сможем  экспортировать  свою  продукцию  по  всей
галактике... Уверяю вас, мы - в преддверии бума...
     - А это в свою очередь говорит, что какой бы развитой раса  не  была,
без старых земных штучек-дрючек ей не обойтись. Можно лишь  приветствовать
галактов, за то что они наконец-то поняли это.
     Седьмое здание, возле которого столпилось такое  количество  праздных
зевак, было уже близко  к  завершению.  Оно  росл