оскочил по одной из плоских перемы-
чек северного вала.
   Неожиданно Рохан услышал приближающийся певучий звук. Это  был  пере-
датчик телезонда, летящего на такой высоте, что Рохан не  мог  его  уви-
деть, хотя изо всех сил напрягал зрение. Зонд пришлось запустить высоко,
чтобы не привлечь внимания тучи: его присутствие было неизбежно, иначе с
корабля нельзя было бы управлять движением вездехода.
   На заднюю стенку машины специально вынесли спидометр, чтобы облегчить
Рохану ориентировку. Он проехал уже девятнадцать километров и  с  минуты
на минуту ожидал появления первых скал. Но низкий солнечный диск, висев-
ший до сих пор с правой стороны и едва пробивавший своим  светом  завесу
пыли, вдруг откатился назад. Значит, вездеход поворачивал  влево.  Рохан
напрасно пытался сообразить, совпадает ли это с разработанным планом или
в рубке заметили какой-то непредвиденный  маневр  тучи  и  пытаются  его
увести от нее подальше.
   Через некоторое время солнце  исчезло  за  первым,  отлогим  скальным
хребтом. Потом снова появилось. В его косых  лучах  местность  выглядела
дико и не походила на то, что Рохан помнил по своей  последней  экспеди-
ции.
   Вездеход снова стало сильно трясти, и Рохан несколько раз больно уда-
рился грудью. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы  жестокие  толчки  не
сбросили его с узкой подножки. Колеса танцевали на  камнях,  выбрасывали
высоко вверх гравий, с  шумом  скатывавшийся  вниз  по  склонам,  иногда
яростно буксовали. Рохану казалось, что эту дьявольскую  езду  видно  за
многие километры, и он уже собрался остановить машину - на уровне  груди
торчала выведенная наружу ручка тормоза - и соскочить. Но в этом  случае
его ожидала многокилометровая прогулка, и ее продолжительность уменьшала
бы и без того ничтожные шансы дойти до  цели.  Стиснув  зубы,  судорожно
вцепившись в поручни, которые уже не казались ему такими надежными,  как
раньше, он, прищурившись, смотрел вперед поверх плоской крыши машины.
   Пение радиозонда иногда затихало, но он  еще  кружился  над  Роханом;
вездеход ловко маневрировал,  обходя  нагромождение  каменных  развалин,
иногда наклонялся, замедляя движение, и снова рвался  вперед  на  полной
мощности.
   Спидометр показывал, что пройдено двадцать семь километров. По вычер-
ченной на карте трассе надо было пройти шестьдесят, но из-за непрерывных
зигзагов и поворотов дорога, конечно, удлинялась. Теперь песок совершен-
но исчез. Огромное почти негреющее солнце висело тяжело и грозно,  каса-
ясь диском каменной стены. Подпрыгивающая машина продиралась через  осы-
пи, иногда скользя вместе со скрежещущей лавой, колеса скрипели  и  бес-
сильно терлись о камни на все возрастающем уклоне. Двадцать девять кило-
метров он ничего не слышал, кроме певучего сигнала зонда.  "Непобедимый"
молчал. Почему? Ему казалось, что обрисованный черными  линиями  неясный
обрыв, видневшийся под красным солнцем, это и есть верхний обрез ущелья,
в которое ему нужно спуститься, но не здесь... Значительно выше... С се-
вера... Тридцать километров... Он не видел и следа черной тучи. Пожалуй,
она уже расправилась с теми машинами. Или просто бросила их,  удовлетво-
рившись тем, что отсекла их от корабля, нарушив связь. Вездеход метался,
как затравленный зверь. Временами от рева двигателя, работавшего на мак-
симальных оборотах, у Рохана к горлу подкатывал комок. Скорость по-преж-
нему падала, но он все же продвигался на удивление хорошо. Может,  имело
смысл взять вездеход на воздушной подушке. Но это была слишком большая и
тяжелая машина. И вообще не стоило об этом думать, все равно сейчас  ни-
чего не изменишь...
   Рохан хотел посмотреть на часы. Сделать этого не удалось, нельзя было
ни на мгновение оторвать руку от  поручня.  Согнув  ноги,  он  попытался
амортизировать резкие толчки, которые переворачивали  ему  внутренности.
Внезапно машина задрала нос и одновременно рванулась вбок и вниз, завиз-
жали тормоза, камни летели со всех сторон, громко  барабаня  по  тонкому
панцирю, вездеход судорожно свернул, его занесло, некоторое время тащило
боком через осыпь, наконец это движение прекратилось...
   Машина постепенно выпрямилась и снова упорно поползла вверх по  скло-
ну. Он уже узнавал черноватые, похожие на заплаты, отвратительные зарос-
ли, покрывающие крутые скалы. До начала ущелья оставалось около километ-
ра. Тридцать четвертый километр...
   Склон, который еще предстояло преодолеть, выглядел, как  море  хаоти-
чески нагроможденных развалин. Казалось, машине не удастся  найти  среди
них дорогу. Рохан уже перестал высматривать  возможные  проходы,  -  все
равно он не мог управлять маневрами вездехода.  Он  старался  теперь  не
спускать глаз с окружающих бездну скал. В любой момент оттуда могла поя-
виться туча.
   - Рохан... Рохан... - услышал он вдруг. Сердце забилось  сильнее.  Он
узнал голос Хорпаха. - Вероятно, вездеход не довезет тебя до цели. Отсю-
да мы не можем достаточно точно оценить наклон ската, но думаем, что те-
бе удастся проехать еще пять-шесть километров. Когда вездеход застрянет,
пойдешь дальше пешком. Повторяю...
   Хорпах еще раз передал то же самое. "Максимум сорок два-сорок три ки-
лометра... Остается около семнадцати. По такой местности это самое малое
четыре часа, если не больше, - мгновенно прикинул Рохан.  -  Но,  может,
они ошибаются, может, вездеход пройдет..."
   Голос пропал, и снова были слышны только ритмично повторяющиеся певу-
чие сигналы зонда. Рохан стиснул зубами мундштук маски, который при рез-
ких бросках больно натирал губы.
   Солнце уже не касалось ближайшей горы, но висело еще невысоко. Он ви-
дел большие и маленькие камни, скалы, временами их холодная тень  накры-
вала его. Машина шла теперь гораздо медленнее. Подняв глаза, Рохан  уви-
дел призрачные перистые облака, тающие в небе. Над ним горело  несколько
звезд. Вдруг с вездеходом произошло что-то странное.  Его  задняя  часть
осела, нос взлетел наверх, он весь дрожал, как конь, вставший на дыбы...
Секунда - и он, наверное, рухнул бы, подмяв под себя Рохана, если бы тот
стремительно не прыгнул в сторону. Он упал на четвереньки,  почувствовав
через толстые защитные перчатки и наколенники болезненный удар, его про-
волокло метра два по камням, наконец  ему  удалось  задержаться.  Колеса
вездехода еще раз взвизгнули, и машина замерла.
   - Внимание... Рохан...  Ты  на  тридцать  девятом  километре.  Машина
дальше не пройдет. Тебе придется идти пешком.  Сориентируешься  по  карт
е... Вездеход останется здесь на тот случай, если  ты  не  сможешь  вер-
нуться иначе... Ты на пересечении координат сорок шесть и сто  девяносто
два...
   Рохан медленно встал. Все тело у него болело, но трудными были только
первые шаги, постепенно он разошелся. Он хотел как можно скорее уйти  от
застрявшего между двумя каменными плитами вездехода. Дойдя  до  высокого
обелиска, он сел вынул из кармана карту и  попробовал  сориентироваться.
Это было нелегко. Наконец он определил свое место.  От  верхней  границы
ущелья его отделял какой-нибудь километр по прямой, но нельзя было  даже
мечтать, что здесь удастся спуститься вниз, -  склоны  ущелья  покрывала
монолитная металлическая чаща. Поэтому он начал карабкаться наверх,  все
время раздумывая, не попробовать ли ему спуститься на дно ближе намечен-
ной точки. До нее пришлось бы идти не меньше четырех часов. Даже если бы
ему удалось вернуться вездеходом, все равно необходимо было рассчитывать
на пятичасовой обратный путь, а сколько времени займет спуск  в  ущелье,
не говоря уже о поисках? Неожиданно весь  план  показался  ему  лишенным
крупицы здравого смысла. Он был бесполезен, этот героический жест, кото-
рым Хорпах мог успокоить собственную совесть. На какое-то время его  ох-
ватила ярость - дал себя обвести, как  какой-нибудь  сопляк,  астрогатор
все так устроил... От ярости он почти не видел ничего вокруг. Постепенно
Рохан успокоился. "Возвращения нет, - повторял он себе. - Попробую. Если
мне не удастся спуститься, если никого не найду до трех часов, вернусь".
   Часы показывали четверть восьмого. Рохан старался идти большими  рав-
номерными шагами, но не слишком быстро, так как при любых условиях  рас-
ход кислорода увеличивался.  Он  надел  компас  на  запястье,  чтобы  не
сбиться с нужного направления. Однако ему пришлось несколько  раз  обхо-
дить трещины с совершенно вертикальными краями. Сила тяжести  на  Регисе
была значительно меньше, чем на Земле, это давало относительную  свободу
движений даже в такой тяжeлой местности. Солнце поднялось. Слух  Рохана,
привыкший к постоянному аккомпанементу всех тех звуков, которыми, словно
защитным барьером, его окружали в прежних экспедициях машины, был теперь
очень обостренным. Время от времени он слышал только ритмичное  и  очень
ослабевшее пение зонда, зато каждый порыв ветра, рвущегося  на  скальных
гранях, привлекал его внимание. Ему казалось, что он слышит слабое,  так
хорошо запомнившееся гудение. Постепенно Рохан вошел в ритм и  мог  спо-
койно размышлять, автоматически ступая с камня на камень.  В  кармане  у
него лежал шагомер, он не хотел смотреть на его шкалу слишком часто, ре-
шил, что сделает это только через час. Но не выдержал и вынул похожий на
часы приборчик гораздо раньше. Он испытал болезненное разочарование:  не
удалось пройти и трех километров. Ему приходилось лезть слишком  высоко,
и это его задерживало. "Значит, не три, не четыре часа,  а  минимум  еще
шесть..." - подумал Рохан. Он вынул карту и, опустившись на колени,  со-
риентировался еще раз. Верхний край ущелья виднелся в  каких-нибудь  се-
мистах - восьмистах метрах на востоке, Рохан все  время  двигался  более
или менее параллельно его направлению. В одном месте черная чаща  ущелья
разделялась тонкой  извивающейся  полосой,  вероятно,  руслом  высохшего
ручья. Он пытался рассмотреть ее получше. Стоя на камнях, в порывах вет-
ра, свистящего над головой, он несколько минут колебался. Еще  не  зная,
что будет делать, он встал, машинально спрятал карту в  карман  и  пошел
перпендикулярно направлению, которого придерживался до сих пор, прямо  к
обрыву ущелья.
   Он приближался к молчащим ободранным скалам так осторожно, как  будто
в любой момент под ним могла разверзнуться земля.  Отвратительный  страх
сжимал его сердце. Но он шел, по-прежнему размахивая руками, которые ка-
зались ужасно пустыми. Вдруг он остановился и поглядел вниз, в ту сторо-
ну, где стоял "Непобедимый". Рохан не мог его увидеть, корабль находился
за горизонтом, он знал об этом, но смотрел на рыжее небо,  медленно  за-
полнявшееся клубящимися облаками. Пение сигналов зонда стало таким  сла-
бым, что он не был уверен, не иллюзия ли это. Почему  молчал  "Непобеди-
мый"?
   "Потому что больше не о чем говорить", - ответил он сам себе. Похожие
на гротескные, съеденные эрозией статуи, торчали  вершины  скал.  Ущелье
открылось перед ним, как огромная, залитая тьмой  щель,  солнечные  лучи
еще не достигали даже половины черных скал. Кое-где сквозь щетину,  пок-
рывавшую их, пробивались  белые,  словно  известковые,  иглы.  Он  одним
взглядом охватил все огромное пространство, до самого каменного дна, ле-
жащего на глубине полутора километров, и почувствовал себя таким  нагим,
таким беззащитным, что инстинктивно присел,  чтобы  слиться  с  камнями,
стать одним из них. Это было бессмысленно, ему не грозило, что его  уви-
дят. То, чего он должен был бояться, не имело глаз. Лежа на слабо нагре-
той каменной плите, он смотрел вниз. Фотограмметрическая карта была бес-
полезно точной, она показывала местность с высоты птичьего полета, в со-
ответствующем уменьшении. Нечего было и думать о спуске по узкой просеке
между двумя массивами черных зарослей. Для  этого  понадобилось  бы,  по
меньшей мере, метров сто троса, и все равно  еще  потребовались  бы  ка-
кие-нибудь крюки, молоток, а у него ничего такого не было, он  не  гото-
вился к скалолазанью. Сначала  этот  узкий  желобок  спускался  довольно
плавно, дальше он обрывался, исчезал с глаз нависшим горбом лавы и появ-
лялся далеко внизу, едва видный сквозь синеватую завесу воздуха.  Ему  в
голову пришла идиотская мысль, что, если бы он имел парашют...
   Он упорно разглядывал склоны по обе  стороны  от  места,  где  лежал,
втиснувшись под большой грибовидный камень. Только теперь он  почувство-
вал, что из пустоты, которая под  ним  открывалась,  плавно  поднимается
струя нагретого воздуха. В самом деле  контуры  противоположных  склонов
слегка дрожали. Заросли были аккумулятором солнечной энергии. На юго-за-
паде он отыскал вершины столбов, основания которых образовывали каменные
ворота - место катастрофы. Он не узнал бы их, но в отличие от  всех  ос-
тальных скал они были абсолютно  черными  и  блестели,  словно  покрытые
толстым слоем глазури, - их поверхность наверняка кипела во время  битвы
циклопа с тучей... Но ни вездеходов, ни даже следов атомного  взрыва  он
не смог рассмотреть из своего укрытия. Он лежал так  довольно  долго,  и
внезапно его охватило отчаяние: ему нужно спуститься вниз, а дороги нет.
Вместо облегчения от того, что можно возвратиться и сказать астрогатору,
что он сделал все возможное, - пришла решимость.
   Он встал. Какое-то движение в глубине ущелья, схваченное краем глаза,
снова прижало его к камню, но он выпрямился. "Если все время падать нич-
ком, много не сделаешь", - подумал он. Теперь он шел по самому краю ска-
лы, пытаясь найти проход. Через каждые несколько сотен шагов  он  свеши-
вался в пустоту и видел все ту же картину -  там,  где  склон  спускался
плавно, его облепляла черная чаща, там, где он был от  нее  свободен,  -
падал вертикально. Один раз из-под его ноги выскочил камень и  покатился
вниз, потащив за собой другие; небольшая лавина с грохотом  стремительно
ударила в косматую стену в каких-нибудь ста шагах под  ним.  Оттуда  вы-
ползла полоса сверкающего в солнечных лучах дыма, развалилась в  воздухе
и мгновение висела, будто всматриваясь, а он весь помертвел.  Потом  дым
поредел и бесшумно впитался в поблескивающую чащу.
   Было около девяти, когда, выглянув из-за очередного камня, он заметил
внизу, на самом дне ущелья, которое тут значительно расширялось, - свет-
лое движущееся пятнышко. Дрожащей рукой он достал из  кармана  маленький
бинокль, взглянул...
   Это был человек. Слишком маленькое увеличение  не  позволяло  увидеть
его лицо, но Рохан хорошо видел равномерные движения  ног.  Человек  шел
медленно, слегка прихрамывая, припадая на поврежденную  ногу.  Окликнуть
его? Рохан не решился. Правда, он попробовал, но голос застрял в  горле.
Он ненавидел себя за этот проклятый страх, но знал, что теперь  уже  на-
верняка не уйдет. Он хорошо запомнил направление, в котором двигался че-
ловек, - вверх по расширяющейся долине, к беловатым кучам осыпей - и по-
бежал в ту же сторону, перепрыгивая через камни и зияющие трещины. Скоро
ему стало не хватать воздуха и сердце  заколотилось,  как  в  лихорадке.
"Это сумасшествие, так нельзя..." - подумал Рохан беспомощно. Он  замед-
лил шаг, и в этот момент перед ним открылась, словно приглашая,  широкая
расщелина. Ниже с обеих сторон ее охватывали черные заросли. Внизу  нак-
лон увеличивался... Может, там навес?
   Все решило время - было почти половина десятого. Он начал спускаться,
сначала лицом к пропасти, потом, когда склон стал слишком крутым, повер-
нулся и спускался дальше, помогая себе руками. Черная чаща  была  близко
и, казалось, излучала неподвижное молчаливое тепло. В висках у него сту-
чало. Он остановился на выступе скалы, вбил левый ботинок  между  ним  и
другим выступом и посмотрел в пропасть. Под ним  в  каких-нибудь  сорока
метрах тянулся широкий карниз, от которого  отходила  четкая  обнаженная
каменная гряда, возвышавшаяся над растопыренными щетками черных  кустов.
Но от этого спасительного карниза его отделял воздух. Он взглянул вверх:
позади уже добрых двести метров, а то и больше. Ему казалось, что  удары
сердца сотрясают воздух. Он несколько  раз  моргнул.  Медленно,  слепыми
движениями начал разматывать трос. "Не будь же  ты  таким  психом..."  -
сказало что-то в нем. Двигаясь боком, он добрался до  ближайшего  куста.
Его острые побеги были покрыты налетом  ржавчины.  Рохан  дотронулся  до
куста, ожидая чего угодно. Но ничего не случилось. Он услышал лишь сухой
скрипучий шелест, потянул сильнее, - куст сидел надежно; он обвязал  его
тросом у основания, потянул еще раз... Во  внезапном  приступе  смелости
обмотал второй и третий кусты, уперся, дернул изо всех сил.  Они  прочно
вцепились в потрескавшийся камень. Рохан начал скользить, все еще опира-
ясь ногами о скалу, но потом сорвался и повис. Он все быстрее  пропускал
трос под коленом, притормаживая его правой рукой,  и  наконец  осторожно
опустился на карниз. Теперь он попробовал освободить трос,  потянув  его
за один конец. Кусты не пускали. Он подергал еще несколько раз. Трос за-
цепился. Тогда он уселся на полку верхом и принялся тянуть изо всех сил.
Вдруг трос с ядовитым свистом рассек воздух и хлестнул  Рохана  по  шее.
Его аж затрясло. Потом Рохан несколько минут сидел, ноги у него обмякли,
и он не решался продолжать путешествие. Зато он  снова  увидел  фигурку,
двигавшуюся внизу. Она стала немного больше. Его удивило, что она  такая
светлая. Было также что-то причудливое в форме головы, вернее, головного
убора этого человека.
   Он ошибался, если думал, что худшее уже позади. Впрочем, он этого  не
думал. У него просто была такая надежда, но, как оказалось, ложная.
   Дальше дорога была гораздо легче технически, но мертвые,  ржаво  пох-
рустывающие кусты сменились другими, лоснящимися какой-то жирной чернью.
Их проволочные клубки, словно мелкими плодами, были осыпаны утолщениями,
которые он тотчас узнал.
   Время от времени от них отделялись слабо жужжащие дымки, кружились  в
воздухе, тогда он замирал, но ненадолго, иначе ему никогда не удалось бы
достичь дна ущелья. Некоторое время он двигался сидя  верхом  на  гряде,
потом гряда стала шире, менее крутой, и он мог идти, правда не без помо-
щи рук. Он едва отдавал себе отчет  в  последовательности  этапов  этого
длительного спуска, поскольку его внимание было разделено - ему приходи-
лось смотреть одновременно в обе стороны. Иногда ему приходилось  перед-
вигаться так близко от роящихся кустов, что их бугристые стержни  цепля-
лись за складки комбинезона. Но ни разу проплывающие по  верху  облачка,
переливающиеся в лучах солнца огоньками, не приблизились к нему.
   Когда он наконец добрался до осыпи, всего в нескольких десятках шагов
от дна, белеющего похожими на высохшие кости голышами, было  около  две-
надцати. Он уже миновал зону черных кустов, которую наполовину  освещало
высокое солнце. Теперь он мог бы оценить величину пройденного  пути,  но
даже не обернулся. Он побежал вниз, стараясь переносить тяжесть  тела  с
ноги на ногу, с камня на камень как можно быстрее, но огромная масса не-
устойчивой осыпи с грохотом начала сползать вместе с ним, грохот  стано-
вился все сильнее, и вдруг у самого высохшего потока осыпь под ним  раз-
валилась, он упал, от удара у него сдвинулась кислородная маска. Он сра-
зу же вскочил, не обращая внимания на ушибы, так как боялся, что потеря-
ет человека, которого видел сверху, - оба склона, особенно противополож-
ный, были усеяны черными дырами пещер. Но что-то остановило его,  и,  не
отдавая себе отчета, он снова бросился на острые камни и остался лежать,
раскинув руки. На него упала легкая тень, и с нарастающим монотонным гу-
дением, охватывающим все регистры - от свиста до басовых нот, - его оку-
тало черное бесформенное облако. Наверное, он должен был закрыть  глаза,
но не сделал этого. Последней его мыслью  было:  "Только  бы  аппаратик,
вшитый в воротник, не пострадал при резком падении". Потом  он  приказал
себе погрузиться в полную неподвижность. Он не шевелил даже зрачками, но
видел, как роящаяся туч