С. ЛЕМ
 
   НЕПОБЕДИМЫЙ
 
   Повесть
 
 
 
 
   ЧЕРНЫЙ ДОЖДЬ
 
 
   "Непобедимый", крейсер второго класса, самый большой корабль, которым
располагала База в системе Лиры, шел на фотонной тяге.  Восемьдесят  три
человека команды спали в  туннельном  гибернаторе  центрального  отсека.
Поскольку рейс был относительно коротким, вместо полной  гибернации  ис-
пользовался очень глубокий сон, при котором температура тела  не  падает
ниже десяти градусов. В рулевой рубке работали только автоматы.  В  поле
их зрения, на перекрестке прицела, лежал кружок солнца,  немногим  более
горячего, чем обычный красный карлик. Когда кружок занял половину площа-
ди экрана, реакция аннигиляции прекратилась. Некоторое время в звездоле-
те царила мертвая тишина. Беззвучно работали кондиционеры и счетные  ма-
шины. Погас вырывавшийся из кормы световой столб, который,  пропадая  во
мраке, как бесконечно длинная шпага, подталкивал  корабль,  и  сразу  же
прекратилась едва уловимая вибрация. "Непобедимый" шел с прежней околос-
ветовой скоростью, притихший, глухой и, казалось, пустой.
   Потом на пультах, залитых багрянцем  далекого  солнца,  пылавшего  на
центральном экране, начали перемигиваться огоньки.  Зашевелились  ферро-
магнитные ленты, программы медленно вползали внутрь все  новых  и  новых
приборов, переключатели высекали искры, и ток уплывал по проводам с  гу-
дением, которого никто не слышал. Закружились электромоторы, преодолевая
сопротивление давно застывшей смазки и поднимаясь  с  басов  на  высокий
стон. Матовые слитки кадмия выдвигались  из  вспомогательных  реакторов,
магнитные помпы сжимали жидкий натрий в змеевиках охлаждения, по обшивке
кормовых отсеков пробежала дрожь, и одновременно легкий шорох из-за бор-
товых переборок - словно целые стада зверьков носились  там,  постукивая
коготками о металл, - сообщил, что приборы автоматического контроля  уже
отправились в длинное путешествие,  чтобы  проверить  каждое  соединение
лонжеронов, герметичность корпуса, прочность  металлических  швов.  Весь
корабль наполнился шумами, движением, - он пробуждался, и только команда
его еще спала.
   Наконец очередной автомат, проглотив свою программу, послал сигнал  в
мозг гибернатора. К струям холодного  воздуха  примешался  будящий  газ.
Между рядами коек из палубных решеток повеяло  теплым  ветром.  Но  люди
словно не хотели просыпаться. Некоторые беспомощно двигали руками;  пус-
тоту их ледяного сна заполняли бред и  кошмары.  Наконец  кто-то  открыл
глаза. Корабль уже ждал. За несколько минут до этого темноту длинных ко-
ридоров, шахт подъемников, кают, рулевой рубки, рабочих помещений,  шлю-
зов разогнал бледный свет искусственного дня. И пока  гибернатор  напол-
нялся бормотаньем, вздохами и бессознательными стонами, корабль,  словно
ему было невтерпеж, не дожидаясь пробуждения  команды,  начал  предвари-
тельный маневр торможения. На центральном экране вспыхнули полосы  носо-
вого пламени. В оцепенение околосветового разгона ворвался толчок, могу-
чая сила носовых двигателей стремилась уничтожить  энергию  восемнадцати
тысяч тонн массы покоя "Непобедимого", помноженных сейчас на его  огром-
ную скорость. Повсюду зашевелились, как бы  оживая,  плохо  закрепленные
предметы. Стук, звяканье стекла, звон металла,  шорох  пластиков  волной
прошли по всему кораблю от носа до кормы. В это время из гибернатора уже
доносился шум голосов; люди от небытия, в котором они находились в тече-
ние семи месяцев, через короткий сон возвращались к яви.
   Корабль терял скорость. Планета закрыла звезды, вся в рыжей вате  об-
лаков. Выпуклое зеркало океана, отражавшее Солнце, двигалось все медлен-
нее. На экран выполз бурый, испещренный кратерами континент. Люди, нахо-
дившиеся в отсеках, ничего не видели. Глубоко под ними в титановом чреве
двигателя нарастало сдавленное  рычание,  чудовищная  тяжесть  стягивала
пальцы с рукояток. Туча, попавшая в огненную струю, засеребрилась  ртут-
ным взрывом, распалась и исчезла. Рев двигателей на мгновение  усилился.
Бурый диск расплющивался, планета превращалась в материк. Уже были видны
перегоняемые ветром серпообразные барханы. Полосы лавы, расходящиеся  от
ближайшего кратера как спицы колеса, переливаясь, отразили пламя  ракет-
ных дюз.
   - Полная мощность на оси. Статическая тяга.
   Стрелки лениво передвинулись в соседние секторы шкал. Маневр был про-
изведен  безошибочно.  Корабль,  как  перевернутый  вулкан,  извергающий
огонь, висел над рябой равниной с утонувшими в песке скальными грядами.
   - Полная мощность на оси. Уменьшить статическую тягу.
   Уже было видно место, где рвущийся вертикально вниз столб огня ударял
в грунт. Там поднялась рыжая песчаная буря. Из кормы, беззвучные в оглу-
шительном реве газов, стреляли фиолетовые молнии.  Разность  потенциалов
выровнялась, молнии исчезли. Двигатели выли, корабль падал  без  единого
толчка, как подвешенная на невидимых канатах стальная гора.
   - Половина мощности на оси. Малая статическая тяга.
   Кольцевыми гребнями, как валы настоящего моря, во все стороны  разбе-
гались дымящиеся волны песка. Эпицентр, в который с небольшого  расстоя-
ния било кустистое пламя, уже не дымился - кипел. Песок исчез, он  прев-
ратился в багровое зеркало, в кипящее озеро расплавленного кремнезема, в
пену грохочущих взрывов и, наконец, испарился.  Обнаженный,  как  кость,
старый базальт планеты начал размягчаться.
   - Реакторы на холостой ход. Холодная тяга.
   Голубизна атомного огня погасла. Из дюз вырвались наклонные струи бо-
роводорода, и в одно мгновение пустыню, склоны кратеров и тучи над  ними
залила призрачная зелень. Базальтовый монолит, на  который  должна  была
осесть широкая корма "Непобедимого", уже не грозил расплавиться.
   - Реакторы ноль. Холодной тягой на посадку.
   Сердца людей забились быстрее, глаза приблизились к приборам, рукоят-
ки вспотели в сжатых ладонях. Эти слова означали,  что  возвращения  уже
нет, что ноги встанут на настоящий грунт, пусть это только песок пустын-
ного мира, но там будет восход и заход солнца, горизонт, и тучи,  и  ве-
тер.
   - Посадка в точке надира.
   Корабль был наполнен воем турбин, нагнетающих вниз горючее.  Зеленый,
конусно расходящийся столб огня соединил его с дымящейся скалой. Со всех
сторон поднялись тучи  песка,  перископы  центральных  отсеков  ослепли,
только в рубке на экранах радаров неизменно появлялось и гасло изображе-
ние местности, тонущей в хаосе тайфуна.
   - Стоп в момент контакта.
   Огонь гневно бурлил под кормой, его миллиметр за миллиметром  сдавли-
вала спускающаяся громада звездолета, зеленое  пекло  стреляло  длинными
брызгами в глубь грохочущих песчаных  туч.  Промежуток  между  кормой  и
обожженным базальтом скалы стал узкой щелью, ниточкой зеленого пламени.
   - Ноль-ноль. Все двигатели стоп.
   Один-единственный удар словно  бы  огромного  разорвавшегося  сердца.
Звездолет стоял. Главный инженер сжимал  рукоятки  аварийного  реактора:
скала могла податься. Все ждали. Стрелки  секундомеров  продолжали  дви-
гаться своими насекомьими скачками. Командир некоторое время не  отводил
глаз от указателя вертикали: серебристый огонек ни на волосок не  отошел
от красного нуля. Все молчали. Разогретые до вишневого каления дюзы  на-
чинали сжиматься, издавая характерные звуки, похожие на хриплое покашли-
ванье. Красноватая туча, подброшенная на сотни  метров,  опускалась.  Из
нее вырос тупой нос "Непобедимого", его корпус - опаленный трением в ат-
мосфере и поэтому приобретший цвет старой скалы  шершавый  двойной  пан-
цирь. Рыжая пыль все еще клубилась и завихрялась у кормы, но сам корабль
стоял прочно, как будто давно уже стал частью планеты и  теперь  ленивым
движением, продолжающимся века, вращался вместе с ее воздухом, под  фио-
летовым небом, в котором были  видны  наиболее  яркие  звезды,  гаснущие
только в непосредственной близости от красного солнца.
   - Нормальная процедура?
   Астрогатор выпрямился над бортовым  журналом,  куда  вписал  условный
знак посадки, время и добавил название планеты: "Регис III".
   - Нет, Рохан. Начнем с третьей степени.
   Рохан старался не показать своего изумления.
   - Слушаюсь. Хотя... - добавил он  с  фамильярностью,  которую  Хорпах
иногда ему позволял, - я предпочел бы не быть тем, кто сообщит  об  этом
команде.
   Астрогатор, как бы не слыша слов своего  подчиненного,  взял  его  за
плечо и подвел к экрану, словно к окну. Отброшенный в стороны реактивной
струей песок образовал что-то  вроде  неглубокой  котловины,  увенчанной
осыпающимися барханами. С высоты восемнадцати этажей сквозь  трехцветную
Плоскость электронного преобразователя, точно воспроизводившего все, что
было снаружи, они видели скалистую пилу кратера, находившегося на  расс-
тоянии трех километров от корабля. На западе она исчезала за горизонтом.
На востоке под ее обрывами громоздились черные непроницаемые тени. Широ-
кие потоки лавы, выступающие из песка, были цвета засохшей крови.  Яркая
звезда сверкала в небе, под верхним обрезом экрана. Катаклизм, вызванный
появлением "Непобедимого", кончился, и вихрь пустыни, бурный поток  воз-
духа, постоянно несущийся от экваториальных областей к  полюсу  планеты,
уже втискивал первые песчаные языки под корму корабля,  славно  стараясь
терпеливо зализать  рану,  нанесенную  пламенем  двигателей.  Астрогатор
включил систему наружных микрофонов, и злобный далекий вой вместе с  шо-
рохом песка, трущегося по обшивке, наполнил на мгновение высокое помеще-
ние рубки. Потом он выключил микрофоны, и стало тихо.
   - Так это выглядит, - сказал он медленно. - Но "Кондор"  не  вернулся
отсюда, Рохан.
   Рохан стиснул зубы. Он не мог спорить  с  командиром.  Они  пролетели
вместе много парсеков, но не сдружились. Может быть, разница в  возрасте
была слишком велика. Или пережитые вместе опасности  не  так  уж  значи-
тельны. Этот человек, с волосами почти такими же белыми, как его одежда,
был беспощаден. Вез малого сотня людей неподвижно стояла на постах, кон-
чив напряженную работу. Почти сотня людей, которые месяцами  не  слышали
шума ветра и научились ненавидеть пустоту так,  как  ненавидит  ее  лишь
тот, кто хорошо знает. Но командир, наверное, не думал об этом. Он  мед-
ленно прошелся по рубке и, опершись рукой о спинку кресла, буркнул:
   - Мы не знаем, что это, Рохан.
   И вдруг - резко:
   - Чего вы еще ждете?
   Рохан быстро подошел к распределительным пультам, включил  внутреннюю
систему связи и голосом, в котором все еще дрожало подавленное  возмуще-
ние, бросил:
   -  Все  отсеки,  внимание!  Посадка  закончена.  Планетная  процедура
третьей степени. Восьмой отсек, - подготовить энергоботы! Девятый отсек,
- включить блоки экранировки! Техники защиты, - на свои посты! Остальным
занять места по рабочему расписанию! Конец.
   Когда Рохан говорил это, глядя на мигающий в такт  модуляциям  голоса
зеленый глазок усилителя, ему казалось, что он видит их потные, поднятые
к репродукторам лица, застывшие от удивления и гнева.
   - Планетная процедура третьей степени начата, командир, - сказал  он,
не глядя на старика.
   Тот посмотрел на него и неожиданно улыбнулся уголком рта.
   - Это только начало, Рохан. Может, будут  еще  долгие  прогулки,  кто
знает...
   Он вынул из небольшого стенного шкафчика тонкий высокий том и,  поло-
жив его на ощетинившийся ручками белый пульт, произнес:
   - Вы читали это?
   - Да.
   - Их последний сигнал, зарегистрированный седьмым  гипертранслятором,
дошел до ближайшего буя в зоне Базы год назад.
   - Я знаю его содержание на память. "Посадка на Регис  III  закончена.
Планета пустынная, типа суб-дельта 92. Высаживаемся на  сушу  по  второй
процедуре в экваториальной области континента Эваны".
   - Да. Но это был не последний сигнал.
   - Знаю. Через сорок часов гипертранслятор зарегистрировал  серию  им-
пульсов, похожих на азбуку Морзе, но совершенно бессмысленных, а затем -
неоднократно повторенные странные звуки. Хертель  назвал  их  "мяуканьем
кошек, которых тянут за хвост".
   - Да... - протянул астрогатор, но было видно, что он не слушает.
   Он снова подошел к экрану. Над нижней кромкой экрана выдвинулись шар-
нирные звенья аппарели, по которой ровно, как на параде, один за  другим
сползали энергоботы - тридцатитонные машины, покрытые огнеупорными сили-
коновыми панцирями. Съезжая с аппарели, боты глубоко окунались в  песок,
но шли уверенно, вспахивая барханы, которые  ветер  уже  наносил  вокруг
"Непобедимого". Они расходились в разные стороны, и через  десять  минут
корабль был окружен кольцом металлических черепах. Остановившись, каждый
бот начинал мерно зарываться в песок, пока не исчезал, и только  поблес-
кивающие пятна, равномерно расположенные на рыжих склонах барханов, ука-
зывали места, где выступали купола эмиттеров Дирака. Покрытый  пеноплас-
том стальной пол рубки вздрогнул под ногами. Тела людей  прошила  корот-
кая, как молния, отчетливая, хотя и едва ощутимая дрожь,  а  изображение
на экране размазалось. Это не длилось и  полсекунды.  Вернулась  тишина,
прерванная отдаленным, плывущим из нижних  ярусов,  урчанием  запущенных
двигателей. Пустыня, черно-рыжие скальные откосы, шеренги лениво  ползу-
щих песчаных волн резко обозначились на экранах. Все  осталось  прежним,
но над "Непобедимым", закрывая доступ к нему, раскинулся невидимый купол
силового поля. На аппарели появились инфороботы - металлические крабы  с
вращающимися мельничками антенн. У них были сплюснутые туловища и  изог-
нутые, расходящиеся в стороны металлические ноги. Увязая в песке и слов-
но с отвращением вытягивая из него глубоко  проваливающиеся  конечности,
членистоногие разбежались и заняли места в разрывах кольца  энергоботов.
По мере того как развивалась операция защиты, на центральном пульте руб-
ки зажигались контрольные огоньки, а шкалы импульсных счетчиков набухали
зеленоватым светом. Будто десяток больших застывших кошачьих глаз  смот-
рел сейчас на людей. Стрелки  всех  приборов  стояли  на  нулях,  свиде-
тельствуя о том, что никто не пытается проникнуть сквозь невидимую прег-
раду силового поля. Только указатель  потребляемой  мощности  поднимался
все выше, минуя красные черточки гигаваттов.
   - Я спущусь вниз, перекушу. Проводите стереотип сами, Рохан, - сказал
поскучневшим вдруг голосом Хорпах, отрываясь от экрана.
   - Дистанционно?
   - Если для вас это имеет значение, можете послать  когонибудь...  или
пойдите сами.
   С этими словами астрогатор раздвинул двери и вышел. Рохан еще мгнове-
ние видел его профиль в слабом свете лифта, потом кабина беззвучно  про-
валилась вниз. Он взглянул на пульт индикаторов поля. Ноль. "Нужно  было
начинать с фотограмметрии, - подумал он. -  Облетывать  планету  до  тех
пор, пока не получили бы полного комплекта снимков. Возможно, этим  спо-
собом и удалось бы что-нибудь обнаружить. Визуальные наблюдения с орбиты
немного стоят; континенты - это не море, а все наблюдатели, вместе  взя-
тые, - не матросы на марсе. Правда, на комплект снимков потребовался  бы
без малого месяц".
   Лифт вернулся. Рохан вошел в кабину и спустился в  шестой  отсек.  На
большой платформе у входа в шлюз толпились  люди,  которым,  собственно,
здесь больше нечего было делать, тем более что четыре сигнала,  извещаю-
щие о наступлении времени основного приема пищи, повторялись  уже  минут
пятнадцать. Перед Роханом расступились.
   - Джордан и Бланк. Пойдемте со мной на стереотип.
   - Полные скафандры?
   - Нет. Только кислородные приборы. И один робот. Лучше  из  арктанов,
чтобы не завяз в этом проклятом песке. А почему все здесь? Аппетит поте-
ряли?
   - Хотелось бы сойти... на берег.
   - Хоть на пару минут...
   Поднялся гомон.
   - Спокойна, ребята. Придет время - сойдете. А сейчас  -  третья  сте-
пень...
   Расходились неохотно. Тем временем из грузовой шахты вынырнул подъем-
ник с роботом, который был на голову выше самых рослых людей. Джордан  и
Бланк, уже с кислородными приборами, возвращались на электрокаре.  Рохан
ждал их, опершись о поручни коридора, который теперь, когда корабль сто-
ял на корме, превратился в вертикальную шахту. Он чувствовал над собой и
под собой раскинувшиеся ярусы металла, где-то в самом низу работали мед-
ленные транспортеры, было слышно слабое чмоканье гидравлической системы,
а из глубины сорокаметровой шахты всплывала струя холодного чистого воз-
духа от кондиционеров машинного отделения.
   Двое из шлюзовой команды открыли им дверь. Рохан  проверил  положение
захватов и прижим маски. Джордан и Бланк вошли за ним, а потом плита тя-
жело заскрежетала под шагами робота. Раздался  пронзительный,  протяжный
свист воздуха, втягивающегося внутрь корабля. Открылся наружный люк. Ап-
парель для машин находилась  четырьмя  этажами  ниже.  Чтобы  спускаться
вниз, люди пользовались малым подъемником, выдвинувшимся из обшивки. Его
решетчатая ферма упиралась в вершину бархана. Клеть подъемника была отк-
рыта со всех сторон. Воздух был немного холоднее, чем внутри  "Непобеди-
мого". Они вошли в клеть вчетвером, магниты отключились,  и  они  плавно
спустились с высоты одиннадцати этажей. Рохан машинально проверял состо-
яние обшивки: не очень-то часто случается осматривать корабль снаружи.
   "Да, поработал", - подумал он, разглядывая  бороздки  от  метеоритных
ударов. Местами плиты обшивки утратили блеск, словно разъеденные сильной
кислотой.
   Лифт, кончив свой короткий полет, мягко осел на песчаную волну.  Люди
спрыгнули и тотчас провалились выше колен. Только робот, предназначенный
для работы в заснеженных местах, шествовал смешным, утиным, но уверенным
шагом на своих карикатурно расплющенных ступнях. Рохан приказал ему  ос-
тановиться, а сам с Джорданом и Бланком тщательно,  насколько  это  было
возможно снаружи, осмотрел устья кормовых дюз.
   - Им не помешает небольшая шлифовка и продувка, - пробормотал он.
   Только выйдя из-под кормы, он увидел, какую огромную тень отбрасывает
корабль. Словно широкая дорога, тянулась она через холмы, освещенные уже
заходящим солнцем. В правильности песчаных волн было особое спокойствие.
Их впадины были залиты голубыми тенями, верхушки розовели в сумерках,  и
этот мягкий румянец напоминал Рохану краски, которые он видел когда-то в
детской книжке с картинками. Такой он был неправдоподобно нежный.  Рохан
медленно переводил взгляд от бархана к бархану, находя все новые оттенки
золотистого пламени. Дальше краски становились бурыми, их рассекали сер-
пы черных теней, и, наконец, сливаясь в желто-серую пелену, они  обвола-
кивали грозно торчащие плиты голых вулканических скал.
   Рохан все стоял и смотрел, а его товарищи - без  спешки,  движениями,
ставшими в результате многолетнего навыка  автоматическими,  производили
обычные измерения, набирали в маленькие контейнеры пробы воздуха и  пес-
ка, переносным зондом, бур которого поддерживал арктан, определяли ради-
оактивность грунта. Маска прикрывала только нос и рот,  глаза  и  голова
были открыты, так как Рохан снял легкий защитный  шлем.  Он  чувствовал,
как волосы трогает ветер, как на лице оседают мельчайшие зернышки песка,
как, щекоча, они забиваются между пластиковой  кромкой  маски  и  щекой.
Беспокойные порывы ветра играли штанинами комбинезона,  огромный  словно
опухший, солнечный диск, на который можно было смотреть безнаказанно це-
лые секунды, торчал теперь за самой макушкой звездолета. Ветер  протяжно
свистел, силовое поле не задерживало движения газов,  поэтому  Рохан  не
мог угадать, где встает из песка невидимая  стена.  Ширь,  раскинувшаяся
перед ним, была мертвой, как будто никогда не ступала сюда нога  челове-
ка, как будто не эта планета поглотила корабль с экипажем в  восемьдесят
человек, корабль класса "Непобедимого", - огромный  опытный  космопрохо-
дец, способный в доли секунды развить  мощность  в  миллиарды  киловатт,
преобразовать ее в энергетические поля, которые