Дарайн; Меншип только взглянул на зеленые
ряды деревьев вдоль автострады. Облака нависли над ней, словно приклеенные
к ночному небосводу. Меншип спрятал записную  книжку  и  стал  следить  за
огнями бегущих  навстречу  машин,  этих  смертоносных  чудовищ,  несущихся
сквозь тьму.
   Кто же выбросил на рынок "драконы" на пятнадцать тысяч  только  потому,
что Стивен Грир исчез? Надо немедленно позвонить в Вашингтон Мори Риммелю.


   Дэйв Полик почувствовал, как кровь запульсировала  у  него  в  жилах  и
дыхание стеснилось в груди, когда увидел двух высоченных  парней,  которые
вышли  из  дома  и  направились  к  черному  "форду-седану",  оставленному
напротив дома N_6709 по Барнаби-роуд. Предчувствие его не обмануло. Он был
уверен, что это агенты ФБР. Он видел свет в гостиной, тень женской  фигуры
на портьере. Потом "седан" отъехал, и женщина закрыла дверь.
   Полик мысленно пожал себе руку: поздравляю! Даже если он ошибся в своих
предположениях, ФБР явно шло по тому же ложному следу.
   Сопоставив все мелочи, он в сумерках свернул с Ривер-роуд и  направился
прямо на Бердетт, дорогу, которая вела к  клубу  "Неопалимая  купина".  Он
остановился примерно  там,  где  Грир  должен  был  перелезть  -  или  был
перекинут  -  через  металлическую  решетчатую  ограду,  засек   показания
спидометра  и  направился  к  ближайшему  аэродрому,  отмеченному  на  его
дорожной  карте.  Это  был  местный  аэродром  в  Гейтерсбурге,  маленькая
посадочная площадка для спортивных машин  и  легких  прокатных  самолетов.
Полик отметил расстояние от клуба - шестнадцать миль, - а также время.  По
скоростной автостраде, не нарушая  ограничений,  он  доехал  до  места  за
двадцать одну минуту.
   Темнота опускалась на землю, как черное покрывало,  когда  он  вошел  в
контрольную башню, миновал пустой зал с бильярдом  и  поднялся  на  второй
этаж,   где   еще   горел   свет.   Мужчина   в   комбинезоне   стоял    у
пульта-регистратора  вылетов.  С  виду  это  был  тертый  калач,  и  Полик
обратился к нему без особой надежды.
   - Я Полик из еженедельника "Досье", - сказал он. - Собираю материал для
статьи. Может быть, вы мне поможете?
   - Сомневаюсь. - Руки человека в комбинезоне были  замаслены,  он  жевал
резинку. - Все, кроме меня, уже ушли.
   - Скажите, вчера отсюда не взлетал самолет в  восемь  двадцать  вечера,
или примерно в это время?
   - А у вас есть какое-нибудь удостоверение?
   Полик  вынул  бумажник  и  показал  свою  потертую  визитку  -  цветную
фотографию с надпечаткой: "Репортер. Белый  дом".  Мужчина  в  комбинезоне
взял бумажник, вгляделся в фотографию, сравнил ее с Поликом.
   - Неплохой снимок, - заметил он. - Кто его сделал?
   - Секретная служба, - ответил Полик, надеясь, что название  организации
и цветная фотография  придадут  ему  вес  официального  лица.  Иногда  это
срабатывало,  иногда  нет.  На  механика  аэродрома  он  произвел  большое
впечатление.
   - Похоже, все хотят знать об этом  самолете,  который  взлетел  прошлой
ночью, - сказал он.
   - Все?
   - Сегодня вы уже третий. Двое парней  были  здесь  с  полчаса  назад  и
задавали те же вопросы.
   - Ну ясно, - небрежно заметил Полик. - Ребята из ФБР.
   Механик кивнул, и Полик едва скрыл свою радость.
   - Что вы им сказали?
   - Послушай, приятель, я предпочитаю ни во  что  не  вмешиваться.  -  Он
окинул Полика оценивающим взглядом.
   - То, что я узнаю, останется между нами,  -  быстро  сказал  Полик.  Он
выложил на конторку пятидолларовый  билет.  Механик  сунул  его  в  карман
комбинезона.
   - Так вот,  вчера  в  восемь  тридцать  пять  улетел  "Бичкрафт-Барон".
Принадлежит Брюбейкеру.  Брюбейкер  сказал,  что  летит  в  Рейлау-Дурхэм,
насколько я помню.
   - Какой маршрут полета?
   - Брюбейкер отмечает маршрут, когда хочет. В ту ночь ему не захотелось.
   - Кто он, этот Брюбейкер?
   - Арни  Брюбейкер.  Пилотирует  здесь  самолеты  по  заказу.  Живет  на
Барнаби-роуд в Бетейде.
   - Когда он вернулся?
   - Он и  не  возвращался.  -  Заметив,  что  Полик  нахмурился,  механик
прибавил: - Это ничего не значит. Арни может приземлиться где  угодно.  По
желанию клиента.
   - С ним были пассажиры?
   - Да, один человек... по фамилии Хендрикс, если я не путаю.
   - Как он выглядел?
   Механик энергичнее зажевал резинку, затем ответил:
   - Убей бог, не знаю. Арни выруливал на дальнем  конце  полосы,  и  туда
подъехала машина, из которой вышел пассажир. Арни предупредил меня  о  нем
заранее.
   - Это что, в порядке вещей?
   - Еще бы! Сколько угодно. Пассажиру сообщают  время  вылета,  и  только
если он опоздал, его ждут на взлетной полосе.  Здесь  все-таки  Вашингтон,
братец. Но скажи, бога ради, что все это значит?
   - Я сам пока не знаю, - ответил Полик. - Еще раз спасибо. До скорого.
   Полик заметил, как мерцают, словно сверкающие бусины, огни на  взлетной
полосе, и подумал, что Брюбейкер и его пассажир вчера взлетели при  полном
освещении. Он нашел имя Арнольда Брюбейкера  в  телефонном  справочнике  и
поехал к 6700-му кварталу на Барнаби-роуд. Он нашел нужный ему дом  N_6709
и увидел напротив черный "форд-седан". Тогда Полик медленно проехал  мимо,
свернул в конце квартала и поставил машину за углом.  Он  успел  выключить
зажигание как раз вовремя, чтобы  увидеть  двух  высоких  парней,  которые
вышли из дома N_6709, и почувствовал, как ускорился его пульс.
   Он долго выжидал, пока черный "форд" не отъехал  достаточно  далеко,  и
лишь тогда направился  к  дому  Брюбейкера.  Это  был  скромный  кирпичный
особнячок, выкрашенный в зеленый цвет, с бордюром из  низких  вечнозеленых
кустов по цоколю и рододендронов, повисших от августовской жары,  как  уши
спаниелей. Полик позвонил и услышал первые такты песенки: "Давненько я  не
выпивал!.." На женщине, приоткрывшей дверь не более чем на три дюйма,  был
синий полотняный халатик, лицо хмурое и настороженное.
   - Простите, я хотел бы поговорить с мистером Брюбейкером.
   Дверь не приоткрылась, - все те же три дюйма.
   - Мне очень жаль, но его нет дома.
   - Я приехал по тому же поводу, что и агенты ФБР, - сказал Полик и вынул
свою корреспондентскую карточку.
   Она только взглянула на нее и покачала головой.
   - Боюсь, я ничем...
   - Я только хотел узнать, куда ему позвонить!
   - Пожалуйста, позвоните завтра.  Тогда  вы,  наверное,  сможете  с  ним
поговорить.
   - Но я должен спросить его кое о чем сегодня!
   - Простите, ничем не могу помочь.
   Спокойно, но непреклонно она затворила  дверь,  и  Полик  услышал,  как
щелкнула задвижка.
   По дороге домой Дэйв  Полик  попытался  систематизировать  впечатления,
накопившиеся у него за этот длинный день.  И  к  тому  времени,  когда  он
доехал до своего гаража на Коннектикут-авеню, одно ему  стало  несомненно:
Стивен Грир исчез намеренно, потому что его где-то ждали.



5

   Агент  по  особым  поручениям  Лоуренс  Сторм  рассеянно   просматривал
утренний выпуск "Вашингтон пост", думая не столько  о  содержании  статей,
сколько о своем невезении. Благодаря этому ему  удалось  обильно  закапать
газету кофе и густо усыпать ее крошками поджаренного хлеба.
   Вот уже третье утро подряд "дело Грира" занимало первые  страницы.  Тут
было все: и гадания о политических последствиях, и подборки  из  передовиц
провинциальных газет, и сообщения малоизвестных  фактов.  Свежих  новостей
явно не хватало. Было только интервью с подносчиками  мячей  и  клюшек  из
"Неопалимой  купины",  заявления  для  печати  пресс-секретаря  Каллигана,
пытавшегося  успокоить  Уолл-стрит  до  открытия  биржи,  и  выдержки   из
сообщения Мигеля Лумиса о том, как себя чувствует  миссис  Грир.  Судя  по
газетам, Стивен Грир провалился сквозь землю.
   "А я, - думал Ларри Сторм, - знаю немногим больше, чем  газетчики".  Он
проработал над делом "Аякс" шестнадцать часов в субботу  и  столько  же  в
воскресенье, не продвинувшись вперед ни на шаг.  Разумеется,  он  узнал  о
Стивене Грире немало, вплоть до прозвища, которое Грир придумал для  своей
жены, - "Львишка", - но абсолютно ничего о том,  где  и  как  Стивен  Грир
проводил свои вечера по средам. Миссис Сусанна Грир за три часа  разговора
в то субботнее утро рассказала Сторму о  Потомакском  клубе.  О  том,  что
имена членов клуба неизвестны так же, как и место встреч, что мистер  Грир
посещал этот клуб более года и что миссис Грир ничего  об  этом  клубе  не
знает. Это заинтересовало Сторма. Он сразу передал сведения  по  радио  из
машины Клайду Мурхэду, ответственному за всю операцию, и  получил  "добро"
на проверку этого варианта.
   К концу воскресного вечера Сторм  познакомился  с  половиной  ближайших
помощников Роудбуша, почти со всеми членами  его  кабинета  и  с  десятком
сотрудников Грира. Ни один из них ничего  даже  не  слышал  о  Потомакском
клубе, заседания которого проходили вечерами по средам  или  в  какой-либо
другой день недели. Возможно, кто-то из собеседников и не сказал ему  всей
правды, но шестое чувство говорило Сторму, что  этот  Потомакский  клуб  -
миф. По каким-то пока неясным причинам Грир лгал своей жене.  А  она  была
волевой дамой, внушавшей глубокое уважение.  Разумеется,  эта  история  ее
потрясла, но она держалась превосходно.
   Что же делать дальше? Он отодвинул промасленную газету, сунул тарелки в
мойку и подошел к телефону, чтобы договориться с Мурхэдом. Как раз в  этот
момент телефон зазвонил. Даже в семь сорок пять утра Клайда Мурхэда трудно
было опередить.
   - Наверное, это еще один пустой номер, - сказал  Мурхэд,  -  но  ты  на
всякий случай проверь. Поздно ночью нам позвонила  женщина.  Сказала,  что
увидела фотографию Грира в газете. Утверждает, будто этого самого человека
она встречала несколько раз в доме на Р-стрит. Судя по  голосу,  она  была
навеселе и болтала весьма охотно.
   Сторм записал имя и адрес.
   - Может быть, есть еще что-нибудь для меня, Клайд? - спросил он.
   - Увы, Ларри, ничего. Ты знаешь приказ. В  этом  деле  каждый  идет  по
своему следу и держит связь только со мной.
   - Почему ты не отменишь все эти ограничения?  Мы  разобрались  бы  куда
быстрее...
   - Прости, старина, ничего не поделаешь.
   Настроение у Сторма, когда он ехал на Р-стрит, было  такое,  словно  он
только  что  получил  пощечину  от  старого  друга.  Девятнадцать  лет  он
прослужил в ФБР, и вдруг ни с того ни с сего с ним начали обращаться как с
юнцом из Кантикского тренировочного лагеря! А ведь он был уже выдвинут  на
должность помощника директора, это Сторм знал. И разве  так  ведут  важные
дела?  В  обычных  условиях  он  потратил  бы  два  часа  на  проверку   и
сопоставление докладов других  агентов  и  к  десяти  утра  располагал  бы
десятком  нитей,  которые  можно  проследить.  А  сейчас...  Пропади   все
пропадом!
   Нужный  ему  пятиэтажный  жилой  дом  оказался  в  двух  кварталах   от
Коннектикут-авеню. Он напоминал  стареющую  красотку  с  новыми  вставными
зубами - подъезд был недавно подновлен, - и Сторм  подумал,  что  квартиры
здесь стоят долларов по сто пятьдесят - двести. Никакой роскоши, зато  все
чисто, все прибрано, - не дорогой, но вполне приличный дом. На  лифте  без
лифтера он поднялся на четвертый этаж  и  прошел  по  короткому  коридору,
принюхиваясь к запахам жареного бекона.  В  коридор  выходило  всего  пять
квартир.
   На двери N_4-С была табличка с именем "Беверли Уэст", изнутри доносился
томно-хриплый  голос  южноамериканского  певца.  Сторм  черкнул  в   своем
блокноте; "8:22 утра. Вопит проигрыватель". Он позвонил и заранее  раскрыл
черный кожаный бумажник с удостоверением ФБР.
   Дверь распахнулась и тут же слегка прикрылась; мелькнула грива  черных,
явно крашеных волос, ударил в уши грохот мексиканского джаза. Ларри  знал,
что при виде его дверь начинает сама  закрываться.  Он  поспорил  с  самим
собой - пять против одного, что так и будет, - и, как всегда, выиграл.  Он
к этому привык.
   Предъявив свое удостоверение, Ларри громко сказал, перекрикивая музыку:
   - Я из ФБР.
   Женщина недоверчиво наклонилась, изучая удостоверение, лицо ее выражало
нерешительность. Наконец она открыла  дверь  и,  впустив  Ларри,  медленно
закрыла за ним. Она обращалась с дверью так осторожно, словно та  была  из
хрупкого стекла.
   На женщине была свободная белая кофта, розовые брюки,  обтягивавшие  ее
ляжки, словно кожица сосиску, и ярко-розовые домашние туфли  на  шпильках.
Помятое лицо говорило о бессонной ночи.
   - Нельзя ли выключить проигрыватель, мисс? - попросил Ларри.
   Она неохотно уменьшила звук, сложила руки  на  груди  и  уставилась  на
Ларри, слегка покачиваясь. Белки ее глаз были в кровавых прожилках.
   - Вот не думала, что у вас там есть агенты негры, - сказала она.
   - Рожденный рабом остается рабом, да? - процитировал  Ларри.  -  Теперь
нас там полным-полно.
   Но он помнил времена, когда таких, как он, в ФБР можно было по  пальцам
пересчитать.
   - Даже так? - она закашлялась, внимательно посмотрела на  его  галстук,
костюм, ботинки и, поуспокоившись, предложила:
   - Чашку кофе?
   - Благодарю вас. Черного.
   Сквозь открытую дверь крохотной кухоньки он видел, как она сыплет в две
кружки растворимый кофе. В одну из них она плеснула коньяку, затем  в  обе
долила кипяток из кастрюльки.
   Ларри сел в кресло, а она примостилась в углу софы, подобрав  под  себя
ноги в туфлях на шпильках. Он заметил, что мебель была довольно новой,  но
столик уже закапан всякими напитками.
   Сторм вынул из кармана несколько фотографий Стивена Грира размером  три
на пять дюймов и протянул хозяйке. На каждом  снимке  Грир  был  снят  под
разным углом. Она быстро проглядела их.
   - Точно, этот самый тип, - сказала она.
   Сторм коротенько расспросил, кто она  и  откуда,  стараясь  не  слишком
нажимать. Он чувствовал, что прошлое ее не совсем безоблачно и не стоит  в
него углубляться.  Возраст  -  двадцать  семь  лет,  родом  из  Сан-Луиса,
работает по  найму  секретаршей  на  полставки.  Она  сама  добавила,  что
"помолвлена" и что ее будущий благоверный  помог  ей  обставить  квартиру.
Здесь она живет уже полтора года. В блокноте Ларри записал: "Полупрост.".
   - А теперь не расскажете ли, где и когда вы  видели  мистера  Грира?  -
спросил он.
   - Конечно! - Ярко-красная помада смазалась в углу ее рта, темные  мешки
набрякли под глазами. - Я его тут видела раза три. Да,  три  раза.  Первый
раз прошлой осенью, второй - этой весной и  последний  -  на  той  неделе.
Первый раз, осенью, постучал  ко  мне  другой  тип,  этакий  коротышка,  и
говорит, мол, у меня проигрыватель орет. Представляете, какое  нахальство?
Для него, видите ли, музыка слишком громкая! А  было  только  полдесятого.
Что он думает, у нас здесь монастырь или что?!
   Она  закурила  сигарету  и  взмахнула  ею,  словно  поставила  огненный
восклицательный знак.
   - Простите, - прервал ее Сторм, - какой это другой тип?
   - Ну они там жили  вдвоем,  в  N_4-Д,  напротив.  Маленький  сморчок  и
другой, высокий, этот самый Грир. С  высоким,  с  Гриром,  у  нас  никаких
неприятностей не было, но тот плюгавчик, простите за выражение,  торчал  у
меня, как кость в горле.
   - Вы хотите сказать, что те двое живут в квартире напротив?
   Она пожала плечами.
   - Почем я знаю! Я тут никому вопросов не задаю и считаю, что  и  другие
должны вести... то есть вести себя вежливо. Я что-нибудь не так сказала?
   - Нет, - ответил Сторм. - Все в порядке.
   - Спасибо и на этом. Откуда мне знать, живут они там или нет? Я  только
видела их здесь три раза вечером, вот и все.
   - Не могли бы вы описать каждую вашу встречу с Гриром?
   - А я что стараюсь сделать? - возразила она ворчливо и отхлебнула  кофе
с коньяком. - Значит, первый раз поставила я музыку в  половине  десятого,
вдруг стук в дверь и является тот самый сморчок.  Стоит  без  пиджака,  на
носу очки, такие здоровенные в оправе, как у тех ученых дохляков,  которых
показывают по телевизору. Стоит и говорит:  "Простите,  не  можете  ли  вы
убавить звук в вашем телевизоре?"  А  я  ему:  "Нет  у  меня  телевизора!"
Телевизор-то у меня есть, но он не был включен. А он говорит: "Все  равно,
у вас играет какая-то музыка". - "Ясно, играет", - говорю я ему, но все же
уменьшила звук.  Только  тут  такое  дело:  мусоропровод  у  нас  в  конце
коридора, и через некоторое время я  слышу:  кто-то  высыпал  туда  полное
ведро, да как грохнет крышкой!
   Ну тогда я и постучала в 4-Д. Открыл этот плюгавчик, а я ему и  говорю:
"Кто же так делает? Стоит мне включить музыку, вы на стену лезете, а  сами
нарочно грохочете мусоропроводом?" - "Простите, - говорит он, -  только  я
ничего в мусоропровод не спускал". - "Ну да, черта вы не спускали! Спорить
готова, что ваше ведро сейчас чище детской задницы",  -  говорю  я  ему  и
вхожу прямо в кухню.
   Тут я и увидела этого рыжего: он сидел в комнате на софе. Увидел  меня,
аж подпрыгнул, а я ему: "Чего это вы испугались? Разве я такая  страшная?"
Представляете? Между нами, мистер агент, -  этого  не  пишите  -  як  тому
времени пропустила пару стаканчиков... Понимаете, я здесь  совсем  одна...
хочется хоть иногда повеселиться, правда ведь? Вот я  и  говорю  тем  двум
типам, хоть они и старперы: "Давайте, ребята, забудем это дело!  Пойдем  в
мою конуру, выпьем, посидим, как добрые соседи". Тут я  им  представилась:
"Беверли Уэст", но ни тот, ни другой себя  не  назвали.  Сморчок  говорит:
"Спасибо, как-нибудь в другой  раз",  и  прочую  чушь,  а  сам  потихоньку
оттирает меня к двери. Тут я поняла, им моя компания не  подходит.  Вот  и
все. С тех пор я их не видела, наверное, до самого марта, да, до марта.
   - А что случилось в марте? - спросил Сторм.
   Подзадоривать ее не было нужды: рыбка сама плыла в сеть.
   - Пришла я в тот вечер в половине девятого и вижу, стоит  тот  высокий,
Грир, - теперь-то я знаю - у двери N_4-Д и возится с  ключами.  Спрашиваю:
"Что стряслось, дорогуша?" Я всегда говорю "дорогуша", но это просто  так,
без значения... Значит, я спрашиваю: "Дверь захлопнулась?" А он  улыбнулся
мне такой хорошей улыбкой... Погодите, дайте-ка мне эти фото.
   Она выбрала один снимок и показала  Сторму.  На  нем  Грир  выходил  из
подъезда, направляясь прямо на объектив.
   - У него было точно такое лицо. С доброй улыбкой. Понимаете?
   Сторм кивнул. Мисс Уэст допила остаток  кофе  с  коньяком  и  сунула  в
кружку зашипевший окурок.
   - Он вроде застеснялся, - продолжала она.  Ее  кроваво-красная  помада,
розовые брюки и розовые  домашние  туфли  в  этот  утренний  час  казались
нелепыми и кричащими. - "Нет, - отвечает он, - просто я взял не тот ключ".
- "Ладно, - говорю, - если не найдете тот ключ,  заходите  ко  мне,  после
такой холодной долгой зимы не мешает  согреться"  -  или  что-то  примерно
такое же потрясающее. Тут он нашел свой ключ и  открыл  дверь.  "Вы  очень
гостеприимны, - говорит. - Обязательно зайду в другой раз". - "Непременно!
- говорю. - В любое время,  дорогуша!"  Право,  неплохой  парень.  Он  мне
понравился. У него есть стиль, - понимаете, что я хочу сказать? В общем, я
не жалела, что иногда убавляла звук в проигрывателе. Наверное, в  4-Д  все
слышно, потому что обе квартиры в конце коридора, вроде бы смежные. У меня
там большой стенной шкаф для одежды, там и проигрыватель стоит. А потом  я
его не видела до прошлой недели. Вернулась я около полуночи, а  этот  Грир
как раз уходил... Я ему говорю: "Хэлло, давненько не виделись", или что-то
в этом роде. Он тоже сказал: "Хэлло!" Для  пожилого  мужчины  выглядел  он
прилично. Конечно, не красавчик, ну, да вы понимаете. Я говорю:  "Скажите,
вы тут живете или как, потому  что  я  вас  по  полгода  не  вижу?"  А  он
отвечает: "О, я только пользуюсь этой квартирой, когда бываю в городе".  -
"А что с вашим другом - коротышкой? - спрашиваю я. - Он  от  вас  переехал
или с ним что случилось?" - "Нет, он просто заходил ко  мне  в  гости",  -
говорит он. И тут он в