омандиры  переваривали  новую  вводную,  которую  задал   им
Дэнни-дурак.  Во  внезапно  наступившей  зловещей  тишине  слышалось  только
беспомощное клацканье дверных замков.
   Лотта  оживилась  и  посмотрела  на   меня   любящим   взглядом,   полным
возрожденного восторга. Я протянул ей бутылку бренди и сказал:
   - Подкрепись,  дорогая.  Ты  мужественно  себя  вела.  А  теперь  пойдем,
посмотрим.
   Мы вышли из машины и присели на передний капот.  Прямо  на  уровне  наших
коленей, за стеклами нескольких  автомобилей  полиции,  изумленно  висели  и
пялились на нас выятнутые пупырчатые рожи. Потом опустились сразу  несколько
стекол и хор голосов синхронно выкрикнул:
   - Вы арестованы!
   Что на это можно было ответить?
   Лотта молча поправила юбочку, по-девчачьи покачала ногами и отхлебнула из
бутылки.
   Я закурил.
   А потом невидимый дирижер,  видимо,  еще  раз  взмахнул  своей  волшебной
палочкой, раздался рокот десятков вновь заведенных  моторов,  и  полицейские
автомобили начали слаженно разворачиваться в сторону города.
   "Полумесяц" изломался, рассыпался, машины стали  осторожно  маневрировать
вдоль и поперек шоссе. Они тормозили, газовали, сигналили - в общем,  делали
все то, что полагается, чтобы выстроиться  в  ровную  колонну  и  вернуться,
наконец, в город из трудного автопробега к Долине Навигаторов.
   Одновременно две шеренги автомобилей охраны космодрома медленно двинулись
в нашу сторону: они, по всей  видимости,  собирались  пристроиться  в  хвост
успешно выстраивающемуся каравану.
   Гул моторов, автомобильные гудки и  фырканье  выхлопных  труб  слились  с
потоками беспомощной ругани полицейских.
   Через  несколько  минут  организационная  часть   была   закончена.   Все
полицейские машины выстроились ровными рядами на восьми полосах шоссе и,  не
останавливаясь, стали набирать скорость. Несчастные узники каравана по  пояс
высовывались из окон, махали нам дубинками и пистолетами,  кричали,  ревели.
Раздавались выстрелы в воздух.
   Но все напрасно. Пленникам  ничто  не  могло  помочь.  Волшебная  палочка
дирижера взмахнула в третий раз - завыли сирены, включились  "мигалки"  -  и
расцвеченная и озвученная колонна полицейских машин помчалась по направлению
к городу.
   - Дэнни! - Лотта выбежала на середину пустого шоссе, запрыгала на месте и
захлопала в ладоши. - Они уехали! Уехали!
   Я сидел и улыбался усталой улыбкой  человека,  честно  выполнившего  свой
долг. Но Дэнни-дурак в некоторых вещах все-таки был умнее меня.  Он  не  дал
нам расслабиться и насладиться победой.
   - Ну-ка,  быстро  в  машину!  -  скомандовал  он.  -  Надо  добраться  до
космодрома, пока охрана периметра не очухалась!
   Боже, я совсем забыл о пеших охранниках! Вот ведь еще проблема! Я  нервно
замахал Лотте рукой, перекатился через капот, мы запрыгнули в такси, и Лотта
ударила по газам.
   Пока  мы  спускались  в  долину,  я  пытался  быстро  сообразить,   какие
неожиданности нас могут ожидать при въезде на космодром.
   Ясно, как Божий день, что охранники уже  в  курсе  драматического  исхода
событий на шоссе: у  них  есть  и  рации,  и  радиотелефоны.  И  сейчас  они
наблюдают, как мы весело катимся им прямо в руки. В таком случае я просто не
понимал замысла Дэнни-дурака. Что  значит  фраза  "скорее,  пока  охрана  не
очухалась"? Она уже давно очухалась. И жабы  ждут  нас.  Скорее  всего,  они
получили приказ задержать наглых инопланетян любой ценой.  Я  допускал  даже
возможность того, что им разрешено открывать огонь на поражение. Виолеттяне,
как я понял,  были  увлекающимися  людьми,  тем  более  -  совсем  недавними
дикарями. Они могли и наплевать на неприкосновенность  инопланетных  гостей,
особенно тогда, когда дело обретало столь позорный для  них  оборот:  дикари
почему-то в вопросах чести всегда были особенно бескомпромиссны...
   Мы съехали с  шоссе  и  повернули  на  идеально  прямую  дорогу,  которая
упиралась в ворота космодрома. Я  полностью  полагался  на  пьяный  гений  и
удачливость своего двойника - мне ничего другого просто не оставалось! -  но
все-таки с тревогой завертел головой  по  сторонам.  За  каждым  придорожным
кустом нас могла ожидать засада. Потом я вытянул  шею  и  стал  высматривать
охранников впереди.
   И никого не увидел, не нашел. Ни в кустах, ни у ворот. Я открыл следующую
бутылку бренди. Дэнни-дурак мгновенно подал голос:
   "Наливай! Скоро будем дома".
   "Слушай, - спросил я, продолжая вертеть головой  по  сторонам.  -  А  где
охрана? Может, они на космодроме нас ожидают?" "Езжайте спокойно, но быстро,
- ответил Дэнни. - Все охранники сейчас в ближнем лесу, прикрывают подходы к
космодрому на наиболее опасном участке".
   "От кого прикрывают?" - изумленно спросил  я.  "От  террористов,  которые
двумя группами, со стороны шоссе  и  со  стороны  леса,  пытаются  атаковать
космодром, - терпеливо разъяснял Дэнни. - На перехват выдвинут  весь  личный
состав охраны космодрома. Со стороны шоссе - бригада на автомобилях,  и  она
уже, как мы видели,  уехала  в  город  рапортовать  об  успешном  завершении
операции. Со стороны леса -  спешенная  бригада  особо  одаренных  и  зорких
стрелков.   Они   сейчас   выполняют   поставленную   задачу,   высматривают
злоумышленников в кустах и среди деревьев".
   Я уже все понял и хохотал во все горло. Лотта мельком посматривала то  на
меня, то на бутылку в моих руках, но молчала. Я вытер  набежавшие  на  глаза
слезы и спросил:
   "ГКС, да? Ты им отдал приказ по закрытому спецтелеканалу?"
   "Да. И подтвердил  факсом  с  гербовой  печатью  начальника  полицейского
управления. А чтобы они не могли связаться со своими, на  один  час  изменил
все телефоны и радиокоды полиции Виолетты. Стрелки сейчас звонят начальству,
а попадают в ночной бар. А по рации не могут найти нужную  частоту.  Но  это
ненадолго. До конца Великой Мистификации осталось десять минут".
   Ворота космодрома приближались. Я уже сориентировался в ситуации и теперь
знал, что делать.
   - При подъезде можешь не останавливаться, - сказал я  Лотте  спокойно.  -
Охрана ушла в лес. Далеко. А когда она покидает объект в полном составе,  то
переключает всю охранную систему на автоматический режим работы. А пропуск у
меня в порядке.
   Лотта, кажется, уже перестала чему-либо удивляться и не задала  вопрос  о
том, откуда я знаю, где сейчас охрана. Мы, не  сбавляя  скорости,  выскочили
под свет прожекторов, установленных на стенах, я высунул из окна машины руку
с электронным пропуском, и ворота раздвинулись.
   И я увидел в трехстах метрах от нас на  центральной  площадке  космодрома
папенькин звездолет. Он стоял, и стремительные серебристые  линии  его  тела
были натянуты, как струна, а курносый нос - выжидательно уставлен в небо.
   - Ха-ха! - заорали мы с Дэнни-дураком в  один  голос.  -  Вот  он!  Гони,
Лотта!
   И мы погнали.
   А потом я болтал одновременно с  Лотой  и  Дэнни-дураком  и  полулежал  в
кресле  пилота.  И,  прикладываясь   к   бутылке,   с   каким-то   особенным
удовольствием  отдавал  неторопливые   стартовые   команды   Ланцу.   И   со
снисходительной усмешкой наблюдал, как Лотта, мягко и  настороженно  ступая,
как кошка в новом доме, ходит по залу и знакомится с обстановкой.
   Я поднял звездолет над космодромом, и мой рассеянный взгляд скользнул  по
экрану внешнего обзора. Я увидел, как под нами быстро уменьшается в размерах
темная чаша с ярким желтым донышком - Долина  Навигаторов.  И  вот  тогда  я
вдруг подумал, что прожил одну из самых тревожных и интересных ночей в своей
жизни.
   Я ошибался.
   Потому что не знал: побег с планеты под красивым названием  Виолетта  был
только  началом  безумной  последовательности  самых  невероятных   событий,
которые нам с Лоттой предстояло еще пережить.

                                                        ГЛАВА 2

                                             КОРРИДА УОКЕРА

   Говорят, что если во сне тебе явится какое-нибудь незнакомое существо, то
надо постараться выведать у него его имя. Если существо ответит тебе, и  ты,
когда проснешься, вспомнишь, как его зовут, то уже наяву станешь властелином
гостя из сна. Захочешь, чтобы  оно  услужило  тебе  -  позови  по  имени,  и
существо явится и станет выполнять твои приказы, как сможет.
   Я не знаю, правда это или ложь. Ни один карлик, или черт  с  рогами,  или
зверек, или человек, что являлись мне в самых разных снах в  течение  жизни,
себя не называли. А спросить я не догадывался.
   Но,  если  начистоту,  я  не  верю,  что  произнесенное  имя  притягивает
существо.  Зато  я  знаю  точно,  что  существует  совершенно  обратное   по
направленности воздействия колдовство. Вот оно: если ты слышишь имя, которое
принадлежит знакомому тебе человеку, то ты к этому человеку  притягиваешься.
Возможно, мысленно, и это  самая  легкая  степень  колдовства,  это  мы  все
испытывали. А возможно, физически:  вдруг  находятся  тысячи  причин,  чтобы
сорваться с места и помчаться к нему через всю Галактику.
   И это уж совсем серьезный морок, это никуда не годится.
   К этим выводам я пришел, как и  водится  за  Дэниелем  Рочерсом,  намного
позже положенного. Уже после того, как мы с  Лоттой  прекратили  торможение,
обогнули Солнечную систему по орбите Нептуна, помахали ручкой Земле и  снова
нырнули в гиперпространство.
   Боже, мы столько сил  положили  на  то,  чтобы  вырваться  с  Виолетты  и
полететь на Землю, и вот!..
   Казалось, я имел возможность поступить так, как моей  душе  было  угодно.
Захотел - полетел на Землю, захотел - полетел на... Черта с два! Не  имел  я
никакой другой возможности, кроме  выбранной.  Не  имел.  Потому  что  Лотта
произнесла и м я. Имя человека, которого я знал.
   И колдовской закон вступил в силу: я притянулся к этому человеку.
   И, не раздумывая, помчался туда, где он находился...
   От Виолетты до Земли было рукой  подать  -  двенадцать  часов  "быстрого"
перемещения в гиперпространстве. Десяти часов Шарлотте и мне хватило на  то,
чтобы выспаться и  привести  себя  в  порядок,  получаса  -  чтобы  бездумно
посидеть напротив друг друга с бледными лицами  и  пустыми  глазами.  И  еще
нескольких минут  -  для  того,  чтобы  обдумать  наше  положение  и  начать
разговаривать друг с другом.
   Шарлотта жалобно вздохнула, поправила юбочку и прошептала:
   - Ой, что мы с тобой наделали, Дэн!
   Я покряхтел, поворошил волосы и тихо прохрипел:
   - Да уж...
   И горько пожалел о том, что купил в ночном баре  журналистской  гостиницы
две, а не три бутылки бренди.
   - Дэн,  -  печально  продолжила  Лотта,  -  правительство  Виолетты  уже,
наверно, вручило Земле ноту протеста... По поводу нашего  поведения...  Они,
виолеттяне, никогда, наверно, такого не видывали.
   - Ты думаешь, что они нас опознали?
   - Да уж конечно! Если не во  время  погони  на  шоссе,  то  потом,  когда
просмотрели видеозаписи нашего въезда на космодром...
   - Ну  и  хорошо!  -  попытался  приободриться  я.  -  Пусть  знают  имена
землян-героев!
   Лотта посмотрела на меня больным взглядом:
   - Ты представляешь, что с нами сделают?
   Я испугался: может быть, я не знаю чего-то такого, что знает Лотта?
   - Что? Разве дело не ограничится административным  штрафом  за  нарушение
Правил поведения на Периферии?
   - Штраф - пустяки. Но ведь обычно о проступке сообщается по месту  работы
нарушителя.
   - О-о! - вырвался у меня мучительный стон: я совсем забыл об этой  пошлой
практике! Я тут же вспомнил Молодого Имбецила и поздравил его с победой:  он
получил, что  хотел.  Сегодня  или  завтра  на  электронном  табло  новостей
редакции побежит информационная строка: "Журналист Дэниел Рочерс, находясь в
командировке на планете  Виолетта,  выпил  несколько  литров  бренди,  избил
аборигена  и  угнал  автомобиль  такси.  С  сегодняшнего  числа  уволен   за
несоответствие облику и должности журналиста-межпланетника".
   Мечты сбываются,  мистер  Молодой  Имбецил.  К  сожалению,  только  мечты
имбецилов... - Я завтра не смогу появиться в редакции, - печально продолжала
Лотта. - Сгорю от стыда.  Но  для  меня,  наверно,  все-таки  дело  кончится
шуточками и подначками главного  редактора.  А  вот  как  у  тебя...  -  Она
вопросительно посмотрела на меня.
   - Меня уволят, дорогая, - ровным голосом сказал я. - Но не расстраивайся.
Дело шло к  увольнению  уже  давно,  и  рано  или  поздно  это  должно  было
произойти. Я просто не думал, что так быстро.
   Лотта горестно вздохнула, взяла мою руку, положила ее на свое  обнаженное
колено и накрыла теплыми ладошками. Я поднял на нее опущенный долу взор: дух
мой внезапно укрепился, и  чудесное  легкомыслие  захватило  меня.  В  конце
концов, пропади все пропадом, у нас есть еще полтора часа, у нас  вдвоем!  Я
погладил ее прекрасное колено и подсел ближе, но Лотта не вняла робкой ласке
и по-прежнему печально продолжала:
   - Дэн, а ведь мы с тобой завалили подготовку материала. Конференция будет
продолжаться  еще  три  дня.  Обнародование   Постулатов   Единого   Учения,
торжественное  закрытие,  демонстрация  божественных  чудес,   Великий   Ход
богоугодников... Самое важное мы не увидим. И даже то, что я  отсняла....  -
Она вдруг схватилась за голову. - Боже праведный! Я же оставила в  гостинице
видеокамеру, все вещи!
   Я поспешил ее успокоить:
   - Не волнуйся, вынырнем из гиперпространства  -  позвонишь  на  Виолетту,
закажешь доставку своего багажа на Землю.
   Лотта уронила голову мне на плечо:
   - Главный меня сожрет...
   Я обнял ее за талию и привлек к себе. Ее прекрасное колено не давало  мне
покоя, и второе ее прекрасное колено  тоже  не  давало  мне  покоя.  Но  мои
поползновения остались без ответа. Лотта отвела мою руку, я  заглянул  ей  в
лицо и увидел, что она напряженно думает о чем-то совершенно не  относящемся
к любви. И не о сорванной командировке.
   - Слушай, Дэн! - вдруг произнесла Лотта, и голос ее зазвучал как прежде -
мелодично, сексуально и энергично. - Слушай! А что, если мы реабилитируемся?
   - Что-что?
   - Реабилитируемся! Раз уж мы сорвали публикацию о конференции. Нам  могут
это  простить  только   в   одном   случае.   Если   мы   привезем   другой,
сногсшибательный материал. Тогда  уж  я  смогу  спокойно  смотреть  в  глаза
главному: пусть хихикает над историей с жабами Виолетты! А тебя  не  уволят.
Ты дашь у себя печатный материал, а я сделаю телерепортаж. Другими словами и
с немного другими акцентами, как тогда, с Мировым Президентом. Пересечения у
нас не будет.
   Я оценивающе взглянул на Лотту. Мне хотелось бы ответить, что меня уволят
в любом случае, но, глядя на ее вдохновенный вид, я попридержал язык. Что-то
мне подсказало: Шарлотта говорит не просто так, есть у нее какая-то задумка,
и, скорее всего, она хочет использовать свою старую журналистскую заначку.
   У любого опытного журналиста есть такие заначки. Время от  времени  мы  в
поисках интересных новостей натыкаемся на очень необычные  вещи,  информацию
то есть.
   Это может быть некое загадочное и нераскрытое убийство инопланетянина  во
время его пребывания на Земле. Или мрачная тайна найденных на вновь открытой
планете захоронений людей. Или сведения о вернувшемся в пределы Галактики из
неосвоенных секторов Вселенной  корабле-разведчике  с  мертвым  экипажем  на
борту.
   Как правило, такая информация всегда тщательно скрывается Мировым Советом
и  требует  самостоятельного  журналисткого  расследования.  Иногда  она  не
является  тайной,  но  для  того,  чтобы  узнать   подробности,   необходимо
отправиться на край Галактики.
   В любом случае подобная  информация  труднодоступна.  Добыча  ее  требует
неординарных усилий. Но ценность ее  для  журналиста  состоит  в  том,  что,
во-первых, она всегда желанна, не  стареет  и  может  быть  подана  в  любой
момент, как только удастся ее заполучить  и  обработать.  А  во-вторых,  она
всегда необычна и интересна:  статья  на  основе  этой  информации  занимает
первую полосу, а автор статьи получает аховые гонорары.
   Журналист, если набредает на подобную золотую жилу, оказывается в трудной
ситуации. С одной стороны, очень жалко упускать интереснейший материал, а  с
другой - нет времени, или желания, или денег на разработку месторождения.  И
тогда знающий свое дело профессионал закидывает эту  жилу  еловыми  ветками,
засыпает ее землей, чтобы не добрались до нее другие, и оставляет до  лучших
времен. Чтобы тогда, когда у него появятся возможности  и  силы  -  засучить
рукава и взяться, наконец, за добычу своего золота.
   Вот это и есть журналистская заначка.  И  похоже,  что  Лотта  собиралась
использовать свою заначку, чтобы спасти нас от позора и гонений.
   Я смотрел на Лотту и думал. И думал я о том, что втянул ее в  историю,  в
которой она бы никогда не оказалась, если бы  мой  Дэнни-дурак  не  произнес
заклинание. И еще я думал о том, что Лотта сегодня не сказала мне ни  одного
слова упрека, хотя имела на это полное право. А еще я думал,  что  не  хочу,
чтобы над ней смеялись ни Молодые Имбецилы, ни Старые Дегенераты, ни  Пошлые
Остряки - кто там еще ожидает ее на Земле? - и чтобы она всегда самоуверенно
стучала своими каблучками и лихо смахивала челку  со  лба.  И  улыбалась,  и
никогда на ее бирюзовые глаза не наворачивались слезы унижения и обиды...
   А раз я этого не хочу, сказал я себе, то сделаю так, что этого не  будет.
Я полечу с Лоттой, куда она захочет, и  помогу  ей  разработать  ее  золотую
жилу. Тем более что мне нечего терять и некуда спешить. Отныне у меня  масса
свободного времени.
   Надо же, я самоуверенно считал, что принимал  совершенно  самостоятельное
решение, имея право выбора по своему усмотрению. Буквально  через  несколько
минут я понял, что выбора-то, оказывается, у меня никакого и не было...
   Впрочем, я уже об этом говорил.
   Я сделал вид, что страшно  заинтересовался  Лоттиной  идеей  и  засверкал
очами:
   - У  тебя  что-то  есть?  Рассказывай.  А  работать  ты  сможешь  с  моей
видеокамерой. Их у меня здесь даже две, на выбор.
   Лотта заговорщицки сузила глаза:
   - Помнишь, лет пятнадцать назад, когда разведчики  добрались  до  Дальней
Галактики, в ней обнаружили сразу целую кучу планет, пригодных для жизни?
   - Да, - кивнул я. - Только особого  интереса  они  не  вызвали.  На  этих
планетах не обнаружили ни одной развитой  цивилизации.  Даже  двуногих  жаб,
способных обучаться, как на Виолетте.
   - Вот, -  продолжила  Лотта.  -  И  ты,  наверно,  помнишь,  что  находка
"ненужных" нам планет создала  некий  юридический  прецедент.  Правительство
предложило - впервые в истории! - приобретать эти планеты  в  собственность.
Покупать, то есть, частным лицам или компаниям. Стоил товар недорого, и  это
было легко объяснимо: планеты находились от Земли очень далеко, неделя  лета
даже на гиперлайнере. Да и освоение влетало в копеечку...
   - Шум вокруг того гиблого предложения был большой, - подхватил я. - В  то
время ты еще пускала пузыри  изо  рта  в  детской  кроватке,  а  я  был  уже
студентом и подрабатывал сразу в  двух  редакциях  курьером.  И  прикидывал,
сколько времени мне понадобится, чтобы заработать на покупку планеты, если я
всю зарплату буду относить в банк. Помню, у меня  вышло  что-то  около  пяти
лет.  А  потом  я  понял,  что  не  хватит  никаких  денег,  чтобы   покрыть
транспортные расходы при освоении  -  доставка  материалов  и  оборудования,
строительство, монтаж...
   -  Но  даже  не  столько  это  отталкивало  покупателей,   Дэн,   сколько
отдаленность от Земли. Ведь известно, что у человека после нескольких нырков
в гиперпространство на длительный срок, больше десяти дней,  энцефаллограмма
мозга необратимо искажается. Недаром наши разведчики все немного странные, и
стареют они как-то быстро...
   В общем, постоянный торговый обмен с  планетой,  настолько  удаленной  от
Земли, исключался, размещать производство или склады на них не имело смысл