разница  с  его
нынешним положением! Он жил теперь не милостыней, а на  заработанные  трудом
деньги, полный надежд на будущее!
     По выходе из Югхала пришлось идти по мосту,  поразившему  Боба  и  даже
Малыша. Мост, перекинутый через Блекуатерскую бухту,  имел  в  длину  двести
семьдесят аршин, и не будь его, пришлось бы идти целый день,  чтобы  попасть
на дорогу, ведущую в Дунгарван.
     Тележка весело катилась по мосту, обдуваемому со  всех  сторон  ветром.
Малыш и Боб не шли через силу. Да и к чему им  было  торопиться?  Надо  было
ведь, главным образом, распродать товар, купленный в Югхале. В три дня можно
было смело дойти до Дунгарвана. Однако встречаемые по дороге фермы замедляли
путешествие, так как крестьяне усердно покупали у мальчиков  товар,  чем  не
приходилось пренебрегать. Дела шли очень хорошо, и каждый вечер  Боб  считал
шиллинги и пенсы, полученные за день, а Малыш записывал их в книгу. Ничто не
было приятнее Бобу, кате считать эти заработанные деньги,  Малышу  подводить
общий итог, а Бирку лежать у ног, глядя на них своими умными глазами.
     Наконец 3 мая тележка достигла Дунгарвана; она была совершенно пуста, и
пришлось закупить немало товару. Это  не  представляло  трудности,  так  как
Дунгарван довольно значительный город, имеющий шесть тысяч пятьсот  жителей.
Это порт, открывающийся в бухту того же названия, берега  которой  соединены
шоссе в полтораста ярдов длиной, что составляет такое же удобство, как  и  в
Югхале: можно перейти бухту, не обходя ее.
     Малыш провел два дня в Дунгарване. У него  появилась  прекрасная  мысль
купить по дешевой цене несколько кусков шерстяной материи, которая,  по  его
мнению, должна была хорошо продаваться в деревнях. Особенной тяжести она  не
представляла и не могла затруднить Бирка.
     Так и продолжалось это прибыльное путешествие. Если  удача  не  покинет
Малыша, он скоро станет капиталистом. Погода стояла по-прежнему  хорошая,  и
никаких особенных приключений пережить не  пришлось.  Население  этой  части
Южной Ирландии не отличается дурными нравами, к тому же они  не  так  бедны,
как жители Коннаута или Ольстера. Море кормит людей, и  большинство  из  них
занимается рыболовством или идет в матросы.
     При таких удачных обстоятельствах тележка миновала Тренмор  и  достигла
через две  недели  Уатер-форда,  находящегося  на  границе  Мюнстера.  Малыш
покидал наконец провинцию, где он столько пережил. Впрочем, он почти забыл о
всех перенесенных горестях, помня лишь всегда  семью  Мак-Карти,  о  которых
грустил, как грустят по родному дому. Он  решил  остановиться  на  несколько
дней в Уатерфорде. Город, расположенный на реке Сюире, представляет довольно
оживленный порт, один из самых значительных в  восточной  стороне  Мюнстера,
откуда совершается постоянная навигация  в  Ливерпуль,  Бристоль  и  Дублин.
Наняв себе помещение  в  приличной  гостинице,  они  отправились  гулять  на
несколько часов.
     -  Что  если  мы  встретим  вдруг  Грипа?  -  сказал   Боб   при   виде
многочисленных судов.
     - Нет, Боб, по моему расчету "Вулкан" должен быть теперь  в  Америке  и
вернется лишь к нашему приходу в Дублин.
     Если бы Малыш хотел как можно скорее  быть  в  Дублине,  ему  следовало
сесть на пароход, перевозящий туда пассажиров из  Уатерфорда.  Переезд  этот
стоит недорого. Товар их весь был продан, значит, мальчики  и  собака  могли
спокойно ехать: за два-три шиллинга они были  бы  через  несколько  часов  у
цели. И какое бы это доставило им удовольствие - проехаться  по  каналу  Св.
Георгия, увидеть Ирландское море со всем разнообразием его берегов!
     Это было, конечно, заманчиво. Но Малыш,  привыкший  размышлять,  решил,
что ему лучше быть в Дублине после приезда туда Грипа, который знал город  и
мог помочь ему устроиться. И зачем прерывать путешествие, принесшее  столько
барыша? Здравый смысл, которым отличался Малыш, взял верх над  заманчивостью
стать пассажиром парохода.
     Поэтому ничего нет удивительного, что через три дня их уже видели опять
шедшими позади тележки, наполненной товаром.
     Бирк работал не хуже лошади, хотя на подъемах Боб  помогал  ему  тащить
тележку, а Малыш толкал ее сзади. В конце  Уатерфордской  бухты  путь  вдруг
изменился, и море исчезло из виду. На  пути  стали  то  и  дело  встречаться
деревни и фермы. Их передвижная  лавка  очень  быстро  пустела.  В  Уексфорд
пришли только 27 мая, хотя он был лишь в тридцати милях от Уатерфорда.
     Уексфорд более чем селение; это  город,  имеющий  до  тринадцати  тысяч
жителей и расположенный  на  реке  Сланей.  Это  точно  английский  городок,
попавший случайно в графство Ирландии. Ничего удивительного:  ведь  Уексфорд
был первым местом, в котором утвердились англичане. Если Малыш  был  удивлен
при виде многочисленных развалин, то потому, что он  не  знал  истории  этой
страны  во  времена  Георга  III,  не  слыхал  про  жестокие  распри   между
протестантами и католиками, про убийства и пожары, сопровождавшие их. Оно  и
лучше, что он всего этого не знал, так как эти ужасные воспоминания омрачают
прошлое Ирландии.
     Покинув Уексфорд,  тележка,  нагруженная  доверху,  должна  была  опять
удалиться от берега, о чем не пришлось жалеть по двум  причинам.  Во-первых,
эта часть графства гораздо населеннее,  деревни  и  фермы  встречаются  чаще
благодаря железной дороге, проходящей по Арклову  и  Виклову  и  соединяющей
Уексфорд с Дублином. Вовторых, местность прелестна. Дорога идет среди густых
лесов бука и дубов, между которыми встречается черный  дуб  редкой  красоты.
Земля обильно орошается реками Сланей, Овока  и  их  притоками.  И  подумать
только, что эта часть Ирландии,  столь  богатая  серой  и  медью,  орошенная
горными потоками,  обладающая  золотыми  россыпями,  была  превращена  силой
фанатизма в арену жестоких битв! Следы их видны еще в Эннискорти,  Фернсе  и
других местностях до Арклова, где войска короля  Георга  уничтожили  в  1798
году до тридцати тысяч бунтовщиков, как назывались тогда  защитники  веры  и
отечества.
     В Арклове Малыш предложил отдохнуть. В городе  очень  оживленный  порт.
Между  скалами,  в  водорослях  собирают  множество  устриц,  которые  здесь
недороги.
     - Я думаю, что ты никогда не ел устриц, сказал Малыш Бобу  и  предложил
попробовать их.
     Боб попробовал, но более одной съесть не мог: омары были ему  более  по
вкусу.
     - Это оттого, что ты еще слишком мал, - утешал его Малыш.
     Девятнадцатого июня утром  они  окончили  свое  путешествие  в  Виклов,
главный город графства того же названия, прилегающего к  Дублинскому.  Какую
чудную местность они прошли, одну из самых живописных в Ирландии. Везде горы
и озера, в светлых водах которых отражаются древние здания, разбросанные  по
берегам; затем у реки Овока эта  чудная  Глендалюкская  долина,  с  башнями,
обвитыми плющом, с древними  часовнями  и  семью  церквами,  куда  стремятся
богомольцы.
     Торговля мальчиков шла  по-прежнему.  Какая  разница  была  между  этой
сравнительно богатой частью Ирландии  и  бедными  графствами  северо-запада!
Здесь чувствовалось уже соседство  столицы.  Начиная  с  Арклова  по  дороге
находится несколько курортов, посещаемых дублинской аристократией. Искусство
состояло лишь в том, чтобы привлечь их  в  свой  кошелек,  чего  и  достигал
Малыш, капитал которого все увеличивался. К тому же у Боба  появилась  мысль
прямо гениальная, которая могла принести значительные проценты, если  бы  ее
удалось привести в исполнение в  этой  местности,  где  встречалось  столько
богатых избалованных людей.
     Боб умел лазить,  как  обезьяна,  и  очень  искусно  отыскивал  гнезда,
которых была такая масса на деревьях. До сих пор он  не  извлекал  из  этого
никакой пользы; раза два только ему удалось продать несколько птичек. Но еще
в Виклове у него созрело решение,  заставившее  его  просить  Малыша  купить
большую клетку, в  которой  могли  бы  помещаться  несколько  десятков  птиц
различной породы.
     - Зачем они тебе, - спросил Малыш, - разве ты хочешь воспитывать птиц?
     - Нет, я посажу их в клетку, чтобы отпускать их потом на волю.
     Малыш ничего не мог понять, пока Боб наконец не объяснил  ему,  что  он
будет ходить с клеткой, наполненной птицами,  между  богатыми,  разряженными
детьми, играющими на берегу моря. И кто же из  них  не  захочет  увидеть  за
несколько пенсов, как эти хорошенькие птички радостно вылетят на волю?
     Боб не сомневался в успехе своего предприятия, к  тому  же  ведь  здесь
ничем не рисковали.  Клетка  была  куплена,  и  вскоре  наполнена  птичками,
жаждавшими свободы.
     Удача была полная. В то время, как Малыш предлагал свой  товар,  Боб  с
клеткой в руках подходил к  молодым  джентльменам  и  юным  мисс,  прося  их
пожалеть узников. Птицы вылетали одна за другой при радостных криках  детей,
а карманы Боба наполнялись пенсами.
     Таким образом продолжая идти к Дублину, они очутились 9  июля  в  Брее.
Брей, отстоящий от Дублина в пятнадцати милях, расположен  у  подошвы  мыса.
Представьте себе бесчисленные отели, белые виллы,  фантастические  коттеджи,
заселенные в продолжение лета шестью тысячами жителей и  приезжих.  На  всем
протяжении дороги дома не прерываются до самого Дублина. Брей сообщается  со
столицей железной дорогой, рельсы  которой  часто  бывают  покрыты  брызгами
моря. У самого Брея виднеются развалины древнего Бенедиктинского  аббатства,
затем группа башен, называемых "мартелло", служивших  для  защиты  берега  в
восемнадцатом столетии.
     На пляжах бывает всегда много детей. На "параде",  как  здесь  называют
это  место  берега,  собираются  дети  богачей  со   своими   родителями   и
гувернантками. Но это не была  бы  Ирландия,  если  бы  здесь,  в  Брее,  не
встречались бедные оборвыши, просящие милостыню.
     Первые три дня торговли оказались очень удачны. Весь товар,  состоявший
из недорогих игрушек, был живо раскуплен. Но особенно  хороши  были  дела  у
Боба. С четырех часов утра он уже лазил  по  деревьям,  расставлял  силки  и
наполнял клетку птицами, которых по капризу  богатых  детей  выпускал  после
полудня. Дольше оставаться в Брее  не  имело  смысла.  Следовало  спешить  в
Дублин, где, вероятно, уже находился Грип. Но Малыш не мог  предвидеть,  что
неожиданное обстоятельство ускорит их отъезд.
     Было 13 июля. Около  восьми  часов  утра  Боб  возвращался  к  порту  с
клеткой, наполненной птицами. На пляже еще никого не было. На  повороте  ему
вдруг встретились три мальчика, лет двенадцати-четырнадцати, нарядно  одетые
и веселые. Боб сначала обрадовался, думая, что распустит птиц раньше времени
и успеет наловить новых. Однако взглянув на развязные манеры  мальчиков,  он
решил пройти мимо. Но один из них со злым, вызывающим лицом  загородил  Бобу
дорогу, грубо спросив его, куда он идет.
     - Я возвращаюсь домой, - ответил вежливо ребенок.
     - А что это у тебя в руках?
     - Клетка с птицами, которых я сейчас наловил.
     - Ах, я узнаю его! - вскричал один из юных джентльменов. - Он бегает по
пляжу и за несколько пенсов выпускает птиц на свободу...
     - А в этот раз он  их  всех  выпустит  даром!  -  вскричал  старший  из
мальчиков и, вырвав клетку из рук Боба, открыл ее, дав вылететь птицам.
     Бедный  Боб  кричал  в  отчаянии:  "Птицы  мои,  птицы!",   а   молодые
бездельники хохотали до слез.
     Они уже собирались уходить, когда кто-то закричал им:
     - Вы поступили очень дурно, господа!
     Это говорил Малыш, подошедший в это  время  с  Бирком  и  видевший  все
происшедшее. Взглянув затем на старшего мальчика, он сказал:
     - Впрочем, такая бесцеремонность нисколько не удивляет меня со  стороны
графа Эштона!
     Это был действительно достойный наследник Пиборнов, приехавший накануне
на морские купания и занявших одну из лучших местных вилл.
     - Ах, это негодяй грум! - сказал с глубоким пренебрежением граф Эштон.
     - Да, это я.
     - И еще с той же собакой, которая загрызла моего пойнтера. Неужели  она
воскресла! Мне казалось, что с нею покончили...
     - Но вы ошиблись в этом, - ответил  Малыш,  нисколько  не  робея  перед
своим бывшим хозяином.
     - Ну а теперь, когда я тебя встретил, я  наконец  накажу  тебя  должным
образом, - вскричал граф, подходя быстро к Малышу с поднятой тростью.
     - Сначала вы заплатите стоимость птиц, господин Пиборн.
     - Нет, сначала вот тебе! - И молодой джентльмен ударил Малыша тростью.
     Хотя Малыш был моложе своего соперника, но превосходил  его  в  силе  и
отваге. Он бросился на графа, вырвал у него трость и  дал  ему  две  сильные
пощечины.
     Наследник Ппборнов хотел драться, но Малыш в одну минуту повалил его на
землю и прижал коленом. Товарищи графа хотели заступиться за него,  но  Бирк
так грозно оскалил зубы, что им пришлось бы плохо, если бы Малыш не  отозвал
собаку и не удалился, не  заботясь  более  ни  о  графе  Эштоне,  ни  о  его
приятелях.
     После этой  неприятной  встречи  лучше  всего  было  как  можно  скорее
покинуть Брей, считал Малыш.
     Граф мог пожаловаться, и неизвестно, что из этого  вышло  бы;  конечно,
если бы у Малыша было время хорошенько подумать, он сообразил бы, что глупый
и чванливый мальчик никому не расскажет этого случая, чтобы избежать позора.
Но как бы то ни было, Бирк был снова запряжен в тележку, совершенно пустую в
этот раз, и около восьми часов Малыш вместе с Бобом покинули Брей.
     Поздно  вечером  путешественники  достигли   Дублина,   пройдя   двести
пятьдесят миль за три месяца по выходе из Корка.


        ^TГлава десятая - В ДУБЛИНЕ^U

     Дублин! Малыш в Дублине! Взгляните на него: не  напоминает  ли  он  вам
актера, переходящего постоянно с мелких ролей на главные и попадающего после
провинциальной сцены на столичную?
     Дублин не просто крупный  город,  самый  большой  в  графстве,  подобно
Лимерику  с  сорока  пятью  тысячами  жителей  или   Корку,   насчитывающему
восемьдесят шесть тысяч. Дублин - столица всей Ирландии, город с  населением
в триста двадцать тысяч душ, управляемый лордом-мэром, правителем военным  и
гражданским в одно время, при  помощи  двадцати  четырех  ольдерменов,  двух
шерифов и ста сорока четырех советников. Но и в этом  городе,  промышленном,
торговом и просвещенном, с его фабриками, доком, академиями и университетом,
нет достаточного числа работных домов и приютов для призрения нищих.
     Малышу, не желавшему иметь дело ни с приютами, ни с  работными  домами,
оставалось лишь сделаться коммерсантом, промышленником  или  ученым,  прежде
чем нажить капитал.
     Не пожалел ли наш герой, что покинул Корк? Нет, он ушел с твердой верой
в успех в этом многолюдном городе.
     Дублинское графство принадлежит к Лейнстерской провинции. Оно изобилует
преимущественно льном и овсом,  что,  однако,  не  составляет  его  главного
богатства. Им он обязан морю,  обширной  морской  торговле,  выражающейся  в
цифре трех с половиной миллиона тонн и  двенадцати  тысяч  судов  в  течение
года.
     Дублинская бухта не уступит в красоте самым красивым бухтам Европы. Она
тянется от южного Кингстонского порта  до  северного  Хоутского.  Дублинский
порт образовался благодаря Лиффейскому лиману.
     Чтобы увидеть эту столицу во всем ее великолепии, надо подъехать к  ней
с моря, в светлый солнечный день. Малышу и Бобу это не  удалось.  Ночь  была
темная и воздух душный, когда они  достигли  первых  домов  предместья,  идя
вдоль полотна железной дороги, соединяющей Кингстон с Дублином.  Эта  низкая
часть города была мало привлекательна, окутанная густым туманом, с  тусклыми
пятнами фонарей. Улицы, по которым Бирк вез тележку, были  узки  и  неровны.
Мрачные, подозрительного вида дома, закрытые лавки, слабо освещенные кабаки.
И всюду бродяги, не имеющие ночлега, пьяные от виски, самого пьяного из всех
напитков, ищущие ссор и драки...
     Мальчикам это было не внове и нисколько не  пугало  их.  А  какое  было
множество несчастных, оборванных детей, одних с ними лет, валявшихся кучками
на ступенях, босоногих, полунагих! Малыш и Боб  миновали  несколько  зданий,
церквей, из которых один протестантский собор  был  реставрирован  благодаря
миллионам пивовара Ли Гинесса и винокура Рое.
     Часы на высокой башне пробили девять.
     Боба, сильно утомленного долгим переходом, усадили в тележку,  и  Малыш
помогал Бирку тащить ее. Нужно было найти какой-нибудь  трактир,  где  можно
было остановиться на ночь. Они  проходили  в  это  время  по  части  города,
называемой "Свободой", где начинается главная улица Св. Патрика,  идущая  до
собора Спасителя. Улица была широкой,  окаймленной  домами,  некогда  вполне
приличными, но теперь совершенно запущенными и напоминавшими помещение Хард,
которое и пришло невольно на память Малышу...  А  между  тем  он  был  не  в
донегальской деревне, а в Дублине, столице Изумрудного острова.
     Наконец нашли довольно порядочную гостиницу, где, поужинав,  и  провели
ночь. Сон их был так крепок, что ни звон колоколов,  ни  шум  улицы  не  мог
нарушить его.
     На другой день встали с зарей. Надо было идти на поиски Грипа,  что  не
представляло затруднений, если только "Вулкан" был в порту.
     - Мы возьмем с собой Бирка? - спросил Боб.
     - Конечно, - ответил Малыш, - ведь должен же он узнать город.
     Улица Св. Патрика оказалась наполнена  лавками  преимущественно  мелких
торговцев-евреев,  скупающих  старое  платье.  Там  же  можно  заложить   за
несколько пенсов всякое старье.  Эти  лавки  привлекли  внимание  Малыша.  В
ранний час улицы были довольно пусты. В Дублине жизнь начинается поздно,  да
и промышленность здесь довольно ничтожна. Фабрик немного -  лишь  несколько,
выделывающих материи шелковые, льняные, шерстяные.  Правда,  винокуренные  и
пивоваренные заводы здесь процветают. Самый выдающийся из них - винокуренный
завод Рое и пивоваренный Гинесса стоимостью в полтораста миллионов  франков;
он соединен подземным ходом с доком Виктории, откуда сотни кораблей развозят
пиво по всему свету. Но если промышленность слаба,  то  торговля,  наоборот,
процветает. Дублин сделался первым рынком Соединенного королевства по  части
сбыта свиней и скота.
     Идя к реке Лиффею, Боб и Малыш внимательно всматривались во все, что им
встречалось. Боб громко выражал свое восхищение.
     - Ах какая чудная церковь! Какое громадное здание! Какой дивный сад!
     Здание, которым восхищался Боб, была биржа,  Royal  Exchange.  В  конце
улицы возвышался City Hall, в котором собирались для  совещаний  коммерсанты
со всего города. Далее виднелся  замок  с  крупной  башней,  выстроенный  из
кирпича. Это была некогда крепость, реставрированная Елизаветой  и  служащая
теперь резиденцией лорду-наместнику. Далее раскинут был Стефенский сквер  со
статуей Георга I посредине,  засаженный  красивыми  деревьями  и  окруженный
симметричными  унылого   вида   домами,   из   которых   выделялись   дворец
протестантского архиепископа и БордРум. С правой стороны - Мерионский сквер,
потом здание Королевского  Общества  и,  наконец,  дом,  в  котором  родился
О'Коннель.
     Малыш, слушая болтовню Боба, в  то  же  время  размышлял.  Он  старался
извлечь выгоду из всего виденного. Каким  образом  составить  себе  капитал?
Какого рода торговля может удвоить, утроить имеющиеся у него деньги?..
     Идя наугад, мальчики, конечно,  заблудились  не  раз;  вот  почему  они
потратили более часа, чтобы дойти до набережной реки Лиффея!
     - Разве здесь нет реки? - удивлялся Боб.
     - Есть, как же, - отвечал  Малыш,  и  они  продолжали  идти,  постоянно
сбиваясь с дороги. Они очутились перед большим замком, с  длинным  греческим
фасадом в сто метров, с фронтоном на четырех коринфских  колоннах.  Это  был
университет, основанный во времена Елизаветы и называемый "Trinity College".
Ирландские студенты - все спортсмены, соперничающие в отваге  и  ловкости  с
кембридж