в  клетку,  а потом  уничтожили. Эта
планета была запрещена.
     - Сначала посмотрим, как будет вести себя сам Денди, Терилла, - сказала
Вариан. Она верила старым пословицам. - Обжегшись на молоке, дуют на воду. -
Правда,  автор этой древней мудрости вряд ли имел в виду галормий,  но смысл
от этого не менялся.
     - А как там Мейбл? - спросила Ланзи. Вариан рассказала.
     -  Сегодня  мы осмотрим северные районы. Кай собирается разместить  там
дополнительные базы, и нам  не хочется, чтобы люди столкнулись  с клыкастыми
вроде  того,  что  попытался  пообедать  нашей  Мейбл. Да, вот  еще  что:  с
сегодняшнего дня  геологи будут сообщать обо всех раненых животных,  так что
дай мне обезболивающего прямо сейчас. Хорошо, Ланзи?
     Докторша кивнула.
     -  А можно, мы слетаем с тобой,  Вариан? - попросил Боннард. - Ведь  ты
возьмешь большой флиппер. Мест хватит на всех. Ну пожалуйста, Вариан!
     - Не сегодня.
     - Ты сегодня дежуришь по лагерю, Боннард, ты  прекрасно знаешь об этом,
- сказала Ланзи. - И не забывай про уроки.
     Боннард продолжал канючить, и  Вариан пришлось привести  его  в чувство
увесистым шлепком  по спине.  Застенчивая  Клейти, которая  всегда слушалась
взрослых, тоже пихнула своего приятеля локтем в бок.
     - Мы ведь вчера уже  ездили.  И еще поедем, когда разрешат, - с улыбкой
проговорила она, хотя лицо ее тоже опечалилось.
     "Что за  прелесть эта Клейти!" - думала Вариан, шагая  в  сопровождении
гравитантов к складу с оборудованием.
     Хотя дежурным механиком в это утро был Портегин, Вариан лично проверила
все детали грузового флиппера.
     Как только кончился утренний ливень,  флиппер поднялся в воздух. Айрета
себе  не  изменяла: как  всегда  после  дождя  облака  нехотя расступились и
выглянуло бледно-желтое  жаркое солнце. Со  сменой  освещения защитная маска
Вариан  потемнела,  и девушка перестал  щуриться.  Иногда ей  казалось,  что
диковинное желтое  марево пасмурного  дня  режет глаза  больнее, чем  прямые
солнечные лучи.
     Телтейл ожил, когда они находились  в десяти километрах  от  лагеря. За
редким  исключением,  все зафиксированные телтейлом  живые существа уже были
помечены  раньше. После их высадки на Айрету "мертвая"  зона вокруг лагеря с
каждым днем  понемногу  расширялась,  словно дикие  обитатели  этой земли по
цепочке передавали друг другу весть о прибытии незваных гостей.
     Эта   планета  очень   неповоротлива,   подумала   Вариан,   на   более
цивилизованных... Верное ли слово она нашла? Точнее сказать -  развитых. Так
вот,  на более  развитых  планетах  весть о пришельцах  распространялась  со
скоростью ветра - дикие животные моментально разбегались и прятались. Другое
дело - разумные миры:  там,  наоборот, все,  кто мог, сбегались поглазеть на
пришельцев! Правда, иногда новичков приветствовали  издалека, не| обороняясь
и не наступая, а просто держали на почтительном расстоянии.
     Вариан  вспомнила  о  защитном куполе  вокруг  их поселка и  насмешливо
фыркнула. Зачем он нужен?  Разве что для отпугивания  насекомых... Тем более
что все дикие звери разбежались кто куда.
     Ей снова вспомнились отснятые Каем кадры.  Ох уж этот Клыкастый! Как же
тряслись кроны деревьев от его  могучей поступи! Правда, мощное силовое поле
может сжечь его или хотя бы отпугнуть... Ведь недаром  в этих местах, вблизи
от действующих вулканов, так редко встречаются  животные:  на Айрете все, от
мала до велика,  должны хорошо  знать,  чем  грозит  огонь и  лесные пожары.
Загвоздка в том, что энергии запасных силовых установок может не хватить для
отражения атаки Клыкастого - особенно если  он  испуган  или  голоден... а в
чудовищном аппетите хищников сомневаться не приходится.
     Вариан  уже осмотрела и засняла большую  часть северо-восточных земель.
Впереди было обширное горное  плато, окруженное  исполинскими  горами. Габер
назвал  их  Подлунными.  Плато находилось  гораздо  дальше  того места,  где
обрывалась цепочка таинственных датчиков. Вариан не могла понять, почему Кай
так  из-за них разволновался. Она,  напротив, только порадовалась,  когда их
обнаружили.  Ведь  не станут  же КРВ ставить крест на  дважды  исследованной
планете! Кроме того,  жизненный цикл Тхеков так длителен, что, если бы они и
совершили какую-то  оплошность,  у  них  было достаточно времени,  чтобы  ее
исправить.  Причем   исправить  так,  чтобы  все  по-прежнему  верили  в  их
непогрешимость.
     Плато  покрывал  голый  твердый  грунт - ни  травы,  ни кустарника,  ни
колючек. А сейчас внизу простиралась широкая полоса влажного леса, где в тот
раз  паслись  сородичи  Мейбл  и где прятался в  засаде Клыкастый. Далеко на
востоке курились неугомонные вулканы, откуда доносились раскаты грома.
     Заметив стаю стервятников, они приземлились, чтобы оказать  помощь,  но
не  обнаружили   там   ни  животного,  ни   трупа   -   только   обглоданный
полуразрушенный скелет. Падаль на Айрете не залеживалась. Животное погибало,
и  уже  на следующий  день  разлагалось настолько, что  наружу  показывались
кости. Довершая  работу, по скелету ползали скользкие насекомые с подвижными
клещеобразными лапками.  Более  прочный  череп еще  сохранял  свою  форму, и
Вариан, опрыскав его антисептиком, принялась за детальный осмотр.
     - Такое же,  как Мейбл? - спросил Паскутти, когда Вариан носком ботинка
перевернула череп с боку на бок.
     -  Холка такая же. Видишь, какие  длинные носовые  пути... У Мейбл и ее
сородичей нюх развит гораздо сильнее, чем зрение... Помнишь, как странно она
вела себя сегодня утром? Все время принюхивалась...
     - На этой  планете только нюхать - так все воняет, - отозвался Паскутти
с таким жаром, что Вариан подумала, что  он шутит. Но, взглянув на него, она
увидела, что он серьезен как никогда.
     - Да, ароматная планетка, ничего не скажешь, - согласилась Вариан, - но
ведь для  Мейбл  эта  вонь  привычна,  вот  она  и  строит  свое  поведение,
ориентируясь  на разные запахи. Поэтому  обоняние для нее  -  самое  главное
средство обороны.
     Она нагнулась к черепу, покопалась в  нем и с  трудом отломила частичку
носового хряща и кусочек кости, чтобы  изучить  их попозже  под микроскопом.
Сам череп бы слишком громоздким для транспортировки.
     Стервятники держались  в отдалении,  но как только флиппер взлетел, они
снова  опустились  на землю, словно|  надеялись,  что  чужаки  нашли  что-то
съедобное, чего она не заметили.
     - Хочешь жить - умей вертеться, - пробормотала себе под нос Вариан.
     Жизнь  и смерть  на  Айрете  идут  рука об  руку.  Неудивительно,  что,
несмотря на  жестокие раны, Мейбл так старалась удержаться на ногах. Если ты
ранен  и  упал, то  вряд  ли  поднимешься. Может,  оказав Мейбл ветеринарную
помощь, Вариан  только навредила ей? Может, только  продлила мучения, только
отсрочила час преждевременной смерти? Да нет, рана хорошо заживает. Страшные
зубы  хищника  не раздробили  костей,  а  мышцы  обязательно  окрепнут.  Она
выживет, а со временем поправится окончательно.
     Теперь флиппер приближался к тому пастбищу, где они нашли Мейбл. Вариан
заглушила основной двигатель, и флиппер завис  над лесом.  Стадо было на том
же месте. Под широкими влажными листьями  деревьев Вариан заметила  знакомые
пятнистые   шкуры.  Сейчас  флиппер  находится  с  подветренной  стороны  от
животных. В тот раз они опускались почти отвесно и  спугнули все стадо -  за
исключением Мейбл, которая не могла бегать быстро.
     Вариан  было интересно, на какой  стадии развития  находится  интеллект
этих ящеров. Сначала она думала, что они, как и многие  другие дикие  звери,
живущие  во   враждебных  мирах,   додумались  до   того,  чтобы  выставлять
своеобразную  охрану, которая,  учуяв  опасность, предупреждала  все стадо о
приближении хищника. Нет, в найденном ими черепе травоядного места для мозга
было  слишком мало, чтобы управлять  такими огромными  животными. Может,  их
мозг находился  в хвосте? Давным-давно  очень  далеко отсюда  она слышала  о
подобных   явлениях.   У  крупного  зверя  вполне  может  быть   дублирующее
контрольно-двигательное устройство. Возможно, со временем оно стало главным,
тогда как  носовые пути, удлиняясь  и  расширяясь, наконец прижали  головной
мозг  к  самой стенке  черепа. Зачем думать, если можно принюхиваться, - вот
что такое Мейбл!
     - Вижу одного с разорванным боком! - сказала Тардма, перегнувшись через
левый борт. - Рана совсем свежая!
     Вариан посмотрела  налево  и  содрогнулась. Бок бедолаги  был  сплошным
кровавым месивом. Ее поразило мужество зверя, который брел вместе со стадом,
на ходу обрывая листву. "Голод сильнее боли, - подумала она. - Самая главная
страсть этой планеты - утоление голода".
     -  А  вот  еще  один.  Рана   почти  затянулась,   -  сказал  Паскутти,
дотронувшись до плеча Вариан. Она обернулась.
     Рану  второго  зверя  покрывали   засохшие  струпья,  но  когда  Вариан
увеличила изображение, стали видны копошившиеся в ране черви. Вдруг животное
перестало жевать и почесало бок - тысячи паразитов посыпались на землю.
     Медленно  плывя  в  воздухе  с  подветренной  стороны,  они  продолжали
наблюдение. Почти у  всех  ящеров бока  хранили  следы  укусов.  Исключение,
составляли более мелкие особи, детеныши.
     - Они быстрее бегают, что ли? - спросила Тардма.
     - Скорее их мясо не такое сочное, - ответила Вариан.
     -  А может,  их защищают взрослые? -  предположил  Паскутти. - Помните,
когда  мы в  первый раз натолкнулись на этих животных, самые мелкие сразу же
побежали в середину стада.
     - И все-таки мне бы хотелось узнать, почему...
     - Сейчас все узнаем, - сказал Паскутти, махнув рукой вниз.
     В  самом  дальнем конце лиственного леса одно из травоядных  прекратило
жевать и встало на задние лапы, повернув увенчанную гребнем голову на север.
Потом  зверь упал на четыре  лапы,  покрутился на месте, зафыркал, зашипел и
сломя голову ринулся на  юг. Бегство первого зверя не насторожило пасущегося
неподалеку второго, но потом и он  посмотрел на север, и  сцена повторилась:
он свалился на четыре лапы, зашипел, зафыркал и покатился на юг. И так, одно
за другим, независимо  друг от друга, все травоядные помчались прочь, причем
детеныши постепенно перегоняли старших. Лес заполнился испуганным  шипением,
которое становилось все громче.
     -  Будем  ждать?  -  спросила Тардма. Ее  пальцы,  лежащие  на  пульте,
подрагивали от нетерпения.
     - Да,  подождем,  -  сказала  Вариан. Она  заметила  охватившее  Тардму
возбуждение, и ей стало не по себе.
     Долго  ждать не пришлось. Сначала они услышали треск ломаемых деревьев,
а потом  увидели самого зверя. Он бежал  низко  опустив здоровенную  голову,
выбрасывая   вперед  короткие  передние  лапы.  Его  толстый  могучий  хвост
уравновешивал на бегу грузное тело. Пасть с огромной челюстью  была открыта,
с ряда острых, как пики, зубов падала, пенясь, слюна. Когда он пробегал мимо
зависшего в воздухе флиппера, Вариан  увидела его глазки, голодные маленькие
глазки, злобные глазки хищника.
     - Будем преследовать? - хриплым от возбуждения голосом спросила Тардма.
     - Да.
     - Нарушать экологическое равновесие? - спросил Паскутти.'
     - О каком равновесии ты говоришь? Эта тварь убивает не для того,  чтобы
выжить,  она  калечит  их  ради  забавы,  -  с  горечью  сказала  Вариан   и
почувствовала,  как   дрожь   пробежала  по   ее   телу.  "Не  следует   так
расстраиваться", - решила она.
     - Может, так, а может, и нет, - сказал Паскутти и завел двигатель.
     Погоня началась.
     Хотя зверь  не всегда попадал в поле их зрения, отследить его путь было
нетрудно - раскачивались и падали сломанные  деревья, вспархивали испуганные
стайки  птиц, веером  прыскали в. разные стороны мелкие лесные  зверушки. Он
бежал  гораздо  быстрее  неуклюжих  травоядных,  и   расстояние  между  ними
сокращалось  с  каждой  минутой.  Погоня  раззадорила  Вариан  -  участилось
дыхание, в  горле  запершило, все  тело била  противная  нервная дрожь.  Но,
несмотря на волнение,  она поразилась тому, что творилось  с гравитантами. В
первый раз за все  время совместной работы  они потеряли контроль над своими
эмоциями. Их  глаза  горели  страстью и  вожделением,  лица искажало  алчное
нетерпение. У цивилизованных людей таких лиц не бывает.
     Вариан ужаснулась. Если бы у руля сидела она, а не Паскутти, она бы тут
же  прекратила  преследование.  Запретив продолжать погоню, она  бы  привела
гравитантов в чувство и показала бы им, кто здесь главный. Правда, тогда они
решили  бы,  что   она  струсила.  Гравитанты  снисходительно  относились  к
физической слабости "недоносков", но слабость духа вызывала у них презрение.
И вообще, подумала  Вариан, она организовала  эту поездку  именно  для того,
чтобы  определить, насколько опасен для травоядных и для людей этот  хищник.
Так  что,  как бы противно ей ни  было, она  не  должна  идти  на  попятную.
Странно, почему  же  сама она  так  разволновалась?  Ведь  она уже  видела и
гораздо  более  ужасные  схватки  между  дикими  зверями,  и  гораздо  более
омерзительные сцены насильственной смерти.
     Хищник  уже настиг  стадо.  Он  выбрал  жертву  и  загнал  перепуганное
животное в тупик, образованный поваленными деревьями. Обезумевшее от  страха
травоядное попыталось вскарабкаться на гору стволов, но его передние лапы не
были приспособлены для таких упражнений, да и деревья не смогли бы выдержать
веса огромной  туши.  С жалким блеянием и шипением  оно скользнуло в объятия
хищника. Мощным ударом задней лапы чудовище повалило  парализованную страхом
жертву  и,  прижало  ее к  земле. Теперь  хищник  прикидывал  расстояние  до
трепещущего  бока; движения  его передних  лап,  значительно  уступающих  по
размеру  массивным  задним  конечностям,  казались  непристойными  в   своей
алчности. Когда зубы  хищника  погрузились в  бок  жертвы, вырывая  огромный
кусок плоти, травоядное завопило от боли. Вариан чуть не вырвало.
     - Прекрати этот кошмар, Паскутти. Пристрели его!
     - Убив одного хищника,  ты не спасешь всех прочих  травоядных ящеров, -
сказал Паскутти. Он не  мог отвести взгляда от разыгравшейся на земле драмы,
и Вариан заметила в его глазах кровожадный блеск.
     - Пусть я спасу не  всех, так  хотя бы одного! - крикнула она, протянув
руку к пульту.
     Лицо Паскутти обмякло - видимо, гравитанту удалось взять себя в руки, и
он  снова  стал  похож  на  самого себя. Он  переключил двигатель на  полную
мощность и бросил  флиппер  на  хищника,  который  уже  готовился ко второму
броску. Выхлопные  газы опалили кожный покров на голове зверя, и он заревел.
Опираясь на гигантский хвост, хищник поднялся на  цыпочки и потянулся вверх,
пытаясь передними лапами заграбастать флиппер.
     - Еще разок, Паскутти.
     - Я знаю, что делаю, - тихим, но грозным голосом сказал Паскутти.
     Вариан  посмотрела  на Тардму. Похоже,  ее  тоже  увлекла  эта схватка.
"Боже,  - испуганно  подумала Вариан, -  да  ведь  он нарочно  раззадоривает
хищника!"
     На  этот  раз  Паскутти  заставил  зверя  пошатнуться.  Чтобы  удержать
равновесие, тот вынужден был отпустить жертву.
     -  Ну давай же, вставай, ты,  тупица! -  закричала Вариан,  увидев, что
жалобно блеющий ящер так и лежит на том месте, где упал. Из его разодранного
бока струилась кровь.
     - У него не хватает ума  догадаться, что  он уже свободен, - с усмешкой
сказала Тардма.
     Справедливое замечание, но зачем же насмешничать?
     - Оттащи хищника назад, Паскутти.
     Вариан  могла  бы и  промолчать,  потому что  Паскутти  именно  этим  и
занимался.  Уже  разглядевший  напавшего  сверху  противника, хищник  толкал
флиппер  то  передними лапами, то массивной  головой, пытаясь  сбить его  на
землю, но вместо этого отступал  назад, все дальше и дальше  от  травоядного
ящера.
     Паскутти продолжал дразнить громадную  тварь, которая теперь беспомощно
защищалась.  Не  успела Вариан  понять, что задумал Паскутти,  как гравитант
развернул флиппер на  сто восемьдесят  градусов, и  голова хищника  попала в
огненную струю реактивного двигателя. Страдальческий рев чуть не разорвал их
барабанные  перепонки.  Флиппер стремительно рванулся  вперед,  и  Тардма  с
Вариан повисли на пристежных ремнях. Потом их отбросило на спинки  сидений -
сделав  крутой  вираж, Паскутти  повел машину  обратно, чтобы  взглянуть  на
последствия карательной акции.
     Хищник  был  тяжело  ранен.  Пытаясь  дотянуться  передними  лапами  до
обожженной, истекающей кровью  морды, он плелся по лесу, не разбирая дороги,
беспомощно мотая головой из стороны в сторону.
     -  Посмотрим, как он усвоил урок, - сказал Паскутти и направил  флиппер
навстречу зверю.
     Тот услышал звук мотора, взревел и с бешеной скоростью помчался прочь.
     - Наконец-то он понял, что флиппер  причиняет боль.  Так что он  уже не
опасен, он будет бояться звука мотора и ни за что на свете не приблизится  к
тем местам, где летают флипперы.
     - Я вовсе не этого добивалась, Паскутти.
     - Вы, ксенобы, слишком мягкосердечны.  А этот убийца не знает  жалости.
Ничего страшного, он поправится. Ну что, слетаем к раненому ящеру?
     Огромным  усилием  воли  подавив нахлынувшую на  нее волну отвращения к
Паскутти, Вариан  молча кивнула и занялась подготовкой медикаментов. Слишком
испуганный,  чтобы  подняться  и  убежать,  ящер лежал все  в  той же  позе.
Покусанная  конечность конвульсивно подергивалась,  и при каждом движении из
раны вываливались все новые и новые рваные  мышцы, заставляя животное шипеть
и блеять от боли. Вариан  приказала Паскутти зависнуть прямо над ним, но оно
было  настолько поглощено  болью  и  ужасом, что  не  видело ничего  вокруг.
Оказалось,  что  сверху  гораздо  удобнее  опрыскивать  рану  обезболивающим
раствором  и  антибиотиком.  Потом они  поднялись чуть  выше и  стали ждать.
Наконец  зверь  понял,  что  опасность   миновала,   и   стал,  пошатываясь,
подниматься. Принюхался и,  успокоившись, отряхнулся.  И тут  же  взревел  -
рефлекторное  движение  пробудило боль в  раненом  бедре. А  потом он  вдруг
потянулся к ветке, свисающей со сломанного дерева, и как ни в чем  не бывало
начал жевать. Огляделся, высматривая, что бы еще съесть, и  наконец затрусил
в  сторону от  завала,  время от времени  принюхиваясь. При каждом  неловком
движении рана давала о себе знать, и тогда ящер начинал блеять и шипеть.
     Вариан  почувствовала,  что  Паскутти наблюдает за ней. Ей  не хотелось
встречаться с  ним  взглядом:  она  боялась, что  он заметит  омерзение в ее
глазах.
     - Ладно, продолжим осмотр территории.  Пока не узнаем, какое еще зверье
обитает у подножия гор, геологам Кая нельзя здесь селиться.
     Паскутти кивнул и снова повел флиппер на северо-восток. Они встретили и
пометили еще три стада различных травоядных. Вариан, с  трудом приходившая в
себя после недавнего происшествия, постепенно  проникалась уверенностью, что
у всех  замеченных ими новых  видов  должен быть общий предок, из которого в
процессе эволюции развились отличавшиеся друг от друга подвиды.
     На базу они  вернулись, когда уже начало  смеркаться. Вариан была очень
рада возможности  выбраться  из  тесного  флиппера и заметила, что  Тардма и
Паскутти тоже испытывают облегчение.  Она  велела  Паскутти отогнать машину,
Тардме - передать Габеру сделанные  ими  видеозаписи, а сама пошла проведать
Мейбл. На месте деревьев в  загоне торчали голые  пни. Похоже, раненое бедро
больше не беспокоило Мейбл, так как повязка осталась нетронутой. Хотя Вариан
не знала,  чего  ей  хочется  больше - то ли отпустить Мейбл  на волю, то ли
подольше  понянчиться  с  ней,  она  подумала, что следует  принять какое-то
решение, иначе возникнут проблемы с подножным кормом. Пожалуй, она  выпустит
Мейбл завтра утром, а сама полетит за  нею на флиппере и издалека проследит,
насколько  развит