едь меня. Я вынужден буду директору доложить...
     - Не старайся. Я сам ему доложу. И еще, Анатолий... Можно сейчас в магазине хотя бы пневматический пистолет купить? Многозарядный, с баллончиком? А еще лучше - ракетницу. Или какой-нибудь "Удар"...
     Водитель-телохранитель с недоумением посмотрел на своего подопечного:
     - Зачем это вам, Николай Васильевич?
     - Да так, на всякий случай... Если тебя рядом не будет-хоть какое-то оружие иметь.
     Лицо Толика вытянулось еще больше.
     - Так вы свое табельное оружие у Савченко возьмите, - предложил он. - Давно пора.
     - Табельное оружие? - удивленно переспросил Давыдов.
     - Ну да. Точно такой же пистолет, как и у меня, - пояснил телохранитель. - Запамятовали, наверное, что директору сдали? Я еще тогда удивился - зачем? Но вы сказали, у вас убеждения специфические... Нет, сцепифические... Или, кажется, поцифические...
     - Наверное, пацифистские, - догадался Николай. - Было, да прошло.
     - Вот и хорошо, что прошло. Пистолет - друг надежный. Анатолий распахнул свой пиджак и похлопал по наплечной кобуре.
     - Модифицированный "Макаров", - объяснил он. - Пуля тяжелее, ствол длиннее. Убойная сила - на слона можно ходить...
     - Ну, положим, убивать я никого не хочу, - вздохнул Давыдов.
     - Специфист, - слегка скривившись, покачал головой Толик. - А по мне - лучше я, чем меня.
     - Что ж, может, и так, - не стал спорить Николай, пацифистские убеждения которого в последнее время несколько пошатнулись.

***

     Уладить все вопросы с Савченко оказалось на удивление просто. Тот только напомнил, что машины Давыдова будет держаться "хвост" - серая "волга". Машину эту отсекать не нужно, в ней едут свои люди. Которые и сами за другими "хвостами" проследят, и прикроют при случае.
     Директор ИТЭФа отдал Николаю пистолет в отличной кожаной кобуре с двумя запасными обоймами. Ощущая под мышкой оружие, Давыдов почувствовал себя совершенно другим человеком. Уверенным. Сильным. Готовым ответить на самый дерзкий вызов.
     Никто не назвал бы Николая трусом и до сих пор. Но одно дело - смело идти навстречу опасности и преодолевать страх, другое - понимать, что ты действительно справишься с любой ситуацией. Не будешь блефовать, надеясь на нерешительность противника, а используешь преимущество. Или будешь уверен в том, что враги твои преимуществ перед тобой не имеют - что гораздо важнее.
     Некоторые утверждают, что оружие любят слабые мужчины. Не правда. Оружие любят все мужчины. Потому что оно дает шанс в бою с любым противником. Рост, вес и мышцы перестают иметь значение. Важны становятся только навыки боя. И число противников играет уже гораздо меньшую роль. Как говорят американцы, Господь Бог создал людей, а господин Кольт сделал их равными.
     Давыдов сидел в кресле и перезаряжал пистолет, когда в кабинет вошла Вика Орехова.
     - Наверное, я так и не дождусь от тебя звонка? - как ни в чем не бывало спросила девушка.
     Она даже слегка улыбалась: поощряюще, обнадеживающе. Цену таким улыбкам Николай хорошо знал по прошлой жизни, когда его пинали часто и много. Девушки улыбаются так, чтобы лишний раз поиздеваться над своей жертвой. А многие из них терзать жертву любят и умеют. Вика - явно из таких...
     Николай тоже улыбнулся, не переставая снаряжать маслянистыми тяжеленькими патронами обойму "Макарова", и ответил:
     - Может быть, и не дождешься.
     - Самостоятельным стал! - ядовито прошипела Вика. - Свобода голову вскружила?
     Даже под слоем косметики было видно, что лицо ее пошло красными пятнами. Оно и понятно - всегда Давыдов оказывался легкой добычей, а сейчас вдруг выходит из-под контроля! Причем, казалось бы, ни с того ни с сего, после всех тех уроков, что она ему преподала...
     - Знаешь, Вика, я считаю, что нашим отношениям нужно положить конец, - спокойно заявил Николай.
     - То же самое собиралась тебе сообщить и я, - не растерялась Вика. - Для этого сюда и шла.
     - Ну вот и отлично.
     - Нет, не отлично! - сорвалась на крик Вика. - Я на тебя положила свои лучшие годы!
     - Надеюсь, лучшие годы у тебя все же впереди, - утешил бывшую подругу, расположившуюся в кресле напротив, Николай.
     - И просто так ты меня бросить не можешь, - продолжила девушка.
     - Это уже похоже на деловой разговор, - объявил Николай, вгоняя обойму в рукоять пистолета и передергивая затвор. - Речь идет об отступных?
     - Ах ты, подонок! - вскипела Вика. - Сколько раз ты, подлец, умолял меня выйти за тебя замуж!
     - Но ты ведь не согласилась? - проявил изрядную сообразительность Давыдов.
     Отношения его предшественника и этой девушки становились все более ясными. Николай и сам был таким идиотом - лет восемь назад. С тех пор, узнав немного жизнь, он стал оценивать события реально, а не так, как ему хотелось видеть. И совсем не так, как пытались их представить девушки.
     Под наплывом романтических чувств очень просто забыть обо всем на свете и погрузиться в иллюзорный мир, где слово "любимый" дороже всех мирских благ. А в своем желании провести ночь с понравившейся девушкой можно зайти очень далеко... Как там в песне из новомодного мюзикла? Но, стряхнув с себя романтический флер, начинаешь понимать несоразмерность своих желаний и столь великих жертв. И осознаешь, что такая "великая" любовь - особенно любовь с первого взгляда - вовсе не проявление прекрасных чувств, а признак эгоизма и гипертрофированного эгоцентризма.
     - И нисколько не жалею об этом, - кивнула Вика, старательно выставляя напоказ свои стройные ноги. На этот раз это было особенно легко - девушка, готовясь к серьезному разговору, надела мини-юбку.
     - Вот и отлично, - скупо улыбнулся Давыдов. - Огласи, пожалуйста, свои предложения. Максимально сжато и по-деловому.
     - Эта дряыв, Белова, ничего не получит, - заявила Вика. - Ты отдашь мне квартиру, машину и право распоряжаться патентами на все свои изобретения, имеющиеся на сегодняшний день. Потому что именно благодаря мне ты и мог всего этого добиться...
     Николай расхохотался:
     - И больше тебе ничего не нужно? Публичных извинений в газете? Чтобы я сменил фамилию? Или подвергся кастрации?
     - Было бы неплохо, - начала Вика, но Давыдов перебил ее:
     - Ты ничего не получишь. Одно дело - просить чего-то, что ты не имеешь. Другое - выдвигать совершенно безрассудные требования. Можешь идти.
     Вика опешила, однако уходить не собиралась.
     - А как же твои избиратели? - мрачно напомнила она. - Я могу рассказать им многое о твоих неблаговидных делишках. О параноидальных истериках, маниях и извращениях...
     Давыдову, конечно, стало интересно, чем из вышеперечисленного на самом деле страдал прежний Давыдов, а что Вика придумала на ходу, для "желтой прессы" - за ее откровения многие ухватились бы. Да что там ухватились - хорошо заплатили бы! Но любопытство он в себе подавил и указал Вике на дверь.
     - Рассказывай что хочешь, где хочешь и кому хочешь. Прежде чем давать согласие на печать, покажи статьи мне. Может быть, я дам за них больший гонорар, чем редактор.
     Чао!
     На самом деле ход Давыдова был маленькой хитростью. Он всего лишь хотел из первых рук узнать, в чем обвиняет его девушка. Может, они вместе убили кого-то? Или прежний Давыдов на самом деле был еще тот фрукт? Относительно же платы... Никогда нельзя платить шантажистам. Потому что они не успокоятся, пока не разденут вас до нитки. Только полная нищета может дать вам покой. А запросы Вики были весьма прозрачны.
     Вика фыркнула и со словами: "Ты еще пожалеешь!" - покинула кабинет. А Николай позвонил секретарю директора:
     - Зинаида, вы не забыли, кто может быть в курсе моих финансовых дел? И у кого хранится мое завещание?
     - Как же? Делами занимается ваш поверенный, Петр Петрович Свиридов, у него же хранится и копия завещания. А в принципе вы пользуетесь услугами частного нотариуса-фамилию и адрес я вам сейчас скажу...
     - Нет, не говорите. Лучше пригласите поверенного.
     Давыдов усмехнулся. Эка - у него даже есть свой поверенный! Не нужно думать о том, куда вложить деньги, как оформить документы на квартиру... Пожалуй, и в налоговую инспекцию этот Петр Петрович ходит. Ну и обманывает Давыдова, естественно, в меру сил. Подворовывает, процент со сделок от продавцов получает... Хотя кто знает - может, и кристальной честности человек. Всякое бывает.

***

     По внешности Петра Петровича Свиридова было затруднительно определить, является ли он порядочным человеком или отъявленным негодяем и жуликом. Невыразительный мужчина лет пятидесяти, в строгом костюме и с пухлым портфелем в руке, прятал глаза за толстыми стеклами очков и улыбался - дежурно, но не без приятности.
     - Сделку какую задумали, Николай Васильевич? - поинтересовался он едва ли не с порога.
     - Нет, Петр Петрович, - постарался повторить улыбку поверенного Давыдов. - У меня возникли определенные проблемы в личной жизни... Не могли бы вы вкратце рассказать, какие доходы я получил за время работы, на что деньги потратил... Надо, знаете ли, с собой разобраться. Все ли я верно помню...
     - Похвальное желание, - кивнул Свиридов. - Только зачем же рассказывать? Я вам подробнейший отчет представлю. Вплоть до копейки. Завтра же.
     - Не нужно до копейки. Только крупные сделки. И, если можно, сейчас.
     - Уж не усомнились ли вы в моей честности? - насторожился опытный поверенный. - Готов в любую аудиторскую компанию отчет представить... Проверку опять же можно заказать...
     - Что вы, что вы, - успокоил поверенного Давыдов. - Ни в коем случае.
     - Я ведь, кроме вас, дела двенадцати человек веду. Мне дурная слава ни к чему, - продолжал оправдываться Свиридов.
     - И речи об этом быть не может. Никаких подозрений. Задумался я только над тем, правильно ли трачу деньги, - изящно сформулировал Давыдов.
     Действительно, кто знает, мотом был его предшественник или скупердяем? Среда накладывает отпечаток. А желание тратить деньги правильно есть и у расточительного человека, и у экономного. Только понимают они под словом "правильно" разные вещи.
     - Вы рассказывайте, - подбодрил поверенного Николай.
     - Рассказать могу только о том, чему сам свидетелем был - а работаем мы с вами шесть лет. Впрочем, насколько я знаю, до этого у вас только одна крупная сделка была - вы квартиру купили, которая сейчас уже продана. - Свиридов потер руки, вытащил из портфеля книгу наподобие амбарной, исписанную мелким почерком, и, небрежно листая ее, начал рассказывать:
     - Когда вы поручили мне вести дела, на счету вашем лежало две тысячи рублей, что, конечно, совсем не мало, и владели вы квартирой в нашем славном городе, где и проживали. Не скажу, что ваш покорный слуга явился для вас неким счастливым талисманом, однако сразу после заключения контракта со мной, по совету Льва Алексеевича Савченко, вы получили грант от Министерства высшего образования совместно с вашими коллегами. Ваша доля составила двенадцать тысяч рублей. Деньги мы вложили в акции и ценные бумаги. Затем вы получили премию за защиту кандидатской диссертации - три тысячи рублей. После - особую стипендию правительства, доход от которой в общей сложности составил пять тысяч...
     - Извините, а что, кандидатская была признана выдающейся? За что премию-то дали?
     Поверенный удивленно посмотрел на Давыдова из-под очков:
     - Так ведь всем дают, батенька! Защитил кандидатскую - значит, достоин лучшего! Надбавка за ученую степень - это, конечно, прекрасно... Но и единовременная выплата не помешает. Обычно люди, закончив аспирантуру, семьей обзаводятся, самостоятельно жить начинают... Насколько я помню, еще года за два, как вы защитились, такой порядок ввели. Очень, скажу я вам, правильный порядок. Еще выше поднял престиж ученого. Государство не обеднеет, а молодому человеку полезно!
     - Да, действительно, - согласился Давыдов, краснея. Нужно же было задать такой глупый вопрос! Вряд ли бы тот Николай, место которого он занял, мог забыть о выплате премиальных... Хотя, с другой стороны, юристы и экономисты мыслят не так, как другие люди. Вот и поверенный, похоже, не придал большого значения его вопросу.
     Свиридов полистал книгу, замялся, потом попросил:
     - Можно я сначала о доходах, а потом отдельно о расходах, чтобы время не терять?
     - Да, конечно, - кивнул Николай.
     - Стало быть, после стипендии получили вы авторскую долю за два изобретения. Какие изобретения - не знаю, да и знать не хочу. Одно известно - изобретения купило военное ведомство, авторское вознаграждение по этим проектам налогом не облагается. Чистая прибыль - тридцать семь тысяч рублей. Это уже серьезно. Чтобы прибыльно разместить такие деньги, попотеть пришлось. Впрочем, насколько я помню, вы тогда и тратить их принялись активно. Ну, к этому сейчас перейдем. Да, потом еще одно свидетельство на изобретение было - пятнадцать тысяч, и патент гражданский, с которого вам причитается половина процента отчислений. На сегодняшний день, если не ошибаюсь, платежи уже за сорок тысяч перевалили. От грантов государственных вы после получения патентов отказались в пользу молодых сотрудников, стипендии не получали. Читали лекции в Германии. За это получили две тысячи долларов. Валютный счет как был у вас, так и есть, платежей с него не производилось - это я хорошо помню. Доход по премиям и зарплате, что вы на счет направили - двенадцать тысяч. Да вознаграждение за защиту докторской диссертации - пять тысяч. И продажа уже упомянутой выше квартиры - семь тысяч рублей. Не очень хорошая квартира была, на окраине. Да доходы по вкладам и акциям - двадцать четыре тысячи. Это чтобы вы имели в виду, что я не напрасно свой процент от сделок имею...
     - Да, да. - Николай был немного огорошен всей этой бухгалтерией.
     - Теперь от приятного к еще более приятному - или как посмотреть. - хихикнул Петр Петрович. - К расходам. Куплен вами дом для родителей - восемнадцать тысяч рублей плюс его перестройка - еще восемь тысяч. Но из ваших денег на это только двадцать тысяч пошло, остальное отцом внесено. Квартира в строящемся доме института в копейки обошлась - четыре тысячи рублей. Мебель, оборудование - тоже четыре тысячи. В подарок невесте своей вы трехкомнатную квартиру купили - двенадцать тысяч рублей. - Поверенный скривился как от зубной боли. - Машину ей же семь тысяч. Себе "ниву", что вы разбить недавно изволили, - шесть тысяч. "Десятка" ваша, последнее приобретение, - двенадцать тысяч. Теперь что касается недвижимого имущества за пределами города... Дача на реке Дон - восемь тысяч, дачный домик на Черном море - двадцать пять тысяч. Изъятия со счета, средства, которые вы наличными брали, - тридцать пять тысяч. И за границу ездили, и в санатории отдыхать плюс оборудование покупали в магазинах, за наличные и по карточке...
     - Покупал, - не стал спорить Давыдов, вспоминая мощный компьютер и домашний кинотеатр, которые он видел в квартире.
     - Итого, вы пока в "плюсе", около пятнадцати тысяч на вашем счету крутятся, работают. Некоторые говорят, лежат, но это неверно - в банке деньги не лежат...
     - А перспективы? - полюбопытствовал Давыдов.
     - Насколько мне известно, еще поступления ожидаются - и значительные - после того, как грандиозный проект, над которым работает ваш институт, будет полностью закончен и до конца оплачен государством. Вот, собственно, и вся информация.
     Николай потряс головой:
     - Загрузили! Столько цифр, и все подряд...
     - Сами просили, чтобы я в устном виде. То ли дело расчет, дебет - кредит... Вы же математик, куда уж проще - цифры складывать да вычитать.
     - Математик - это да... Но я больше с формулами, а не с бухгалтерскими отчетами...
     - Не скромничайте! - возразил Свиридов. - Вы и бухгалтерию неплохо вели. Только наличными много платили - а это развращает. Теряешь контроль за расходами.
     - Кофе, может быть? - предложил Давыдов.
     - Не откажусь.
     Николай принес из комнаты отдыха две чашки, приготовил кофе, поставил одну чашечку перед поверенным. Сам присел рядом, не в хозяйское кресло. Петр Петрович кофе вежливо пригубил, но пить не стал. Наверное, не слишком любил растворимый, предпочитал молотый.
     - А кому, скажем, в случае моей гибели имущество отойдет? - поинтересовался как бы между прочим Николай.
     - Разумный вопрос, очень деловой! - словно придя от самой мысли о кончине Давыдова в восторг, объявил Петр Петрович.
     Он отставил кофейную чашку в сторону, жестом фокусника извлек из портфеля пакет, из пакета - лист папиросной бумаги, на котором красным шрифтом был оттиснут какой-то текст, и зачитал:
     - "В случае Вашей безвременной кончины права на неоформленные авторские гонорары получает ИТЭФ с целью учреждения премий и стипендий. Квартира и деньги на счете отходят родителям, автомобиль - Виктории Ореховой, Вашей подруге. Разбитая ныне "нива" предполагалась как прощальный подарок Вячеславу Бурдинову, Вашему другу. Отчисления с оформленных патентов - в Красный Крест, на благотворительность".
     - Спасибо, - поблагодарил поверенного Николай. - Как вы считаете, Петр Петрович, завещание не могло стать причиной расправы со мной?
     Свиридов в ужасе воздел руки к небу:
     - Значит, это правда? На вас покушались?
     Впрочем, голос Свиридова от ужаса не дрожал. Скорее присутствовал в нем какой-то оттенок любопытства. Что уж там - на своем веку поверенный повидал, наверное, всякого. И мелкие трагедии, и разбитые судьбы... А сейчас он просто собирал информацию. Потому что любой поверенный должен знать как можно больше - если хочет успешно вести свои дела. И дела своих клиентов.
     - Было дело, - вздохнул Николай. - Из автомата вот пытались расстрелять. С крыши.
     - Страшно? - Свиридов перешел на шепот.
     - Откровенно говоря - нет. Потом, когда задумался, стало страшно. А сначала - только возбуждение.
     - Реакция воина, - прищурился Свиридов.
     - Да где уж мне... Как вы думаете: кому выгодно в меня стрелять?
     - С имущественной точки зрения? - уточнил Свиридов. - Я ведь в политике не слишком силен...
     - С имущественной, - кивнул Давыдов. - Политику пока в сторону.
     - Не знаю, не знаю, - покачал головой Петр Петрович. - Больше всех по завещанию получают ваши родители. Но, думаю, живой вы принесете им гораздо больше пользы. И с материальной, и, конечно, с моральной точки зрения. Собственно, даже мысли не могу допустить...
     - И я не могу. Дальше, - попросил Давыдов.
     - Госпожа Орехова, как я полагаю, тоже предпочитала бы видеть вас здравствующим. Даже самая лучшая машина - небольшой куш, а вы постоянно балуете ее своим вниманием.
     Николай отметил, что в свете последнего разговора "госпожа Орехова" может потерять и надежду на получение машины. Впрочем, вряд ли меркантильные соображения заставили девушку взяться за автомат. А нанять киллера она попросту не успела бы.
     - Может быть, она полагала, что ей достанется больше? - спросил он.
     - Вам-то виднее, - хихикнул Петр Петрович.
     Действительно, откуда поверенному знать тонкости их отношений? А Давыдов вполне мог обещать девушке золотые горы...
     - Много достается Институту физики, - продолжил Свиридов. - Но ИТЭФ - организация, и вряд ли кто-то станет вершить расправу от его имени. То же касается и Красного Креста. Впрочем, в любой организации могут найтись маньяки...
     - Да, да, - согласился Давыдов. - Большое спасибо, Петр Петрович.
     Поверенный собрал бумаги и вышел, а Давыдов взглянул на часы и обнаружил, что опять опоздал на обед с Дашей. К слову, так ли уж бескорыстна девушка, несмотря на все ее заверения? Николай подозревал, что обеспечен, но теперь выяснилось, что он просто богат. А богатого человека волей-неволей начинают обуревать сомнения относительно искренности ближних и дальних родственников и знакомых. Широкие финансовые возможности не только дают свободу - они весьма разрушающе действуют на психику...
     Только усилием воли Николай подавил в себе подозрительность. Впрочем, не напрасно ли он не дает волю оборо