но  знаете,  что
случится, если вы поможете капитану фон Рею, и он достигнет успеха?
   - Он может победить, - Линчес отвернулся, серебряные ресницы задрожали.
   - Или не победить, - Айдас заслонил брата.
   - Этот мир не таков, как ты о нем думаешь, Принс, - сказал Лок.
   Руби резко обернулась.
   - А ты уверен, что он - твой? - не дожидаясь ответа,  она  отвернулась  к
Золоту. - Посмотри на него, Лок.
   - Я гляжу. И что же ты видишь. Руби?
   - Тебя. Тебя и  Принса,  желающих  управлять  внутренним  огнем,  который
отгоняет ночь от планет. А  там  огонь  вырвался  наружу.  Он  изувечил  эту
планету, этот город, как Принс изувечил тебя.
   - Чтобы носить этот шрам, - задумчиво (Лок почувствовал, как сжались  его
челюсти, как напряглись мускулы у лба и висков) произнес Принс, - ты  должен
быть сильнее меня.
   - Чтобы носить его, я должен ненавидеть тебя. Принс улыбнулся.
   Лок уловил, как Мышонок отступил к косяку, держа руки за спиной.
   - Ненависть - это привычка. Мы ненавидим друг друга уже много  лет,  Лок.
Мне кажется, я покончу с этим  сейчас,  -  пальцы  Принса  согнулись.  -  Ты
помнишь, как это началось?
   - На Сяо Орини? Я помню, ты был избалован и испорчен, как...
   - Я? - брови Принса снова выгнулись. - Я испорчен? Ну а  ты  был  страшно
глуп. Никогда не прощу тебе этого!
   - За упоминание о твоей руке?
   - За что? Странно, этого я не помню. А такого рода  оскорбления  я  редко
забываю. Но нет. Я говорю о том, что ты мне показал в джунглях... Все они  -
мотающиеся около ямы, потные, кричащие, пьяные - и озверевшие. И  Аарон  был
одним из них! Я помню его по сей день: лоб блестит, волосы растрепаны,  лицо
искажено в диком крике, пальцы сжаты в кулаки... - Принс взмахнул  протезом.
- Да, его кулаки! Тогда я  в  первый  раз  увидел  своего  отца  таким.  Это
испугало меня. Мы видели его с тех пор много раз в таком виде, правда. Руби?
- он взглянул на сестру. - Было слияние Де Тарго, когда он вышел вечером  из
комнаты правления... или скандал с Анти-Фламина  семь  лет  назад.  Аарон  -
приятный, культурный и абсолютно испорченный человек.  Ты  был  первым,  кто
показал мне, как на его лице проступает  порок.  Я  никогда  не  прощу  тебе
этого, Лок! Этот ваш план - или что там - с этой смешной звездой... Я должен
остановить тебя. Я должен остановить сумасшествие фон Реев!
   Принс шагнул вперед.
   - Если Федерация  Плеяд  рухнет,  когда  рухнете  вы,  это  только  будет
означать, что созвездие Дракона будет жить...
   Себастьян обрушился на него.
   Это произошло неожиданно для всех присутствующих.
   Принс упал на одно колено. Рука его упала  на  кварцевые  обломки  -  они
разлетелись голубыми искрами. Себастьян замахнулся, и Принс метнул  осколок:
вжик! Себастьян взревел и отшатнулся назад,  схватившись  за  раненую  руку.
Приис снова потянулся к ярким кристаллам.
   Вжик! Вжик! Вжик!
   Кровь закапала из ран Себастьяна. Линчес рванулся от песчаного бассейна.
   - Эй, нельзя же!..
   - Ему можно, - Айдас сграбастал брата за плечо.
   Себастьян упал.
   Вжик!
   Тай вскрикнула и упала на колени,  закрывая  руками  лицо,  потянулась  к
Себастьяну, распластавшемуся на ковре.
   Вжик! Вжик!
   Себастьян выгнул спину, задыхаясь. Многочисленные  раны  заливали  кровью
ковер.
   Принс остановился.
   - А теперь я убью тебя, - он перешагнул через Себастьяна. -  Это  и  есть
ответ на твой вопрос.
   Это пришло откуда-то из глубины,  прятавшееся  до  сих  пор  в  закоулках
памяти. Что-то задрожало внутри Лока. Все чувства  обострились  и  вырвались
наружу. Лок взревел. Он увидел сиринкс, оставленный  на  краю  бассейна.  Он
схватил его.
   - Не надо, капитан!
   Когда Принс замахнулся, Лок нагнулся, прижимая инструмент к груди. Он  до
отказа вывернул рукоятку интенсивности.
   Ребро ладони Принса проломило косяк, к которому минуту назад  прислонялся
Мышонок. Выше луча полетели щепки.
   - Капитан, это же мой!..
   Мышонок прыгнул, и капитан наотмашь ударил его ладонью. Мышонок полетел в
песчаный бассейн.
   Лок прыгнул в сторону и резко повернулся лицом к двери.  Принс,  все  еще
улыбаясь, сделал шаг вперед.
   Лок рванул рукоятку громкости.
   Вспышка.
   Яркое пятно на куртке Принса - луч  был  сжат  до  предела.  Рука  Принса
рванулась к глазам, он затряс головой.
   Лок снова рванул рукоятку.
   Принс зажмурил глаза, отступил назад, вскрикнул.
   Пальцы Лока рванули струны. Хотя звук был остронаправленным, по  комнате,
перекрывая вскрик, загрохотало эхо. Голова Лока от звона ушла в плечи. Но он
снова ударил по звуковой деке. И  снова.  С  каждым  ударом  Принс  отступал
назад. Он наступил на ногу Себастьяна, покачнулся, но не упал. В мозгу  Лока
билась только одна мысль: он уже должен оглохнуть. Но он ударил еще раз.
   Руки Принса обхватили голову. Его настоящая рука задела парящую  полочку.
Статуэтка упала и покатилась по ковру.
   Взбешенный Лок с размаху ударил по пластинке запаха.
   Отвратительная вонь поползла в ноздри, защипала  полость  носа  так,  что
выступили слезы.
   Принс, зашатавшись, закричал.  Кулак  в  перчатке  ударил  по  стеклянной
панели. Она треснула от пола до потолка.
   Лок шал за ним по пятам, почти ничего не видя сам.
   Принс ударил по стеклу обеими руками. Стекло брызнуло в стороны.  Осколки
полетели на пол.
   - Нет! - закричала Руби. Лицо ее было спрятано в ладонях.
   Принс бросился наружу.
   Жар охватил лицо Лока. Но он шагнул следом.
   Принс, шатаясь и спотыкаясь, отступал к Золоту. Лок  осторожно  спускался
за ним по острым камням склона. И ударил еще раз.
   Свет захлестнул Принса. Он, видимо, еще сохранил какую-то  часть  зрения,
потому что с воем вцепился в глаза и упал на одно колено.
   Лок пошатнулся. Плечо его задело горячий выступ. Он весь покрылся  потом:
пот струйками стекал по лбу, скапливался на бровях и скатывался по шраму. Он
сделал еще шесть шагов - и на каждом извлекал из сиринкса свет ярче  Золота,
звук громче урчания лавы, запах резче запаха сернистых  испарений,  щипавших
его горло. Его ярость равнялась ярости Золота.
   - Подонок... Дьявол... Отродье!
   Принс упал в тот самый момент, когда  его  настиг  Лок.  Его  голая  рука
отдернулась от раскаленных камней, голова приподнялась -  руки  и  лицо  его
были в порезах от осколков стекла, рот открывался и закрывался, как у  рыбы,
ослепшие глаза невидяще смотрели на Лока.
   Лок отвел ногу назад и вдребезги разбил это задыхающееся лицо...
   И все прошло.
   Он вдохнул горячий газ. Глазам стало больно от жара. Он повернулся,  руки
его бессильно повисли. Земля под ним вдруг задрожала  и  потекла  к  обрыву.
Лок, шатаясь, стал пробираться между изъеденными лавой камнями. Огни Таафита
дрожали за мерцающей завесой. Он  потряс  головой  и  закашлялся.  И  уронил
сиринкс...
   * * *
   Она приближалась к нему, осторожно обходя зазубренные глыбы.
   Прохлада  тронула  его  лицо,  влилась  в  гортань.  Он   заставил   себя
выпрямиться. Она пристально глядела на него. Ее губы трепетали, не произнося
ни слова. Лок шагнул к ней.
   Она подняла руку (он подумал, что она собирается ударить его, но  отнесся
к этому совершенно безучастно) и коснулась его напрягшейся, шеи.
   Сглотнула.
   Лок смотрел в ее лицо, на ее  волосы,  забранные  серебряным  гребнем.  В
мерцании Золота ее бархатистая кожа приобрела ореховый оттенок.  Но  главное
заключалось в слабом  наклоне  подбородка,  в  выражении  губ,  застывших  в
странной гримасе ужаса и смирения, в изломе пальцев на его горле.
   Ее лицо приблизилось к  лицу  Лока.  Теплые  губы  коснулись  его  губ  и
раскрылись в нежном поцелуе. Он почувствовал тепло  обвившихся  вокруг  него
рук. Она прижалась к нему всем телом. Его руки скользнули...
   Сзади застонал Принс.
   Руби, вскрикнув, метнулась в сторону. Ее ногти царапнули его плечо.
   Лок шагнул сквозь разбитое стекло, обвел взглядом экипаж.
   - Черт бы все это побрал! Идем отсюда!
   Под кожей, словно цепи, перекатывались мускулы. Рыжие волосы  поднимались
и опускались на его блестящей груди при каждом вдохе.
   - Идем!
   - Капитан, что случилось с моим?..
   Но Лок уже двинулся к двери.
   Мышонок дико посмотрел на капитана, на мерцающее Золото и бросился  через
комнату к разбитому окну.
   Лок уже собирался закрывать садовые ворота, когда Мышонок скользнул между
близнецами. Сиринкс он прижимал одной рукой, футляр - другой.
   - Идем на "Рух", - говорил в это время Лок. - Мы улетаем с этой планеты.
   На одном плече Тай несла,  придерживая  рукой,  покалеченного  зверя,  на
другое опирался Себастьян. Катин  попытался  ей  помочь,  но  Себастьян  был
слишком низок для него. В конце концов Катин засунул руки под  ремень  своих
шортов и устремился за капитаном.
   Они торопливо шли по булыжникам Города Ужасной Ночи, и туман клубился над
уличными фонарями.
   (Федерация Плеяд - Окраинные Колонии. Полет "Руха". 3172 год)
   - Паж чаш.
   - Дама чаш.
   - Колесница. Моя взятка. Девятка жезлов.
   - Валет жезлов.
   - Туз жезлов. Взятка к дураку идет.
   Старт был очень плавным. Теперь  Лок  и  Айдас  вели  корабль,  остальные
сидели в холле.
   Катин глядел с пандуса, как Таи и Себастьян играли в карты.
   - Парцифаль - вызывающий жалость дурак - покинул малую аркану и перешел в
состав двадцати одной карты большой арканы. Он изображается на обрыве утеса.
Белый кот вцепился ему в зад. Невозможно сказать - падает он или возносится.
Но в позднейших сериях мы имеем уже карту, называемую "отшельник": старик  с
посохом и фонарем на том же самом утесе грустно смотрит вниз.
   - О чем это ты, черт возьми, толкуешь?  -  спросил  Мышонок.  Его  пальцы
поглаживали шрам на полированном дереве, -  При  мне  хоть  не  говори!  Эти
чертовы карты Тарота...
   - Я говорю об исследованиях. Мышонок. Я начинаю  думать,  что  мой  роман
может быть своего рода исследованием, - Катин взял  диктофон.  -  Рассмотрим
первоначальные  версии  Грааля.  Довольно  странно,  что  ни  один  из   тех
писателей, которые приступали  к  описанию  легенды  о  Граале  во  всей  ее
полноте,  не  дожили  до  завершения  своего  труда.  Мэтеннисон  и  Вагнер,
создавшие  наиболее  популярные  версии,   исказили   изначальный   материал
настолько, что мифологическая основа их теорий  является  и  неузнаваемой  и
бесполезной (возможно, это и есть причина, по которой  они  избежали  участи
остальных). Но все правдивые пересказы легенды о Граале: "Конте дель Грааль"
Кретьена де Тройе в тринадцатом веке, "Парцифаль" Вольфрама фон  Эшенбаха  и
"Прекрасная королева" Спенсера в шестнадцатом веке - все они неполны, потому
что их авторы умерли. Я знаю, что в  конце  девятнадцатого  века  американец
Ричард Хови начал цикл  из  одиннадцати  музыкальных  произведений  на  тему
Грааля и умер  раньше,  чем  закончил  пятую  пьесу.  Точно  так  же  Джордж
Макдональд, друг Льюиса Кэрролла, оставил  незаконченными  своим  "Источники
легенды о Святом  Граале".  То  же  самое  с  циклом  поэм  Чарльза  Вильяма
"Странствие через Лонгр". И столетие спустя...
   - Заткнешься ли ты наконец, Катин? Если бы  я  занимался  такой  мозговой
поденщиной, как ты, я бы свихнулся! Катин вздохнул и щелкнул выключателем.
   - Ах, Мышонок, я бы свихнулся если бы думал столько же, сколько и ты.
   Мышонок сунул сиринкс обратно в футляр, положил руки на крышку и  опустил
на них подбородок.
   - Продолжай, Мышонок. Видишь - я перестал болтать. И не грусти.  Что  это
тебя так грызет?
   - Мой сиринкс...
   - На нем появилась царапина, только и всего. Они появлялись и  раньше,  и
ты говорил, что это не сказывается на качестве воспроизведения.
   - Не инструмент, - на лбу Мышонка появились  морщины.  -  А  что  капитан
сделал с этим... - он затряс головой, отгоняя воспоминания.
   - О!
   - И не только это... - Мышонок выпрямился.
   - А что еще?
   Мышонок снова потряс головой.
   - Когда я выбежал сквозь разбитое окно, чтобы подобрать  свой  сиринкс...
Катин кивнул.
   - Жарища там была невыносимая. Еще три шага, и  я  подумал,  что  у  меня
ничего не выйдет. Потом я увидел, где  капитан  уронил  его  -  на  середине
склона. Поэтому я зажмурил глаза и пошел. Я думал, что мои ступни обгорят, и
был вынужден половину пути скакать. Во всяком случае, я  сумел  добраться  и
подобрать его и... Я увидел их.
   - Принса и Руби?
   - Она пыталась втащить его  вверх  по  склону.  Она  остановилась,  когда
увидела меня. А я испугался, - он оторвал взгляд от своих рук  -  пальцы  их
были стиснуты. - Я повернул сиринкс на нее.  Свет,  звук,  запах  -  все  до
упора! Капитан не знал, как выжать из сиринкса максимум. А я знал  это.  Она
была слепая. Катин! И я, наверное, порвал ей обе барабанные перепонки... Луч
лазера был настолько мощным, что ее волосы сразу  охватило  пламя,  потом  -
одежду...
   - Ох, Мышонок!..
   - Я испугался. Катин! После того, что случилось с капитаном и  с  ними...
Но, Катин, - шепот Мышонка перешел в хрип, - никогда не надо так пугаться...
   * * *
   - Дама мечей.
   - Король мечей.
   - Влюбленные. Моя взятка. Туз мечей.
   - Тай, иди и замени  на  время  Айдаса,  -  раздался  из  динамика  голос
капитана.
   - Да, сэр. Тройка мечей от дурака идет. Императрица от меня. Моя  взятка,
- она собрала карты, встала из-за стола и пошла в свою каюту.
   Себастьян потянулся.
   - Эй, Мышонок!
   Глава седьмая
   (Окраинные Колонии. Полет "Руха". 3172 г.)
   - Что?
   Себастьян пересек голубой ковер,  потирая  лоб.  Корабельный  медицинский
агрегат починил его сломанный локоть за  сорок  пять  секунд,  затратив  еще
меньше времени на остальные раны.
   -  Мышонок,  почему  ты  корабельному  медику  свое  горло  починить   не
разрешаешь? - он покачал свою руку. - Он хорошо знает свое дело.
   - Нет. Пару раз мне пробовали это делать, когда я был еще ребенком. Когда
я вставлял разъемы, на это махнули рукой, - Мышонок пожал плечами.
   Себастьян задумался.
   - Не очень-то серьезно все это звучит в наше время.
   - Да нет, - сказал Мышонок. - Это  ведь  меня  почти  не  беспокоит.  Они
просто не могут с этим справиться. Что-то там насчет неврологической  кон...
не помню, как дальше.
   - А что это такое?
   Мышонок молча развел руками.
   - Неврологическая конгруэнтность, - ответил Катин.  -  Твои  неработающие
голосовые  связки,  должно  быть,  это  случай  врожденной   неврологической
конгруэнтности.
   - Да, так мне и сказали.
   - Существует два вида врожденных дефектов, -  сказал  Катин.  -  В  обоих
случаях,  какой-то  орган  тела,  внутренний  или  наружный,  деформируется,
атрофируется или с чем-то срастается.
   - Мои голосовые связки в порядке.
   - Но у основания мозга есть маленький нервный узел, который в  поперечном
разрезе напоминает, более или менее, фигурку человека. Если  фигурка  целая,
то мозг обладает полным набором нервной ткани для управления  телом.  Крайне
редко фигурка имеет тот же дефект, что  и  тело.  Но  даже  если  физический
недостаток  исправлен,  в  мозгу  отсутствуют  нервные  волокна,   способные
управлять исправленным органом, как это и произошло в данном случае.
   - То же самое, видимо, у Принса с рукой, - сказал Мышонок. - Если  бы  он
потерял ее при несчастном случае, можно было бы  сделать  другую,  соединить
вены, артерии, нервы и все остальное, и она была бы, как новенькая.
   - О, - протянул Себастьян.
   Линчес сошел вниз по пандусу. Белые пальцы массировали жилистые  запястья
цвета слоновой кости.
   - Капитан действительно оказывает нам большое послабление, управляя...
   Айдас поднялся навстречу с края бассейна.
   - Звезда, к которой он идет...
   - ...ее координаты говорят, что она на самом конце внутренней ветви...
   - В Окраинных Колониях?
   - Дальше, чем самые Дальние Окраинные Колонии.
   - Долго лететь туда, - сказал Себастьян.  -  А  капитан  весь  путь  один
корабль вести будет?
   - У капитана в голове куча вещей,  о  которых  надо  подумать,  -  сказал
Катин.
   Мышонок снял с плеча ремень.
   - И куча вещей, о которых думать не надо. Эй, Катин, как насчет партии в.
шахматы?
   - Так уж и быть, - сказал Катин. - Жертвую тебе  ладью.  Они  уселись  за
шахматную доску.
   Они успели сыграть три партии, когда по холлу разнесся голос Лока:
   - Всем по своим проекционным камерам! По курсу какое-то  сложное  боковое
течение.
   Мышонок и Катин  выскочили  из  своих  стульев-пузырей.  Катин  согнулся,
пролезая в маленькую дверь  под  винтовой  лестницей.  Мышонок  пробежал  по
ковру, перепрыгнул через три ступеньки. Зеркальная панель ушла в  стену.  Он
перешагнул через ящик с инструментами, бухту кабеля, три валяющихся  колечка
замороженных ячеек памяти - они таяли в тепле и там,  где  высыхали  лужицы,
выступала соль - и уселся на койку. Подключить кабели было минутным делом.
   Боковое течение: красные и серебристые блестки, зажатые в горсти. Капитан
вел корабль поперек потока.
   - Вы, должно быть, отличный гонщик, капитан, - произнес Катин. - На какой
яхте вы ходили? У нас в школе был яхт-клуб, который арендовал  три  яхты.  Я
как-то даже собирался вступить в этот клуб.
   - Помолчи и следи за своим парусом.
   Здесь,  на  самом  краю   галактической   спирали,   было   мало   звезд.
Гравитационные изменения исчезающе малы - это не полет в  центре  Галактики,
где приходится  бесконечно  возиться  с  дюжиной  рабочих  частот.  А  здесь
капитану достаточно было напасть на следы скопления ионов.
   - Куда мы, по  крайней  мере,  летим?  -  спросил  Мышонок.  Лок  показал
координаты на неподвижной матрице.
   - Моя звезда,  -  Лок  прижимал  парус  к  борту,  чтобы  ее  можно  было
разглядеть. -  Это  мое  солнце!  Это  моя  Нова!  Смотри  в  оба,  Мышонок,
запоминай... А теперь - сразу вниз! И  если  твой  парус  захлопает,  и  это
задержит меня хотя бы на секунду...
   - Продолжайте, капитан.
   - ...я забью столик Тай  тебе  в  глотку!  Вверх  пошел!  Мышонок  рванул
корабль вверх так, что потемнело в глазах.
   - Капитаны из этих мест... - задумчиво произнес Лок, когда поток поредел.
- Когда они попадают в мешанину течений Центра,  они  теряются  и  не  могут
двигаться в таких скоплениях,  как  Плеяды.  Они  избегают  мощных  течений,
начинают крутиться и по уши залезают во  всякие  сложные  маневры.  Половина
несчастных случаев, про которые ты слышал, произошла с этими  капитанами.  Я
несколько раз говорил с такими. Они  говорили,  что  здесь,  на  краю,  были
капитаны из Плеяд, корабли  которых  чуть  не  затягивало  в  гравитационные
воронки. "Вы же спите на своих парусах" - говорили они, - Лок засмеялся.
   - Вы ведете корабль уже довольно долго, капитан, - сказал  Катин.  -  Тут
довольно чисто. Почему бы вам не отдохнуть немного?
   - Я чувствую, что мои пальцы погружены в эфир достаточно  глубоко,  чтобы
выдержать еще одну вахту.  Ты  и  Мышонок  остаетесь  на  местах.  Остальным
марионеткам обрезать свои веревочки.
   Паруса опали, сложились, каждый превратился в  тонкий  карандашик  света.
Потом и свет пропал.
   * * *
   Ночь легко вошла в их глаза. Паруса несли  их  к  булавочному  проколу  в
бархатной портьере.
   - Они, наверное, здорово развлекались с  помощью  этого  "блаженства"  на
Табмэне, - произнес Мышонок. - Я думал об этом, Катин. Когда мы с  капитаном
рыскали по берегу Золота в поисках этого наркотика, нам встретился один тип,
который старался уговорить нас записаться на рудники. И  я  подумал:  штекер
есть штекер, а гнездо есть гнездо, и если я нахожусь на одном конце, то  для
меня нет большой разницы, будет ли на другом конце  парус  звездолета,  сеть
для охоты на аквалата или ротор рудничного комбайна. Я  думаю,  можно  пойти
туда на время.
   - Да будет тень Аштона Кларка парить над твоим правым плечом  и  охранять
твое левое.
   - Спасибо. - Помолчав немного. Мышонок спросил: - Катин,  а  почему  люди
всегда вспоминают Аштона Кларка, когда кто-то собирается сменить работу