дь дела хорошо идут, Малыш, не правда ли? Как  далеко  то  время,
когда мы, оборванные и голодные, бегали по  улицам  Галуея!  Кстати,  ты  не
читал в газетах, Каркер еще не повешен?
     - Нет, не читал, Грип.
     - Ну, это непременно сбудется, и  ты  отложи  для  меня  ту  газету,  в
которой прочтешь о его казни.
     Затем Грип возвращался на корабль "Вулкан",  уходил  снова  в  море,  а
через несколько недель кочегар появлялся уже  в  магазине  и  снова  покупал
ненужные ему вещи.
     Однажды Малыш спросил его:
     - Ты все еще уверен, Грип, что я разбогатею?
     - Я в этом так же уверен, как в том, что Каркер не минует виселицы.
     По мнению Грипа, это было высшее выражение уверенности, далее  которого
идти было нельзя.
     - А ты, Грип, разве не думаешь о будущем?
     - Зачем мне о нем думать?.. Разве у меня  нет  ремесла,  которое  я  не
променяю ни на какое другое?
     - Ремесло, однако, тяжелое и плохо оплачиваемое!
     - Вовсе нет, я получаю четыре фунта в месяц, имею помещение, пищу...
     - Все равно, - заметил Малыш. - Будучи кочегаром,  нельзя  нажить  себе
состояние, а Бог хочет, чтобы люди добивались богатства...
     - Ты в этом уверен? - спросил Грип. - Разве это сказано в заповедях?
     - Да, надо быть богатым не только для собственного  счастья,  но  чтобы
сделать счастливыми тех, кто лишен этого, хотя и вполне заслуживает!
     И Малыш, задумавшись, унесся в воспоминания о Сисси, его бедной подруге
в хижине Хард, о  семье  Мак-Карти,  о  которых  ничего  не  знал,  о  своей
крестнице Дженни, бедных и несчастных, тогда как он...
     - Слушай, Грин, - продолжал он, - почему бы тебе не бросить плавание?
     - Уйти с "Вулкана"?..
     - Да, и войти со мной в компанию... Понимаешь, "Малыш и Ко".,  ведь  не
может  же   Боб   олицетворять   собою   компанию.   Тогда   как   если   ты
присоединишься...
     - О, Грип, - вскричал Боб, - как мы были бы тогда счастливы!
     - Я согласился бы с удовольствием. Но мне  кажется,  что  я  для  этого
слишком велик.
     - Почему?
     - Потому что, если такой верзила, как я, будет торчать в  магазине,  то
фирма перестанет быть "Малыш и Кo"! Надо, чтобы  все  были  маленькие,  и  я
только испорчу все дело.
     - Ты, пожалуй, прав, Грип, но ведь и мы вырастем.
     - Понятно, но постарайтесь не расти очень шибко и богатеть, пока вы еще
не высокого роста. Впрочем, если я не могу быть твоим компаньоном, Малыш, то
помни все же, что мои деньги принадлежат тебе.
     - Мне пока их не нужно.
     - Но если ты вздумаешь расширить торговлю...
     - Нам вдвоем тогда не справиться...
     - Почему бы тебе не взять прислугу, которая бы вела хозяйство?
     - Я уже думал об этом, и господин О'Бриен советовал мне то же самое.
     - И он прав. Подумай, не знаешь ли ты какой-нибудь подходящей женщины?
     - Подожди... да, да, конечно!.. Кет!., старый друг ..
     При имени Кет Бирк  радостно  залаял,  выразив  таким  образом  и  свое
мнение. Тотчас же было написано  письмо  в  Трелингер-Кэстл,  и  через  день
пришел ответ, написанный крупным почерком. А еще через двое суток  Кет  была
уже в Дублине.
     И как она была принята Малышом после полуторагодовой  разлуки!  Мальчик
горячо обнял ее, а Бирк бросился ей на шею. Она не знала, которому  из  двух
отвечать, и наконец расплакалась... Когда  же  она  устроилась  на  кухне  и
познакомилась с Бобом, слезы у нее потекли еще обильнее.
     В этот день Грип имел удовольствие отведать вместе со  своими  друзьями
первый обед, приготовленный Кет! И, уезжая на другой день  в  море,  кочегар
был вполне доволен своей участью.
     Вас, может быть, интересует, получала ли Кет жалованье, хотя она вполне
удовольствовалась бы столом  и  помещением,  предоставляемыми  ей  ее  милым
мальчиком?  Конечно,  она  получала  жалованье,  и  даже  очень  хорошее,  с
обещанием прибавки, если  она  хорошо  будет  служить.  Она  теперь  уже  не
говорила "ты" Малышу, так как он был более не грум графа  Эштона,  а  хозяин
магазина. Даже Боба, который считался компаньоном Малыша,  она  называла  не
иначе как "господин Боб". Зато Бирку она продолжала говорить "ты". И как они
любили друг друга - Бирк и Кет!
     Сколько пользы приносила эта славная женщина  в  доме!  Хозяйство  было
всегда в порядке, комнаты и  магазин  чисто  прибраны.  Обедать  в  соседнем
ресторане не подобает хозяину магазина, он должен обедать у себя дома -  это
гораздо приличнее и здоровее, особенно когда имеешь такую искусную  кухарку,
как Кет. Впрочем, она не только  готовила  кушанье,  она  стирала,  гладила,
чинила белье, держала  в  порядке  одежду,  была,  одним  словом,  примерной
прислугой, удивительно экономной и такой нравственной... что служила  всегда
предметом насмешек всей дворни в Трелингер-Кэстле.
     Конец 1883 года принес отличные барыши фирме "Малыш и Кo". Магазин едва
успевал удовлетворять заказы к Рождеству и Новому году. Трудно  представить,
сколько Боб продал за то время всяких лодочек, корабликов и катеров. Даже  в
высшем обществе вошло в моду покупать все  игрушки  в  магазине  "Для  тощих
кошельков". Игрушка не считалась модной, если на ней не  было  клейма  фирмы
"Малыш и Кo".
     Малышу не приходилось раскаиваться, что  он  покинул  Корк.  Приехав  в
столицу Ирландии искать более широкого поля действия, он не ошибся в выборе.
Старый негоциант  О'Бриен  поддерживал  мальчика  своими  советами,  которые
всегда охотно принимались Малышом, отказывавшимся, однако, от его денег, как
отказался он и от сбережений Грипа.
     Подведя итог доходам, полученным со дня открытия  магазина,  Малыш  мог
быть вполне доволен, так как капитал его за это время утроился!


        ^TГлава двенадцатая - НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА^U

     "Имеющих  какие-либо  сведения  о  семье  Мартена   Мак-Карти,   бывших
арендаторов Керуанской фермы, находящейся  в  графстве  Керри,  Сильтонского
прихода, просят сообщить их по адресу "Малыш и Кo", Бедфорд-стрит, Дублин".
     Публикация эта появилась впервые в "Дублинской газете"  3  апреля  1884
года, где была помещена  Малышом  по  два  шиллинга  за  строчку.  Затем  ее
напечатали и другие газеты. Мог ли Малыш пожалеть полгинеи, чтобы  разыскать
семью, которой он был столь многим обязан? Какое бы он испытал счастье, если
бы ему удалось когда-нибудь сделать их опять счастливыми!
     Где могла находиться эта семья? Осталась ли она в Ирландии,  добывая  с
трудом насущный хлеб, или последовала в изгнание за Мюрдоком? При мысли, что
она страдала от нищеты, сердце Малыша обливалось кровью.
     Поэтому все с нетерпением ждали  ответа  на  объявление,  повторявшееся
каждую субботу в течение нескольких недель...
     Но никаких сообщений не последовало. Если б Мюрдок содержался  в  одной
из тюрем Ирландии, то  о  нем,  конечно,  имелись  бы  сведения.  Оставалось
предполагать,  что  вся  семья  Мак-Карти  эмигрировала  в  Америку  или   в
Австралию, где, может быть, и основалась навсегда.
     Это  предположение   вскоре   подтвердилось   сведениями,   полученными
О'Бриеном. В письме из Белфаста упоминалось о семье  эмигрантов  по  фамилии
Мак-Карти, состоявшей из шести человек, трех мужчин, двух  женщин  и  одного
ребенка, выехавших из этого порта и направившихся в Мельбурн два  года  тому
назад. Дальнейших сведений о  них  получить  не  удалось,  несмотря  на  все
старания О'Бриена. Малыш надеялся узнать что-либо о втором  сыне  Мак-Карти,
если только он не покинул службу на корабле Маркарда в Ливерпуле. Поэтому он
обратился с расспросами к этой фирме. Пришел ответ, что Пат  оставил  службу
полтора года  тому  назад.  Оставалась  еще  надежда,  что  Пат,  приехав  в
Ирландию,  прочтет  объявление,  касающееся  его  семьи.   Надежда   слабая,
признаться, но за нее цеплялись, не имея другой.
     О'Бриен старался, как мог, обнадежить своего молодого жильца.
     - Я уверен, - говорил он, - что рано или поздно ты свидишься  с  семьей
Мак-Карти.
     - Каким же образом? Ведь они в Австралии, за тысячи и тысячи миль!
     - Можно ли так говорить, дитя мое. Разве теперь  расстояние  что-нибудь
значит... Когда установлено  такое  удобное  сообщение!..  Они  вернутся,  я
уверен... Ирландцы не покидают навсегда своей родины...
     - Можно ли на это надеяться? - спросил Малыш, грустно качая головой.
     - Конечно, особенно если они такие работящие  и  трудолюбивые,  как  ты
говоришь.
     - Этого не всегда достаточно. Нужна еще удача, которой последнее  время
Мак-Карти не могли похвастаться!
     - Чего не было раньше, может случиться теперь! Неужели ты думаешь,  что
я был всегда счастлив... Да и ты сам не испытал ли того же...
     - Вы правы, господин О'Бриен, мне иногда и самому кажется, что все  это
сон.
     - Нет, дитя мое, все это быль. Ты, конечно, превзошел  то,  чего  можно
было  ожидать  от  ребенка  твоих   лет,   и   все   это   благодаря   твоей
рассудительности.
     - И также случаю...
     - На свете меньше случайностей, чем ты думаешь, и все логически связано
между собой. Заметь, что несчастье сопровождается обыкновенно счастьем, и ты
можешь проверить это на своей судьбе. Например, твое пребывание у Хард  было
несчастьем...
     - Но зато я был вознагражден счастьем  узнать  Сисси,  испытать  первые
ласки! Где-то теперь моя дорогая подруга, и увижу ли я ее когда-нибудь?..
     - И если б Хард не была такой  злой,  ты  бы  не  убежал  от  нее,  что
заставило тебя попасть в руки изверга Торнпиппа. Затем ты в Ragged school...
     - Где встречаю Грипа, который был так добр ко мне и которому  я  обязан
жизнью...
     - Тогда тебя берет к себе эта чудачка актриса... Жизнь твоя изменяется,
но едва ли бы ты сделался уважаемым человеком, продолжая жить у нее.  И  вот
она, позабавившись тобой, бросает тебя на произвол судьбы...
     - Я, однако, не сержусь на нее, она все же была добра ко мне,  приютила
меня, а с тех пор... я уже многое узнал! К тому же, согласно  вашей  теории,
благодаря именно тому,  что  она  меня  бросила,  я  попал  к  Мак-Карти  на
Керуанскую ферму...
     - Верно, мои друг, а затем...
     - О, затем!.. Ведь не можете же вы меня  убедить,  что  несчастье  этих
чудесных людей повело к моему счастью...
     - И да и нет, - ответил О'Бриен.
     - Нет, нет! - энергично запротестовал Малыш. - И  если  я  когда-нибудь
разбогатею, мне всегда будет больно, что поводом к тому послужило  разорение
семьи Мак-Карти. Я охотно провел бы всю жизнь на ферме, как член их семьи...
При мне выросла бы Дженни, моя крестница, и могло ли быть для  меня  большее
счастье, как благополучие моей приемной семьи?..
     - Я понимаю тебя и надеюсь, что стечение  обстоятельств  позволит  тебе
доказать им твою благодарность...  Однако  будем  продолжать  и  вспомним  о
Трелингер-Кэстле.
     - Ах, какие отвратительные люди, этот маркиз, маркиза,  их  сын  Эштон!
Сколько  унижений  я  там  испытал!..  Там  протекло  худшее   время   моего
существования...
     - И это  опять-таки  было  к  лучшему.  Если  бы  с  тобой  там  хорошо
обращались, ты бы остался у них...
     - Нет, никогда! Быть грумом?.. Никогда! Я оставался там лишь  временно,
и как только накопил бы денег...
     - Кто должен быть в восторге, что ты попал в этот замок, так это Кет.
     - О, добрая женщина!
     - И кто должен быть доволен, что ты оттуда ушел, так это Боб,  так  как
иначе ты бы не встретил его на большой дороге, не спас бы  ему  жизнь...  не
привел бы его в Корк, где вы оба так потрудились, где встретили Грипа,  и  в
настоящую минуту ты не был бы в Дублине...
     - И не разговаривал бы в настоящую минуту с лучшим из людей,  принявшим
во мне участие! - ответил Малыш, пожимая руки старому негоцианту.
     - И который никогда не откажет тебе в своих советах.
     - Спасибо, господин О'Бриен, спасибо!.. И вы  вполне  правы!  Все  вещи
имеют связь между собою!.. Дай Бог, чтобы я  мог  быть  полезен  всем,  кого
люблю и кто меня любил!
     А дела  фирмы  "Малыш"?..  Они  процветали,  не  сомневайтесь  в  этом.
Торговля вскоре еще  расширилась,  так  как  по  совету  О'Бриена  прибавили
бакалейный  отдел.  Магазин  стал  вскоре  слишком  тесен.  Пришлось  нанять
дополнительно помещение на том же этаже. Жители квартала покупали  все,  что
было нужно, только в магазине Малыша. Даже рук не хватало,  и  Кет  пришлось
принять участие в продаже:  дел  было  столько,  что  день  казался  слишком
коротким.
     Следовало бы нанять приказчика, но молодой хозяин не  хотел  вводить  в
дело чужого человека. Вот если бы Грип согласился... Но напрасные  старания!
Сколько его ни  уговаривали,  тот  не  мог  решиться,  хотя  казался  вполне
предназначенным для того, чтобы сидеть на высоком табурете  с  карандашом  в
руке, окруженный коробками... Право, это было гораздо лучше, чем жариться на
"Вулкане"! Но нечего и говорить, что  свободное  время  кочегар  проводил  в
магазине, помогая Малышу. Это продолжалось с неделю, затем "Вулкан" уходил в
море, и  через  двое  суток  Грип  был  уже  в  нескольких  сотнях  миль  от
Изумрудного острова. Его отъезд вызывал всегда печаль, а приезд  -  радость.
Он был точно старший брат, то уезжавший, то возвращавшийся.
     К тому же "старший брат" продолжал делать покупки  в  магазине  Малыша.
Прошло немало времени,  пока  наконец  О'Бриен  и  Малыш  не  уговорили  его
поместить свои деньги.  Но  не  подумайте,  что  ими  воспользовался  хозяин
магазина "Для тощих кошельков". Нет, ему не нужны были деньги Грина, у  него
у самого хранилась уже немалая сумма в Ирландском банке  на  текущем  счету.
Деньги же Грипа были помещены в сберегательную кассу,  -  учреждение  вполне
солидное. Грип мог, значит, спать спокойно: капитал его находился в надежном
месте и увеличивался благодаря небольшому проценту, выдаваемому кассой.
     Отметим все же, что если упрямый Грип  и  отказывался  переменить  свою
матросскую блузу на люстриновый пиджак приказчика, то все  же  способствовал
увеличению числа покупателей магазина Малыша. Все его товарищи с "Вулкана" и
их семьи пользовались  услугами  магазина  "Для  тощих  кошельков".  Он  так
усердно пропагандировал магазин, точно был его агент.
     - Ты увидишь, - говорил он  Малышу,  -  что  сами  судовладельцы  будут
забирать у тебя товар. Ты тогда сделаешься уже  крупным  негоциантом,  вроде
Рое или Гинесса. И вспомни тогда то, что я тебе всегда повторял:  ты  будешь
богачом!
     - Почему же, Грип, ты не  хочешь  войти  с  нами  в  компанию?  Или  ты
надеешься сделаться со временем механиком?
     - О нет, об этом я не мечтаю, так как надо еще много учиться, а мне уже
поздно!..
     - Послушай, Грип, нам так необходим приказчик,  которому  мы  могли  бы
доверять... Зачем ты отказываешься помочь нам?
     - Потому что я ничего не понимаю в этом деле и потому, что  земля  меня
пугает; я был так несчастен на ней, тогда как на  море  я  вполне  счастлив!
Когда ты станешь крупным негоциантом и у тебя будут собственные суда,  тогда
я буду плавать на них для твоей фирмы.
     - Но, Грип, подумай, ведь так ты останешься всегда одиноким. А если  бы
ты вздумал когда-нибудь жениться?
     - Жениться... мне?..
     - Ну да, как это делают все, -  ответил  Боб,  и  я  тоже  когда-нибудь
женюсь.
     - Скажите, пожалуйста, - вскричал Грип, - а ты что скажешь, Малыш?
     - Что Боб совершенно прав, и что все мы когда-нибудь женимся.
     - Нет, каково? Одному двенадцать, а другому восемь, и они уже думают  о
женитьбе! Нет, я не могу жениться. Подумайте только: ведь я черен, как негр,
большую часть года, и мне поэтому можно взять в жены только негритянку.
     - Ты напрасно шутишь, Грип, ведь я говорю это  в  твоих  же  интересах.
Придет время, когда ты  пожалеешь,  что  не  послушался  меня...  Во  всяком
случае, здесь всегда будет для тебя место.
     Грип все же не сдавался. Он любил свое ремесло и пользовался любовью  и
уважением со стороны капитана и товарищей.
     - Потом потолкуем, когда я вернусь!..
     А впоследствии, вернувшись, он продолжал говорить:
     - Увидим... увидим потом.
     Пришлось  поэтому  взять   конторщика   для   ведения   книг.   О'Бриен
рекомендовал  своего  старого  знакомого  Бульфура,  за  честность  которого
ручался. Но все же это был не Грип!
     Год окончился прекрасно и дал доходу тысячу фунтов.
     Малыш и Боб, здоровые и крепкие для своих лет, казалось,  нисколько  не
пострадали от перенесенных прежде лишений.
     Магазин процветал. Малыш богател, в этом не  могло  быть  ни  малейшего
сомнения. К тому же благодаря выдержке  и  здравому  смыслу  он  никогда  не
увлекался рискованными предприятиями, но и не  пренебрегал  представляющимся
удобным случаем.
     В то же время он не мог  успокоиться,  не  зная  участи  Мак-Карти.  По
совету О'Бриена он написал в Мельбурн. Но все следы  семьи  были  уже  давно
потеряны, что почти всегда случается с эмигрантами. Не имея средств,  Мартен
с детьми нанялся, вероятно, на  одну  из  отдаленных  ферм,  где  занимаются
главным образом разведением овец... Но в  какой  провинции,  в  какой  части
Австралии они проживали?
     О Пате тоже не было никаких известий с тех пор, как он покинул  службу,
и можно было предполагать, что он присоединился к своей семье.
     Нечего и говорить, что  из  всех,  кого  Малыш  когда-то  знал,  только
Мак-Карти и Сисси занимали его мысли. Об остальных он и думать не хотел; что
же касается до мисс Анны Фестон, то он удивлялся, что  она  до  сих  пор  не
появлялась ни в одном театре Дублина. Весьма возможно, что он даже зашел  бы
к ней; но ему не пришлось этого сделать, потому что после неудачи в Лимерике
знаменитая артистка решила покинуть Ирландию и уехала за границу.
     - А Каркер уже повешен?..
     Таков был неизменный вопрос Грипа по возвращении из плавания. И  всегда
получался ответ, что о Кар-кере ничего не  было  известно.  Грип  принимался
тогда рыться в газетах, ничего, однако, не находя относительно Каркера.
     - Подождем! - говорил он. - Запасемся терпением.
     - А может быть, Каркер сделался порядочным человеком? - заметил  как-то
О'Бриен.
     - Он?! - вскричал Грип. - Порядочным человеком! Да после этого пропадет
охота быть самому порядочным!
     И Кет, знавшая историю оборванцев галуейской  школы,  вполне  разделяла
мнение Грипа.
     Впрочем, Кет и Грип  были  почти  всегда  во  всем  согласны,  исключая
вопроса об оставлении Грипом службы и присоединении его  к  фирме  "Малыш  и
Кo". По этому поводу у них подымались нескончаемые споры, от которых дрожали
стекла в окнах. Но к концу года вопрос  оставался  в  том  же  положении,  и
первый кочегар отплыл опять на "Вулкане".
     Это было 25 ноября, уже в зимнее время. Снег падал большими хлопьями, и
было так неприветливо и холодно, что всякий предпочитал сидеть дома.
     Однако Малыш не остался в магазине. Утром он получил письмо  от  одного
из своих поставщиков из Белфаста. Затруднение,  возникшее  по  поводу  одной
фактуры, могло повести к процессу, чего всегда следует избегать,  даже  если
разбирать дело будут одетые в парики судьи Соединенного королевства.  Таково
было по крайней мере мнение О'Бриена, человека опытного. По его совету Малыш
решил ехать в Белфаст, чтобы уладить  дело  по  возможности  миролюбиво.  Он
рассчитывал сесть в девять часов на поезд, чтобы днем  быть  уже  в  главном
городе  Антримского  графства.  Несколько   часов   будет   достаточно   для
переговоров по делу, и к вечеру он уже вернется домой.
     Боб и Кет остались в магазине, а хозяин отправился на станцию.
     В  такую   погоду   путешественник   едва   ли   может   интересоваться
подробностями пути, тем более что поезд  идет  с  большой  скоростью.  После
Дублинского графства он проходит через графство Мет  и,  простояв  несколько
минут в Дрогеде, где Малыш ничего не  успел  рассмотреть,  не  заметил  даже
находившееся  на  расстоянии  мили  знаменитое  Бо