ку побежала вглубь искусственного сада. Она ласкала
растения и танцевала вокруг бонсаи в низких ваннах. Радость выплескивалась
через край, и Тамара спела песенку ленивому фонтану, представив на
минутку, что перед ней лесное озеро. Она запрыгала дальше, но за поворотом
дорожки, натолкнулась на женщину в белом халате.
  - Что ты тут делаешь? - удивленная, сотрудница базы окатила девочку
ледяным взглядом.
  - Я учусь делать хорошие дела! - гордо заявила Тамара. - Если я буду
делать много добрых дел, земля разрешит мне стать взрослой, - она
присмотрелась к женщине и отступила. - Тебе плохо?
  - Нет, - узкие черные глаза остались непроницаемыми, но густые брови
выгнулись изумленной дугой. - Ты сестра Филиппа?
  Тамара отчаянно замотала головой.
  - Я Тамара, сестра Глеба. А ты?
  - Аза, - восточная красавица чуть заметно расслабилась и опустила плечи.
  - А кто такой Филипп? Почему ты думаешь о нем плохо?
  - Филипп - это страшный, плохой человек, детка.
  - Человека можно простить. Я сегодня простила Ориона за то, что он ударил
моего брата.
  - Есть вещи, за которые прощать нельзя. Запомни это, пока ты дитя.
  - А...
  Но женщина с плохими мыслями отвернулась и скрылась в ответвлении аллеи,
унося в измазанной садовым грунтом руке пучок шипастых зеленых листьев.


  Баталия на бильярдном столе незаметно закончилась. Обернувшись на тишину
за спиной, Стас обнаружил, что остался в комнате отдыха один. Нехотя
поднявшись, он отправил в мусорный контейнер опустевший пластиковый стакан
и медленно побрел к выходу. Воспоминание о стопке нерассмотренных
документов, оставшихся на столе, вышибло всякое желание возвращаться в
свою благоустроенную келью.
  - Там в зале ваш помощник, кажется, решил угробиться штангой.
  Стас вздрогнул от неожиданности. Санитара, выполнявшего по
совместительству функции уборщика, он не заметил. "Помощник", "зал" и
"штанга" в первый момент не связались в голове.
  - Какой штангой? - машинально переспросил Стас.
  - Обычной, какой еще, - пробасил санитар и включил моечную машину.
  Тренажерный зал располагался сразу за комнатой отдыха, однако Стас успел
развить такую скорость, что, затормозив на пороге, проехал на ногах по
влажному полу не менее метра. Ритмический грохот эхом гудел во всех углах.
Темп был предельный. Вес тоже, в чем он немедленно убедился, увидав
количество колец, нанизанных на снаряд.
  - Орион!
  Индивид не отреагировал.
  Стас решительно сдернул выключатель. Штанга замерла в фиксаторах.
  - Слушай, малыш, ты что с собой делаешь? - он взял парня за плечи и с
усилием привел в сидячее положение.
  Застывшая маска на ничего не выражающем лице медленно расплавилась.
  Стас убрал руку и лишь теперь заметил, что тело индивида залито потом. Он
поискал глазами полотенце, такового поблизости не обнаружил и, подцепив
скомканную рубашку, накинул на подопечного. Орион низко опустил голову.
  - Что делают люди, когда им плохо? - глухо спросил он.
  - Кто что умеет, - Стас присел рядом. - У кого не хватает духу посмотреть
жизни в глаза, упиваются до чертиков и ловят кайф.
  - Мой организм не подвержен действию наркотиков, - в реплике явственно
прозвучало сожаление.
  - Орион, ну-ка посмотри на меня, - Стас постарался придать голосу
строгость. - Что случилось?
  Индивид долго молчал.
  - Я заставил Анну жестоко страдать, - еле слышно ответил он, наконец.
  Стас облегченно вздохнул.
  - Нашел из-за чего переживать! Эта мадам, по-моему, вообще не знает, что
такое страдание. Два сапога пара. Что она, что наш драгоценный Филипп
Алексеевич.
  - Нет! Ты не понимаешь! - Орион вскочил. - Она сказала, что любит меня.
Она думает, что я человек! А я предал ее! Приказали - исполнил. Я никто! Я
просто манекен!
  Он бросился к выходу из зала. Стас оторопел. Не сколько от услышанного,
сколько от жаркой речи существа, железную логику которого ему не удавалось
поколебать никакими средствами вот уже более полугода. Возле открытых
дверей Орион остановился, отступил, как шатнулся, в сторону и ничком
припал к стене. Стас неуверенно приблизился к застывшей фигуре. Самое
время было по-человечески поговорить с парнем. Но с чего и как начать?
Тонкий дипломат на переговорах и совещаниях всех уровней, он растерялся
перед сгустком чувств и топтался на месте, будто застенчивый школьник.
  Орион опомнился, когда сообразил, что упирается лбом не в холодный
пластик, а в теплое человеческое плечо.
  - Пойдем-ка на свежий воздух, - негромко предложил Стас.
  Черный туннель увяз в пространстве, и приглушенные звуки неровных шагов
невнятно шуршали в ушах.
  Почему он спотыкается? - вопрос подтолкнул рассудок к движению.
  Орион оглянулся. Глаза, функционирующие в режиме ночного видения, выделили
из тьмы серый силуэт. Индивид протянул человеку руку. Стас почувствовал
себя значительно увереннее со зрячим проводником в кромешной темноте.
  Сработал кодовый замок. Пахнуло влагой и прохладным духом апрельской ночи.
"Мертвая зона", раскинувшаяся на полтора километра вокруг подземной базы,
встретила людей тоскливым лунным светом.
  - Что значит: отдавать и становиться сильнее? - спросил Орион.
  - Точно не знаю, - Стас в раздумье посмотрел в сумрачное беззвездное небо.
- Видимо, когда что-то отдаешь, взамен появляется нечто большее, и поэтому
становишься сильнее. Природа не терпит пустоты. А можно сказать и проще:
если ты кому-то нужен в жизни, ты начинаешь ощущать ответственность за
него. Тоже своего рода сила.
  - Это и есть причина, по которой ты сопровождаешь Филиппа Алексеевича?
  Стас стушевался. Бесхитростный вопрос требовал такого же ответа.
  - Наверное... Хотя, нет. Вс„ сложнее...
  - Если тебе неприятно отвечать, не отвечай, - поспешно добавил Орион.
  - Не в этом дело. Ты и так знаешь обо мне больше, чем кто-либо, - Стас
выдохнул облачко пара. - Случается иногда, что ситуация затягивает, и ты
как бы не властен над собой. И несет твой корабль попутным ветром, успевай
только лавировать между рифами.
  - В твоих словах звучит поэтика.
  - Редкое явление, да? - усмехнулся Стас и посмотрел на индивида.
  Тот задумчиво созерцал неровный диск тающей луны, висящий между мрачных
ночных облаков.
  - Ты сказал однажды, что рискнул прикрыть Филиппа Алексеевича, когда его
личностью заинтересовалась Служба Безопасности, - произнес Орион. - То
есть, ты взял на себя ответственность за него. Из данного тобой
определения следует, что так возникает сила. А ты говоришь про слабость.
Или я неверно истолковал метафору о корабле и попутном ветре?
  Более всего сейчас Стасу хотелось вернуть индивида в русло ярких чувств, в
котором он, сам того не осознавая, держался последние полчаса.
  - Вс„ ты истолковал верно, - торопливо ответил он. - Но сила и слабость -
две стороны одной медали. Такова жизнь. А главная моя ответственность
сейчас - это ты.
  - Почему?
  - Потому что ты - молодой, познающий мир человек, которому выпало
несчастье родиться без матери и отца, и родиться взрослым. Ты набьешь себе
много шишек. Это больно, когда ты уже не беспечный пацан, шмякнувшийся с
дерева. Вот сегодня, спрашивается, какого черта ты надрывался штангой?
  - Я не хотел думать.
  - Помогло?
  Орион улыбнулся.
  - Не очень... Стас, ты полагаешь, Анна не будет страдать?
  - Скорее всего нет. А за тебя я не уверен, - белобрысый "ежик" чуть
заметно подпрыгнул на голове, когда его обладатель хитро прищурился. - Не
волнуйся. Время все расставит по своим местам. Но послушайся совета:
никогда не лги женщинам и друзьям.
  Индивид рассеянно нагнулся и набрал в ладонь горсть колючего снега.
  - Я оставил Глеба на дороге, - он решил последовать совету немедленно.
  - Я так и думал, - Стас удовлетворенно кивнул.
  - Филипп Алексеевич мне не поверил? - странное ощущение в спине
диагностика определила как щекотку, но на ум пришла более естественная
фраза - "засосало под ложечкой".
  - Я тебе не поверил, малыш. Потому что у тебя совесть есть. Тебя беспокоит
судьба парня?
  Орион посмотрел на темную стену леса, обрисовавшего периметр "мертвой
зоны". В рассудок незаметно проникло очевидное объяснение поступка, и
слова просочились сквозь пересохшие губы.
  - Он был весь в крови. Ему переломали ребра, выбили колено. А он продолжал
сражаться. И девочка. Она же физически слаба, но она бросилась на помощь.
Хотя знала, что у меня оружие! Стас, откуда у людей столько отваги?!... Я
поступил малодушно. Я забрал Тамару, решив, что она мне пригодится. А его
бросил там, потому что... испугался его мужества.
  - Так вот в чем дело, - Стас задумался. - Не волнуйся, найдем этого
богатыря, я обеспечу ему госпитализацию без лишних вопросов, а потом пусть
забирает девочку и оба идут своей дорогой.
  Орион вскинул голову.
  - Его дорога ведет сюда, Стас, - он отвел руку в сторону одноэтажного
здания, венчающего мрачные подземные сооружения. - Тамара уверена, что он
придет. И я уверен. Почему-то... - следующее решение заняло несколько
секунд и выплеснулось: - Глеб был индивидом.
  - Индивидом?... "Был"?
  Вопрос надолго повис в ночном воздухе.
  - Я не понимаю логику Тамары, но кое-что в ее словах мне удалось
формализовать, - аналитика с трудом протиснулась в сознание, и речь обрела
четкость. - Получается, что индивид развил в себе некий "цветок" и родился
человеком. "Цветок" можно отдать и тогда "станешь сильнее". Предполагаю,
что Глеб "отдал цветок" Тамаре. Посылка: "цветок" есть любовь - не
подтверждена. Но я,... мне... - "второй источник" смешал фразу. - Мне
кажется, здесь кроется что-то большее.
  - Уф, - Стас пригладил усы. - Ну, знаешь... Поздравляю!
  - С чем?
  - С большими перспективами.
  Орион беспомощно хлопнул ладонями по коленям.
  - Теперь я тебя совершенно не понимаю, Стас! - жалобно воскликнул он.
  Тот расхохотался от души и, обняв Ориона одной рукой, развернул его к
приоткрытому люку бункера.
  - И слава богу, что не понимаешь. Тут понимать-то нечего: если один сумел
стать человеком, тебе дорога туда же. Слушай, давай возвращаться. А то
замерзнем тут до костей.



                                  Глава 18

  Открытие


  У прилавка в магазинчике Глеб ловил на себе недружелюбные настороженные
взгляды. Продавщица нетерпеливо спросила: "Это вс„?", быстро отсчитала
мелочь на сдачу и обернулась к следующему покупателю. Глеб забрал сверток
с покупками для себя и для Черныша и, стараясь не хромать, пошел к выходу.
  Недовольство добропорядочных граждан при виде широкоплечего молодца с
недельной щетиной на осунувшейся физиономии и с длинной палкой, вместо
костыля, было Глебу понятно. Все это время он и пес шли пешком по обочинам
накатанных трасс. Попутки не останавливались. Только пожилая веселая пара
подвезла человека с собакой, сократив им путь на три десятка километров.
Дальше их дороги разминулись. Жизнерадостные старички покатили в город,
что лежал между двух российских столиц, а Глеб взял на юго-запад, туда,
где ждала Тамара.
  Черныша возле крыльца магазина не оказалось. Глеб удивился: обычно пес
терпеливо исполнял команду "место", пока хозяин не давал отбой. Парень
тихо посвистел собаке. Черныш не появился, зато из-за угла раздалось
возбужденное "гав" и заливистый девичий смех. Удивление сменилось
тревогой. Тем более что за калиткой припарковались три заляпанных грязью
мотоцикла. Глеб поспешил на голоса.
  На дворике за магазином Черныш давал представление. Он плясал на задних
лапах перед раскрашенной всеми видами косметики блондинкой и ее не менее
экстравагантными приятелями. Блондинка хохотала и бросала псу кусочки
сосиски. Увалень, на щеке которого красовалась сочная татуировка, с
возгласом - мне оставь, дура! - попытался выхватить у нее пакет. Черныш
взвился в прыжке и отвоевал себе целую сосиску. Компания загоготала.
  Глеб замер. В глазах встали бандиты, разгромившие дома в Белкове в прошлом
году. Они выглядели так же - аляпистые одежды, разукрашенные наколками
морды. И все же к этим парень подошел.
  - Черныш, как тебе не стыдно! - обратился он к собаке.
  Пес заглотнул трофейный кусок и, виляя хвостом, подбежал к хозяину.
  - Твой? - утирая проступившие от хохота слезы, спросил один из компании.
  - Да. Извините.
  - Э, брось! Мы та-ак повеселились! - воскликнула блондинка.
  - Эй, мужик, ты откуда взялся? Из лесу вышел? - подал голос мотоциклист,
которого Глеб не заметил: тот копался возле своего мотоцикла.
  Внимание юнца разрывалось между незнакомцем и машиной, поэтому, продолжая
пялиться на Глеба, он нашел левой рукой руль и крутанул ручку газа.
Двигатель гаркнул и захлебнулся.
  Трое парней обложили товарища отборным матом. Смысл был следующий: чини
скорее "такой-то" тарантас, а не то, "такой-сякой", будешь добираться
пешком.
  Глеб посчитал, что его присутствие уже никого не заботит, и прошел мимо.
Но на мотоцикл оглянулся. Не мог не оглянуться, хотя давно считал, что
ненавидит все, что двигается на двух колесах.
  - Подтяни винт дросселя на пол-оборота. У тебя второй карбюратор барахлит,
- бросил он незадачливому мотоциклисту.
  Тот разинул рот и проводил хромого незнакомца взглядом. Заворачивая в
калитку, Глеб услышал за спиной тарахтение ожившего мотора.
  - Эй, мужик, тормознись! - размалеванная молодежь догнала его на улице. -
Эй, слышь, ты что, в лесу моцили чинить научился?
  Говорил тот самый увалень с татуировкой, который пытался отнять у
сердобольной девицы свой завтрак.
  - Гораздо раньше, - Глеб прищурился на ярком солнце.
  - Круто! С первого взгляда! Круто!.. - восхитился хозяин исправленного
мотоцикла.
  - Взгляд не поможет. Слушай, тогда движок сам о себе все расскажет.
  - Эй, а твой-то моциль где? Подсекли, что ли? - малый с татуировкой кивнул
на поврежденную ногу.
  - Нет. Проиграл раунд.
  - А куда топаешь?
  Любопытство граничило с сочувствием. Глеб уловил слабые импульсы "тепла",
исходящего от компании. Он поискал конкретный источник, и не нашел. Каждый
из пяти молодых оболтусов был "нейтральным", но пятеро человек вместе
излучали одно "тепло".
  - Вот, попал в историю, - он решился на частичную откровенность. - Девушку
мою... увезли. Я должен ее найти.
  - О-ого, - ахнула блондинка. - И ты такой крутой позволил?
  - Мне ногу сломали, чтобы догнать не смог. Теперь идем с Чернышом по следу.
  В адрес похитителей посыпались "многоэтажные" высказывания.
  - А что, братки, айда! А?! - завопил кто-то. - Пособим!
  Восторженный дружный вопль возвестил о безоговорочном согласии. Желание
прогнать скуку и желание помочь человеку смешались в один комок.
  - Давай! Садись! - "татуировка" хлопнул по сидению мотоцикла позади себя.
  - Да у меня же пес, - засомневался Глеб.
  - Я его с собой посажу, - подскочила блондинка. - Чернышка, айда ко мне!
  - Я те посажу! - огрызнулся было парень за рулем, но девица ткнула его
кулачком в бок.
  - Засохни, Корявый! Песик, песик!
  Глеб скомандовал Чернышу, и тот охотно запрыгнул на колени блондинки.
Сидя, он оказался выше и девушки, и Корявого. Эта картина опять
развеселила компанию, и "кортеж" с шумом вырулил на дорогу.

  ___________________


  Анна сидела в своей комнате и курила сигарету за сигаретой. Буря чувств,
поднявшаяся вчера, утихла, оставив за собой обломки надежд и иссякшие
родники слез. Гибель Игоря в свое время вызвала лишь приступы досады, а
предательство Григория разрушило, казалось, вс„.
  Опять включился зуммер на селекторе.
  - Анюта, ты у себя?... Аня, я беспокоюсь. Я тебя ждал к завтраку. У тебя
там вс„ нормально? - это был искаженный динамиком голос Филиппа.
  Анна стукнула по клавише.
  - Да, я у себя! И у меня вс„ ненормально!
  - Анют, я стою около твоей двери. Ты меня впустишь, в конце концов?
  Она помедлила и дала системе сигнал снять блокировку замка. Филипп зашел.
  - Я тебя ненавижу, - прошипела Анна. - И твоего подручного ненавижу!
  - Ну-ну, зачем же так сразу. Успокойся, пожалуйста, - он подсел к сестре.
- Что ты нервничаешь? Я признаю, я поступил нечестно. Орион получил приказ
войти с тобой в контакт и следить по мере возможности. Откуда я знал,
какие у вас возникнут отношения!
  - А что ты вообще знаешь обо мне?
  Она швырнула брату сорванный с цепочки кулон.
  - Это был передатчик, да? Чтобы меня постоянно пеленговали? - слезы опять
навернулись на глаза. - Скажи, это ты велел Григорию меня соблазнить?
  - Что? - Филипп готов был расхохотаться. - Соблазнить? О, боги! Знала бы
ты, что говоришь! Подожди, скоро я тебе преподнесу такой сюрприз...
  - Фил, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? - перебила Анна и уперлась
ненавистным взором в его лицо. - Ты хотя бы что-нибудь слышал о любви?
  Доктор Жулавский с натугой втянул в себя воздух.
  - В нашем деле приходится жертвовать. И жертвы иногда получаются очень
дорогими. Я принес в жертву женщину, которую люблю. Мы рисковали вместе и
мы ошиблись.
  - Ты поставил на ней генетический эксперимент? - Анна вызывающе
усмехнулась.
  - На ребенке. Эксперимент показал, что я был неправ. А теперь я достиг
положительных результатов благодаря той ошибке. Такова наука! Мы теряем
одно и находим другое! А ты рыдаешь по поводу какой-то ерунды! Ты - моя
сестра. Ты умная женщина! Мне жаль, конечно, что заставил тебя переживать.
Но Орион действовал грамотно, умело, и вот результат - мы с тобой работаем
вместе во имя великого дела!
  "Да пошел ты со своим великим делом", - мысленно выругалась Анна.
  - Соберись, Анюта, - Филипп сменил пафосный тон на обычный человеческий. -
Мы сегодня тестируем новую партию Продуктов. Те самые, интеллектуальные, о
которых я тебе говорил. И не обижайся ты на Ориона.
  - Почему ты зовешь его Орионом? Опять Египетская... - она хотела сказать
"дурь", но вовремя вспомнила, что портить отношения с доктором Жулавским
пока рано.
  - Орион - Ка Осириса, поднявшегося к богам! У всего живущего есть свое Ка
- двойник, сопричастник человеческого существа. И нашему Ориону отведена
очень важная роль. Он станет дубликатом Осириса! Я называю его "Орион",
чтобы этот Ран укрепил его сущность. Ран - имя. Великая штука, скажу я
тебе!... - Филипп многозначительно поднял указательный палец. - Кстати,
парень непротив, не волнуйся. Я жду тебя в кабинете!

  Анна неожиданно почувствовала себя нужной. Тест Продуктов, на внешний вид
не столь безобразных, как первая партия, проходил в зале, оснащенном под
учебный класс. Журналистка беседовала с созданиями генной инженерии,
делала пометки в своем блокноте, советовалась с сотрудниками лаборатории,
если находила что-то интересное в речи подопытных, словом, выполняла
простые, но необходимые функции.
  Общество Григория-Ориона за обеденным столом она стерпела на удивление
легко, чего не могла бы сказать о нем. Молодой человек прятал взгляд,
молчал и не реагировал даже на неуклюжие шуточки Филиппа. Стас поглядывал
на Анну, и бледная тень сожаления проскальзывала по его лицу. Журналистка
отметила сей факт, но большого значения не придала. Стас ей не понравился
сразу, хотя вел он себя куда более естественно, чем доктор Жулавский.
  Скучный обед был неожиданно прерван появлением главного генетика. Генрих
Васильевич - солидный мужчина в годах - ворвался в гостиную доктора
Жулавского, как перепуганный мальчишка, сжимая в руке обломок стула.
  - Филипп Алексеевич, у нас проблема! - запыхавшись, крикнул он с порога. -
Номер 01-23 вышел из-под контроля!
  - Что? - Филипп медленно поднялся. - Почему не сообщили?
  - Так я ж вам и сообщаю! - генетик едва переводил дух. - Он разгромил
блок, он...
  Орион ринулся в коридор со скоростью, которой мог позавидовать
дипломированный спринтер. Стас подскочил к компьютерному терминалу.
  - Охрана! Говорит "лидер"! Код 1-01!
  Филипп стоял в центре и таращился то на своего помощника, то на генетика.
  - Жертвы есть? - бросил через плечо Стас.
  - Сейчас будут, - выдохнул Генрих Васильевич. - Двое остались в
лаборатории.
  - Что б его... - Стас начал щелкать по кнопкам на пульте. - Бригада ј4!
Экстренная деконсервация реанимационного блока!
  Анна зам