ас.
   С какой стати она должна чувствовать себя неловко?
   Телефон молчал, затем сиплый голос произнес:
   - Девятнадцатая лунка слушает.
   - Говорит жена Стивена Грира. Извините за беспокойство, но у  нас  дома
срочное дело. Могу я поговорить с мистером Гриром?
   - О, Сью! Это я, Мори Риммель...
   В его голосе звучало пьяное добродушие, и Сью  легко  представила  себе
лунообразную физиономию Риммеля, испещренную  пурпурными  прожилками.  Она
его почти не знала,  однако  Мори  Риммель,  лоббист  [от  англ.  lobby  -
кулуары; в США - высокооплачиваемые  закулисные  деятели,  агенты  крупных
банков  и  монополий,  оказывающие  влияние  в   кулуарах   конгресса   на
конгрессменов], - кажется, он представлял стальную  промышленность,  -  ко
всем обращался запросто по имени.
   - Мне очень жаль, но Стива здесь нет, - сказал он. - Только  мы  с  Джо
Хопкинсоном доигрываем партию.
   - Простите, что беспокою вас, но  мне  очень  нужен  Стив,  у  нас  тут
кое-что стряслось.
   - Что-нибудь серьезное?
   - Ничего страшного. Просто семейные дела. Мори, вы не знаете,  куда  он
уехал?
   - Увы, нет. Собственно, я даже не помню, чтобы он возвращался сюда,  но
я, наверное, не обратил внимания. Этот чертов Хопкинсон загреб у меня кучу
денег. Стив, наверное, принял душ и  уехал,  не  заходя  сюда.  Минуточку,
Сью... Эй, Джо! - крикнул он бармену. - Ты  не  помнишь,  когда  испарился
Стив Грир?
   Ответа Сью не разобрала, а Риммель сказал:
   - Подождите минутку, пожалуйста.
   Минутка растянулась на все три, пока Риммель снова не взял трубку.
   - Простите, Сью. Я тут справлялся у Джо. По совести, в последний раз мы
видели Стива около шести у первой лунки.  Предложили  ему  сыграть  партию
втроем, но он сказал, что только пройдет несколько лунок и в  семь  уедет,
потому что его ждут дома.
   Значит, она зря ругала Стива!
   - Спасибо, Мори. Я...
   - Подождите, Сью! - прервал он. - Как я не догадался посмотреть,  здесь
ли его машина! У него с откидным верхом?
   - Да. "Олдсмобиль" бежевого цвета. Мори, мне, право, неловко.
   - Пустяки! Это займет всего минуту. Я сейчас вернусь.
   Но на этот раз прошло целых пять минут, прежде чем  Риммель  подошел  к
телефону. За это время она пододвинула кресло и закурила сигарету. Все это
было странно. Она начинала беспокоиться.
   - Алло? Послушайте, Сью, тут что-то не так.  -  Голос  Риммеля  утратил
пьяное благодушие. - Машина на стоянке, но Стива нигде в клубе нет.  Мы  с
Джо проверили его кабину в раздевалке - их тут не запирают. Его костюм  на
месте. Но и ботинки для гольфа тоже здесь. Потом Джо вспомнил, что,  когда
мы встретили Стива у первой лунки, на нем были уличные туфли.
   -  Разве  это  так  уж  необычно?  -  Она  чувствовала   себя   немного
растерянной. Она ничего не смыслила в гольфе.
   - Да, пожалуй. На Стиве  был  костюм  для  гольфа,  кажется,  свитер  и
спортивные брюки, вот мы и удивились, почему он в уличных туфлях?
   - Но кто-нибудь видел его после шести часов? - упавшим голосом спросила
Сью. - И вы уверены, что его машина на стоянке?
   - Совершенно уверен.
   - Может быть, с ним что-нибудь случилось на поле?
   Поднося ко рту сигарету, она заметила, что у нее дрожит рука.
   - О, не думаю, во всяком случае только не  с  ним.  Стив  в  прекрасной
форме... Знаете, Сью, мы с Джо возьмем  сейчас  карт  [небольшой  открытый
автомобильчик, в данном случае с электромотором, специально для  разъездов
по полю для гольфа], фонари  и  осмотрим  все  вокруг,  так,  для  очистки
совести. Понимаете?
   - Я сейчас приеду! - сказала она, позабыв на мгновение, что  женщин  не
допускали на территорию "Неопалимой купины".
   - Я бы не стал этого делать. - Риммель заговорил медленнее, подчеркивая
каждое слово. - Смешайте себе коктейль покрепче и ждите у телефона. Вы нам
в любом случае ничем не поможете... И успокойтесь, золотко. Сидите себе  и
ждите, пока я не позвоню. Примерно через полчасика...
   В тот момент, когда она положила трубку, ее обожгла мысль: Мори Риммель
подозревает, что Стив свалился где-нибудь на поле. Да,  именно  так!  Мори
думает, что Стив где-то лежит без сознания или, может быть...  мертвый?  И
он не хочет, чтобы, когда они найдут труп,  жена  закатила  истерику.  Эта
мысль причинила ей  физическую  боль,  и  она  несколько  минут  сидела  в
оцепенении, глядя на телефон. Что же могло случиться?  Сердечный  приступ?
Удар? Но у Стива великолепное здоровье. С другой стороны, в  его  возрасте
бывает всякое. Сусанна медленно прошла на кухню и приготовила себе  второй
дайкири. Дом почему-то сразу показался ей холодным, она обхватила себя  за
плечи. Надо надеть свитер.


   "Девятнадцатая  лунка",  клубный  бар  с  игорными  столами,   выходила
высокими до потолка окнами на восемнадцатую площадку, а с  другой  стороны
на десятую черту. Одну стену бара покрывали карикатуры  на  членов  клуба,
здравствующих и покойных, включая всех президентов, вплоть  до  последнего
из них, Роудбуша. Риммель и Хопкинсон играли в рами  за  зеленым  столиком
возле этой юмористической  галереи.  Джо  Хопкинсон,  худощавый  загорелый
мужчина с глубоко посаженными глазами, сидел, тасуя карты с  неумолимостью
палача. Играли всего по одному  пенсу  за  очко,  но  он  вырвался  далеко
вперед.
   - Насколько я понял, нам предстоит расчет, а затем поиски, - сказал он.
   - Ага, - подтвердил Риммель. - Подсчитай там за последнюю партию,  и  я
расплачусь.
   - Уже подсчитал, - сказал Хопкинсон. - Ты отстал на 3678 очков.  Платим
с округлением до пятерки. Итого с тебя тридцать пять долларов.
   Риммель  вытащил  бумажник  из  заднего  кармана,  отыскал  банкноты  в
двадцать, десять и пять долларов и веером разложил их на столе.
   - А теперь, победитель, давай еще раз осмотрим кабины, - сказал он.
   Они отправились сначала к маленькой раздевалке  со  специальным  душем,
устроенным еще  для  Эйзенхауэра.  Теперь  здесь  была  кабина  президента
Роудбуша с маленькой табличкой: "Президент". Рядом с ней находилась кабина
Грира, и Риммель с Хопкинсоном  осмотрели  ее  еще  раз.  Серый  городской
костюм висел на вешалке, рубашка и галстук на  крючках.  На  металлическом
полу валялись шерстяные носки и ботинки для гольфа.
   - Не моту понять эту историю с ботинками, - сказал Хопкинсон.
   Они прошли через прилегающую душевую и умывальную,  затем  заглянули  в
обширную и сейчас  пустынную  общую  раздевалку.  Всюду  еще  горел  свет.
Цветные флажки государственных деятелей  и  военачальников,  членов  клуба
"Неопалимая купина", свисали с потолка. Они прошли в салон и столовую,  но
не встретили ни души. В Старом  клубе  из  камня  и  кирпича  не  осталось
никого, кроме ночного сторожа. Риммель нашел в служебном помещении большой
фонарь на аккумуляторах.
   Снаружи тонкая дымка заволакивала серп месяца,  изливавшего  рассеянный
свет, словно запыленная лампочка. Риммель с Хопкинсоном прошли под  навес,
где стояли электрические карты для передвижения по полю, и  Риммель  начал
по очереди освещать их номера.
   - Нет номера десятого, - сказал он наконец. - Должно быть, его  и  взял
Стив.
   Они выкатили ближайший карт из бокса, и Хопкинсон сказал:
   - Веди ты. Знай я, что нам предстоит эта поисковая миссия, я бы не стал
пить третий мартини.
   - Так ведь мы оба пили, - сказал Риммель.
   Он с трудом втиснул свой толстый живот между рулем и сиденьем и передал
фонарь Хопкинсону, который начал освещать дорогу впереди. Это  был  мощный
фонарь. Когда они доехали до первой отметки, луч света выхватил из темноты
отрезок дороги на добрую сотню ярдов.
   - Давай осмотрим первые пять площадок, а потом проедем через восьмую до
девятой, - сказал Риммель. - Если он хотел пройти всего  несколько  лунок,
он  бы  пошел  именно  так.  Ведь  он  сказал,   что   собирается   только
потренироваться, правда?
   - Точно, - ответил Хопкинсон. - Я буду светить по обеим сторонам.  Если
ничего не найдем, тогда вернемся  и  попробуем  проехать  еще  немного  по
другой дорожке.
   Карт мягко катился по густой бермудской траве, но  Риммель  чувствовал,
что все-таки еще пьян. Голова у него  кружилась,  и  деревья,  обрамлявшие
дорогу, казались огромными. Луч фонаря упирался в них, и похоже было,  что
они плывут с прожектором на лодке по глубокому ущелью.
   - Ты думаешь, он тут где-то свалился? - спросил Риммель.
   - А что же еще? - ответил Хопкинсон. - Его машина  на  стоянке,  одного
карта не хватает, а его костюм висит в кабине. Что же он, стихи  при  луне
сочиняет?
   Риммеля раздражал этот насмешливый тон Хопкинсона, словно они  все  еще
зубоскалили за карточным столом. Это не вязалось с серьезностью положения.
   - Не похоже, чтоб ты был огорчен.
   - Плакать не собираюсь, - буркнул Хопкинсон. - Грир не  из  числа  моих
любимых персонажей. Знакомство с Роудбушем принесло ему, должно  быть,  не
один миллион, а он ведет себя так, будто сам заработал эти денежки.
   - Стив неплохой парень, - сказал Риммель. - Он молодец. Он бы своего  и
так достиг. А то, что они с президентом друзья, это уж подливка к жаркому.
Ты ему просто завидуешь.
   -  Черту  я  завидую.  Попробуй  посидеть  с  ним   за   завтраком   по
воскресеньям, умрешь от скуки.
   - Ну да, он суховат, - согласился Риммель. - Зато когда немного  оттает
да еще зальет пару стаканчиков за воротник, он бывает чертовски  забавным.
Да что там говорить, Джо! Стив работает больше нас с тобой. Он  не  тратит
времени на джинрами.
   - Для того и игра, чтобы тратить время, - ворчливо отозвался Хопкинсон.
- Если ты не играешь, значит стараешься вырвать что-нибудь  у  кого-нибудь
из клюва.
   Луч фонаря пометался справа налево и обратно и наконец  осветил  первую
площадку.  Хопкинсон  прошелся  лучом  по  бордюру,  затем  по  окружающим
деревьям и кустарнику, помятому неловкими игроками.
   От первой площадки они двинулись по картинговой дорожке к отметке  N_3.
Теперь Хопкинсон опустил фонарь  и  освещал  только  узкую  полоску  между
обочин.
   - Какого черта ты там ищешь? - спросил Риммель. Свежий ветерок так и не
выдул тумана из его головы, и он смутно  чувствовал,  что  толку  от  него
немного.
   - Ищу следы, - ответил Хопкинсон. В лимонно-желтых брюках  и  такой  же
спортивной рубашке он так и просился на рекламу "Виски для спортсмена".  -
Если карт исчез, это еще не значит, что его  взял  Грир.  Может  быть,  он
пошел пешком.
   -  И  тащил  на  себе  сумку?  -  скептически  осведомился  Риммель.  -
Предположим, мы увидим следы, но что это нам даст?
   - Не знаю. Ты хотел, чтобы я играл с тобой в сыщиков среди ночи, вот  я
и стараюсь... Стой! - Хопкинсон наклонился и подобрал что-то с земли.
   - Хороший мяч, - пробормотал он.
   "Джо сам еще пьян", - подумал Риммель.
   Они покружили вокруг отметки номер два, посветив по сторонам, ничего не
увидели и медленно покатили вниз, к центру длинной второй площадки.
   - Может быть, стоит проехать вдоль всей девятой площадки?  -  предложил
Риммель. - Он мог передумать и пойти дальше напрямик.
   - Навряд ли, - ответил Хопкинсон. - Если он играл  не  торопясь,  чтобы
отработать удар, у него не хватило бы времени добраться до девятой отметки
засветло. Ведь он хотел кончить к семи! А если бы он ускорил темп,  он  бы
наткнулся на нас с тобой.
   Они осмотрели вторую площадку  и  короткую  третью  полосу  с  глубоким
ровиком на холме, похожем на живот толстяка, затем повернули  к  четвертой
отметке. Хопкинсон осветил черно-красную железную подставку  для  мячей  с
указанием дистанции: "4-439  ярдов".  Рядом  виднелась  бетонная  плита  с
надписью "Джон Д.Реллей" - в память о члене клуба, который на свои  деньги
благоустроил этот участок. Полоса N_4 круто поднималась по  склону  холма,
ровик был перед самой площадкой.
   - Я бы не хотел, чтобы эта полоса носила мое имя, - сказал Хопкинсон. -
Я здесь играю не чаще раза в год.
   - Уже слышали, не повторяйся.
   Они ехали между стоявшими будто на  страже  деревьями:  дубами,  белыми
ясенями, гикориями и соснами с кизиловым подлеском,  зелень  которого  уже
покрывали  медные  пятна  позднего  августа.  Карт  скатился  в  небольшую
ложбину, затем поднялся к  площадке.  На  оранжевом  флагштоке  напряженно
трепетал на окрепшем  ветру  треугольный  красно-белый  флажок.  Хопкинсон
посветил направо, на песчаную ловушку.
   - Смотри! - сказал Хопкинсон.
   Там, на полдороге к стене деревьев, стоял электрический  клубный  карт,
совершенно пустой, если не считать кожаной  сумки  для  гольфа  на  заднем
сиденье. Это была машина номер десять. Деревянные  ручки  клюшек  в  ярких
вязаных  чехлах  выглядывали  из  сумки,  как  головки  четырех   девушек,
собравшихся на каток.
   Хопкинсон направил яркий луч фонаря на сумку и погладил пальцем кожаный
ярлычок.
   - Это его сумка, - сказал он. - "С.Б.Г." Что означает "Б"?
   - Байфилд, - ответил Риммель. - Наверное, второе имя.  Давай  посмотрим
вокруг. Может, он отошел в лес облегчиться?
   - С Грира станется, - проворчал Хопкинсон. - Любой другой сделал бы это
прямо тут.
   Они вошли под полог стоявших  полукругом  деревьев.  Хопкинсон  освещал
фонарем кусты и усыпанную сосновой хвоей  почву.  Первые  несколько  ярдов
земля была довольно чистой, но потом пошла  заваль  из  спутанных  ветвей,
сучьев,  корней  кустарника  и  молодых  деревьев,  местами   примятых   и
поломанных игроками,  которые,  не  рассчитав,  перебрасывали  мячи  через
площадку. Немного дальше вставала стальная решетчатая изгородь, отделявшая
поле "Неопалимой купины" от коттеджей на Эрроувуд-роуд.  В  изгороди  была
калитка,  Хопкинсон  толкнул  ее,  но  она  оказалась  запертой.  Пришлось
вернуться на площадку. Ветер крепчал,  становилось  холодно.  Потрескивали
ветви, слышался шорох листьев, похожий на шипение волн  на  берегу  озера.
Риммель отстегнул кармашек на спортивной сумке Грира,  оттуда  выпали  два
мяча для гольфа и, подпрыгивая, покатились из карта.
   - Не трогай сумку, Мори!
   Риммель, опустившись на корточки, подбирал мячи.
   - Это еще почему?
   - Пошевели мозгами, - сказал Хопкинсон.  -  Грира  мы  не  нашли,  так?
Представь, что кто-нибудь подкрался и оглушил его. Тогда это дело касается
полиции. Правильно?
   - Полиции? - на лунообразном лице Риммеля отразилось крайнее изумление.
- Что за чепуха! И потом, при чем здесь сумка Грира?
   Однако он положил мячи на место, застегнул кармашек и отошел от карта.
   - Я ничего не знаю, - сказал  Хопкинсон.  -  Думаю  только,  что  лучше
оставить все как есть.
   Они немного постояли в нерешительности.
   - Ты не знаешь, был у него подносчик мячей? - спросил Риммель.
   - Нет, -  ответил  Хопкинсон.  -  Последний  достался  нам  с  тобой...
Послушай-ка...
   Он погасил фонарь и вытряхнул из пачки сигарету.
   - Далеко отсюда до Бердетт-роуд? - спросил Хопкинсон.
   Он  осветил  заросли  справа.  Ограда  поворачивала  под  прямым  углом
недалеко от пересечения Эрроувуд-роуд с Бердетт-роуд, а затем  тянулась  к
въезду в клуб со стороны Бердетт-роуд.
   - Наверное, ярдов семьдесят-восемьдесят, - сказал Риммель.
   - Давай посмотрим.
   Хопкинсон пересек площадку и вошел под  деревья,  Риммель  двинулся  за
ним.  Направленный  вниз  луч  фонаря  ложился  ярким  конусом  на  густой
подлесок, прелые листья, сосновые иглы и опавшие сучья. Заросли  были  так
густы, что им приходилось продираться сквозь них, раздвигая ветви  руками.
Они едва не угодили в яму, из которой когда-то брали  грунт  для  дорожек;
теперь сюда сваливали всякую лесную  гниль.  Лишь  через  пять  минут  они
добрались до стальной решетчатой ограды высотой около шести футов;  и  еще
на целый фут над ней в три ряда была натянута колючая проволока.
   - Что скажешь об этом? - спросил Хопкинсон.
   Он направил луч фонаря на нижнюю часть ограды между морщинистым дубом и
гладким  серым  стволом  американской  березы.  К  ограде  был   прислонен
деревянный ящик высотой около двух футов. Хопкинсон осветил землю, упругую
и влажную. Он показал на следы ног и свежий вывороченный кусок дерна.
   - Здесь  кто-то  побывал,  -  сказал  Хопкинсон.  -  Похоже,  что  ящик
перекинули снаружи, он и взрыл землю.
   Затем он посветил по ту сторону ограды.
   - Как будто следы от каблуков, ты не находишь?
   Риммель посмотрел сквозь решетку.
   - Не  знаю.  Но,  если  он  взобрался  на  ограду  и  спрыгнул,  он  бы
приземлился на носки, не так ли?
   - Что ты меня спрашиваешь? Ему почти пятьдесят. Откуда мне  знать,  как
прыгают  старики.  -  Сам   Хопкинсон   только   что   отпраздновал   свое
сорокапятилетие.  -  Во  всяком  случае,  мне  кажется,  что  почва  здесь
взрыта... с обеих сторон.
   - Из меня неважный детектив,  -  пожаловался  Риммель.  Голова  у  него
трещала от паров мартини. Он не мог представить,  как  бы  он  взгромоздил
свои 240 фунтов на эту стальную решетку,  да  потом  еще  перепрыгнул,  не
задев три ряда колючей проволоки. Неужели Грир на это способен?
   На  дороге  показалась  машина.  Свет  автомобильных  фар  приближался,
поднимаясь  и  опускаясь  на  узкой  холмистой   Бердетт-роуд.   Хопкинсон
инстинктивно выключил фонарь. В доме через дорогу хлопнула входная дверь.
   - Вернемся в клуб, - предложил Хопкинсон.
   У электрического карта  они  задержались,  отряхивая  с  одежды  лесной
мусор.
   - Ничего не понимаю, - сказал Хопкинсон. - Грир старательный игрок,  не
то  чтобы  хороший,  но  очень  старательный.   Он   говорит,   что   идет
тренироваться, однако не надевает ботинки для гольфа.
   - Ну и что?
   - Надеть спортивный костюм он  потрудился,  а  вот  ботинки  не  надел.
Дальше, он оставляет свою машину на стоянке, оставляет свой карт вместе  с
сумкой на самой вершине холма за  четвертой  площадкой.  И  где-то  сидит,
затаясь,  пока  на  поле  почти  никого  не  остается.  После   этого   он
перебирается через ограду.
   - Вот как? - Риммель кряхтел, втискивая свою тушу за руль.
   -  Похоже,  он  задумал  улизнуть  с  поля  еще  до  того,  как   начал
тренироваться. Он остался в уличных  туфлях,  в  которых  удобнее  ходить,
обошелся без подносчика, чтобы тот ему не мешал,  и  бросил  свой  карт  с
сумкой и клюшками в таком месте, чтобы их  сразу  нашли  и  сохранили  для
него.
   - Но зачем?
   - Какого черта ты меня спрашиваешь? Этого человека ты знаешь лучше, чем
я.
   - Я думаю, надо нам проехать до конца пятой площадки и оттуда вернуться
к девятой, - сказал Риммель. На самом деле он думал о  том,  что  ему  еще
предстоит звонить Сусанне Грир. - Не знаю, что с ним стряслось. Может,  он
себя плохо почувствовал, карт отказал, и он пошел обратно пешком.
   Хопкинсон презрительно хмыкнул и полез в  карт  N_10,  где  была  сумка
Грира. Едва он нажал на педаль, машина сразу же тронулась.
   - Машина работает, -  сказал  Хопкинсон.  -  Мори,  пошевели,  наконец,
мозгами! Ящик у ограды, следы, карт и оставленная в нем сумка. Стив просто
смылся, друг мой.
   - Возможно, - сказал Риммель. - Но все-таки надо посмотреть.
   - Ладно, -  буркнул  Хопкинсон,  залезая  на  сиденье.  -  Но  мы  ищем
человека, которого здесь нет.
   Они доехали по дорожке  N_5  до  восьмой  площадки  и  по  дорожке  N_9
двинулись обратно к клубу.  Хопкинсон  освещал  поле  по  обеим  сторонам.
Влажная бермудская трава густым темным ковром стлалась под колесами, ветер
шумел в вершинах деревьев. Один раз кролик перебежал им дорогу,  оглянулся
и упрыгал в темноту. Больше они не нашли ничего.
   -  Ну  что,  сдался?  -  спросил   Хопкинсон,   когда   Риммель   повел
электрический карт мимо девятой площадки.
   Риммель кивнул, почесал толстый живот и остановил карт рядом с другими.
   - Может, надо было забрать его сумку? Какой-нибудь мальчишка еще стащит
клюшки...
   - Плюнь на это, - сказал Хопкинсон. - Если  сумку  сопрут,  туда  ей  и
дорога. Незачем нам лезть в это дело!..  Кстати,  в  его  машине  остались
ключи?
   - Не помню.
   Они прошли на стоянку и