ю ложу элирана шестой грани
Дилеоара. То ли вельможа принца Марклита забыл о своей угрозе
разжаловать его в элираны пятой грани, то ли еще не успел, но на
Дилеоаре были значки шестой грани.
     - Вы служите в главном элиранате? - спросил у Дилеоара
элиран-обвинитель.
     - Да.
     - Вы занимались заявлением Кейону, слуги из дворца обвиняемого?
     - Он заявил в элиранат итсевдского квартала. Они, в связи с
положением элла Трэггану, обратились к нам и мне было поручено
разобраться в смерти монаха Иераггу.
     - Что вы предприняли?
     - Я разыскал элла Трэггану и спросил не видел ли он монаха
Иераггу. Он занервничал и заявил, что монах ушел из его дворца, не
дожидаясь конца пира и больше элл Трэггану его не видел. Я попросил
разрешения осмотреть его дворец. Элл Трэггану сказал, что не позволит
мне этого сделать, но я настоял на своем и он с крайней неохотой
уступил. Нам было показаны все помещения, кроме верхнего кабинета.
Когда мы заставили элла Трэггану подняться туда вместе с нами, он
довольно неудачно изобразил недоумение при виде тела убитого. Он
сказал, что не имеет понятия, как монах оказался там. Когда же мы
привели Кейону и тот рассказал все, что видел и слышал, элл Трэггану
бросился к выходу в верхний сад, который примыкает к кабинету и,
воспользовавшись древним подземным ходом, убежал.
     - Что сделали вы?
     - Писарь подробно записал все, что говорил Кейону, поэтому я
посоветовал ему под чужим именем поселиться в какой-нибудь гостинице
и сообщить об этом мне, чтобы я знал где его искать. Маг-эскулап к
тому времени уже выполнил свою работу, поэтому я на всякий случай
выставил охрану у кабинета обвиняемого и ушел из его дворца.
     - Вы видели впоследствии Кейону?
     - Да, совершенно случайно я узнал его в элиранате, куда
привезли его обнаженный труп. Поскольку, когда я арестовывал элла
Трэггану во второй раз в комнате его жены, которую он собирался в тот
момент убить кинжалом, он был весь в крови, то я полагаю, что Кейону
тоже убил он.
     - Не ваша обязанность решать, кто убил Кейону, - громовым
голосом сказал защитник Чеггу, - это дело судей. Сейчас
рассматривается убийство монаха, а не слуги.
     - Скажите, - продолжал элиран-обвинитель, словно не слышал
слов защитника, - этот человек Кейону?
     Помощники внесли в ложу обвинителя магический куб в котором была
копия головы мертвого Кейону.
     - Да, - ответил Дилеоар.
     - У меня больше нет к вам вопросов, - объявил
элиран-обвинитель.
     Защитник Чеггу стал задавать свои вопросы.
     - Я видел только то, что видел и мои слова подтвердят восемь
помощников, которые были со мной, - твердил в ответ Дилеоар. - Я не
утверждаю, что Трэггану убил этого монаха, я просто передаю то, что я
видел и слышал. Пусть решают судьи.
     Защитник еще четверть часа старался поймать Дилеоара в
противоречиях, но, как и с предыдущими очевидцами, всего его опыта и
мастерства не хватило, чтобы сбить Дилеоара с толку.
     По лицу знаменитого Чеггу нельзя было прочитать, что он
догадывается насколько близок к поражению, которые так редки в его
практике.
     - Поскольку слуга Кейону убит, - заявил элиран-обвинитель,
когда иссякли вопросы к Дилеоару, - я прошу писаря Байсина зачитать
записи, которые он сделал во время допроса Кейону в присутствии
Трэггану.
     В ложу обвинителя вышел писарь и невыразительным голосом
прочитал записи того памятного Трэггану вечера.
     - У меня все, - сказал элиран-обвинитель, когда писарь
закончил. - Надеюсь, я достаточно убедительно показал, что элл
Трэггану убил монаха Иераггу, которого ненавидел.
     - Вы закончили? - с некоторым удивлением спросил Жрец Храма
Правосудия.
     - А какие еще требуются доказательства? - сделал удивленное
лицо обвинитель. - Этого достаточно было бы для осуждения двух
простых горожан, с пятью пальцами на руках. Но как сказал мудрый
Димоэт: "Да будут наказаны виновные в смерти монаха"! Пусть судья
помнят об этом и думают над тем, что они только что услышали.
     Элиран-обвинитель сел в кресло, всем видом показывая, что прав и
не сомневается в приговоре судей.
     - Защитнику есть что сказать? - повернулся в сторону Чеггу
жрец Храма Правосудия.
     - Да, есть, - встал с кресла защитник Чеггу. - Мы выслушали
показания элирана Дилеоара, в честности которого не сомневаемся и
трех слуг, которые только и указывают прямо на виновность элла
Трэггану, а также писаря, который зачитал показания мертвеца,
обвинившего своего господина. Слуг можно купить и запугать, это всем
известно. Элирана шестой грани не купишь и не запугаешь, но он и не
сказал ничего такого, что прямо бы указывало на убийство монаха эллом
Трэггану. И есть еще один человек, которого невозможно купить,
поскольку он достаточно богат, и невозможно запугать, поскольку он
смел и отважен, что доказал на глазах всех реухалцев. Я прошу выйти и
сказать то, что он знает победителя первого дня Состязаний Димоэта,
человека, по просьбе которого сам Димоэт назначил суд на сегодня,
элина Мейчона из Велинойса.
     В ложу защитника вошел тщательно выбритый и причесанный Мейчон.
Он встретился глазами с Трэггану и улыбнулся старому другу.
     Трэггану не сразу понял, что не хватает в облике Мейчона -
меча, который он вынужден был оставить дома, поскольку в Храм
Правосудия, кроме охранников, разумеется, с оружием не допускается
никто, даже сам король.
     - Весь день и вечер в праздник пробуждения аддаканов вы провели
вместе с эллом Трэггану? - спросил защитник Чеггу у Мейчона.
     - Да, - уверенно ответил тот. - Почти все время мы были
вместе. Ночью я отправился спать, но в комнату, которую отвели мне,
пришел Трэггану и пригласил меня выпить чарку вина в его верхнем
кабинете.
     - И вы пошли?
     - Конечно.
     - Сколько примерно было времени? Полночь, или он пришел к вам
уже под утро?
     - Нет, он пришел почти сразу после того, как элираны прокричали
час торговцев. Ну, может, чуть позже, потому что в окно я слышал
скрип телег. Но не больше чем через час, после того, как я слышал
крик элирана о начале времени торговцев.
     - И вы просидели с эллом Трэггану всю ночь?
     - Мы выпили по чарке и сидели молча. Трэггану заснул прямо в
кресле. Я вышел в садик и лег на песок, мне так привычнее, чем в
постели. Когда я проснулся, солнце уже взошло. Трэггану спал. Я не
стал его будить и ушел на Состязания. Когда я уходил никакого монаха
в кабинете элла Трэггану не было, клянусь собственной жизнью. Я
просил Димоэта о справедливом суде и я жду справедливого суда! Элл
Трэггану не виновен в убийстве монаха.
     Несмотря на строжайшее запрещение, по зрительским рядам пошел
шепоток. Но стражники Храма Правосудия быстро пресекли говор и снова
воцарилась тишина, в котором пронзительно громко прозвучал голос
жреца:
     - Обвинитель хочет задать вопросы элину Мейчону?
     - Мне не о чем его спрашивать, - встал со своего места
элиран-обвинитель. - Трое живых слуг элла Трэггану заявили, что
видели как он в тот вечер поднимался наверх с монахом. Погибший слуга
утверждал, что они ссорились. Элин Мейчон утверждает прямо
противоположное. Лжет ли он, чтобы выгородить старого друга - пусть
решают судьи. Но если он лжет, он по закону должен отвечать как
соучастник. Больше мне нечего сказать.
     Элиран-обвинитель сел.
     - У вас есть еще очевидцы? - обратился жрец к защитнику.
     - Мне достаточно слова такого честного и отважного человека,
как элин Мейчон. Разве если бы он был виновен вместе с эллом
Трэггану, посмел бы он обратиться к самому великому Димоэту? Мудрый
Димоэт вынес решение: пусть будут наказаны виновные. Виновные, а не
невинные. Я все сказал, пусть решают судьи.
     Жрец под всеобщими взглядами присутствующих вновь поднял вверх
левую руку:
     - Пусть судьи решат: виновен элл Трэггану в убийстве монаха
Иераггу или нет?
     Все посмотрели на восьмерых человек, которые должны были решить
судьбу обвиняемого.

x x x

     Каждый из судей не в первый раз сидел за восьмигранным столом
правосудия и каждый раз мучительно решал вопрос: да или нет? Виновен,
безвинен?
     - Виновен, - громко сказал первый судья.
     - Виновен, - вторил следующий.
     - Виновен.
     - Виновен.
     - Нет, - вдруг громко сказал пятый судья, - я не верю, что
человек в положении элла Трэггану будет подло убивать какого-то
монаха из-за политических разногласий. Ведь не было показано, что
монах как-то реально угрожал жизни и благосостоянию элла Трэггану и
его близким. И я не верю, что такой человек, как элин Мейчон будет
лгать. Скорее станут лгать продажные слуги, чем воин. За свою жизнь и
за работу судьей я много раз видел как лгут. Я верю элину Мейчону. Я
считаю, что элл Трэггану не виновен.
     Шестой судья долго молчал - думал, закрыв глаза.
     Никто не осмеливаться поторопить его.
     - Нет, - наконец произнес он, - я не согласен. Врать могут
все. Я считаю, что элл Трэггану виновен.
     - Виновен, - сказал седьмой.
     Судья, который не согласился с общим мнением, молча снял свитер
судьи, одна половина которого была черной, вторая - белой, и прошел
к месту остальных судей. Если великий Димоэт позволит казнить
осужденного, этому судье придется искать себе новый источник средств
к существованию, ему больше не придется надеть свитер судьи и вершить
людские судьбы.
     Но собственная честность дороже всего.
     Восьмой судья посмотрел на ушедшего. Его голос уже ничего не
решал. Но он боялся подобно отважному предшественнику навсегда
расстаться с почетным и доходным званием судьи.
     - Виновен, - тихо произнес он и зал непроизвольно вздохнул.
     Мейчон молча сидел в ложе защитника и смотрел на Трэггану. Весь
остальной мир перестал существовать.
     - Прошу судей назначить условия казни, - приказал жрец Храма
Правосудия.
     Судья стали совещаться прикрыв с боков рты руками; они говорили
беззвучно, одними губами, давно привыкнув к такого образу общения.
     Наконец они приняли решение.
     Судья, избранный первым, взял с середины стола стопку тонких
деревянных карточек - все они были сверху черными, снизу белыми, но
одна была черной с двух сторон. Он начал раздавать остальным судьям
по карточке, переворачивая их.
     Черная досталась тому судье, что последним сказал "Виновен". Тот
с побледневшим лицом встал и огласил приговор:
     - Элл Итсевд-ди-Реухала Трэггану, признанный виновным в
убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда, приговаривается
к смертной казни. Мейчон из Велинойса, утверждавший, что был с эллом
Трэггану всю ночь, в которую произошло убийство, признается виновным
в соучастии и также приговаривается вместе с эллом Трэггану к
смертной казни. Ввиду тяжести содеянного они выйдут на Поле Казни без
оружия и против пяти палачей. Таков наш приговор.
     Судья сел на место.
     Приговор был страшен - мало кто из завсегдатаев Храма
Правосудия помнил, чтобы осужденному не дали даже последней
возможности с оружием в руках доказать свою невиновность. И обычно
двое палачей казнили, а здесь против двоих приговоренных выйдут не
четверо, а аж пятеро.
     Конечно, большинство осужденных даже не обнажали оружие, а
становились на колени, чтобы палач быстрее сделал свое дело, но
лишать приговоренного последней возможности...
     Чувства зрителей мгновенно изменились - от осуждения элла
Трэггану к презрению к судьям, которые испугались воинского умения
приговоренных и присудили им самую страшную и позорную для воина
смерть.
     В зловещей тишине жрец Храма Правосудия встал со своего места и
провозгласил:
     - Да свершится воля Димоэта. Элл Трэггану и элин Мейчон выйдут
на казнь против пяти палачей. Осужденные будут безоружны. Если в
течении трех часов они останутся живы, значит судьи ошиблись. В этом
случае казнены будут судьи, приговорившие к казни невинного, а также
люди, ложно обвинившие невинного. Семеро судей, сказавшие "виновен",
а также слуги элла Трэггану - Варрину, Райлойн и Хайггу, прямо
указавшие на его виновность, обязаны присутствовать на казни.
Приказываю взять под стражу элина Мейчона, а также названных судей и
очевидцев. Казнь состоится сегодня, через час. Да сбудется воля
Димоэта!
     - Не-ет! - пронзительно закричала какая-то женщина. -
Не-е-е-т!
     Все повернулись в ее сторону. Два охранника бросились
успокаивать нарушительницу тишины.
     Это была Сейс.

Глава 9

     Палач в Реухале - одна из самых уважаемых профессий.
     Палачи жили своим особым городом в Городе Городов и чужих туда
не пускали. Старейшины палачей по всему миру подбирали маленьких
мальчиков, лишившихся родителей, и воспитывали по своим собственным
законам.
     Все палачи были прекрасными воинами, но состязались лишь между
собой - на Состязания Димоэта, как и на многочисленные турниры на
материках, они не допускались, поскольку являлись орудием Димоэта.
     Погибнуть на Поле Казни палачу не считалось позорным - он лишь
орудие наказания и в его смерти повинны только те, кто осудил
невинного, их ждет возмездие от названных братьев погибшего палача.
Не считалось позором также, если в течение отведенного для казни
срока жертва ускользала от двух палачей, случалось и такое. Этих
бойцов не наказывали, но по древней неписанной традиции они уже
никогда не выйдут для свершения смертной казни - будут лишь
наказывать плетьми всякую шантрапу.
     Когда-то давно палачи выходили закованными в прочные латы - но
от тяжелых воинов у жертвы появляется больше возможностей убегать по
просторному, почти восемьдесят шагов в диаметре, Полю Казни,
окруженному высокими трибунами.
     Теперь у палачей была традиционная форма - черные кожаные штаны
и белая, как небесные облака, кожаная куртка с нашитыми на ней белыми
же стальными пластинами.
     Но широкие мечи были остры всегда - чтобы быстрей и
безболезненней снести голову тем, кто осознал, раскаялся в содеянном
и не пытается сопротивляться. Говорят, раскаявшихся милостивый Димоэт
прощает в царстве мертвых.
     Пятеро палачей, назначенных для казни Трэггану и Мейчона были
спокойны и уверены в себе, хотя прекрасно знали с кем придется
встретиться в ближайшее время - они ходили на Состязания Димоэта и
видели Мейчона с мечом в руках. Но они не боялись - не боялись
погибнуть, ибо если такое случится, значит им велели убить невинных.
     Никто из палачей не хотел смерти невинных, им предначертано
наказывать зло. И только зло.

x x x

     Мейчона провели в специальную комнату, где по давно заведенному
ритуалу маг второй грани снял с него магическую копию.
     Сперва молодой маг, восхищенный тем, что видит героя прошедших
Состязаний Димоэта, напустил на Мейчона из курильницы дым, от
которого воин раскашлялся, потом какой-то другой дрянью напустил
другой дым - так что помещение погрузилось в коричневый неприятный и
непроглядный туман.
     Когда все рассеялось, рядом с Мейчоном оказался прозрачный
магический куб с точной его копией внутри. Копия имела удивительно
глупое выражение лица.
     Молодой маг посоветовал Мейчону сосредоточиться и не смотреть
так удивленно - копия повторила все движения. Тогда маг сделал
что-то еще, пробормотал какие-то заклинания и копия замерла. На веки
вечные. Как памятник Мейчону, жизни которого в ближайшие часы, если
не минуты, должен положить конец меч палача.
     Два стражника провели его по коридору. У выхода их уже ожидал
Трэггану в сопровождении охранников и жрец Храма Правосудия, который
вел заседание суда.
     Из противоположного выхода на Поле Казни появились пять палачей
в одинаковых форменных одеждах с обнаженными мечами в руках. Вел их
седобородый и седовласый мужчина, по фигуре которого никак нельзя
было сказать, что он стар и немощен.
     - Казнь элла Итсевд-ди-Реухала Трэггану и элина Мейчона из
Велинойса, обвиненных в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из
Итсевда начинается, - объявил жрец Храма Правосудия и взмахнул
рукой.
     Он взошел по лестнице на специальную трибуну, где под охраной
сидели семеро судей, вынесших приговор и трое слуг Трэггану, прямо
указавших на вину хозяина. Там же находился и элиран-обвинитель.
     Два помощника жреца Храма Правосудия коротко протрубили в трубы,
третий перевернул огромные песочные часы, отмеряющие время казни.
     Мейчон посмотрел на друга.
     Тот улыбнулся ему - улыбка из-за свежего шрама вышла кривой и
уродливой. Трэггану отважно двинулся навстречу палачам.
     - Я - старейшина братства реухалских палачей, элин Майг, -
представился им седобородый, когда они сблизились. - Мы ничего не
имеем против вас. Мы знаем, кто вы, поэтому я сам вызвался на казнь.
Вы не сможете убегать от нас три часа. Смиритесь, и я лично сразу и
безболезненно снесу вам головы. Или проткну мечом в сердце, как
пожелаете. Не советую вам убегать.
     - А мы не собираемся убегать, - сказал Мейчон. - Мы тоже
ничего не имеем против вас лично. Но мы - невиновны!
     С этими словами Мейчон выбросил вперед правую руку и
указательный палец, словно крепкий клинок, пронзил седобородому
горло. Мейчон ловко подхватил его меч:
     - Трэггану, лови!
     Под вздох многочисленных зрителей меч, вращаясь, пролетел
несколько шагов до Трэггану. Тот не растерялся и поймал прямо на
лету, рукоять как родная сжалась пальцами.
     Седобородый Майг еще даже не успел упасть - четверо палачей
следили за полетом его меча.
     Мейчон с развороту ногой ударил в грудь ближайшего палача, сшиб
его на земь, быстро подбежал, вырвал из бесчувственных пальцев меч, и
выпрямился.
     Никто ничего не успел понять, как вооруженные Трэггану и Мейчон
уже стояли против троих палачей.
     - Мы невиновны! - громко прокричал Трэггану, подняв над
головой меч. - И всем докажем это!
     Словно по команде, повинуясь внутреннему чутью и возникшей между
ними нити святой дружбы, Трэггану и Мейчон яростно бросились к
оставшимся палачам.
     Те растерялись. Видно элин Майг очень много для них значил и его
гибель просто ошеломила палачей.
     Они отступили. Побежали. Один из них прокричал что-то
непонятное. Палачи остановились на приличном расстоянии от казнимых и
посмотрели друг на друга.
     Трибуны охнули - никто не ожидал подобного.
     Хотя никто не запрещал делать ставки и на Поле Казни, это
считалось неприличным - реухалцы строго блюли традиции. На Поле
Казни ходили смотреть на торжество справедливости. Здесь всегда
лилась кровь - не случайная кровь, кровь преступников.
     Трибуны охнули и заулюлюкали. Впервые зрители увидели, что не
жертва старается сбежать от палача, а палач от приговоренного. Так
или иначе, но три часа без малого придется бегать, если не хотят
встретить врага лицом к лицу.
     Трэггану и Мейчон, разгоряченные едва начавшейся, но уже
принесшей первый успех схваткой, верующие в победу, ибо невинны,
потеряв осторожность, кинулись на палачей. Словно обоим ум и опыт
забила одна мысль - они невинны и, значит, неуязвимы.
     Двое палачей приняли на себя первый удар, третий отскочил вправо
и неожиданно, когда Мейчон парировал ответный удар противника,
наотмашь рубанул Мейчона справа.
     Трэггану заколол удачным выпадом своего врага и резко
повернулся.
     Правая рука Мейчона валялась на зеленой траве Поля Казни.
     Но в левой он держал меч. Правый бок окрасился кровью. И перед
ним были два палача.
     Не о том, что смерть близка промелькнуло в голове Мейчона -
теперь, без руки, он не нужен будет Сейс. Не той Сейс, что ушла в
царство мертвых, а той, что сидит сейчас не дыша на трибуне рядом с
едва оправившимся от раны, но пришедшем на суд и на казнь Дойграйном.
     Трэггану бросился к другу и успел подставить меч.
     Теперь двое осужденных стояли против двух палачей.
     - Мы не можем погибнуть, - сказал Трэггану своему палачу, -
иначе виновный уйдет от наказания.
     - Все во власти Димоэта, мы лишь орудие его, - ответил один из
палачей и нанес удар.
     В напряженной тишине слышался лишь яростный звон