вором и, определив по цвету реакции группу крови, отделил от стенки кофра один из четырех мягких тубусов с консервированной кровью, снабженный системой капельного ввода.
     Игла глубоко вошла в синеватую вену, резко выделяющуюся на бледном запястье. Убедившись, что кровь поступает по тонкой капельнице, Андрей положил тубу на здоровое предплечье женщины и накрепко примотал резервуар куском прозрачной липкой ленты.
     Покончив с этими действиями, он облегченно вздохнул.
     Первая помощь была оказана, теперь, по крайней мере, раненую можно транспортировать, не опасаясь, что вновь откроется обильное кровотечение, унося остатки ее жизненных сил.
     Закрыв медицинский кофр, он подложил его под голову незнакомки, затем взял в руки ее автомат и задумался, глядя исподлобья на окоченевшие тела в мешковатых одеждах.
     Каждой из четырех пожилых женщин был произведен контрольный выстрел в голову, и калибр автоматического оружия, которое он сейчас держал в руках, совпадал с диаметром пулевых отверстий...
     Оглянувшись, Кречетов с сомнением посмотрел на незнакомку, которой только что оказывал первую помощь. Кем она была - убийцей или защитником?
     Андрей не мог утверждать наверняка, что мертвые тела принадлежат таинственным фигурам, вторгшимся в его сон той памятной ночью, - рано было судить об этом, основываясь лишь на схожести окружающего рельефа и совпадении одежд, но с каждым новым злоключением он все острее понимал, что стал участником неких глобальных событий, смысл которых постоянно ускользал от него.
     Кречетову как воздух была необходима информация. Он вновь посмотрел на незнакомку и подумал: кем бы ни являлась эта женщина - убийцей или жертвой, она будет жить, и он лично приложит все усилия к ее успешному выздоровлению.

***

     Вокруг окончательно рассвело, но воздух еще хранил ночной холод, да и камень отдавал могильной стылостью. Андрею это не доставляло неудобств, но теперь ему следовало позаботиться о раненой, и он решил изменить свои планы. Ее нужно было срочно перенести на борт корабля, в более комфортные условия.
     Склонившись к незнакомке, Кречетов снял с нее часть экипировки в виде ремня, на котором крепилось два увесистых подсумка, и длинный клинок с незамысловатой ручкой, зачехленный в ножны. Не тратя время на осмотр необычного оружия, он надел пояс, застегнув его поверх куртки, и уже хотел приподнять безвольное тело, чтобы нести к кораблю, но вовремя вспомнил, что из шлюза не выдвинут трап.
     Разогнувшись, он посмотрел в сторону "Новы" и на мгновение остолбенел.
     Около открытого люка корабля стояли пять человек, облаченных в полную боевую экипировку времен Первой галактической войны. Не скрываясь, они что-то обсуждали между собой, яростно жестикулируя при этом. Все были вооружены точно такими же автоматами, какой подобрал сам Кречетов, и теперь, увидев облачение незнакомцев, Андрей внезапно вспомнил название модели оружия, которое сжимал в руках. Это был последний серийный огнестрельный образец, массово выпускавшийся в начале Галактической войны на планетах-колониях.
     "АРГ-8" - пришла мгновенная вспышка памяти.
     В этот момент с другой стороны корабля показалась еще одна группа из четырех воинов. Один из них, заметив Кречетова, вдруг вскинул руку в недвусмысленном жесте, что-то гортанно прокричав при этом.
     Пятеро, толпившиеся у шлюза, резко обернулись, одновременно, будто по команде рассыпаясь в стороны.
     Судя по такой мгновенной реакции, это были умелые, хорошо подготовленные бойцы, и Андрей, который хотел было поднять руку в миролюбивом жесте, вдруг со всей очевидностью осознал: еще секунда промедления, и он получит пулю.
     Машинальный рывок в сторону, с перекатом за ближайший гранитный валун, спас ему жизнь, одновременно выдав все намерения пришельцев - как минимум четыре автоматные очереди прошили то место, где секунду назад находился Андрей.
     Прижавшись к холодной поверхности гранитного валуна, Кречетов машинально нашел предохранитель оружия, но тот оказался снят с нулевой позиции и установлен в режим автоматической стрельбы. Тогда он вручную передернул затвор, но и это оказалось излишним - затворная рама выплюнула тускло-желтый патрон. Значит, женщина, которой принадлежал автомат, шла сюда настороже, в полной готовности открыть огонь в любую секунду.
     Все эти мысли и действия заняли не более двух-трех секунд, и в следующий миг Андрей, мысленно наметив новое укрытие, подальше от распростертого тела незнакомки, метнулся к трем грубо обработанным каменным глыбам, уходя в сторону с таким расчетом, чтобы она не получила еще одной шальной пули, оказавшись на линии огня.
     Это был рискованный маневр, учитывая численность вооруженных пришельцев. Им пришлось открыть огонь навскидку, заранее не зная, что он метнется к следующему укрытию, но тем не менее пули крошили камень, выбивая искры под ногами Кречетова, которого спасли лишь стремительность и профессиональный навык в действиях подобного рода.
     Резко присев в расселине между камней, он оперся на колено и, не медля ни секунды, ответил им, предварительно, еще во время своего рывка, переведя оружие в режим одиночного огня.
     Три отрывистых выстрела прогремели во внезапно наступившей тишине, и двое из нападавших, неразумно выслеживающие его, стоя на открытом пространстве, рухнули навзничь.
     У Кречетова будто что-то переключили внутри.
     Его разум, заработавший в привычном темпе боя, моментально отсек все эмоции, осталась лишь непроизвольная дрожь от резкого выброса адреналина да железистый привкус во рту.
     Хорошее оружие.
     На планете Элио в военном городке "Эригон" космическую пехоту готовили к любому обороту событий, и сейчас, не вспоминая подробностей изнурительных тренировок, когда их заставляли осваивать все существующие типы вооружений, Андрей воспользовался накопленным опытом, обращаясь с "АРГ-8" так, будто автомат был его давним проверенным боевым спутником.
     Отстрелявшись, он резко присел, прежде мгновенно оглянувшись по сторонам.
     Новая позиция оказалась удачной. Камни, за которыми он спрятался, на самом деле были истертым временем трилитом небольшой высоты, перед которым простиралась обширная ровная площадка. Теперь, чтобы обойти его с флангов, противнику придется пересекать открытое пространство, а зайти в тыл Кречетову можно было лишь одним способом: вскарабкаться на вершину холма с противоположной стороны. Единственным укрытием, расположенным перед его позицией, были три внушительных обломка скал, отколовшихся в результате эрозии от царящего над краем плато горного массива.
     После выстрелов лейтенанта на некоторое время воцарилась зловещая тишина, и Андрей не преминул воспользоваться затишьем.
     В любой ситуации возможны недоразумения, а фактор внезапности иногда играет злые шутки с участниками тех или иных событий, поэтому, не поднимая головы, он крикнул:
     - Не стреляйте! Это недоразумение! - Он намеренно использовал простые лаконичные фразы, не имея твердой уверенности в том, что внезапно атаковавшие его люди понимают интеранглийский. - Я хочу говорить с командиром подразделения!
     Спустя секунду он убедился, что интеранглийский они понимают, но вступать в переговоры не намерены. Со стороны каменных глыб прозвучала хриплая отрывистая команда: "Вперед!" - и на его укрытие внезапно обрушился шквал автоматического огня.
     Ему пришлось вжаться в землю - пули крошили камень над головой, словно по трилиту хлестал косой металлический дождь, не давая Кречетову ни малейшей возможности приподнять голову или огрызнуться ответным огнем.
     Лежа на земле, он прекрасно понимал цель их маневра. Пока часть бойцов удерживала его шквальными очередями, несколько человек бегом преодолевали открытое пространство пустоши, чтобы вскарабкаться на склон холма и достичь той точки, откуда будет видна его позиция.
     По всем расчетам, жить Андрею оставалось секунд тридцать, не больше.
     Лежа на земле, он извернулся, не обращая внимания на каменную крошку, которую выбивали рикошетирующие пули. Теперь если он резко привстанет, то сможет окинуть беглым взглядом пологий склон, господствующий над его укрытием.
     Шквальный огонь по трилиту велся из двух точек, пули от автоматных очередей перекрещивались, многократно отскакивали от камней, наполняя воздух изматывающим нервы визгом и мелкими кусочками гранита, которые больно секли незащищенную кожу, оставляя кровоточащие порезы.
     Противники Кречетова действовали нагло, самоуверенно и грубо. Очевидно, они не привыкли к достойному отпору, и слаженность действий вкупе с массированным безжалостным огнем, как правило, приводила их к полной победе.
     Огонь со стороны каменных глыб внезапно оборвался, так же резко, как и начался, - у стрелявших кончились патроны.
     Андрей не знал, прикрывает ли истративших боезапас третья группа и насколько сноровисты сами бойцы - сколько времени у них уйдет на элементарную замену магазина - две... три секунды?..
     Рывком поднявшись на одно колено, он открыл огонь.
     В наступившей тишине четыре отрывистых одиночных выстрела прозвучали особенно громко, зловеще, учитывая, что ни одна пуля не прошла мимо цели: трое человек, перебегавших по склону холма, рухнули как подкошенные, а четвертый, дико заорав, покатился вниз, пачкая пожухлую траву обильно хлещущей из раны кровью.
     Отстрелявшись, Андрей нырнул на дно укрытия, ожидая, что сейчас автоматический огонь возобновится с новой силой, но тишина, окутавшая плато, внезапно затянулась, лишь звериный вой раненого нарушал ее...
     Это было похоже на внезапное наваждение - неожиданно вспыхнувший бой длился менее минуты, но в субъективном восприятии время всегда меняет свои свойства...
     Вот и сейчас несколько секунд тишины показались чуть ли не вечностью...
     Очевидно, командир неожиданно появившегося отряда нашел в себе достаточно здравомыслия, чтобы по достоинству оценить выдержку и точность стрельбы незнакомца. Побывав под уничтожающим психику прессом шквального огня, он должен был прекратить всякое сопротивление, но пятеро убитых и один тяжело раненный доказывали обратное.
     - Эй, ты... - услышал Андрей хриплый голос. - Выходи. Мы не станем тебя убивать.
     Это ты своей бабушке расскажи... - подумал Андрей, пытаясь понять: с ним действительно начали переговоры или это всего лишь отвлекающий маневр, пришедший на замену автоматным очередям?
     - Кто вы такие? - спросил он, не поднимаясь из укрытия.
     - Перед тобой воины Храма, смертный, - прозвучал надменный ответ на трудно воспринимаемом интеранглийском. Язык, на котором разговаривал невидимый оппонент, разительно отличался от современного, привычного для Андрея языка межпланетного общения.
     - Мне это ничего не говорит, - громко ответил Кречетов, пытаясь вспомнить, сколько патронов содержит в себе стандартный магазин "АРГ-8".
     - Ты наглец. Храм правит этим миром.
     Сорок... Точно, сорок, - вспомнил наконец Андрей. - Значит, в магазине еще тридцать два патрона... - Он перевел взгляд на подсумки, снятые вместе с поясом с тела раненой женщины, и, расстегнув их, увидел рифленые рубашки осколочных гранат.
     - Хорошо, я сейчас встану, - громко произнес Кречетов. Он не надеялся на благополучный исход - лейтенант был не настолько глуп, чтобы поверить в добрые намерения людей, так рьяно пытавшихся его убить, но все же мизерный шанс на переговоры нужно было использовать. - Думаю, нам стоит поговорить, - добавил он, удобнее устраиваясь на дне укрытия. Расстегнув ремень, он вытащил две гранаты, положил их рядом с собой, а оставшийся пустым чехол надел на ножны притороченного к поясу клинка. - Не стреляйте. Я встаю. - Он приподнял примитивный муляж над укрывавшими его глыбами, и тут же тугие автоматные очереди резанули по пустому подсумку...
     Все... С переговорами было покончено.
     - Твой Храм, может быть, и правит миром, но не мной, - громко произнес Кречетов, взяв в руку осколочную гранату.
     - Почему? - раздался в ответ напряженный голос.
     Андрей мысленно усмехнулся. За информацию нужно платить, учитывая, что она - порой самое дорогое, что есть в мире материальных ценностей. Воины Храма... похоже, именно о них предупреждали покойного профессора неизвестные доброжелатели.
     - Если я скажу тебе об этом, храмовник, ты умрешь. Согласен на такую сделку?
     - Попробуй. - Это уже был не ровный голос, а какой-то раздраженный рык.
     Прикинув на ладони непривычный вес гранаты, Андрей сосредоточился на ощущениях.
     Стоны раненого смолкли, вокруг установилась зловещая тишина, в которой слышались тихие, едва уловимые звуки. Вот проскрипел гравий под ногами нескольких человек, тихо клацнул плохо пригнанный предмет экипировки, кто-то шепотом отдал приказ...
     Они подбирались к его укрытию и, судя по звукам, находились метрах в двадцати от посеченного пулями трилита.
     Андрей, лежа на спине, на ощупь нашел углубление на рубашке гранаты и ногтем зацепил за расположенную в глубине прорезь. Старое оружие не ведало вездесущих в современности электронных систем, и таймер взрывателя являлся чисто механическим устройством, которое по умолчанию было выставлено на восемь секунд.
     Поворотный диск поддался под давлением ногтя, двигаясь назад, против часовой стрелки.
     Раздался тихий щелчок, затем второй, третий.
     Андрей остановился на трех секундах, резко нажал на заглубленный в осколочную рубашку диск и легким взмахом руки закинул гранату прямо за укрытие.
     Буквально в нескольких шагах от трех каменных глыб вдруг раздался истошный, нечленораздельный вопль и одновременно грянул взрыв.
     Осколки еще свистели, уходя на излет, когда Андрей рывком привстал на одно колено. Автомат в его руках задергался будто живой, безжалостно посылая пулю за пулей в уцелевших после взрыва храмовников.
     Для командира воинов Храма все происходящее было сущим кошмаром.
     Его противник, действуя в одиночку, за пару минут сумел уничтожить фактически весь манипул, оставив в живых лишь четверых бойцов, которые вместе с офицером прятались за обломком скалы.
     Ослепленные внезапным взрывом, они не успели отреагировать на отчетливые одиночные выстрелы, а когда перед глазами перестали плавать оранжевые круги, то командир и четверо его бойцов увидели страшную картину: перед грубо обработанными каменными плитами, образующими вросшую в склон холма П-образную конструкцию, остались лежать тринадцать воинов их подразделения.
     Трудно было поверить, что взрыв единственной гранаты в сочетании с безжалостным хладнокровием незнакомца привел к таким фатальным последствиям для подбиравшейся к его укрытию группы.
     Это был очевидный разгром, и офицер прекрасно осознавал данный факт. В такие моменты решающее значение имеют сила воли, выдержка, но именно этих качеств храмовник больше не чувствовал в себе.
     Выхватив сверкнувший серо-голубоватой сталью клинок, он очертя голову ринулся к посеченному пулями трилиту, спотыкаясь о тела павших. Он не контролировал себя в эти секунды, снедаемый ненавистью и единственным желанием - собственноручно отсечь голову своему врагу.
     Ворвавшись в тесное укрытие, он нашел его пустым.

***

     Андрей знал, сколько секунд действует световая вспышка от взрыва на сетчатку человеческого глаза, поэтому, расчистив себе путь, мгновенно бросился в сторону, стремясь скрыться за покатым склоном холма, пока пятеро оставшихся в живых храмовников не могли открыть по нему прицельного огня.
     Упав на землю, он приподнял голову, осматривая поле боя.
     Обезумевший воин, по-видимому офицер, бежал, спотыкаясь, к его недавнему укрытию.
     Кречетов хотел, но не успел выстрелить - офицер уже скрылся за трилитом, а вот четверо его подчиненных, присевших за гранитным обломком, просматривались с отлогого склона холма как на ладони, и палец лейтенанта машинально перевел скобку предохранителя в режим автоматического огня.
     Длинная очередь хлестнула по затаившимся храмовникам; двое из них повалились на землю, даже не вскрикнув, а два других, не задетые пулями, не выдержав психологического прессинга постоянных смертей, вдруг рванулись прочь от проклятого, по их мнению, места.
     Проследив за их петляющим бегом, Андрей не решился тратить остаток патронов - слишком велико было расстояние для прицельной стрельбы. Это была единственная ошибка, допущенная им во время боя.
     Объятые страхом храмовники, убегая по ровной как стол пустоши, постоянно ждали выстрела в спину, и это сводило их с ума, иначе как объяснить, что вместо того, чтобы скрыться на тропе, ведущей от горного плато вниз, они вдруг свернули к одиноко стоящей "Нове" и, заскочив в открытый шлюз, в панике потянули за рукоять массивного люка...
     Глядя, как встала на место овальная плита шлюза, Андрей едва не взвыл от досады. Полностью обесточенный корабль превратился в ловушку для двух перетрусивших идиотов, но легче от этого не становилось - теперь и ему не проникнуть на борт лишенного энергии корабля...
     Его мысли об удручающем стечении обстоятельств были внезапно прерваны - Кречетов вдруг услышал быстрые приближающиеся шаги и успел вскочить на ноги, мгновенно вспомнив об офицере, которого упустил из поля зрения.
     Еще бы секунда - и серо-голубая сталь необычного клинка обагрилась кровью лейтенанта, но, резко обернувшись на звук шагов, он успел блокировать рубящий удар прикладом вскинутого вверх автомата.
     Сталь встретилась с армированным волокончатым пластиком поглощающего отдачу демпфера* [Устройство для уменьшения или предотвращения вредных механических колебаний, в данном случае - отдачи при стрельбе], раздался хруст прорубаемого приклада, и клинок увяз в нем; Андрей, с трудом удержав удар, резко дернул автомат в сторону, одним движением обезоружив противника, и, отшвырнув в сторону "АРГ-8", резко ударил не успевшего опомниться офицера - ребром ладони по незащищенному горлу и тут же, с разворотом, ногой в висок.
     Воин Храма обмяк и медленно упал, сначала рухнув на колени, а затем безжизненно, словно куль, опрокинувшись на спину.
     Его широко открытые, остекленевшие глаза свидетельствовали о том, что удар в висок был излишним - голова командира храмовников, которая более не удерживалась на перебитых шейных позвонках, неестественно запрокинулась набок.
     Он был мертв.

***

     Андрей не смог позволить себе даже минуты отдыха после скоротечного, но измотавшего его боя.
     Что делать с "Новой"? Как теперь попасть внутрь корабля?
     Он поднял свой автомат, с усилием вырвал из приклада клинок и бегом спустился вниз.
     Забыв о брезгливости, он быстро раздел одного из погибших храмовников, чья экипировка почти не пострадала при взрыве гранаты, сняв с него легкую металлокевларовую броню, набранную из отдельных, лежащих внахлест пластин, закрепленных на мягкой подложке.
     С точки зрения защитных качеств она была прочнее его бронежилета и закрывала большую часть тела, поэтому Кречетов не колебался - переоблачившись, он получил сразу два преимущества: во-первых, издали его теперь стало сложно отличить от воина Храма, а во-вторых, боевая броня, выпускавшаяся промышленностью Земного альянса, была изначально ориентирована на сопротивление пулям, а не титановым шарикам импульсного оружия, что являлось немаловажным фактором в условиях данного мира.
     Отыскав два боевых шлема - себе и спасенной им незнакомке, он подобрал два автомата, затем тщательно обыскал остальные трупы, собрав все имевшиеся у них боекомплекты. Ничего похожего на еду в виде сухих пайков не нашел, зато отыскал десяток ручных гранат.
     Отсутствие рационов и фляг с водой заставило Андрея поторопиться - данный факт наводил на мысль, что база храмовников расположена неподалеку, и каждая минута промедления грозила обернуться новой схваткой.
     Откуда они поднялись на плоскогорье?
     Перезарядив автомат, Кречетов быстрым шагом направился к краю плато. Не доходя десяти шагов до обрыва, Андрей лег на живот и пополз, пока рука не ухватилась за край отвесной скалы. Он осторож