его сипящем голосе прозвучала ясно выраженная лютая ненависть.
     - Ты сталкивался с ними раньше? Кто они такие?
     - Люди, - лаконично ответил Ромель, - очень плохие люди.
     Очевидно, добиться от него более подробных разяснений было невозможно, но Андрею хватило знакомого термина, чтобы утратить все иллюзии относительно намерений приближающихся сил.
     Боя не избежать. Учитывая события, произошедшие накануне в районе посадки "Новы", сейчас к древней цитадели, скорее всего, двигалась карательно-разведывательная экспедиция.
     - Как они выследили меня? - вслух спросил Андрей. - Ведь я мог пойти и вниз, в долины?
     - Собаки, - односложно ответил карлик.

***

     Ромель был прав в своем предположении. Невидимые во тьме, по каменистому плато, далеко опередив боевые планетарные машины, неслись четыре иссиня-черных пса.
     Их лоснящаяся шерсть стояла дыбом на загривках, мускулистые лапы пружинисто толкали поджарые тела, глаза даже в темноте светились злобным огнем, когда на них падал отблеск прожекторного луча...
     Мгновенно родившийся в голове Кречетова план был хорош, но он не учитывал наличие у храмовников собак, которые незамеченными добежали до основания двух башен и тут замешкались - их сбили с толку сложный запах и множество следов, оставленных Андреем.
     Ему повезло, что псы были натасканы на слежку и убийство, а не на поиск взрывчатки.
     Первая растяжка, установленная им на входе в теснину, сработала неожиданно для всех участников ночных событий - у подножия бастиона тьму внезапно резанула оранжевая вспышка, вслед за которой раздался грохот разрыва, свист разлетающихся осколков, шуршание мелких камней, оползающих в воронку, и громкий, отчетливый скулеж двух раненых собак.
     "Кто предупрежден, тот и вооружен", - гласит древняя пословица, и Андрей с досадой убедился в ее справедливости: вместо того чтобы ползти под основание башен, три БПМ, лязгнув гусеницами, остановились метрах в двухстах пятидесяти от закругляющихся стен бастионов.
     Прожектора начали активнее обшаривать тьму, и наконец три бледно-голубых луча скрестились на тесном проходе, устье которого заполняли собой обломки от рухнувших в незапамятные времена ворот. На краю оползня истекала ленивым кисловатым дымком полуметровая коническая воронка. От пса, который напоролся на растяжку, остались лишь клочья шерсти, тлеющие и смердящие на ветру, две другие собаки, по-прежнему поскуливая, разбежались в разные стороны, лишь четвертый пес, не задетый осколками, застыл перед оползнем словно статуя.
     Секунду или две он стоял в перекрестье прожекторных лучей, а потом, услышав раздавшуюся из тьмы гортанную команду, резко прыгнул вперед, одним движением покрыв метров шесть, не меньше.
     Андрей напряженно отсчитывал секунды, которые текли в такт глухим ударам его сердца, но напрасно он ждал очередного взрыва - пес благополучно миновал оползень и теперь наверняка несся по изгибающемуся серпантину, устремившись вдоль путеводной нити запаха - к каменному лестничному маршу, который вел на верхнюю площадку бастиона.
     Мысленно оценив ситуацию, Кречетов отложил автомат, взяв в руки трофейный клинок, который он забрал у убитого офицера храмовников.
     - Следи за ними... - шепнул он Ромелю, направляясь к арочному входу на площадку.
     Странные вещи творились в эти минуты с лейтенантом военно-космических сил Конфедерации солнц. Его зрение будто раздваивалось: на реальное видение предметов накладывалось еще одно, смутное, но правдоподобное. Застыв у невысокой арки, он напряженно вглядывался в черноту, окутывающую ступени лестничного марша, а видел размазанный, чуть светящийся контур пса, который в этот момент, не замедляя скорости своего стремительного бега, преодолевал крутой поворот изгибающейся дороги. Андрею показалось, что он не только видит эту непонятную разуму ауру, окружающую животное, но и слышит, как когти пса заскрежетали о камень, когда его занесло на крутом повороте.
     ...Через минуту он реально увидел его.
     Смутная тень метнулась вверх по лестничному маршу, по запаху безошибочно определив затаившегося человека, - пасть пса была открыта, из его горла вырвался короткий рык, который вряд ли был слышен внизу, а Андрей, глядя на вытянувшееся в яростном прыжке животное, даже не шелохнулся.
     Жуткая, натасканная на убийство тварь обладала огромной силой, которую удваивала ярость, рожденная ощущением близости жертвы, но даже этого не хватило, чтобы одним прыжком преодолеть двенадцать крутых каменных ступеней, и пес приземлился на девятой, ударившись брюхом о каменный выступ. Из его пасти вместе со зловонным дыханием вырвался хрип, лапы вновь пружинисто заработали, когти отчетливо проскрежетали по камню, наверняка оставляя на нем царапины, и он еще раз прыгнул, теперь уже безошибочно целя в горло человеку.
     Андрей ждал его, широко расставив ноги. Сероголубоватый клинок он держал обеими руками, опустив лезвие к земле. Он отчетливо видел, как взвилась вверх черная тень, и в тот же миг машинальным движением резко отклонил назад голову и грудь - это был обычный прием рукопашного боя, рассчитанный на то, что противник, уже распластавшийся в прыжке, не мог изменить направление атаки... и действительно - когти адской твари лишь слегка задели плечо Кречетова, а клыки отчетливо лязгнули, схватив пустоту, и в этот миг Андрей резко взмахнул клинком снизу вверх, вложив в бесхитростный удар всю свою силу.
     Сталь мягко вошла в плоть, наискось разрубая живот взвившегося в прыжке пса, пока лезвие не встретило позвоночник, но сила удара была такова, что мутный от крови клинок перерубил препятствие и вышел наружу, внезапно освободившись от нагрузки.
     От смены динамических напряжений Андрей, не имевший богатого опыта фехтования, едва устоял на ногах, - ему показалось, что лезвие рвануло вверх, стремясь вырваться из пальцев и уйти в черные небеса, а тело пса, разрубленное пополам, влажно шлепнуло о камень, два обрубка плоти, бывшие секунду назад смертельно опасной тварью, раскатились в стороны, пачкая плиты укрепления обильно хлещущей кровью...
     Для Кречетова, который привык к совершенно иным методам ведения боя, эта короткая схватка казалась черным наваждением - он стоял, до боли в ладонях сжимая рукоять клинка, а повсюду вокруг него была кровь - она капала с рук, ощущалась на лице и шее, с тихим свистящим бульканьем била множеством фонтанчиков из перерубленных артерий бездыханного тела собаки...
     - Достойный удар... - раздался тихий, сипящий голос Ромеля. - Поторопись, они движутся к баррикаде.
     От этих тихих слов разом схлынуло напряжение. Андрей снова слышал, видел, обонял, тишина заполнилась отчетливым лязгом гусениц планетарной машины, чьи-то трудно различимые голоса донеслись снизу, от основания двух башен-близнецов, и Андрей, аккуратно поставив окровавленный клинок у зубчатой стены, вернулся к наблюдательному пункту, где оставил автомат и заранее разложенные боекомплекты.
     Карлик вовремя предупредил его. Две БПМ по-прежнему стояли в двухстах с лишним метрах от бастионов, освещая прожекторными лучами узкий проход между ними, а третья, в сопровождении цепи пеших воинов, двигалась к подножию башен. Луч ее осветительного устройства, будто липкий бледно-голубой язык, облизывал закругляющуюся кладку стен, скользил по венцам, заставляя каменные зубья отбрасывать резкие удлиненные тени, - храмовники искали невидимого врага, присутствие которого уже ощутили, потеряв четырех псов.
     Кречетов не зря рискнул взяться за непривычный для себя вид оружия - смерть последнего животного не выдала его позиции, и находящиеся внизу воины по-прежнему не ведали, где именно затаился их враг.
     Головная БПМ остановилась, не доезжая метров пятидесяти до теснины, из которой выползал бурый уклон оползня.
     Несколько гортанных выкриков, в которых слух Андрея не смог различить смысловой нагрузки, раздались почти одновременно, как только прожектор осветил обращенный к наступающим скат каменной осыпи. Очевидно, наступавшие разглядели тонкие, предательски сверкнувшие проволочки неразорвавшихся растяжек - цепь воинов мгновенно подалась назад, и Андрей понял, что они не станут утруждать себя ручным разминированием прохода. Покатая башня БПМ с визгом повернулась, и установленное на ней спаренное автоматическое орудие вдруг выплюнуло длинную очередь снарядов, покрывших разрывами все пространство меж закругляющихся стен бастионов.
     Грамотно... - не без досады подумал Андрей, оценив действия противника. Он понимал, что настоящее противостояние еще не начиналось, а он уже лишился части своих преимуществ. Рискнув поднять голову, он выглянул за зубчатую стену и убедился, что оставленные им гранаты обезврежены, а вот заминированный завал - нет.
     И то дело... - подумал он, подаваясь назад.
     Наступила короткая пауза, все стихло вокруг - очевидно, храмовники совещались, решая, как действовать дальше. Если бы не две планетарные машины, которые по-прежнему страховали их действия со стороны плато, Андрей бы уже открыл огонь по хорошо различимым фигурам, но тогда автоматические пушки мгновенно покроют его своим огнем - в этом не стоило даже и сомневаться.
     В тишине, что на короткое время разлилась вокруг, настороженный слух Кречетова вдруг различил странный шуршащий звук, который раздавался с площадки бастиона.
     Оглянувшись, он в смутном рассеянном свете прожекторов различил фигуру Ромеля. В первый момент он не понял, чем занят карлик, но, присмотревшись, догадался, что маленькое существо заботливо оттирает от крови оставленный у стены клинок, используя в качестве ветоши полы своих одежд.

***

     Спустя минуту совещавшиеся внизу храмовники приняли определенное решение: головная бронемашина, оснащенная переделанным под энергетику данного мира оружием и двигателем, взревела моторами, выпустив при этом белесое облачко выхлопа, и двинулась вперед, наползая на завал. Вслед за ней короткими перебежками продвигались три группы воинов общей численностью до двадцати человек.
     Благополучно миновав покрытый воронками оползень, БПМ начала наползать на гребень завала, стремясь к чистому от камней участку горного серпантина.
     Оглушительный, поколебавший стены взрыв грянул, когда храмовники уже уверовали, что проход свободен, и втянулись в теснину между стен, двигаясь за кормой боевой планетарной машины.
     Эффект от одновременной детонации шести заложенных Андреем гранат оказался убийственным в основном благодаря обилию камня вокруг и узости замкнутого меж двух закругляющихся стен пространства.
     Взрывы, ослепительно сверкнувшие сразу под обеими гусеницами БПМ, разворотили несколько траков, а следовавшим позади храмовникам досталась большая часть осколков и щедрый шрапнельный удар острых кусков гранита, выброшенных взрывом из-под днища планетарного танка.
     Уничтожающее действие каменной шрапнели было сравнимо с режущим огнем бьющего в упор автоматического орудия - в свете прожекторов страхующих машин было отчетливо видно, как выкосило большую часть следовавшего за кормой БПМ отряда, - храмовников отшвыривало назад, словно невидимые титанические кулаки избирательно били в них, и те, кому досталось от этого каменного дождя, уже не шевелились - их тела оставались лежать там, куда их отбросил удар, лишь несколько человек пытались отползти от дымящегося завала, на гребне которого косо застыл лишившийся обеих гусениц планетарный танк.
     Реакция со стороны двух остановившихся на плоскогорье машин, как зачастую случается в подобных неожиданных ситуациях, оказалась неадекватна обстановке - обе БПМ одновременно разрядили свои орудия: одна в исковерканный взрывами проход, вторая - по венцам бастионов.
     Это была спонтанная неприцельная стрельба по призракам, плод нервного перенапряжения, когда одному наводчику башенного орудия показалось, что враг прячется за гребнем осыпи, а второму почудилась вспышка или отсвет на вершине передовых укреплений.
     Последствия такого беспорядочного огня оказались плачевны, прежде всего для застрявшей на гребне осыпи машины, - два снаряда угодили ей в корму, вырвав оттуда столб ярко-оранжевого пламени.
     Андрей не видел момента попаданий - очередь снарядов, хлестнувшая по вершине бастиона, снесла несколько каменных зубцов, раскрошив их в щебень. Кречетова отбросило от стены, обдав жаром, но, несмотря на легкую контузию, он быстро пришел в себя.
     Осмотревшись, он увидел, что карлик спокойно продолжает оттирать клинок, а вот тело женщины опрокинуло на спину взрывной волной.
     Не поднимаясь с каменного пола, Андрей ужом прополз к ней и, лишь убедившись, что она по-прежнему дышит, поспешил вернуться к стене, обращенной в сторону пустоши.
     Паника среди уцелевших храмовников прекратилась так же быстро, как и возникла. Оценив этот факт Андрей вторично пришел к выводу, что они, несмотря на некоторые ошибки, все же являются хорошо подготовленными бойцами, а все их оплошности происходят оттого, что они, по-видимому, давно и безраздельно правят в этих местах, не встречая достойного сопротивления своей власти. Причин такого положения вещей он, естественно, не знал, и даже догадок по этому поводу у Кречетова не возникало, прежде всего из-за абсолютного отсутствия какой-либо информации. Он не представлял ни общественного строя, существующего на освоенных людьми территориях данного мира, ни смысла исторических процессов, протекающих здесь, - вся доступная ему информация умещалась в термине "Храм", который, судя по всему, являлся тут синонимом слова "власть".
     Как ни досадно было признавать это, но он по-прежнему не контролировал события, а вновь оказался заложником обстоятельств, защищая собственную жизнь в навязанной ему борьбе. И почему эти люди так исступленно преследуют его, даже не зная наверняка, кто он такой и откуда появился в их мире?
     У Андрея создавалось стойкое впечатление, что его либо путают с кем-то, либо всякий, кто оказался на данной территории, подлежит, по мнению властей предержащих, физическому уничтожению, - иначе как объяснить, что с ним никто не пытался вступить в переговоры, ведь даже самому узколобому из командиров этого пресловутого Храма должно было хватить одного взгляда на "Нову", чтобы понять: они столкнулись с человеком из иного мира...
     А может быть, века изоляции вытравили из их памяти все знания о космосе? В принципе, такое могло произойти - заточенные в недрах аномалии пространства-времени люди вполне могли утратить память о планете Земля, откуда появились их далекие предки.
     Хотя... - Андрей приподнял голову, выглянув из-за зубца стены... - Нет, их оружие и техника принадлежат более позднему историческому отрезку. Предки храмовников явно не из числа пассажиров колониальных транспортов - они современники Первой галактической войны...
     Этот вывод, сделанный на основе анализа техники и вооружений, был, скорее всего, близок к истине, но он не объяснял практически ничего - ни таинственного появления существ, вторгшихся в его сон, ни загадочной смерти дяди, ни сделанных им потрясающих открытий, которые Кречетов был вынужден проверить на практике, ни мистического явления энергетических существ, возникших среди отшлифованных временем мегалитов Стоунхенджа на далекой Земле.
     В сложившейся ситуации Андрею оставалось лишь одно - сражаться за свою жизнь. Возможность выйти с поднятыми руками, уповая на здравомыслие противника, он не рассматривал, памятуя о трупах на плато возле холма. Те, кто убивает женщин, делая им контрольные выстрелы в голову, не станут проявлять разумного милосердия к воину, уничтожившему уже как минимум два их регулярных подразделения.
     ...Его мрачные мысли прервало движение на плато.
     Осторожно выглянув из-за зубца стены, Андрей понял: шутки закончились. Ни одного храмовника не было видно на открытом пространстве пустоши, все бойцы рассредоточились за укрытиями, из двух боевых планетарных машин одна осталась на месте, задрав спаренные стволы башенного орудия на уровень венцов передовых укреплений цитадели, а вторая, взревев двигателями, медленно поползла к злополучной теснине меж бастионов, где чадным костром пылал третий планетарный танк.
     Намерения противника были ясны: разобрав завал и отбуксировав подбитую машину, они войдут внутрь периметра укреплений и начнут, планомерную зачистку.
     Силы были слишком неравными, и Андрей понимал, что преимущества позиций, хитрости, уловки, боевой опыт - все это лишь отодвигало развязку, но не могло предотвратить ее.
     Дальше он размышлять не стал. БПМ уже вползла в узкий, - освещенный чадным пламенем, задымленный проход, и из открывшегося люка выскочили двое храмовников с металлическим буксировочным тросом в руках.
     Они медленно подступали к объятой огнем машине, и Кречетов резко привстал из-за укрытия, вскидывая автомат.

***

     Смертельная дуэль началась с двух одиночных выстрелов.
     Один воин упал - пуля пробила его шлем и голову, второй, раненный в плечо, громко вскрикнул, повалившись на бок, но троса не выпустил, а, судорожно изгибаясь, пополз к объятой огнем БПМ.
     Андрей не успел произвести третий выстрел, как на защитную стену верхней площадки бастиона обрушился шквал автоматического огня.
     Он нырнул под прикрытие толстых каменных блоков, которые прекрасно защищали от пуль, рассылая их в визгливый рикошет, но тут заговорило башенное орудие планетарного танка, наводчик которого наконец увидел цель.
     Часть гранитного поребрика содрогнулась, будто в нее ударил титанический молот, и с грохотом рассыпалась, роняя вниз обломки весом в несколько центнеров.
     Андрея встряхнуло взрывной волной, которая звонко хлестнула по барабанным перепонкам. Вокруг продолжали бесноваться автоматные очереди, визгливый звук рикошета пуль не прекращался ни на секунду, и стоило поднять голову, как какая-нибудь из них обязательно зацепила бы...
     Лежа на каменном полу, Андрей одну за другой бросил в узкий проход между бастионами две гранаты.
     Разрывы прозвучали глухо и отдаленно, ощущаясь как внезапная вибрация пола и стен.
     Он надеялся, что раненый храмовник уже не доползет до объятой огнем БПМ, чтобы зацепить трос.
     Бастион вновь содрогнулся, но теперь уже в опасной близости от позиции Кречетова. Снаряды легли чуть ниже уровня кладки зубчатого навершия, но один из прямоугольных блоков, расположенный прямо перед Андреем, внезапно заскрежетал, накренился и начал соскальзывать вниз...
     Кречетов вскочил с пола укрепления и, пригибаясь, побежал вдоль уцелевшей части зубчатого поребрика.
     Плато лежало перед ним как на ладони, орудие планетарного танка перезаряжалось, а с разных сторон во тьме вспыхивали короткие злобные хоботки огня, обозначая укрывшихся за камнями стрелков.
     Огрызаясь короткими очередями, он сменил позицию, и вовремя - третий залп автоматической пушки наконец достал то место, где он прятался минуту назад. В воздух взлетели обломки камня, и часть кладки не выдержала, с грохотом осыпаясь вниз.
     Припав на колено, Кречетов расстрелял остаток патронов в магазине и рванулся назад, к прежней позиции, на ходу перезаряжая автомат, благо патронов у него было в достатке. Маловато сил и гранат, вот что обидно...
     Еще большую досаду он испытал, услышав надсадный рев двигателей планетарной машины. Добежав до края каменной площадки, он выглянул вниз, не обращая внимания на прожектор и свистящий разлет пуль. Мертвый храмовник лежал на осыпи камней, его тело было порвано осколками от гранатного разрыва, но он успел накинуть стальной трос на буксировочный крюк подбитого планетарного танка, и теперь тот, оттаскиваемый своим собратом, медленно отползал, освобождая узкий проход.
     Автоматная очередь резанула по гребню стены, выбивая султанчики каменной крошки, и Андрей, осознав, что его заметили, нырнул вниз.
     Дьяволы Элио... Сейчас они освободят проход, и он останется один на один с двумя планетарными танками, которые беспрепятственно пройдут сквозь теснину и вырвутся на серпантин внутренней дороги, ведущей к верхним укреплениям ци