Майкл МУРКОК
       У ВРАТ ПРЕИСПОДНЕЙ ВЕТРЕНО...


                            Анонс

      Майкл  Муркок (р. 1939) - английский писатель,  мастер
сатирической прозы, один из признанных лидеров "новой волны"
в  английской фантастической литературе, известный также как
композитор  и  исполнитель рок-музыки. Его перу  принадлежит
множество  произведений  в жанрах фантастики  и  фэнтези.  В
романе  "У  врат преисподней - ветрено..." Муркок, используя
излюбленный   принцип  "мультивселенной",  противопоставляет
человека всемогущему злому гению Солнечной системы.

     Посвящается Джуди Мерил

                           Глава 1

         Просторная     пещера.    Частично    естественного
происхождения, частично вырытая машинами людей. Иные  уголки
ее  залиты  глубокими пляшущими тенями, иные  ярко  освещены
огромной  пламенеющей глыбой - ревущей, трескучей  маленькой
копией  самого  солнца, которая висит под  самым  высоченным
потолком, беспрестанно колыхаясь и сыпя искрами.
      Под  этим  горящим  светилом,  словно  навстречу  ему,
взметнулась   высокая  колонна,  а  на  ее  вершине   стоял,
подбоченясь, грузный человек, одетый в изорванный  шутовской
костюм.  Из-под  мягкой остроконечной  шляпы  со  свисающими
полями  выбивались прямые соломенного цвета волосы;  круглое
жирное лицо покрывал слой белой краски; глаза и рот украшали
красные,  желтые  и черные мазки, а на потрепанной  короткой
красной  куртке,  туго  обтягивавшей  его  громадный  живот,
красовалось яркое, лучистое желтое солнце.
      Под этим тучным шутом колонну стискивала толпа. Стоило
ему  вскинуть  оранжевую  руку,  которая  вырвалась  из  его
рваного рукава, как языки пламени, - и толпа замерла.
     Он засмеялся, словно солнце какой-то неземной шутке.
      -  Говори нам! - умоляла толпа. - Пламя-клоун!  Говори
нам!
      Он перестал смеяться и посмотрел на них сверху вниз  с
каким-то   странным  выражением  на  загримированном   лице.
Наконец он вскричал:
     - Я - Пламя-клоун! - Говори нам!
      -  Я - Пламя-клоун, снаряженный вам во спасение.  Я  -
дароносец, живой Пламенем Жизни, которое создало саму Землю!
Я - брат Земли...
      Какая-то  женщина в платье с набивным львом закричала,
едва ли не взвизгнула:
     - А кто мы?
      -  Вы  -  личинки,  кормящиеся  от  матери.  Когда  вы
спариваетесь  -  это  как  совокупление  трупов.  Когда   вы
смеетесь - это звук ветров преисподней!
     - Почему? Почему? - прокричал юноша с худым застенчивым
лицом и острым подбородком, грозившим пронзить ему горло. Он
подскочил от возбуждения, глаза его сверкали.
       -   Вы   избегали  естественной  жизни   и   молились
искусственной. Но вы еще не пропали - пока!
       -   Что   же   нам   делать?  -  всхлипнул   какой-то
правительственный   чиновник,   покрываясь   испариной,    в
положенных  лиловых  куртке и брюках, настолько  захваченный
обрядом, что заволновался и позабыл держаться в тени.  Толпа
подхватила его плач.
     - Что же нам делать?
      -  Идите  за мной! Я воссоздам вас как Детей Солнца  и
Братьев  Земли.  Отвергните меня - и вы  погибнете  в  своей
искусственности,  от  вас отречется Природа,  к  которой  вы
повернулись вашими гордыми спинами.
      И  снова клоун залился смехом. Он тяжело дышал, и  под
сводами  пещеры  загромыхал его безумный, загадочный  хохот.
Языки  пламени  выпрыгивали из висевшего маленького  солнца,
вытягивались   и   отрывались,  будто   пытаясь   поцеловать
служителей    Пламя-клоуна,    смеявшихся    и    кричавших,
волновавшихся от его слов, рукоплескавших ему.
       Пламя-клоун,   смеясь,  глядел  вниз,   упиваясь   их
поклонением.
     В тени помоста, особняком от колыхавшейся толпы, стоял,
точно окаменев, сухопарый негр; его веки были разрисованы  в
красную  и белую крапинку, его рот выкрашен в зеленый  цвет.
Его  одежда  состояла из нелепого желтого  пальто-визитки  и
алого  трико.  Он  взглянул снизу вверх на  Пламя-клоуна;  в
глазах его стояли слезы жажды. Негра звали Джаннэр.
     Пляшущие отблески пламени хлестали и резали лица толпы;
чьи-то  глаза потускнели, а чьи-то разгорелись; глаза  одних
будто    ослепли,    глаза   других,   казалось,    отражали
переполнявший их жар.
      На  многих  были  надеты отлитые  из  пластика  маски,
карикатурные  подобия лиц: длинные носы или безносые,  узкие
или  воловьи  глаза,  безгубые или  зияющие  рты.  Некоторые
раскрасились в кричащие цвета, другие стояли нагими, а  кто-
то надел костюмы животных и растений.
      Они  сгрудились у колонны. Многие сотни  влюбленных  в
потешавшегося  над  ними  человека,  бичевавшего  их   своим
краснобайством  и  смехом,  смехом...  Ученые,   карманники,
космонавты, первопроходцы, музыканты, мошенники, шантажисты,
поэты,  врачи,  шлюхи, убийцы, чиновники, извращенцы,  члены
правительства,  шпионы, полицейские,  социальные  работники,
нищие, актеры, политики, подонки.
      Все  они  были здесь. И кричали. А пока  они  кричали,
тучный Дурак потешался еще пуще, и пламя исступленно вторило
его танцу и его нечленораздельным выкрикам.
     - Пламя-клоун! - всхлипывали они.
     - Пламя-клоун! - ревели они.
     - Пламя-клоун! Пламя-клоун! - выли и смеялись они.
      - Пламя-клоун! - он хихикал и плясал, как марионетка в
руках безумца, на своем помосте, и весело пел.
       И  все  это,  в  самом  нижнем  уровне  многоэтажного
лабиринта, была Швейцария-Сити.
      С  огромным трудом негр Джаннэр отвел глаза от  Пламя-
клоуна,  споткнувшись,  попятился, повернулся  и  побежал  к
одному из черневших выходов, стремясь унести ноги, пока  его
окончательно не околдовали чары Пламя-клоуна.

                             ***

      Пока он бежал по древним дурно пахнущим коридорам, шум
обезумевшей  толпы позади него ослабевал, а  потом  и  вовсе
прекратился.  Он начал взбираться по трапам и  лестницам  и,
наконец,   дошел  до  эскалатора.  Он  шагнул  на   него   и
предоставил  механизму  вознести  себя  на  сто   футов   от
подножия.  Коридор, в котором он теперь оказался, был  также
пустынен,  но лучше освещен и выглядел чище тех, по  которым
он   только  что  шел.  Он  поднял  глаза  и  обнаружил   на
перегородке табличку:

     ДЕВЯТЫЙ УРОВЕНЬ (Механический)
     Хогартовская линия -
       Ведет   к   улице   Пикирующего   бомбардировщика   и
Апельсиновому шоссе (лифты к сорока уровням)

      Он  повернул  на  Апельсиновое шоссе  -  старый  жилой
коридор,  ныне, впрочем, весьма мало населенный, -  нашел  в
конце  лифты,  нажал  кнопку  и  пять  минут  с  нетерпением
дожидался,  пока  подойдет кабина.  Войдя  в  лифт,  он  без
остановок поднялся на сорок девятый уровень. Там он  пересек
ярко  освещенный, шумный коридор и втиснулся в переполненный
лифт, шедший на шестьдесят пятый - самый верхний - уровень.
       Одетый   в  ливрею  служитель  узнал  его  и  спросил
почтительно:
       -  Не  подскажете,  когда  намечаются  новые  выборы,
господин Джаннэр?
      Джаннэр, не совсем еще придя в себя, попытался вежливо
улыбнуться.
      - Завтра, если РЛД соберется, - сказал он. - Но нас не
испугаешь. Люди верят Солрефу.
       Он   насупился,  поймав  себя  на  том,   что   снова
воспользовался партийным девизом. По-видимому, служитель  не
заметил,  но  Джаннэру  показалось, что  он  увидел  ехидный
отблеск  в его глазах. Джаннэр не обратил на это внимания  и
снова насупился, на сей раз по иной причине. Очевидно,  люди
теряли  веру в партию Солнечного референдума. Знак  времени,
подумал он.
       Наконец  лифт  достиг  шестьдесят  пятого  уровня,  и
служитель добросовестно объявил:
      -  Шестьдесят пятый. Пожалуйста, проходя через барьер,
предъявляйте должностные карты.
      Люди  принялись  с  шарканьем  расходиться:  кто  -  к
a`%$ab"  ,  сообщения,  чтобы  оказаться  на  другом   конце
обширного плато Вершинного уровня, кто - к стоявшим  поодаль
зданиям, кои заключали в себе местопребывание правительства,
различные    министерства   и   жилища    высокопоставленных
государственных деятелей, политиков и чиновников.
      Построенный  в годы всеобщего трепета перед  возможной
войной - 1970-е - на деньги испуганных деловых людей,  город
вырос  вширь и вверх так, что теперь занимал почти две трети
бывшей  Швейцарии  -  одно громадное здание.  Перенаселенный
город  врос  в  горы;  он  начинался  с  "кроличьих  нор"  -
сверхубежищ под горами. Страх войны скончался, а вот город с
его  деловыми  людьми  остался и, когда  в  2005  году  было
образовано  Всемирное правительство, совершенно  естественно
стал  мировой столицей. В 2031 году, когда жители внеземелья
стали претендовать на полноправное гражданство, образовалась
партия Солнечного референдума. Четыре года спустя она пришла
к   власти,  и  тотчас  провозгласила,  что  впредь   делами
Федерации  планет Солнечной системы станет ведать  Солнечное
правительство.
      Но  с  тех  пор  прошло более 60 лет. Солрефы  изрядно
подрастеряли  былой  динамизм  и  стали  самой   влиятельной
консервативной партией в Солнечном доме.
      Стоявший  у барьера служащий узнал Джаннэра и  взмахом
руки пропустил его. Сквозь сверхпрочное стекло купола высоко
над  головой  лился  свет  Солнца; ароматизированный  воздух
освежал  после  лишенной  запахов дряни  средних  уровней  и
спертого воздуха нижних.
      Джаннэр  пошел  через покрытую дерном площадь,  слушая
плеск фонтанов, время от времени вспыхивавших среди клумб  с
диковинными  цветами.  Его поразил  контраст  между  горячим
возбуждением, запахом пота, колыханием толпы, только что  им
виденным,  и  этим  холодноватым  уравновешенным  простором,
поддерживаемым  искусственно и тем не менее прекрасным  так,
как не сможет быть ничто естественное.
      Но  он  не остановился посмаковать этот вид. Он  шагал
торопливо,   особенно  на  фоне  немногих   с   достоинством
прогуливавшихся по тропкам людей. Впечатление спокойствия  и
уверенности Вершины усугубляли сверкавшие вдалеке под лучами
Солнца   высокие   белые,  голубые  и  серебристые   здания,
двусмысленно называвшиеся Частным Уровнем.
      Джаннэр  пересек  площадь и  двинулся  по  аккуратной,
посыпанной гравием дорожке к широкой каменной арке, ведшей в
тенистый   двор.  На  бассейн  в  середине  двора   смотрело
множество окон. В воде поблескивали золотые рыбки. Вышел  из
своей  сторожки  привратник и встал под  аркой  на  дорожке,
ожидая,  когда  Джаннэр подойдет к нему. Швейцар,  одетый  в
темно-серую  блузу  и брюки, кислолицый мужчина,  неуловимо-
осуждающе  глянул  на  Джаннэра,  когда  расцвеченный   негр
остановился и со вздохом вытащил пропуск:
       -   Пожалуйста,  Дрю.  Что-то  ты  сегодня  уж  очень
добросовестный.
      - Проверять у всех пропуска - моя работа, сэр. Джаннэр
улыбнулся ему.
     - Да ты меня не узнал, вот и все.
      -  Прекрасно  я вас узнал, сэр, но было бы  недостойно
моей работы...
       -   .,  пропустить  меня,  не  потребовав  предъявить
документ,  -  закончил вместо него Джаннэр.  -  До  чего  ты
сегодня нудный, Дрю.
      Привратник  не ответил. Он не боялся навлечь  на  себя
неодобрение   Джаннэра,   поскольку   мощный   профсоюз    с
готовностью  вступился бы за него, если бы его выкинули  без
достаточных оснований.
      Джаннэр,  все  еще не пришедший окончательно  в  себя,
незаметно  втянулся  в препирательства и,  пройдя  во  двор,
сказал, пожимая плечами:
     - Лучше иметь друзей, чем врагов, Дрю, хотя... - Но тут
же почувствовал себя дураком.
     Проходя через остекленную дверь в тихий, пустынный холл
здания, он вынул пачку патентованных сигарет с марихуаной  и
закурил. Он стоял, глядясь в одну из зеркальных стен  холла,
и, глубоко втягивая сладкий дым, собирался с мыслями. Трижды
посещал  он "аудиенцию" Пламя-клоуна, и каждый раз магнетизм
этого шута притягивал его все сильнее, а обстановка огромной
пещеры  въедалась в него все глубже. Он не хотел, чтобы  его
наниматель это заметил.
       Подумав   минутку,  Джаннэр  подошел  к   центральной
стеклянной  панели  на  правой  стене,  вытащил  из  кармана
маленькую продолговатую коробочку и поднес ее ко рту.
     - Джаннэр, - сказал он.
       Панель  открылась,  обнаружив  черную  пустую  шахту.
Чернота  ее словно плясала. Джаннэр едва шагнул в  нее,  как
уже  открывал внутреннюю дверь кабинета. Он вошел,  и  дверь
закрылась  за  ним. Негр оказался в залитом светом  из  окон
коридоре,  простиравшемся от пола до потолка;  далеко  внизу
тянулись бескрайние гряды летних облаков.
      Он  стоял  прямо  перед большой желтой  с  красноватым
отливом дверью. Дверь бесшумно отворилась.
      В  просторной красивой комнате его ждали двое  мужчин:
молодой  и  пожилой. Они были похожи друг на  друга  и  явно
сгорали от нетерпения.
     Джаннэр вошел в комнату и бросил сигарету в емкость для
отходов.
      -  Добрый  день,  сэр, - сказал он пожилому,  а  потом
кивнул молодому:
     - Добрый день, господин Пауйс.
     Пожилой мужчина заговорил низким раскатистым голосом:
     - Ну, Джаннэр, что там сейчас, внизу, творится?

                           Глава 2

      Элэн Пауйс перебирал пальцами стопку бумаг у себя  под
рукой, изучающе глядя на своего деда и разрисованного негра,
пока они стояли друг против друга. Странная парочка.
      Министр  Саймон Пауйс был высок и грузен, хотя  и  без
явной   полноты;  его  лицо  зловещим,  неуютным  выражением
напоминало  бога  с  острова Пасхи. Львиную  посадку  головы
подчеркивала струящаяся грива седых волос, словно высеченных
('  камня,  доходивших почти до плеч. Он был одет в  обычный
костюм  высокопоставленного члена кабинета министров (Саймон
Пауйс возглавлял одно из важнейших министерств. Министерство
космотранспорта):  плиссированный  пиджак,  набивные  брюки,
красные  чулки  и белые туфли. Распахнутая на груди  сорочка
являла  старую,  но  крепкую плоть, а на груди  поблескивала
золотая звезда - символ его служебного положения.
      Джаннэр  вздыхал, разводя руками. - Если вы,  господин
министр, хотите его остановить, то надо действовать немедля.
Его  влияние  растет день ото дня. Люди  текут  к  нему.  Он
выглядит  безвредным, поскольку не проявляет никаких  сколь-
нибудь  значительных  политических амбиций,  но  его  власть
может стать угрозой равновесию в обществе.
     - Может? Уверен, что станет, - тягостно сказал министр.
-  Но удастся ли нам убедить парламент в том, что существует
такая опасность? Вот в чем ирония.
     - Может, и нет, - сдержанно отозвался Элэн Пауйс, помня
о  присутствии постороннего. Ему показалось, что он  мельком
увидел странное выражение на лице негра.
      -  Хелин и эта шайка возмутителей сброда, которую  она
называет   политической  партией,   -   единственные,   кому
доставляет  удовольствие  ему  потворствовать,  -  проворчал
министр.  -  Не  говоря уже о некоторых  членах  парламента,
очарованных  им, словно школьницы на первом свидании,  -  он
распрямил  начавшие с возрастом сутулиться плечи.  -  Должен
быть какой-то способ указать им на их заблуждение.
      Элэн  Пауйс  решил  не спорить с дедом  в  присутствии
Джаннэра. Сам он между тем полагал, что старик переоценивает
значимость Пламя-клоуна. Возможно, Джаннэр почувствовал это,
поскольку сказал:
       -   У   Пламя-клоуна,  несомненно,  есть  способность
привлекать и удерживать внимание. Его чарам поддаются  такие
люди,   о   которых  никогда  бы  такого  не  подумал.   Его
притягательная сила велика, почти неодолима.  Вы  бывали  на
его "аудиенциях", господин Пауйс?
     Элэн покачал головой.
      - Тогда сходите перед тем, как составите окончательное
мнение. Поверьте мне, в нем есть нечто. Он не просто чудак.
        Элэн   удивлялся,   как   это   обычно   сдержанный,
неразговорчивый негр может так говорить. "Сходить,  что  ли,
как-нибудь  на их собрание", - подумал Элэн. Ему определенно
стало любопытно.
      - Так или иначе, кто он? - спросил Элэн, когда его дед
зашагал к окну в наружной стене комнаты.
       -   Никто  не  знает,  -  ответил  Джаннэр.   -   Его
происхождение  неизвестно, как и его теории.  Он  никому  не
говорит  своего  настоящего имени. В  Центре  опознаний  нет
отпечатков его пальцев; он кажется сумасшедшим, но о нем  не
слышали ни в одной психиатрической больнице. Может, он,  как
говорит, спустился с Солнца спасать мир?
      -  Не  паясничай,  Джаннэр,  -  министр  поджал  губы,
ненадолго умолк, а потом глубоко вздохнул и поинтересовался:
     - Кто был сегодня там, внизу?
     - Вернитц, начальник полиции Китая - он здесь в отпуске
(   вдобавок   собирается  принять  участие  в   полицейской
конференции  на  следующей  неделе.  Марта  Гед,   профессор
электробиологии из Тель-Авива. Все персидские представители,
избранные в парламент...
      -  В  том числе Исфахан? - В голосе министра,  слишком
хорошо  воспитанного, чтобы закричать, прозвучало удивление.
Исфахан возглавлял фракцию солрефов в Солнечном доме.
      - Боюсь, там были все персы-солрефы, - кивнул Джаннэр.
- Не говоря уж о членах партии из Дании, Швеции и Мексики.
      - Мы рекомендовали нашим членам не принимать участия в
нелепых "аудиенциях" Пламя-клоуна!
     - Без сомнения, все они там оказались в поисках фактов,
-  вмешался  Элэн, в глазах у него появились  едва  заметные
искорки.
       -   Без   сомнения,  -  хмуро  сказал  Саймон  Пауйс,
предпочитая не замечать иронию внука.
      -  Ваша  племянница  там тоже  была,  -  тихо  добавил
Джаннэр.
      -  Что  меня  не удивляет. Эта женщина - ненормальная!
Думает, что она сможет стать следующим президентом!
      Элэн  знал,  что его двоюродная сестра, Хелин  Картис,
лидер     радикально-либерального    движения,    собиралась
соперничать  со  своим  дядюшкой -  участвовать  в  грядущих
президентских выборах. Один из них наверняка победит.
     - Хорошо, Джаннэр.
      Саймон  Пауйс  отпустил секретаря.  Негр  вышел  через
боковую дверь во внутреннюю галерею, ведшую к его кабинету.
     Когда дверь закрылась, Элэн сказал:
     - Мне кажется, ты, дед, слишком много значения придаешь
этому герою. Он вполне безвреден. Стать угрозой обществу  он
мог бы, но вряд ли станет. Ты им прямо одержим. Больше никто
-  по  крайней мере среди политиков - так не озабочен.  Если
положение  станет  серьезным, люди  скоро  оставят  его  или
станут  действовать  против. Почему бы  не  подождать  и  не
посмотреть, что будет дальше?
       -  Нет.  Я  выгляжу  одержимым,  да?  А  может,  я  -
единственный  человек, не ослепленный тем, что  олицетворяет
этот Пламя-клоун. Я уже набросал законопроект, который, если
пройдет, положит конец позерству этого дурня.
     Элэн поставил портфель на стол и сел в одно из глубоких
кресел.
      -  А  стоит ли? Весьма неразумно выступать за то,  что
легко  может оказаться непопулярным. Для большинства  Пламя-
клоун - личность привлекательная и в то же время безвредная.
Если  ты открыто противопоставишь себя ему, это будет стоить
тебе   голосов  на  президентских  выборах.  Ты   можешь   и
проиграть!
     Элэн почувствовал, что выиграл очко. Он знал, как важно
для  старика  победить. Со дня основания  партии  Солнечного
референдума каждое поколение кто-то из семьи Пауйсов занимал
президентское  кресло по меньшей мере раз в жизни;  один  из
Пауйсов  сформировал  первое  же  правительство  из   членов
Солрефа. Но за этого представителя рода Пауйсов, похоже,  не
проголосуют:  общественное мнение постепенно  отворачивалось
.b  солрефов  и  склонялось  в  пользу  более  горластого  и
активного  РЛД, которое быстро набирало силу  под  неистовым
предводительством Хелин Картис. Всю свою жизнь Саймон  Пауйс
стремился  стать  президентом; и  это  будет  его  последней
возможностью.
      -  Я  никогда не жертвовал принципами лишь ради  ловли
голосов!  -  презрительно сказал Саймон Пауйс.  -  Допускать
такое  недостойно Пауйсов