глаза на Улмира:
   - А скажи, Улмир, правда ли, что базиллиус сильно сдал  за  последний
год?
   Тот несколько растерянно посмотрел на Грона:
   - Ну, он еще вполне... Особенно когда...
   Грон усмехнулся:
   - Значит, ты считаешь, что безродный десятник базарной стражи слишком
туп, чтобы разобраться в придворных интригах? Ладно, тогда ты слушай,  а
я буду говорить. - Грон отхлебнул еще вина и начал:
   - Вокруг трона три группировки.
   Первая, самая влиятельная, - старые патриции из "ста семей"  и  жрецы
во главе с Юнонием и его  сыном  Алкастом.  Вторая  -  купцы  и  средние
землевладельцы из провинции, к которой, как мне кажется, принадлежишь  и
ты. Третья, самая разрозненная - систрархи городов и цехи. -  Он  сделал
паузу, откровенно забавляясь ошарашенным видом Улмира.  -  Что,  неплохо
для бывшего слуги?
   - Клянусь, я еще ни от  кого  не  слышал  столь  краткого  и  точного
расклада.
   - Учись, - усмехнулся Грон. - Ладно, идем дальше.
   Улмир кивнул.
   - Жрецы и патриции вряд ли считают меня чем-то большим, чем  вошь;  в
твоей команде я немного популярен, а систрархам на меня глубоко начхать.
Так вот. Я не прошу у тебя поддержки в твоей команде. Более того, я  сам
могу тебе помочь.
   - Он снова отхлебнул вино и небрежно добавил:
   -  Скажем,  замолвить  словечко  перед  баши  Дилмаром.  -  Он  опять
помолчал,  наслаждаясь  крайней  степенью  изумления,  нарисованной   на
физиономии Улмира. - Ладно, закрой рот, кишки простудишь.
   Тот немного пришел в себя.
   - Теперь слушай внимательно. Я знаю, что систрарх базара  подвизается
в качестве мальчика на побегушках у Юнония, верховного жреца храма Эора,
Отца-луны, в надежде каким-то боком получить  патрицианство.  Сейчас  он
начнет рыть  по  поводу  меня.  И  все,  что  он  нароет,  заставит  его
укрепиться во мнении, что я копаю под него.
   Улмир сосредоточенно  кивнул.  Его  глаза  лихорадочно  блестели.  Он
чувствовал, как от уровня  мелкого  молодого  клерка,  тратящего  горсть
заработанных  серебряных  на  дружеские  попойки  и  на  дешевых  гетер,
стремительно всплывает, куда-то высоко,  где  решаются  судьбы  людей  и
государств.
   - Он захочет от меня избавиться.
   - Ты действительно стремишься стать систрархом базара? Если ты имеешь
влияние на баши Дилмара. то...
   - Не перебивай. - Грон сердито  нахмурился,  и  Улмир  вскинул  руки,
показывая, что отныне он нем как рыба. Грон продолжил:
   - Я хочу, чтоб ему удалось меня убрать. Но это должно произойти таким
образом... - Он склонился к Улмиру и зашептал ему на ухо.  Закончив,  он
выпрямился и произнес уже нормальным голосом:
   - Подумай, сможешь ли ты подкинуть эту идею тому, кто донесет  ее  до
ушей стратигария или того, кто за него думает?
   Улмир сидел красный и вспотевший  от  возбуждения.  Он  резко  кивнул
головой:
   - Я думаю, да. Но  насколько  это  сработает?  Есть  решения  гораздо
проще.
   Грон усмехнулся:
   - Если бы ты был один - я бы к тебе  не  обращался,  а  так...  Капля
камень точит. У них  нет  шансов  принять  другое  решение,  об  этом  я
позаботился.
   На этот раз Улмир отреагировал гораздо спокойнее. Он рассмеялся:
   - Сейчас я не удивлюсь, даже если выяснится, что та гетера, в которой
наш мудрый базиллиус признал свою пропавшую дочь, - твоя жена.
   Грон покачал головой:
   - Что, старик настолько плох? Улмир пожал плечами:
   - Да в общем нет. Но тут уперся как бык. Кстати, ходят слухи, что она
ослепительно красива и очень похожа на его бывшую жену. И  еще  какая-то
история с геммой, которая была при ней. Вроде бы точно такая же была  на
его жене, когда ее корабль захватили ситаккцы. Короче, вполне  возможно,
что все так и было.
   -  Ладно,  не  важно,  -  заметил  Грон.  -  А  что  касается  твоего
предположения, то Сифирия и Найта, к которым я иногда захаживаю, пока на
месте. Они рассмеялись и снова наполнили стаканы. Когда оба уже  изрядно
набрались, Улмир вдруг спросил:
   - Слушай, насколько я помню, в гимнасиуме  ты  не  проявлял  никакого
интереса к занятиям фехтованием, а здесь ходят дикие слухи о том, как ты
владеешь мечом.
   Грон усмехнулся:
   - Чепуха, не бери в голову.
   - Нет, ты скажи, - не отставал Улмир.
   Грон уставился на него слегка осоловевшим взглядом.
   - Меч - это не самое главное, самое страшное оружие - человек.  -  Он
растянул губы, недобро улыбаясь своим мыслям. - И кое-кто  это  понимает
очень хорошо.
   - Ерунда, - авторитетно заявил Улмир, - если я буду  с  мечом,  а  ты
нет, то ты - мертвец.
   - Правда? - ехидно поинтересовался Грон и предложил:
   - Давай попробуем. У тебя меч, а у меня,  -  он  глянул  на  стол,  -
скажем, эта оловянная тарелка.
   Улмир захохотал, но  Грон  встал,  подошел  к  городскому  стражнику,
который с интересом прислушивался к их разговору, и  вернулся  с  мечом.
Улмир бросил недоуменный взгляд на протянутый клинок.
   - Да брось.
   - Разве я когда-то отказывался от пари?
   Улмир вздохнул и привычно занял  позицию  для  колющего  удара.  Грон
остался спокойно стоять рядом со столом. Улмир  помедлил,  потом,  видя,
что Грон ждет,  выбросил  руку,  стараясь  уловить  момент,  когда  надо
остановиться, чтобы не поранить друга. Грон схватил тарелку  и  выставил
ее вперед. Меч прошил тарелку до половины. Грон крутанул тарелку, дернул
и  развернул  меч  острием  к  нападавшему.  Улмир  больно  ударился   о
выставленную ногу Грона и выпустил клинок.
   - Если бы я не подставил ногу, ты бы накололся на собственный клинок.
- С этими словами Грон подал Улмиру руку, помогая подняться.
   Таверна  взорвалась  восторженными  криками.  Грон  бросил  на   стол
серебряный и вышел из таверны.
   На казарменный двор Грон вернулся после базарного гонга. Десяток  был
на месте. Заметив Грона, Дорн ткнул в бок здоровяка, сидевшего  рядом  с
ним, поднялся и доложил:
   - Сайор-кузнец дает девять мер железа за семь серебряных и приглашает
тебя в свою кузню. И еще, Грон. - Он опять толкнул здоровяка:
   - Говори.
   Тот смущенно покраснел.
   - Тут, это. В порту стоит ситаккец.  У  него  рабы,  значит...  -  Он
стушевался. Дорн усмехнулся и пояснил:
   - Он вчера вечером задрых на пирсе, а когда проснулся на рассвете, то
услышал, как его кто-то зовет шепотом  через  весельный  порт.  Тот  раб
сказал, что его зовут Угром и он с Аккума.
   Грон вскочил на ноги:
   - Оружие, и за мной! - Он бросился к своему  тюку  и,  схватив  мечи,
закинул их за спины и затянул перевязь.
   Когда он обернулся, десяток  уже  стоял  в  полной  готовности.  Грон
кивнул и обвел взглядом встревоженно  вскочивших  стражников  из  других
десятков.
   - Мне нужны несколько человек в помощь.  -  Он  повернулся  и  кивнул
здоровяку. - Веди к ситаккцу.
   И  стремительно  пошел  к  воротам,  слыша  за  спиной   позвякивание
надеваемых мечей и топот все увеличивающегося количества ног.
   Когда Грон, сопровождаемый, кроме своих ребят, не  менее  чем  шестью
десятками стражников и почти  сотней  нищих,  присоединившихся  к  нему,
после того как услышали, что  Грону  нужна  помощь,  вспрыгнул  на  борт
ситаккской галеры, ее капитан  от  удивления  чуть  не  подавился  своей
бородой.
   - Что нужно господину десятнику?
   Грон пристально посмотрел на капитана:
   - Меня зовут Грон. - Он заметил, как капитан слегка вздрогнул. -  Мне
нужен один из твоих гребцов.
   Капитан несколько мгновений напряженно  всматривался  в  него,  потом
перевел взгляд на угрожающе молчащую толпу.
   - Мы бедные люди, - вкрадчиво начал он, но Грон жестом прервал его:
   - Ты получишь цену свежего раба.  Впрочем,  -  он  усмехнулся,  -  ты
можешь рискнуть и запросить больше.
   Капитан решил не рисковать.
   Увидев Грона, Угром рухнул на палубу и заплакал. Грон шагнул  к  нему
и, обняв за плечи, поднял.
   - Я уже ни на что не надеялся, Грон, а тут  два  дня  назад  случайно
услышал через весельный порт, как кто-то кому-то грозил, что  пожалуется
какому-то Грону. Я почти  не  верил,  что  это  ты.  -  Он  всхлипнул  и
замолчал, но тут же вскинулся:
   - Знаешь, а ведь  здесь  еще  пятеро  из  моей  мастерской.  Те,  что
получили вольную вместе с тобой.
   Грон обернулся к капитану:
   - Я ошибся, господин. Мне  нужны  шестеро.  Капитан  яростно  стиснул
зубы, но на палубе толпилось полторы сотни вооруженных людей, а на  пирс
сбежалось еще сотни две, и он коротко кивнул:
   - Рад доставить вам удовольствие, господин. Грон обратился к Дорну:
   - Быстро в дом баши Дилмара, скажешь,  мне  немедленно  нужно,  -  он
бросил взгляд на изможденного Угрома, - шестьдесят золотых.
   Капитан слегка охнул. На эти деньги можно было купить десяток крепких
рабов.
   Когда расковали  всех,  появился  Дорн  с  кошелем.  Грон  кинул  его
капитану и спрыгнул с борта галеры.
   - Яг, отведешь всех в "Трилистник". Хозяину скажешь, я  плачу.  -  Он
повернулся к толпе. - Спасибо. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся  помочь
и вам.
   На казарменном дворе его уже  ждал  старший  десятник.  Посмотрев  на
Грона сумрачным взглядом, он  указал  ему  в  сторону  своей  каморки  и
буркнул:
   - Зайди.
   Грон молча снял  мечи,  протянул  их  Дорну  и  двинулся  за  старшим
десятником.
   Старшой привычно уселся на свое место, кивнул  на  лавку  напротив  и
пожевал губами:
   - Ты вроде говорил, что не метишь на мое место, Грон.
   Тот молчал.
   - Ты увел сотню за собой. Как мне это понимать?
   Грон пожал плечами:
   - Я должен что-то объяснять?
   Они помолчали. Потом Грон хлопнул старшого по плечу:
   - Помнишь, что я тебе еще говорил по этому поводу?
   Тот хмыкнул:
   - Что это недолго.
   - Я тебя не обманул. - Произнеся эти слова, Грон поднялся и вышел  из
каморки.
   Десяток ждал его у костра. Грон подошел к СВОИУ ребятам и  присел  на
кошму.
   - Слушайте.
   Они живо придвинулись поближе. Грон слегка понизил голос:
   - Скоро нам предстоит  дорога,  есть  ли  среди  вас  те,  кто  хочет
остаться?
   Они переглянулись, потом  вновь  повернулись  к  Грону.  Он  подождал
несколько мгновений, но все молчали.
   - Я не тороплю с ответом. Когда узнаете все, подумаете еще раз. -  Он
сделал паузу. - Мы уйдем на север, в беззвестность, навстречу  неведомым
врагам и неожиданной смерти. Впереди  нас  ждет  холод,  чужой  народ  и
лезвия клинков. Нас будет горстка, их - тысячи.
   Он замолчал, обводя всех испытующим взглядом.
   Дорн улыбнулся и ответил за всех:
   - А разве не к этому ты нас готовил? Что-то  мы  слишком  крутые  для
базарной стражи.
   Грон усмехнулся:
   - Ладно, тогда за дело. Дайяр  и  Якир,  завтра  пойдете  на  воловий
конец.
   Отберите  двадцать  пять  тягловых  быков.  Берите  лучших,  если  не
найдется столько, подождите, купите позже. Йогер, ты займешься телегами.
Мне нужно двадцать больших, крепких телег. А также деготь, масло и  все,
чтобы обеспечить нормальную дорогу. Ливани, на тебе  веревки  и  канаты.
Вот список того, что я хочу,  -  он  протянул  ему  листок  тростниковой
бумаги. - Дорн, закупи еще сорок мер железа и  договорись  с  Сайором  о
найме кузницы на целую луну, начиная со следующей четверти. Кроме  того,
закажи у медников  трубы.  Какие  и  сколько,  узнаешь  у  того  раба  с
ситаккской галеры по имени Угром, которого мы освободили сегодня. Завтра
отведешь его к Сайору, и он все тебе объяснит.  Кроме  того,  найми  еще
шесть молотобойцев и проследи, чтобы в кузнице хватало инструмента, если
чего недостанет - купи. Сиборн, я знаю, ты был казначеем сотни в Домере.
- Тот кивнул. - Вы трое пойдете к баши Дилмару, я дам список  того,  что
мне нужно.
   Посмотри, может, посчитаешь нужным добавить что еще.  И  не  скупись.
Баши платит за все. - Он  окинул  взглядом  их  сосредоточенные  лица  и
улыбнулся. - И ищите охотников. Мне нужно пока десятков  шесть.  Крепких
парней, - способных выдержать все то, что выдержали вы, кроме того,  они
должны уметь скакать на лошади и желать... - Он сделал паузу, представив
их удивленные лица... - Учиться грамоте.
   Он правильно угадал эффект.
   Вечером Грон сидел в "Трилистнике"  и  слушал  Угрома.  Тот  сбивчиво
рассказывал  о  своих  мытарствах  на  галере.  Грон  дал  ему   немного
выговориться, а потом положил руку на плечо и сказал:
   - Все уже кончилось, Угром, но я не  пойму  одного,  как  вы  на  ней
оказались?
   Угром тяжело вздохнул:
   - Все началось с того, Грон, что через четверть после  того,  как  ты
уплыл с Аккума, на острове появился какой-то карлик...
   Весь конец  лунной  четверти  был  заполнен  неожиданной  для  многих
суетой.
   Базар полнился слухами и сплетнями,  а  к  Грону  подходили  купцы  и
осторожно пытались выяснить, не собирается ли  уважаемый  Грон  заняться
торговлей. Грон вежливо менял тему. С начала  следующей  четверти  вовсю
заработала кузница Сайора. Немного окрепший Угром вцепился в работу, как
голодный пес в свежую  кость.  Дорн  пропадал  там  целыми  днями.  Баши
Дилмар, которому Грон постарался  по  мере  возможности  все  объяснить,
безропотно выкладывал золото. А по базару ползли слухи о том,  что  Грон
собирает охотников. А Грон готовился и ждал.
   Наконец однажды утром ворота отворились, и на  двор  медленным  шагом
въехал систрарх.
   Грона вели от ворот под  конвоем  двоих  реддинов,  жрецов-воинов  из
храма  Эора.  Они  считались  крутыми  бойцами   и   издавна   выполняли
обязанности охраны базиллиуса. Грон никогда не был во дворце и потому  с
интересом разглядывал великолепные  колонны,  золотую  парадную  утварь,
шелковые занавеси и серебряные зеркала. Даже по меркам его прежнего мира
дворец был великолепен. И огромен.
   Они шли анфиладами комнат  и  поднимались  по  широченным  лестницам.
Наконец, преодолев, наверное, четыре десятка величественных лестниц и не
менее  сотни  дверей,  они  подошли  к  высокой   двустворчатой   двери,
украшенной особенно роскошной  резьбой,  и  реддины  остановились.  Грон
посмотрел в высокое, стрельчатое окно с широким мраморным  подоконником,
окаймленное искусной резьбой по лазуриту.  Реддин,  стоящий  со  стороны
окна, поймал  его  взгляд  и  положил  руку  на  рукоять  кинжала.  Грон
усмехнулся. Послышались  шаги,  и  из  бокового  коридора  вышел  тучный
мужчина   в   роскошной   одежде,   изукрашенной   золотым   шитьем,   с
насурьмленными бровями и  покрашенной  хной  бородой.  Он  окинул  Грона
быстрым взглядом,  презрительно  скривился  и  произнес  тонким  высоким
голосом:
   - Десятник Грон?
   Грон почтительно поклонился:
   - Да, господин.
   Мужчина сделал шаг вперед, внимательно  оглядел  одежду,  принюхался,
скривился и взмахнул рукой. Из-за его спины  возник  слуга  с  небольшой
бутылью розового стекла.
   - Окропи его.
   Слуга открыл бутыль и побрызгал на Грона.  Придворный  опять  потянул
носом и удовлетворенно хмыкнул,  затем  отступил  и  посмотрел  Грону  в
глаза:
   - Ты предстанешь перед стратигарием. Молчать. Отвечать на вопросы.
   Стратигария именовать Блистательный. Когда отпустят -  падешь  ниц  и
покинешь покои спиной вперед. Все ясно?
   Грон кивнул:
   - Да, господин.
   Придворный с сомнением посмотрел на  него,  будто  не  веря,  что  до
такого  сермяжного  типа  могло  что-то  дойти  с  первого  раза,  потом
вздохнул, призывая небо в свидетели того, что он сделал все, что мог,  и
повернулся к дверям.
   Навалившись, он распахнул их и громогласно возгласил:
   - О, Блистательный, десятник Грон припадает к твоим ногам, - и шагнул
вперед. Реддины чуть подтолкнули Грона и пошли рядом с ним.
   Стратигарием  оказался  мужчина  лет  сорока  с  завитыми  белокурыми
волосами, одетый в белоснежную тогу с вычурной золотой вышивкой по краю.
Он лежал на канапе и лениво жевал персики, которыми была наполнена ваза,
стоящая на маленьком столике под его рукой. Бросив на Грона  равнодушный
взгляд, он перевел его на придворного:
   - Что там с ним?
   - Он обвиняется в  том,  что  имел  возможность  возвратить  в  казну
рубиновый обруч - подарок Астарнту II от венетского царя, похищенный  во
времена Игеона III, но не сделал этого.
   Грон усмехнулся про себя. Систрарх решил принять такую версию.
   - Ну так пусть отдаст, - лениво произнес стратигарий.
   - Это невозможно, Блистательный. Тот задумался.
   - А почему?
   - Он отдал его нищему, Блистательный. Стратигарий хохотнул:
   - Милосердный поступок.
   - Но, Блистательный, это был...
   - Да ладно, - махнул рукой стратигарий, - что там предлагается?
   - Высылка в гарнизон. Охрана границ от северных кочевников.
   Стратигарий покачал головой.
   - За  проявленное  милосердие?  -  Он  окинул  крепкую  фигуру  Грона
заинтересованным взглядом.
   Придворный покрылся пятнами  и  судорожно  открывал  рот,  как  рыба,
выброшенная на берег.
   - Хочешь остаться в столице? Грон замер - все висело на  волоске.  Но
тут послышался вкрадчивый голос придворного:
   - Решение одобрено мудрейшим Юнонием.
   Стратигарий тут же потерял к нему интерес.
   - Что ж, парень, тебе не повезло. - Он  сонно  кивнул  придворному  и
вновь впился зубами в персик.
   Придворный возгласил:
   - Да славится мудрость Блистательного!
   Все рухнули на пузо и  спиной  вперед  выползли  из  кабинета.  Через
десять минут Грон оказался за воротами со свитком пергамента в  руках  и
глупой, облегченной улыбкой на взмокшем лице.

***

   - А еще я умею валять войлок, господин.
   Здоровенный парень с могучими руками стоял перед  Гроном  и  смущенно
мял в руках концы шерстяного пояса.
   Грон вздохнул.  Охотники  валили  толпами.  Дорн  прогонял  их  через
перекладину и бег на дистанцию в одну милю. Всех, кто не  укладывался  в
определенные нормативы, безжалостно заворачивал. Потом  те,  кто  прошел
Дорна, попадали к Трону. Он долбил их вопросами на  сообразительность  и
прогонял через некое подобие тестов Роршаха, а также через что-то  вроде
теста на ай-кью.  И  все  равно  тех,  кто  проходил  по  всем  статьям,
оставалось около трехсот человек. Грон задумался,  а  может,  не  стоило
зацикливаться на шести десятках? Можно бы  было  набрать  сотни  две,  а
потом отсеять. Но потом отрицательно покачал  головой.  Нет,  нарушается
закон пирамиды: нижние подпирают плечами верхних. Ему необходимо научить
этих ребят слишком многому, и с большим количеством он не справится.  Он
поднял глаза на парня. Тот был несколько простоват, но смекалист.
   - Хорошо, иди, Ограм.
   Тот умоляюще посмотрел  на  него  и  отошел  от  стола.  Грон  жестом
остановил следующего кандидата, показавшегося в проеме двери.
   - На сегодня все.
   Сиборн, стоящий у двери, схватил парня за шиворот и вытолкал  наружу.
Грон с хрустом развел руками и зевнул.
   - Сегодня вечером созовешь всех. Я хочу услышать, как идут дела.
   Сиборн чуть склонил голову и исчез за дверью. Грон вышел на  порог  и
остановился, привалившись плечом  к  косяку.  Прошло  две  луны  с  того
момента, как он  получил  эдикт  о  высылке.  Решением  стратигария  ему
дозволялось нанять охотников, и подо все выделялось сорок золотых.  Грон
улыбнулся. Баши Дилмар уже раскошелился на две  с  половиной  тысячи,  и
Грон не собирался притормаживать. Он неторопливо прошел по двору  фермы.
Она принадлежала баши и располагалась в трех милях от Эллора. В  дальнем
конце загона для лошадей стояло, уперев в  землю  оглобли,  два  десятка
крепких, широких телег. Большая их часть была уже загружена,  и  поклажа
укрыта грубой непромокаемой тканью. В соседнем загоне топтались быки.
   - Эй, Грон, посмотри, какой  меч,  -  послышался  восторженный  голос
Дорна.
   Грон обернулся. С тех пор как Угром изготовил булатные мечи для всего
десятка, Дорн просто влюбился в свой. Он, в подражание Грону, назвал меч
Шалуном и каждую свободную минуту испытывал его на чем ни попадя. Сейчас
он стоял в загоне для свиней, рядом с только  что  обезглавленной  тушей
хряка, и потрясал мечом:
   - С одного удара!
   За воротами раздался топот копыт, затем