зультата диверсии либо жертва ?должна находиться в очень маленьком помещении, либо . требовался очень большой запас исходных препаратов.
     - А еще из-за того, что вдобавок все это нужно было поджечь?
     - Безусловно, - подтвердил он. - Вряд ли кто-нибудь, увидев яркое желтое пламя и клубы зеленоватого, дыма, станет слоняться поблизости, чтобы выяснить, как подействует этот дым на его организм.
     - Если только потенциальная жертва не валяется в Целебной коме, да еще и в каюте размером с коробку для обуви, - безрадостно продолжил я его мысль. - Как думаешь, найдутся у нас на борту еще подобные химикаты?
     Иксиль пережевывал очередной кусок, так что ответил не сразу.
     - Почти любой препарат из тех, что хранятся в лазарете, может оказаться смертельным при достаточной дозе, - сказал он. - С этим уж ничего не поделаешь, если только ты не решишь выбросить всю аптечку за борт.
     - А что? Может, и не самая плохая идея, - проворчал я. - Мне вот пришло в голову - возможно, ты до сих пор жив только потому, что Шоун сбежал и убийце не удалось довершить начатое.
     Иксиль как раз норовил отгрызть от сэндвича еще кусок, но по такому поводу он даже прервался, чтобы спросить:
     - Извини, я что-то не успеваю за ходом твоей мысли. Мне казалось, ты придерживаешься теории, что Шоуна освободил сам диверсант - чтобы без помех совершить свое грязное дело, пока все будут искать сбежавшего больного.
     - Это была старая теория, - возразил я. - А теперь у меня новая. Злоумышленник уже открыл твою дверь, когда на средней палубе поднялся переполох. И он ре шил, что будет лучше, если его по тревоге поднимут где-нибудь подальше от твоей каюты. Поскольку ему не улыбалось быть застуканным с полными карманами химикатов, убийца оставил их у тебя, а сам быстренько перебазировался куда-нибудь, где его пребывание было бы вполне закономерно. Просто возможности вернуться ему уже не представилось.
     - А заодно он оставил в каюте и микросхему управления замком, без которой и сам не мог попасть внутрь?
     Я перестал хмуро пялиться на дисплеи и сердито посмотрел на напарника.
     - Ну да, конечно. Давай еще по уши завязнем в деталях. Такая простая и элегантная была теория...
     Иксиль моего сердитого взгляда не заметил, положил остатки сэндвича на штурманский стол и поднялся. Суля по его физиономии, мысли его опять витали невесть где.
     - Прошу прощения, - сказал он. - Есть идея. Сей час вернусь.
     И ушел. Я запустил еще одну проверку системы, просто так, от нечего делать, и снова принялся сверлить оборудование тяжелым взглядом. Иксиль был прав, моя теория никуда не годилась: если диверсант планировал вернуться позже, то зачем оставлять микросхему в каюте? Не говоря уже о том, во что превратилась панель замка.
     Разве что вся диверсия имела место быть уже после того, как мы вернулись. Может быть, злоумышленник хотел вернуться раньше всех, но обнаружил, что корабль окружен таможенниками. И к осуществлению своих черных замыслов он смог приступить только после того, как наджики убрались восвояси, а вся команда занялась подготовкой ?Икара? к старту.
     Но тогда зачем понадобилось выкорчевывать микросхему? Что ему это дало?
     Остается предположить, что злоумышленник уже попал в каюту и не хотел, чтобы ему помешали. Панель с внутренней стороны двери осталась нетронутой, так что выйти из каюты он мог в любой момент.
     Но тогда что он там делал?
     Послышались тяжелые шаги, и в дверях снова появился Иксиль. В руках у него было нечто большое, длинное, завернутое в тряпицу.
     - Ты, как проснулся, Пикса и Пакса не проверял? - спросил я. - Может, они видели, кто был у тебя в каюте?
     - Проверял, но они никого не видели. - Он снова уселся на свое место, положил загадочный предмет на колени и стал разворачивать. - Кроме того, разве что, как ты заходил и брал распечатки планов. С другой стороны, большую часть времени они проспали вместе со мной, так что нельзя с полной уверенностью утверждать, что больше в каюту не заходил никто.
     Тупик.
     - Тебе следовало бы приучить их спать по очереди.
     - Если бы меня тогда не столь сильно клонило в сон, я, может быть, и попробовал бы передать им, чтобы они бодрствовали посменно. Но подобные инструкции часто теряют силу, когда я несколько часов не вступаю с ними Б контакт и не напоминаю о своих указаниях.
     - А это что такое? - спросил я, ткнув пальцем в загадочный трофей Иксиля.
     - Экспонат номер один. - Он сдернул остатки материи, и моему взору предстал самый большой разводной ключ из имеющихся на корабле, наподобие тех, какими вскрывают кожух досветового двигателя.
     - А-а, - протянул я в глубоком недоумении. - И этот экспонат демонстрирует...
     - Посмотри сюда внимательней. - Иксиль показал на отметину посередине длинной рукоятки. - Видишь черную полоску?
     Я подался вперед и пригляделся. Действительно, там была еле заметная поперечная отметина. Рядом, параллельно ей, тянулась полоса пошире, но более размытая.
     Словно кто-то провел черту углем, крошащимся под пальцами.
     - Дай угадаю, - сказал я, снова откидываясь на спинку стула. - Отметка от резинового уплотнителя двери твоей каюты, да?
     - Молодец, - по достоинству оценил напарник мою сообразительность. - Когда не работает буфер, двери захлопываются очень сильно. Моя версия: злоумышленник нажал кнопку, затем сунул этот ключ в дверь, пока она не закрылась.
     И ключ еще двигался, когда дверь по нему ударила, отсюда и размытая полоса.
     - В результате дверь не закрылась до конца и остался зазор, которого было достаточно, чтобы просунуть руку и поставить на пол склянки. Но сам диверсант туда протиснуться бы не смог, - заключил я. - Наверное, поэтому реактивы и стояли около двери. Хотя, возможно, он надеялся, что кто-то споткнется о них, когда будет входить в каюту.
     - Это ничего бы ему не дало, - напомнил мне Иксиль. - Не забывай, что смесь надо поджечь.
     - Ничего из того, о чем мы с тобой сейчас говори ли, не принесло бы ему никакой пользы, - проворчал я.
     Я уже хотел поднять руки и сдаться. Я голову на отсечение готов был дать - что-то мы упустили, что-то очень важное. И пока мы не выясним, что же это такое, остается только перебирать имеющиеся крохи информации до потери пульса.
     Наверное, Иксиль тоже понял это.
     - Как ты предполагал, когда мы говорили в прошлый раз, во всем этом есть определенная логика, - сказал он, принимаясь снова заворачивать ключ. - Мы просто еще не знаем, в чем она состоит,
     - Ты собираешься снять отпечатки пальцев? - кивнул я в сторону ключа.
     - Я думал об этом, - сказал Иксиль. - Но, зная ?Икар?, думаю, этот инструмент понадобится еще до того, как мы подойдем на пушечный выстрел к настоящему эксперту по отпечаткам.
     - Да уж, что касается ?Икара?, тут ты, пожалуй, прав, - согласился я. - Так что мы предпримем?
     - Думаю, я займусь тем, что починю свою дверь, - ответил Иксиль. Он сунул ключ под мышку, щелкнул пальцами и прихватил остатки сэндвича. Хорьки откликнулись на его зов и тут же забрались на плечи хозяину. - Точнее, твою дверь, поскольку ты использовал ее замок для починки моей. Я могу переставить тебе замок из каюты номер два на верхней палубе, там все равно сейчас никто не живет.
     - А что, если понадобится в нее попасть? - спросил я.
     - Зачем? - резонно возразил мой напарник. - В крайнем случае, мы всегда сможем на время переставить туда замок из любой другой каюты.
     - Разумно, - согласился я. - Ну что ж, тогда - действуй.
     - Хорошо. Увидимся позже.
     Запихав в рот весьма немалый кусок, который оставался от сэндвича, он вышел из рубки.
     Несколько минут после его ухода я, вопреки собственному решению больше не тратить зря сил и времени, еще пытался собрать воедино имеющиеся крохи информации. Но так ни до чего и не додумался.
     И тут в коридоре у меня за спиной раздались размеренные шаги. Судя по звуку, шли двое, и ни один из них не был Иксилем.
     Конечно, могло оказаться и так, что волноваться тут было совершенно нечего. Но тот день и без того был богат на неприятные сюрпризы, я вовсе не горел желанием огрести еще один. Я с важным видом скрестил на груди руки, причем правую ненароком запустил под куртку и положил на рукоятку плазменника. Совершив эти необходимые приготовления, я развернулся в крутящемся кресле пилота лицом к двери.
     Первой в рубку, чеканя шаг, вошла Тера. Вид у барышни был такой, будто и рубка, и весь корабль были ее личной собственностью.
     - Маккелл, - без малейшего дружелюбия процедила она. - У нас к тебе есть разговор.
     Не успел я и рта раскрыть, как из-за ее спины выдвинулся второй жаждущий побеседовать со мной - Никабар. Держался он еще более недружелюбно, чем барышня. Ох, не к добру это...
     - Заходите, - пригласил я их, напрочь проигнорировав тот факт, что они и так уже вошли. - Реве, а разве ты не должен быть сейчас на вахте в машинном отделении?
     - Должен, - согласился Никабар, глянув на мои скрещенные руки. Если он и заподозрил, что я держу плазменник наготове, то ничем того не выдал. - Я попросил Чорта подменить меня на несколько минут.
     Строго говоря, это являлось нарушением кодекса Торгового флота: мне, капитану, никто даже не заикнулся об этом. Но раз уж я весь рейс смотрел сквозь пальцы на смену вахт, то поднимать крик по этому поводу теперь было бы нелогично.
     - Прекрасно. Чем могу быть полезен?
     Тера взглянула на Никабара, который, в свою очередь, выглянул в коридор, затем нажал кнопку, и дверь у него за спиной закрылась.
     - Да хотя бы тем, что перестанешь врать и увиливать, - начала Тера. - Кто такой мистер Антонович, при одном упоминании имени которого таможенники пускаются наутек?
     Конечно, это была ловушка. И если бы ее расставил кто-нибудь другой, я, быть может, и вляпался бы, Но из Теры не вышло бы хорошего игрока в покер - ни блефовать с наглым видом, ни делать хорошую мину при любой игре она толком не умела.
     - Ты и так знаешь, - парировал я и посмотрел на Никабара в упор: - Или, точнее, знаешь ты, Реве. Я вижу, ты уже поделился своей версией с Терой. Может, и меня просветишь?
     - Антонович - торговец смертью и страданиями, - с мрачным пафосом заявил Никабар. - Он покупает и продает наркотики, оружие, таможенных чиновников, правительства и чужие жизни. И мы хотим знать, как ты на самом деле связан с его организацией.
     Пока говорил, он не сводил с меня сурового взгляда.
     - Прекрасная речь, - похвалил я, чтобы потянуть время.
     С самого начала я понимал, что среди команды неизбежно пойдут пересуды о том, как мне удалось так просто и быстро достать борандис для Шоуна. Но я не ожидал, что подозрения и кривотолки так быстро перерастут в прямые обвинения. Н-да, может получиться действительно неловко...
     - Ревс, ты специально готовился? Или премьера состоялась гораздо раньше, когда ты летал на корабле, который был связан с Антоновичем ? Это был прошлый твой корабль, да? Или позапрошлый? Или история уходит в глубь веков?
     - Ты к чему ведешь? - спросил Никабар с тем устрашающим спокойствием, которое бывает разлито в воз духе перед грозой.
     - К тому, что ты и все остальные на борту ?Икара? на том или ином этапе своей карьеры работали на Антоновича, - пояснил я. - От него никуда не денешься. Его щупальца тянутся во все уголки Спирали. Просто невозможно вести дела и не напороться на его сети.
     - Это не одно и то же, - запротестовала Тера.
     - Ах, значит, если ты не ведаешь, что творишь, так это не считается? - фыркнул я. - Довольно склизкая морально-этическая позиция.
     - Кстати, о скользких и изворотливых. Ты так и не ответил на вопрос, - вмешался Никабар.
     - Я как раз к тому и веду, - ответил я. - Просто хочу быть уверен, что меня поймут правильно. Антонович урывает куски от столь многих пирогов еще и потому, что имеет привычку скупать легальные предприятия, переживающие серьезные финансовые затруднения. У меня было свое дело, вполне законное. Благодаря монополии паттхов на перевозки я сел на мель. Антонович выкупил меня. Конец истории.
     - Нет, это не конец истории, - возразил Никабар. - Он купил не только твое дело. Он купил тебя.
     - Конечно купил, - с немного наигранной ноткой горечи согласился я. - Все дело-то было - Иксиль и я.
     - И вы продали свои души, - с тем же трагическим пафосом заявил Никабар. - За деньги.
     - Я предпочитаю рассматривать это как вынужденную продажу части самомнения, чтобы не пойти ко дну, - парировал я. - Или ты считаешь, что более честным и благородным поступком было бы объявить о банкротстве и оставить кредиторов у разбитого корыта, да?
     - О каком долге идет речь? - поинтересовалась Тера.
     - Пятьсот тысяч коммерц-марок, - ответил я. - И поверь, я испробовал все законные пути достать эту сумму, прежде чем сдался и позволил людям Антоновича выкупить нас.
     Конечно, это не вполне соответствовало истине. Но момент был уж больно неподходящий, чтобы мутить воду.
     - А что теперь? - спросила она.
     - А что теперь? - переспросил я. - Думаешь, мне нравится, что меня прижали к ногтю? Думаешь, я не мечтаю откупиться от них? Знаешь ли, Антонович не плохо поднаторел в своем деле. Он все устроил так, что нам не выслужить свой долг до середины будущего века.
     - Должен же быть какой-то другой выход, - настаивала Тера.
     Я невольно наморщил лоб, почуяв неладное. Она пришла сюда, чтобы бросить мне в лицо обвинение - дескать, я последний подонок Спирали и все такое. Но для общественного обвинителя она что-то уж слишком интересуется, как именно попался в эту паутину лично я. Подозрительно.
     - Например? - спросил я.
     - Вы с напарником могли бы сдать их, - предложила она. - Пойти в полицию или отдел по борьбе с наркотиками. Или даже в разведку Гвардии, если Антонович торгует еще и оружием, им там тоже заинтересуются. Вы могли бы дать показания против него.
     Я вздохнул.
     - Ты так ничего и не поняла. Послушай, Тера, вот уже двадцать лет, как нет в Спирали такого полицейского, который не мечтал бы заполучить Антоновича. И, насколько мне известно, Гвардия Земли тоже по нему сохнет. А не могут они схватить его вовсе не из-за недостаточности улик или нехватки камикадзе, которые готовы дать показания. Все дело в том, что никто не может найти Антоновича. Никто не знает, где он находится, и если дела и дальше так пойдут, и не узнает.
     - Но...
     - И более того, стоит мне рыпнуться, как моя песенка будет спета, - перебил я ее. - Антонович держит мой долг в банке Оникки, а у них там действует совершенно очаровательное законодательство в отношении должников. Ему достаточно востребовать с меня задолженность - и следующие тридцать лет я буду работать за пятьдесят коммерц-марок в день. Уж извините, но у меня другие планы.
     - Например, провести эти тридцать лет, работая на Антоновича, - многозначительно предположил Никабар.
     - Да, выбор попахивает, - признал я. - Но зато, по крайней мере, не приходится гнуть спину, и я по-прежнему могу летать.
     - А Антонович снимает сливки.
     - Как я уже сказал, выбор невелик и попахивает, - пожал я плечами. - Если у вас есть другие предложения, готов их выслушать.
     - А что, если найти кого-то, кто выплатит твой долг? - спросила Тера.
     - Кого интересно? - горько усмехнулся я. - Если банки и раньше воротили от меня нос, то с чего они захотят помочь мне теперь? Разве что у кого-нибудь из вас завалялось полмиллиона на карманные расходы, которые вы не знаете, куда деть.
     У барышни непроизвольно дернулся уголок рта.
     - Ты говоришь так, как будто уже сдался, Маккелл.
     - Не сдался, а смирился с реальностью. - Я вздернул бровь. - А вот готовы ли вы сделать то же самое?
     Они оба нахмурились.
     - Что ты хочешь сказать? - спросила Тера.
     Хочу сказать, что вам предстоит решить, сможете ли вы подняться выше своей мелочной щепетильности и лететь со мной и дальше, - объяснил я.
     Я знал, что ставить вопрос ребром было довольно рискованно. Но не слишком, ведь они же и шли сюда только затем, чтобы разобраться со мной. И вообще, им можно рубить с плеча, а мне нельзя, да?
     Ну, за Терой-то насчет ?рубить с плеча? точно не заржавело.
     - Я бы поставила вопрос иначе, - заявила она. - Можем ли мы позволить тебе лететь с нами и дальше?
     - Боюсь, это не пройдет, - возразил я, качая голо вой. - Я - шкипер, меня нанял сам Бородин. Ни у кого из вас не хватит ни квалификации, ни полномочий, чтобы заменить меня.
     - Сомневаюсь, что в сложившихся обстоятельствах у тебя хватит наглости подать жалобу, - заметил Ника- бар.
     - О, наглости-то у меня как раз, может, и хватит, - возразил я. - Но я пока не буду наглеть, поскольку толку с того не будет никакого. Я же говорил вам о похитите лях. Если бы не я, вас бы вместе с ?Икаром? уже и в помине не было.
     - Если только ты не сочинил всю историю, - усмехнулась Тера.
     - А к чему мне все это придумывать?
     Может быть, ты хочешь запугать нас всех, чтобы мы сбежали с корабля, - предположила она. - Может быть, у тебя уже наготове новая команда, которая займет наши места, ведь когда погиб Джонс, ты быстренько нашел ему на замену Иксиля. Может быть, как раз ты и есть настоящий похититель.
     - Тогда почему же я не привел на корабль свою команду, пока вы наслаждались достопримечательностями мира Дорчинда? - спросил я. - Зачем мне вообще понадобилось напрягаться и чего-то там сочинять?
     - А ты не знаешь, кто такие эти похитители? - спросил Никабар.
     - Все, что я про них знаю, - они очень хорошо организованы, - ответил я. - И они почему-то считают, что им до зарезу нужен ?Икар?.
     - Они ?считают?, что он им нужен?
     - Ну, я лично не вижу никаких причин, чтобы устраивать на нас такую охоту, - ответил я. - Любой груз, который прошел таможенный контроль на Гамме и был разрешен к перевозке в запечатанном виде, не должен вызывать какой-то нездоровый ажиотаж. Может быть, их интересует сам корабль, но, по-моему, это еще менее вероятно.
     Я посмотрел на Теру в упор.
     - Но как бы там ни было, все сводится к тому, что вам от меня никуда не деться. Если попробуете найти мне замену, откуда вам знать, что вы наняли пилота, а не специально болтающегося рядом с вами угонщика? А когда вы поймете, в чем дело, будет уже слишком позд но. Не замечали, что ни одна из наших кают не имеет замков?
     Они переглянулись. Тоскливо переглянулись. Уныло. Обменялись взглядами типа ?мне это не нравится, но другого выхода нет?. Но им было никуда от меня не деться, и они понимали это. Так уж сложилось, что круг лиц, заслуживающих доверие, исчерпывался экипажем ?Икара?. И можно было сказать наверняка, что никто из них не сможет пилотировать этот бред конструктора-микроцефала.
     - Если ты думаешь, что после этого разговора мы будем больше доверять тебе, то глубоко ошибаешься, - подвел черту Никабар. - Откуда нам знать, может, ты только и вынюхиваешь, как бы продать нас подороже?
     - А откуда мне знать, что ты не собираешься про дать корабль с потрохами? - парировал я. - Или Тера, или кто-то еще? Ответ: ниоткуда. Если бы у меня был выбор получше, я бы ухватился за него обеими руками. Но выбора у меня нет. Здесь и сейчас - нет.
     - Тогда с чего тебе беспокоиться о судьбе ?Икара?? - не унимался Никабар. - Или любого из нас?
     Я посмотрел ему прямо в глаза.
     - Потому что я подписал контракт перегнать этот корабль на Землю. И именно это я и собираюсь сделать.
     - А нам остается только верить в это или нет?
     Я вздохнул. Мне вдруг надоело играть в эти дурацкие игры.
     - Верьте во что хотите, - ответил я. - Но когда мы прибудем на Землю, я бы хотел получить от вас извинения по полной программе.
     Было бы большим преувеличением сказать, что Никабар улыбнулся. Но физиономия его стала чуть менее мрачной. Ну да, он же бывший морской пехотинец, мельком подумал я. В морской пехоте тонкостям взаимопонимания не учат.
     - - Я запомню, - пообещал он.
     - Я даже не буду возр