. Твоя мать ужаснулась бы,  услышав
подобное замечание из уст собственного сына. Хоть лицом ты и
Пауйс,  кровь у тебя - чья бы ни текла в твоих  жилах  -  не
наша!
      На мгновение Элэна что-то кольнуло от этих слов, но он
тут  же  овладел собой. Дед впервые намекнул на его  смутные
корни  - он родился незаконнорожденным, и мать вскоре  после
родов  умерла.  И  хотя Саймон Пауйс, в  своей  непреклонной
манере,   обеспечил  внуку  соответствующее  образование   и
положение  в обществе, дед всегда избегал Элэна, заботясь  о
нем,  но  не питая ни дружбы, ни любви. Жена Саймона  Пауйса
умерла  пять  лет  назад, вот с нею Элэн был  близок.  Когда
Элинор Пауйс умерла, Саймон начал чуть больше интересоваться
Элэном, но всегда держался слегка в стороне. Однако вслух он
сказал  о  внебрачном происхождении внука впервые. Очевидно,
его   манеры  испортились  из-за  предстоящих  президентских
выборов.
     Элэн не обратил внимание на замечание Пауйса-старшего и
улыбнулся.
      - Городская администрация - если позволите вернуться к
прежней  теме - не испытывает беспокойства по поводу  Пламя-
клоуна. Он обитает на нижних, неиспользующихся уровнях и  не
доставляет  нам  никаких хлопот, не грозит  подняться  выше.
Оставь  его,  дед,  ну хоть до тех пор,  пока  не  состоятся
выборы.
      Министр  подошел  к панорамному окну  и  всмотрелся  в
сумрак;  на  фоне  дальних  гор  вырисовывалась  его  прямая
фигура.
      - Пламя-клоун - ощутимая угроза, Элэн. Он признал, что
склонен  к  разрушению  всего общества,  к  отказу  от  всех
принципов   прогресса  и  демократии.  Своей   болтовней   о
поклонении Солнцу, природе он грозит отшвырнуть нас  всех  к
беспорядку, упадку, дикости!
      -  Дед..,  этот  человек не настолько  могуч!  Ты  его
переоцениваешь!
      Саймон  Пауйс покачал головой, сцепив тяжелые руки  за
спиной.
     - Говорю тебе - нет!
      Значит,  ты  не  прав!  - сердито  сказал  Элэн,  лишь
наполовину   сознавая,  что  его  гнев  вызван  не   столько
праведностью старика, сколько предыдущим обидным замечанием.
     Саймон Пауйс молча стоял, повернувшись к Элэну спиной.
      По  крайней  мере его нерушимая репутация  цельного  и
твердого  политика  заслужена,  отметил  Элэн.  Однако   эта
репутация не спасет его, если на выборах Пламя-клоун  станет
предметом политических споров.
      С  точки  зрения  Элэна  - которую  разделяло  великое
,-.&%ab".  людей  - таинственное появление Пламя-клоуна  год
назад   приветствовали  как  избавление  от  скуки  гладкой,
размеренной жизни Швейцарии-Сити.
       -  До  свидания,  дед,  -  сказал  Элэн,  подхватывая
портфель.  -  Я пошел домой. Сегодня вечером  у  меня  много
работы.
      Саймон  Пауйс  повернулся - обдуманным, величественным
движением.
      - Думаю, тебе интересно будет узнать, что я связывался
по  этому  вопросу с городским советом и предложил полностью
изолировать   нижние  уровни.  Надеюсь,   они   примут   мое
предложение.   Отвечать   за  исполнение   будет   городская
администрация.  Тебе,  как заместителю главы  администрации,
видимо, придется заняться этим делом непосредственно.
      -  Если  у городского совета есть хоть капля  здравого
смысла,   он   отвергнет  твое  предложение.   У   них   нет
свидетельств нарушения законов со стороны Пламя-клоуна.  Они
не  могут принять против него никаких законных мер. Все, что
он  сделал,  -  это выступал на собраниях, а  это  вовсе  не
преступление  в  рамках  той  демократии,  которую  ты   так
нахваливал. И все твои доводы - ерунда. Ты не согласен?
      -  Один  шажок в сторону может спасти нас  от  долгого
скольжения вниз, - отрывисто сказал Саймон Пауйс, когда Элэн
вышел из комнаты.
      Входя  в  лифт, чтобы отправиться к себе на шестьдесят
четвертый уровень, Элэн решил, что, видимо, неверно расценил
отношение деда к Пламя-клоуну. Он много слышал о последнем и
о  его  "аудиенциях";  романтический  ореол  этого  человека
поневоле вызывал приязнь. Но он слишком настойчиво спорил  о
Пламя-клоуне, сам его никогда не видав.
      Он  выбрался  из лифта и прошел на середину  коридора,
выбрав самую быструю дорожку, чтобы попасть в свою квартиру.
Подъехав  ближе  к дому, он перешел на медленную  дорожку  с
привычной  ловкостью, извлек из кармана маленькую  коробочку
и,  поднеся ее ко рту, произнес свое имя. В стене  открылась
дверь.
      В  передней  слуга  принял  и  пронес  в  кабинет  его
портфель.
      - Мы ждали вас раньше, сэр. Мэдлин приносит извинения,
но ей кажется, что птица подгорела.
      -  Это  я виноват, Стефан. - Ему все равно не особенно
нравилось синтетическое птичье мясо.
     - Ив гостиной вас дожидается мисс Картис. Я говорил ей,
что вы не обедали...
     - Все в порядке.
       Решительный  внешне,  внутренне  он  смутился.   Даже
почувствовал  легкую  дрожь  в ногах  и  проклинал  себя  за
невольное шутовство. Он только раз видел Хелин - мельком, на
каком-то вечере - со времени окончания их связи.
     Элэн вошел в строгую гостиную.
      -  Добрый  вечер, Хелин. Как поживаешь? Они не  пожали
друг другу рук.
     - Здравствуй, Элэн.
      Он  не  догадывался, зачем она здесь, да и не особенно
e.b%+  знать.  Только боялся, что его чувства  к  ней  опять
оживут...
     Элэн сел. Она расположилась напротив, в другом набивном
кресле без ручек. Хелин накрасилась, что было совсем на  нее
не  похоже: светло-зеленые губы, ультрабелая пудра, брови  и
веки - красные. "Вкус у нее всегда оставлял желать лучшего",
-  подумал  он.  С  ее  почти треугольным  лицом,  короткими
черными  волосами  и  небольшим носом она  очень  напоминала
кошку - если не обращать внимания на косметику, делавшую  ее
похожей на труп.
      -  Я  слышал, ты сегодня была на "аудиенции" у  Пламя-
клоуна? - обронил он.
     - Где ты об этом услышал? Сработал там-там? Или побывал
у кого-нибудь на коктейле?
      -  Нет. - Он не совсем искренне улыбнулся. - Но в наши
дни повсюду шпионы.
      - Значит, ты заходил к дяде Саймону, да? На выборах он
собирается воспользоваться этими сведениями против меня?
     - Не думаю.., нет.
      Она явно нервничала. Ее голос чуть заметно подрагивал.
Может быть, его голос - тоже. Они были очень близки - в  том
числе  физически  -  и разрыв, когда он  наконец  произошел,
случился во гневе. С тех пор он не был с нею наедине.
     - Какие у тебя шансы на победу? Она улыбнулась.
     - Неплохие.
     - Да, похоже на то.
     - Тебя это обрадует?
       Она   прекрасно  знала,  что  нет.  Ее   политические
устремления стали главной причиной их разрыва. В отличие  от
своих   родственников,   включая  самых   дальних,   он   не
интересовался  политикой.  Наверное,  подумал  он  опять   с
давешней горечью, Саймон Пауйс прав, и он унаследовал  кровь
от  своего  неизвестного отца. Элэн  покачал  головой,  чуть
пожимая плечами и рассеянно улыбаясь.
      -  Я..,  я  не знаю, - солгал он. Разумеется,  его  бы
разочаровала ее победа. Элэн ненавидел политическую  сторону
ее  характера. Он не имел ничего против женщин в политике  -
считать  так значило бы оторваться от настоящего и окунуться
в  старину - но чувствовал, что ее таланты - в чем-то  ином.
Может  быть,  в  живописи,  для которой  у  нее  больше  нет
времени? Она могла стать выдающимся живописцем.
     - Пора Солнечной системе встряхнуться, - сказала она. -
Солрефы правили слишком долго.
      -  Возможно, - безразлично откликнулся он. И, отчаянно
стремясь разделаться со своими сомнениями, спросил:
     - Зачем ты пришла, Хелин?
     - Мне была нужна помощь.
     - Какая? Лично тебе?
      -  Нет, конечно. Не волнуйся. Когда ты сказал, что все
кончено,  я тебе поверила. У меня на плече все еще видна  та
отметина.
      Отметина  эта лежала на совести Элэна, и упоминание  о
ней  причинило  ему боль. Он тогда ударил ее  по  плечу,  не
желая бить сильно, вышло именно так.
      -  Прости меня... - запинаясь, пробормотал он. - Я  не
хотел...
      -  Знаю.  Мне  не  стоило об этом  вспоминать.  -  Она
улыбнулась и быстро сказала:
      - Мне на самом деле нужны кое-какие сведения, Элэн.  Я
знаю,  ты  в  политике не замешан, и я уверена,  что  ты  не
будешь против.
      - Но ведь я не владею никакими секретами, Хелин. Не то
у меня положение - я всего лишь государственный служащий, ты
же понимаешь.
      - А это и не совсем секрет. Все, что мне нужно, - это,
как бы поточнее выразиться, некие последние известия.
     - О чем?
      -  Прошел слух, что городской совет собирается закрыть
нижние уровни. Это правда?
      -  Не  могу  сказать,  Хелин, честное  слово.  Новости
путешествовали  быстро. Очевидно, какой-нибудь  несдержанный
член совета кому-то упомянул о письме Саймона Пауйса, и  это
послужило  началом слуха. С другой стороны, его дед,  говоря
об этом, рассчитывал, что внук не обманет его доверия. Он не
мог  сказать  ничего,  хотя  слух  основывался  на  истинном
положении вещей.
      - Но ты же чиновник городской администрации. Ты должен
знать. Ты же будешь отвечать за этот проект, так?
      -  Если  такой проект примут, - да. Но мне  ничего  не
говорили  ни в городском совете, ни мой начальник.  На  твой
слух  мне полагается не обращать внимания. А почему это тебя
так беспокоит?
      -  Потому  что,  если это правда,  было  бы  интересно
узнать, кто из членов совета поддержал это предложение и кто
их  науськал. Единственный человек с достаточной  властью  и
действительно  одержимый - твой дед -  и  мой  дядя,  Саймон
Пауйс!
       -   Сколько   в   совете  членов  партии   Солнечного
референдума? - рассеянно спросил он, поглощенный ароматом ее
духов.  Он  с  тоской  вспомнил  этот  запах.  И  тоска  все
усиливалась, становясь невыносимой...
      -  Там  пятеро солрефов, трое из РЛД, один независимый
социалист  и  один как-то незаметно вошедший креспигнит,  за
которого  проголосовали  пенсионеры.  Такое  положение  дает
солрефам,  раз уж ты так несведущ в политике, большинство  и
фактическую   возможность  управлять   советом,   ибо   этот
креспигнит почти всегда голосует заодно с ними.
       -   Значит,   ты  хочешь  сказать  людям,   что   это
предполагаемое закрытие нижних уровней - заговор солрефов  и
удар по их свободе.
      - Такими именно словами, - сказала она удовлетворенно,
торжествующе. Он встал.
      -  И ты ждешь, что я помогу тебе.., обману доверие, не
говоря  уже  о  том,  что  подброшу боеприпасов  противникам
деда..,  и дам тебе знать о решении совета до его оглашения?
Ты  сходишь  с  ума, Хелин." Должно быть, политика  запутала
тебе мозги!
      -  Но  тебе  же  в  любом  случае  все  равно.  Ты  не
(-b%`%ac%hlao политикой!
      - Это так. Одна из причин, по которой политика меня не
интересует - та нечистоплотность, какая въедается  в  лучших
людей, - людей, которые думают, будто ради победы на выборах
все  средства хороши! Я не настолько наивен, Хелин. Я из той
же  семьи,  что  и  ты. Я вырос на политике.  Вот  почему  я
держусь от нее подальше!
      -  Но  ведь  ты не поддерживаешь преследование  Пламя-
клоуна, Элэн? Он простой, искренний...
     - Мне неинтересно выслушивать список добродетелей Пламя-
клоуна.  А поддерживаю ли я какое-либо "преследование",  как
ты выражаешься, - это не имеет значения. На самом деле Пламя-
клоун мне симпатичен и я вовсе не считаю его опасным. Но мне
кажется,  вы  с дедом используете этого человека  для  своих
политических целей, а в этом я участвовать не  стану!  -  Он
примолк, обдумывая сказанное, потом добавил:
      -  Наконец,  никакого "преследования" не  было,  и  не
похоже, что будет!
      -  Это  ты так думаешь. Я поддерживаю Пламя-клоуна  по
надлежащим   причинам.  Его  стремления  и  стремления   РЛД
взаимосвязаны. Он хочет привнести в этот одержимый  машинами
мир  здравый  смысл и настоящую жизнь. Мы хотим  возврата  к
истинным ценностям!
      -  О,  Боже! - Он нетерпеливо затряс головой. - Хелин,
сегодня вечером мне предстоит еще очень много работы.
     - Отлично. Мне тоже. Если ты передумаешь...
     - Если бы даже существовал заговор с целью ареста Пламя-
клоуна,  я и то не рассказал бы тебе, Хелин, ничего  такого,
что  ты  смогла  бы  использовать в  качестве  политического
топлива.  -  Он вдруг обнаружил себя придвинувшимся  к  ней,
схватившим ее за руку. - Послушай. Зачем тебе в это влезать?
У  тебя  хорошие шансы победить на выборах, не  снисходя  до
таких  вещей. Подожди, пока станешь президентом, а там делай
Пламя-клоуна   хоть   Надеждой   Солнечной   системы,   если
пожелаешь!
      - Ты не можешь понять, - сказала она мрачно, стряхивая
его  руку.  -  Ты не осознаешь, что нужно стать  в  какой-то
степени безжалостным, когда знаешь, что идешь к верной цели.
      -  В  таком  случае я рад, что ты знаешь истину,  -  с
сожалением  сказал он. - Чертовски рад. Это  больше,  чем  я
могу.
     Она в молчании удалилась, а он тяжело опустился обратно
в  кресло,  с  угрюмым удовольствием чувствуя, что  повел  в
счете.
      Но  это  настроение  надолго не  задержалось.  К  тому
времени, как Стефан вошел и сообщил, что его трапеза готова,
Элэн   уже   впал  в  тягостное,  бесплодное  уныние.   Элэн
бесцеремонно велел слуге поесть самому, а потом отпустил его
на остаток вечера.
      -  Благодарю  вас,  сэр, - удивился  Стефан,  и  ушел,
пожевывая нижнюю губу.
      Элэн  почувствовал,  что  в  таком  расположении  духа
работать не сможет. Да и работа, сказать по правде, в  любом
случае большой важности не имела - обычная чепуха, с которой
.-  надеялся  разделаться до того, как возьмет отпуск  через
пару недель. Он решил отправиться спать, надеясь, что добрых
десять часов сна помогут ему забыть Хелин.
      Он  дозрел настолько, что ощутил необходимость  самому
взглянуть  на  ту таинственную личность, ибо  вокруг  Пламя-
клоуна как-то сразу закружилось так много всего...
      Он  вышел  в темный коридор и приказал свету зажечься.
Система освещения отозвалась на его голос, и квартиру  залил
свет. А еще заработал небольшой эскалатор, ведший наверх, на
который Элэн шагнул, позволив вознести себя.
      Он  вошел к себе в спальню. Она была обставлена скупо,
как  и  вся  квартира: кровать, лампа для чтения,  небольшая
полка  книг,  передняя спинка кровати, служившая вместилищем
всему,  что  он  удосуживался туда класть, и  скрытый  шкаф.
Вентиляторы, тоже скрытые, подавали свежий воздух.
      Элэн снял свою алую куртку и штаны, приказал гардеробу
открыться,   потом   приказал  открыться  желобу   чистящего
агрегата  и  бросил одежду туда. Выбрав спальный  костюм  из
одного  предмета,  он  уныло подошел  к  кровати  и  сел  на
краешек.
      Потом встал, снова подошел к гардеробу, вынул и  надел
обычный костюм.
     Быстро вышел из квартиры, чувствуя, что надо бы взять с
собой  кое-что  - какое-нибудь оружие, или записную  книжку,
или тревожный маячок, всегда остающийся на связи с полицией,
где  бы  его  владелец ни находился, - и вскочил на  быструю
полосу, понесшую его к лифтам.
      Он  собирался на нижние уровни. Он собирался  отыскать
Пламя-клоуна.

                           Глава 3

      Его  непонятно  почему раздосадовало, когда  одетый  в
ливрею  лифтер узнал его и с любопытством разглядывал,  пока
Элэн  спускался  на  сорок девятый уровень.  Краешек  разума
волновало   предвкушение   неизведанного,   совсем   как   в
отрочестве.  Он  выбрал неопределенного вида  одежду,  чтобы
ходить туда-сюда неузнанным.
     Один в автоматическом лифте, он быстро упал до девятого
уровня, и еще больше разгорячился от сознания одиночества  и
реальной беспомощности перед лицом опасности.
      Он  смело  шагнул в коридор, называвшийся - совершенно
неуместно - Апельсиновым шоссе, и осторожно двигался дальше,
пока не увидел табличку, гласившую:
     "Эскалаторы (вниз) на пять уровней".
       Он  ехал  на  этих  эскалаторах  в  знобящие  глубины
Швейцарии-Сити, чувствуя себя так, словно сходил в  какой-то
замерзший ад, и в то же время отмечая про себя, что, если бы
на   нижних   уровнях  действительно  жили  люди,  городской
администрации надлежало бы из гуманных соображений  наладить
здесь отопление.
      Он пожалел, что у него не нашлось ничего потеплее,  но
это  означало обращаться в Центр одежды, поскольку он  редко
выходил  из  города, если не считать отпусков, а  тогда  все
-%.!e.$(,k% одеяния обеспечивались.
      Но, спустившись ниже, он почувствовал растущее тепло и
тяжелую смесь неприятных запахов, в основном - человеческого
пота.    Несмотря   на   отвращение,   он   с   любопытством
принюхивался.
      Медленно  спускаясь  по трапу на  печально  знаменитый
первый   уровень,   заслуживший   дурную   славу   прибежища
нежелательных  лиц задолго до появления здесь  Пламя-клоуна,
он с легким потрясением увидел необычный танцующий свет. Чем
ближе  подходил  он  к  источнику этого  света,  тем  больше
нарастало его возбуждение. Открытый огонь! Этот свет исходил
из  громадного  горящего  факела,  распространявшего  еще  и
неукрощенный жар!
      Элэн  приблизился  к  факелу, насколько  осмелился,  и
восхищенно  на  него  загляделся.  Ему  доводилось  смотреть
видеозаписи  подобных  зрелищ, но своими  глазами  такое  он
видел  впервые...  Когда на лбу от жары выступала  испарина,
Элэн  поспешно  ретировался по коридору, напомнившему  своим
танцующим  открытым  огнем  волшебную  страну  его  детства.
Подумав,  он  решил, что все это больше  походило  на  замок
какого-нибудь великана-людоеда, но восторг, в который пришел
Элэн от всего нового, неизведанного, оказался слишком велик,
и  осторожность  на время была забыта. Она  вернулась,  лишь
когда  он  завернул  за еще один угол и  увидел,  что  крышу
образует  самая настоящая скала, и с нее капает сгустившаяся
влага!
      Разум  Элэна Пауйса, отнюдь не ограниченного  молодого
человека, все же не смог быстро переварить такие далекие  от
обыденности впечатления.
     Впереди послышались звуки возбужденных людских голосов.
Он  ожидал  обнаружить  какое-нибудь  многочисленное  тайное
сборище,  но  расслышал  голоса лишь  немногих  беседовавших
людей.  Идя  на  звук,  он вдруг услышал  раскатистый  смех,
исполненный  такого  восторга, такого бесшабашного  веселья,
что ему захотелось узнать, о чем это они, и тоже посмеяться.
Если  это  - знаменитый смех Пламя-клоуна, то он  совсем  не
показался Элэну безумным.
      "Хотя, - сказал он себе, стараясь держаться в  тени  -
существует множество видов безумия".
      Справа его взору открылась пещера. Он прижался к левой
стене и с колотящимся сердцем медленно двинулся вперед.
      Оказалось, пещера изгибается вправо, и видел  он  лишь
исходивший оттуда свет, но зато теперь мог разобрать обрывки
слов  и  даже  фраз.  Время от времени с шипением  вспыхивал
какой-то зеленый свет, всякий раз выхватывая его из тени.
     - ..заключить это во что-нибудь доступное управлению...
      -  ..не  очень, всего лишь намек на то, что  мы  могли
бы...
     - ..глядишь назад. Я собираюсь...
      Снова  вспыхнуло,  зашипело, и язык  зеленого  пламени
вырвался  за угол, рассерженной коброй потянувшись к  Элэну.
Он  задохнулся,  сделал шаг назад, а за вспышкой  последовал
рокочущий хохот. Его заметили?
      Нет.  Разговор  продолжался, теперь на  повышенных  от
".'!c&$%-(o тонах.
      Он  быстро  пересек проход и встал у входа  в  пещеру,
напрягая слух, стараясь разобрать, о чем они говорят.
       Потом   он   почувствовал,  как  его  руки  осторожно
коснулись, и чей-то голос шепотом произнес:
      -  Боюсь, что вам сюда нельзя. Частное жилище,  знаете
ли.
      Он  медленно обернулся и ужаснулся привидению, все еще
касавшемуся его руки. Его затошнило, он отшатнулся.
     Ужасающая фигура тихонько рассмеялась.
      -  К вашим услугам. Меня стоило бы держать ради одного
только, что я не позволяю людям совать сюда свой но