рь и жил воспоминаниями о тех
чудесных днях долгие годы. Но сейчас он - владельный элл
Итсевд-ди-Реухала. И как много на нем обязанностей и
ответственности!..
     Эх, кончатся праздники, возьмет лучшего коня, через аддакан в
Итсевд, и через семь часов бешеной скачки он в Кремане - в родном
замке, пойдет к отцу и спросит как... Ох, ведь отец же еще не знает!
     Их род не закончится на нем, Трэггану, какие бы удары не
наносила судьба. Через три дня после закрытия аддаканов у него
родился сын! Он не сообщал отцу о тяжести жены, боясь неизвестно
чего. Но теперь отец должен узнать как можно скорее - и именно от
него, Трэггану.
     Сердце бьется часто от одной мысли о крохотном существе,
которое, когда из спальни в самый счастливый день жизни вынесли
бабки, он поднял высоко над головой, признавая своим законным сыном и
наследником...
     Трэггану пересек просторный кабинет и открыл дверь во внутренний
сад. На него повеяло прохладой и свежестью. Мысли с сына мгновенно
перекинулись к той, что за последние годы растопила его сердце воина
кротостью, добротой и красотой. Млейн... Ее солнечные волосы,
играющие днем всеми оттенками янтаря, ночью при свече превращались в
колдовской малиновый поток, струящийся на плечи...
     Трэггану сбросил мягкий халат, к которому уже привык - к
хорошему привыкаешь быстро и не понимаешь, как мог по несколько
восьмидневий ходить в грубых одеждах, не снимая. Подошел к колодцу,
на краю которого стояло полное ведро, и с наслаждением вылил воду на
себя. Потом сбросил ведро вниз - оно ухнуло в глубину - и принялся
яростно крутить рукоять, вытравливая цепь.
     Дворец был выстроен вокруг старой каменной башни, которая более
восемьжды восьми Праздников Димоэта назад в гордости возвышалась на
пустыре, поодаль от Площади Аддаканов, защищая дорогу к Торговой
площади. Построена башня прочно - годы не страшны. Давно нет замка
- вокруг каменной громадины, скрыв ее от посторонних глаз, выросли
стены высокого, праздничного дворца, населенного сотней обитателей, с
роскошным залом, в котором устраиваются приемы в честь и для гостей
из Итсевда. А башня, стержень и сердце замка, была подвластна только
хозяину.
     В нее имелся один лишь вход - из кабинета в сад и сквозь люк по
винтовой лестнице. И еще один выход - через мрачное подземелье,
через прорытый невесть когда полуобвалившийся туннель в лес, за
несколько димов от города.
     Трэггану хотел исследовать внутренности башни и туннель, о
котором вычитал в свитках бывших хозяев дворца, но пока руки так и не
дошли. Дважды он спускался с факелом вниз, чтобы осмотреть каменный
мешок, но оба раза запутался в лабиринтах переходов и спешил
вернуться к свету. Пусть пока утроба башни остается во власти пауков
и прочих тварей. Пока остается - Трэггану еще не со всем хозяйством
дворца и квартала разобрался, но потом обязательно займется и башней.
     Он сперва лениво разминал затекшие мышцы, потом все быстрей и
яростней. Он любил свой укромный уголок и называл мысленно садом,
хотя в нем росли лишь небольшие кусты вдоль одной из стен.
     - Хозяин, я пришел, - раздался с порога голос Кейону.
     - Закрой дверь, дурак! - зло прошипел Трэггану, не прекращая
приседать и не отрывая взгляда от кончиков пальцев вытянутых рук. -
Жди пока выйду!
     Приняв наследство, Трэггану вынужден был изменить образ жизни. И
привычки. Но обойтись без постоянного поддержания себя в форме он не
мог. Обычай же, возведенный для знати на острове Димоэта чуть ли не в
закон, вызывал у воина чувство неприятия и крайнего раздражения.
     Димоэт - хозяин мира, и хозяин острова вдвойне, здесь он правит
безраздельно, все подчинено его воле и помыслам. И если в твоей
власти город, квартал или даже здание, даже лоток на Торговой площади
- значит, так хочет Димоэт. И если он возжелает, чтобы твое тело
было сильным, ловким, без жиринки - он сделает это. Не следует идти
против воли Димоэта.
     Зарядкой и упражнениями Трэггану занимался в этом секретном саду
- узнают остальные эллы, посчитают непростительным прегрешением. Но
среди рохлей эллов, полагающихся на Димоэта, были и те, фигуры и
состояние мышц которых не вызывали ни малейших нареканий. Трэггану
догадывался, что без тайных ежедневных упражнений не обходится. И,
самое смешное, стал заниматься не когда душе заблагорассудится, а
каждое утро, перед традиционной горячей ванной с благовониями,
которую он терпеть не мог и, по возможности уклонялся - не слишком
часто, правда, чтобы не вызывать пересудов у слуг.
     Закончив упражнения, Трэггану подошел к стене и выбрал один из
специальных шестов в два человеческих роста. Он немного поработал с
шестом, потом с грузом и, наконец, пробежался восемь кругов вдоль
стен - невелико расстояние, но все же.
     Он вымылся ледяной колодезной водой, бросил ведро вниз и вновь
принялся крутить ручку - ведро всегда должно быть полным. Все хорошо
в этом секретном саду для тренировок, только партнера для боев не
хватает. В походе, ясно дело, и без них можно обойтись, но когда день
изо дня только головой приходится трудится, то мышцы обрыхлеют, а
рука забудет, чему в монастыре обучали. Но у Трэггану были мысли как
исправить положение.
     Как-то раз, несколько восьмидневий назад, когда он инкогнито, в
простой неброской одежде, в очередной раз бродил по Реухалу, чтобы
лучше узнать жизнь города, он нарвался в одной из таверн на
разгулявшуюся троицу, которая приняла его за восторженного
провинциала и решила поучить жизни. Когда они с позором ретировались
из таверны, вытирая кровь и сопли, к Трэггану подошел низенький
лысоватый мужичок и предложил работу, за которую будут очень прилично
платить - быть противником в поединках боевым оружием у одного из
знатных эллов. Но никто не должен знать. Никто - иначе смерть...
Трэггану лишь усмехнулся и покинул кабачок. А потом понял, что ведь
это выход. Он наведался через несколько дней в таверну, но того
мужичка не нашел. Что ж, доверенному Гирну можно будет поручить столь
деликатное дело, он не подведет. Но сперва надо пережить Праздники
Димоэта.
     Он вернулся в кабинет. Кейону, развалившийся в кресле, стоящем
поодаль от стола, тут же вскочил и развернул приготовленную простыню.
От стоящей на тумбочке посудины из-под крышки валил пар, бритвенные
принадлежности лежали наготове. Трэггану вздохнул и уселся в кресло,
подставив лицо слуге. Неприятная процедура, единственное, что
успокаивает - теперь хоть не надо самому скоблиться, слуга это
сделает быстро и ловко.
     Кейону проворно смазал лицо хозяина соком мыльного дерева и
приступил к ежеутренним обязанностям.
     - Что-то вы сегодня заработались, - начал Кейону, зная, что
Трэггану не ответит. - Времени днем что ли мало, чтобы свитки
читать? В них ведь не сказано самого интересного. Самое интересное
говорится на кухне, а я вам все передаю. Правда, новостей нет почти
никаких - откуда новости когда аддаканы только сегодня откроются?
Все, что в Реухале могло произойти интересного, уже произошло.
Тоска... Но зато сегодня новостей будет предостаточно. А так...
     За окном прокричал элиран, что благородные эллы могут выходить
из домов по своим делам без боязни встретить быдлых волов, тянущих
телеги торговцев. Бессмысленное предупреждение, как и по вечерам.
Какие торговцы во время спячки аддаканов? Но традиции есть традиции,
единожды нарушив, трудно будет удержать порядок.
     - О-о, - ударил бы себя по лбу Кейону, если бы не были заняты
руки, - чуть же не забыл! В зверинце элла Дабераггу вчера родился
двухголовый питон, так наши все бегали смотреть. Говорят, такая
редкость всего раз в восемь периодов Димоэта случается. Во всем
Реухале лишь в королевском зверинце такой питон есть, да и то
откуда-то с материков привезли. Шепчутся, что элл Дабераггу очень
опасается, что вы питона за долги, которые Дабераггу еще у ваших
предшественников взял, захотите отобрать. Наверняка он сегодня к вам
явится, вот увидите. Очень уж он этим своим новым чудом гордится.
Будет умолять вас подождать с долгами и не забирать двуглавого
питона.
     Трэггану привык к болтовне слуги во время бритья. Бывало, в
льющемся потоке сплетен и полезные сведения проскальзывали. Но опять
же - Кейону передавал лишь слухи, полагаться на которые в полной
мере было бы просто глупо.
     - Ваш тесть, элл Канеррану, вчера с такой печалью объявил, что
не может отказать на ваше приглашение и вынужден в день пробуждения
аддаканов у себя пир не давать, а придти вместе со всеми своими
гостями к вам.
     Трэггану лишь вздохнул. Проблемы, проблемы, проблемы - во всем.
В горах Северного Оклумша было не в пример легче. Хотя бы не надо
улыбаться тем, кому улыбаться совсем не хочется.
     - А еще, говорят, - продолжал, увлеченный собственными словами
слуга, - что наш повар скрежещет зубами - не рассчитали и на пир
может быка, а то и двух, не хватить. Впрочем, о чем это я? - тут же
опомнился Кейону. - А, тут волноваться нечего, хозяин, вроде бы
проблему решили. Или решат - отправятся сразу после открытия
аддаканов кого-нибудь туда, где тоже день, и купят. Не обращайте на
это внимания, хозяин, у меня просто с языка сорвалось. А вот на
Ристалище Чести вчера должен был быть поединок элла Саррагу из
Карна-ди-Реухала и нашенским эллом Галну. Так он не состоялся,
поскольку элл Саррагу поскользнулся, сломал ключицу и не может взять
меч. Но, говорят, что перелом вымышленный, лишь бы не выходить на
бой. Поединок перенесли на после праздников, но, смею вас заверить,
за это время противники тихо договорятся, чтоб никому бесчестья не
было...
     "Вот уж воистину, - подумал Трэггану, - права старая
пословица: в кустах зашуршат, в деревне обсудят".
     В кабинет вошел поваренок и поставил на краешек огромного
письменного стола поднос с завтраком.
     - Ваш завтрак, элл Трэггану, - с поклоном сказал он. - Молоко
и выпечные корзинки - одна с гусиным паштетом, другая со свиным.
     - Иди, иди, - с повелительной интонацией кивнул мальчишке
Кейону, - хозяин занят.
     Поваренок, пятясь спиной, вышел из кабинета и плотно прикрыл за
собой дверь.
     - А еще вчера бились на Ристалище Чести два клана аванских
карликов, - продолжал Кейону, ловко орудуя лезвием. - Вожди их
племен все не могут решить, кто главнее. Варрину бегал смотреть, так
говорит, что тоска была страшная - вцепятся в волосы друг другу, как
девки, и рычат злобно. Никакого удовольствия. Вообще, поговаривают,
что надо запретить выходить на Ристалище Чести всем, у кого пять
пальцев на руках. Но как же тогда простой человек сможет доказать
правоту перед эллом? Другого же способа нет! Глупости, никто такой
закон никогда не примет. Все равно лишь один раз из восьми удается
элла победить и без нужды никто нарываться на поединок не будет. А
когда потасовка на кулаках, то какое же это Ристалище Чести?..
     Трэггану почти не слушал слугу, думая о своем. Кейону он привез
с собой из Кремана. Надо было взять кого-нибудь, вот и выбрал первого
попавшего крестьянина помоложе - не воина же из замка забирать. Да и
не пристало воину прислуживать. Кейону был крайне доволен изменением
в судьбе: далеко не каждому крестьянину удается хоть раз в жизни на
столицу королевства посмотреть, а уж оказаться в самой гуще бытия
Города Городов... Первое время он был просто поражен, готов был
выполнять любую прихоть хозяина, чем порой сильно донимал Трэггану.
Теперь Кейону пообвык, утвердился среди слуг чуть ли не в
главенствующих ролях и нагло зажимал в углах многочисленных служанок
и поварих. Но свое место знал - кому ж охота в деревню возвращаться?
Лучше уж сразу в петлю. Когда с хозяином в замок погостить приезжал,
то, конечно, он среди слуг и крестьян - первый человек. Трэггану
случайно увидел, как с открытыми ртами деревенские девчата смотрели
на заливающего о реухалской жизни и собственной значимости Кейону.
     - ...Хайролк по просьбе Гирну ходил вчера к Храму Правосудия.
Принес порядок казней. За спячку аддаканов-то сколько их накопилось.
Кто придумал, что нельзя в это время казнить? Казнить нельзя, а
судить можно. Вот судейские и нагоняли по лености упущенное. Говорят,
ни одного дела нерешенного больше нет. Ничего, дела-то появятся, а
вот палачам в ближайшие дни придется попотеть. Но, честно говоря, я
послушал списки осужденных - мелочь сплошная, и смотреть
неинтересно. Единственное, что поймали двух лесных разбойников и
осудили как главарей, хотя все прекрасно знают, что атаман в
Луддэкских лесах - это неуловимый Гэфрину Безгубый. Но раз крупную
рыбу не словить, то объявляют карасей щуками. Впрочем, сходить стоит,
вдруг эти разбойники чего покажут. Только с палачами все одно им не
справиться... Да и бои Состязаний Димоэта, поинтереснее будут. Я вот,
хозяин, считаю, что...
     "Да, - подумал Трэггану, - по части развлечений праздники, как
впрочем и всегда, обещают дать пищу для пересудов на кухнях". В
основном, будут говорить о развлечениях кровавых - казнях, поединках
на Ристалище Чести и о Состязаниях Димоэта, где в первом-втором
кругах число погибших доходит до трижды восемьжды восьми... Вряд ли
на кухнях будут обсуждать состязания поэтов и новые творения
художников, что привезут свои скульптуры и картины к Храму Семи
Богов.
     Кейону насухо обтер лицо хозяину и протянул зеркало.
     Трэггану бросил быстрый взгляд на свое отражение и принялся
одеваться в приготовленный парадный наряд, махнув слуге рукой, что
справится сам.
     - Хозяин, вы же в полдень к аддаканам пойдете?
     Трэггану кивнул, думая о своем.
     - А можно мне с собой Ланск взять?
     - А ты так уверен, что пойдешь со мной на Площадь Аддаканов? -
поднял брови Трэггану. - Ты мне там совсем не нужен. И кто такая
Ланск? Та, с которой ты всю ночь ласкался?
     - Может, у меня серьезно, хозяин, - насупился Кейону. - Сразу
вы что нехорошее думаете. Я, может, жениться собираюсь.
     - А той пышненькой красотке, в Кремане, кто обещал вернуться?
- усмехнулся Трэггану. - И здесь, наверняка, у тебя не первая
девка...
     - Так дело молодое, что ж. Девкам тоже мужик нужен, как без
этого? А у вас поручение ко мне, что вы не хотите брать? Тогда,
конечно...
     Трэггану хотел было спешно вымышлить какое-нибудь задание - в
Креман с письмом, например, отправить. Но передумал.
     - Нет, - сказал Трэггану. И добавил чуть мягче: - Считай, что
сегодня у тебя выходной. Можешь отправляться со своей красоткой
пялиться на аддаканы хоть прямо сейчас.
     - Может, я все-таки вас буду сопровождать? Вдруг что-нибудь
понадобится?
     Трэггану снова усмехнулся. Не стремление услужить хозяину, не
беспокойство о нем, двигало молодым остолопом - а желание
покрасоваться в свите знатного элла, хозяина одного из самых больших
и цветущих районов Реухала. Без Трэггану Кейону так - один из толпы,
а с хозяином никто не осмелится даже косо посмотреть на слугу...
     - Нет, - твердо сказал Трэггану. - Все, убирайся, на сегодня
ты мне больше не нужен. Но чтобы с утра тебя больше не пришлось
дожидаться, понял? Не то быстро обратно в деревню отправишься, на
твое место знаешь сколько желающих найдется?
     - Хозяин, да я для вас по стенке размажусь, если нужно будет.
Я...
     - Все, убирайся. Мне надо работать.
     Трэггану вернулся к столу, уселся, снял с подноса посеребренный
колпак, не глядя взял корзиночку с паштетом и придвинул к себе бумаги
с расписанием дней праздников и списками гостей на разные дни
празднеств.
     "Великий Димоэт, помоги мне пережить эти дни. В конце концов
ведь для твоего блага и во имя твое стараюсь!".

x x x

     Через час с лишним, когда реухалское солнце полностью залило
кабинет и мерклый свет свечи больше был без надобности, Трэггану
потянулся и встал. Надел парадную куртку и перевязь с мечом, подошел
к зеркалу, оправил одежду и придирчиво оглядел свой внешний вид.
Вроде все в порядке и даже тесть не придерется. Димоэт Великий, как
надоели эти ненужные побрякушки на груди - попробуй перепутай
местами хоть одну, скандала не оберешься!
     Свернув списки и взяв парадную шляпу, Трэггану вышел на
лестницу. Во дворце у него было два кабинета: кроме этого, в который
не входила даже законная супруга, на втором этаже имелся парадный
кабинет с роскошной приемной, заставленной щитами и завешенной
знаменами. В нижнем кабинете Трэггану принимал гостей, которым
требовалось от владельца Итсевд-ди-Реухала не только застолье, но и
серьезный разговор. Чаще всего эти "серьезные разговоры" сводились к
очередным просьбам.
     Спустившись по лестнице на третий этаж, он прошел по коридору до
детской. Надий - лучшая, что только смогли разыскать, няня -
кормила малыша грудью. Казалось, тот сосал не просыпаясь. Трэггану
улыбнулся женщине, не сводя глаз с сына.
     - Все нормально? - поинтересовался он.
     - Да, элл Трэггану. Вон какой крепыш. Проснулся, закричал, а
как сиську получил, так и снова глазки закрыл. Во какой розовощекий.
     Трэггану несколько минут с нежностью смотрел на карапуза,
которому было суждено вновь взять Итсевд-ди-Реухал и Реухал-ди-Креман
в одни руки. Малыш не только его наследник, но и наследник
собственного деда. Нет, все-таки надо отцу отправить гонца сразу как
только откроются аддаканы. Не стоит дожидаться возможности самому
съездить в родной замок - вряд ли в дни празднеств у него будет для
этого время.
     Малыш ручкой держался за грудь кормилицы. Трэггану всмотрелся -
да, следы от удаления магом-герольдом мизинцев почти уже исчезли,
операция прошла великолепно, что еще раз подтверждает благородное
происхождение ребенка. Если мизинцы отрезать у крестьянского
отпрыска, они бы долго гноились и никогда бы не зажили бесследно.
     Затем Трэггану прошел в спальню жены - уже более чем дважды по
восемь восьмидневий они проводили ночи раздельно. Отец Млейн, элл
Канеррану, один из самых блестящих вельмож итсевдского квартала,
содержащий великолепный двор и устраивающий самые утонченные приемы,
как-то в дружеской беседе сказал Трэггану: "Ты парень молодой, ясно
дело. Если тебе девчонка нужна ты не стесняйся, прямо мне скажи, я
пришлю кого-нибудь тайком, чтобы пересудов не было. Против природы не
пойдешь, дело такое..." Трэггану отказался. Не потому что постеснялся
отца жены, вовсе нет. Он не мог теперь представить в своих объятиях
кого-либо, кроме нее.
     Спящая в кресле служанка встрепенулась от звука открывающейся
двери и, узнав хозяина, с неловким от просонья поклоном произнесла:
     - Госпожа еще отдыхает.
     Трэггану хотел сказать, что не будет тревожить госпожу, но
вовремя одернул себя - он не должен объясняться перед служанками.
Все-таки он улыбнулся ей и сделал успокаивающий жест рукой. Служанка
открыла дверь в опочивальню.
     Млейн лежала в огромной постели, одеяло было надвинуто до самого
подбородка, солнце играло на золотистых волосах. Несколько минут
Трэггану любовался ее безмятежным и каким-то чуть детским выражением
лица. Любовь и чувство, что он должен и защитит ее от любых волнений
и опасностей, переполняли его душу. Какая она красивая, чистая,
нежная, преданная...
     Он полюбил ее с первого мгновения. Сперва - лишь как идеал
прекрасной, безгреховной девушки; он не предполагал и не смел
надеяться, что когда-нибудь она будет принадлежать ему. Элл
Вэмбреггану попросил дальнего родственника элла Канеррану отправиться
от его имени в Креман на похороны братьев Трэггану. Млейн
сопровождала отца. В те дни Трэггану было не до любезностей, но образ
Млейн запал в его сердце. И именно элл Канеррану привез в Креман
печальную весть, что элл Вэмбреггану погиб на охоте. От имени короля
Реухала и короля Итсевда он известил, что теперь Итсевд-ди-Реухал
принадлежит эллу Барэггу, отцу Трэггану, по праву наследования. И
снова Млейн сопровождала отца.
     Старый элл Кремана отказался от наследства в пользу
единственного оставшегося сына, и элл Канеррану согласился погостить
в замке, пока Трэггану приготовится к отъезду. Именно он настоял