признался вдруг пилот. - Просто наглухо сломана. Не положено, конечно, так летать, но начальство заставляет. Вертолетов мало.
     - И телефоны мобильные здесь, наверное, сеть не берут... - предположил Николай.
     - Еще бы. Дикая степь, - подтвердил Борис. - Разве что спутниковые аппараты. Да и то я не уверен. А ближайшая ретрансляторная сотовая станция - в Гусиноозерске.
     - Монголы нам помогут. Если заплатить. - заявил Петренко. - Им все по барабану. И политика, и война. Пока их не трогаешь, и они не трогают. Спокойный народ.
     - Что-то разумное в том, чтобы обратиться к местным, есть, - согласился с пилотом Шведов.
     Впрочем, может быть, он сделал это, чтобы не терять лицо. Все равно его команды не выполнялись. А скрываться в степи и в перелесках - занятие не для правительственного чиновника, а для солдата-спецназовца. В конце концов, они ведь не делали ничего противозаконного. Просто заблудились! Только Давыдов зачем-то открыл пальбу...
     Вертолет неуклюже опустился на землю метрах в тридцати от юрты. Оттуда, привлеченные шумом винтов, уже высыпали дети. Да и взрослые на стоянке тоже имелись. Их силуэты маячили в тумане. За первой юртой угадывались очертания других юрт - по меньшей мере двух.
     Всхрапывали животные, потревоженные шумом вертолета. Слышался железный лязг. Пахло горьким дымом.
     Шведов спрыгнул на зеленую траву и широко улыбнулся детям:
     - Чичики! Сайн байн у!
     Дети хмуро, исподлобья смотрели на человека в темном костюме при галстуке и в остроносых лакированных туфлях.
     - Здравствуйте, - сказал зачем-то и Давыдов, хотя было ясно, что особого дружелюбия дети не проявляют, а русского языка, скорее всего, не знают. И шепнул Шведову:
     - Ты что сказал?
     - То же, что и ты.
     - "Чичики" - это "здравствуйте"?
     - "Чичики" - это дети. Здравствуйте - "сайн байн у".
     Из-за юрты вышел пожилой монгол, и дети защебетали, запищали. Давыдов различил особенно часто повторяемые слова "канпан" и "дарга". Взрослый гортанно выкрикнул что-то, и дети смолкли, а один из них громко заявил:
     -
     - Гуру канпан. Хоер канпан-дарга.
     - Это они о чем? - шепотом спросил Давыдов. Шведов, как знаток монгольского, сообщил:
     - Канпан - это значит человек, мужчина. Или русский. Я точно не знаю. Они не слишком-то нам значения некоторых слов объясняли... Чтобы мы их не всегда понимали.
     - А гуру? Учитель?
     - Нет, - немного подумав, заявил Борис. - Гуру - значит три. А хоер - два. Нэг, хоер, гуру, дуру, тав...
     - Это еще что?
     - Цифры от одного до пяти. Дальше я не знаю. Монгол оглядел вертолет, присмотрелся к путешественникам и, прищурившись, чисто спросил:
     - Русские?
     Вопрос был не то чтобы каверзным, но каким-то предостерегающим. По интонации монгола выходило, что русским здесь появляться лучше бы и не следовало.
     - Русские, - не стал спорить Николай.
     - Ну, я, например, украинец, - уточнил пилот. - Петренко моя фамилия.
     - Да и у меня историческая родина на востоке... Точнее, отсюда - на западе, - объявил кучерявый Шведов. - У берегов Мертвого моря.
     - Открещиваетесь от страны, где живете? - строго спросил Николай.
     - Да нет, все мы русские. В какой-то мере, - пошел на попятную Борис. - Граждане Евразийского Союза. Сайн байн у, канпан!
     Последняя фраза адресовалась уже монголу.
     - Солдаты? Разведка? Десант? - поинтересовался монгол.
     - Заблудились, - ответил Николай.
     - Ошибка навигации, - пояснил Шведов. И словно бы про себя добавил:
     - И откуда он такие слова знает?
     - В военном училище в Москве учился, - услышал его монгол. Говорил он гортанно, но почти без акцента. - Вспышка справа, газы!
     И добавил еще кое-что нецензурное. Не в обиду чужеземцам - шутил.
     - Так ты, стало быть, офицер? - заметил Петренко.
     - Был офицер, теперь овец пасу, - ответил монгол. - Хао Тсурен.
     - Что он сказал? - тихо переспросил Давыдов у Шведова.
     - Представился, - так же тихо ответил тот.
     - Здравствуй, Хао Тсурен, - вновь обратился к монголу Давыдов, беря бразды ведения переговоров в свои руки. Шведов, хоть и знал немного монгольский, явно был растерян и ничего путного сообщить не мог. - Мы не слишком вас побеспокоили?
     - Как сказать, - протянул монгол. - Зачем прилетели? Оружие есть?
     - Есть оружие, - тут же заявил пилот. - Но стрелять мы не будем. Починим вертолет и улетим. Проблемы небольшие. Керосин у вас найдется?
     - Шаман решит, что с вами делать, - спокойно проговорил Хао Тсурен.
     Узнав, что русские прилетели не специально, он еще более уверился в себе. Одно дело - вражеский десант, другое - канпаны, потерпевшие крушение.
     - Что еще за шаман? - забеспокоился Шведов. - Не было тут никаких шаманов...
     - Шаманы всегда были, - усмехнулся монгол. - Только русским их не показывали. Зачем? Мягмар - хороший шаман. К нему Лосол-дарга из аймака ездит. Не бойтесь, не обидит...
     Кто их не обидит, шаман Мягмар или Лосол-дарга, русские не поняли...

***

     - Пойдем со мной, - пригласил Хао Тсурен. - Посидим, кумыса попьем. Шаман камлать закончит, с вами поговорит. Решит, что делать...
     Николай снял пиджак, вытер вспотевшее лицо большим, из чистого хлопка носовым платком, купленным в магазине Думского Собрания. Платок был недешевым, стоил рублей пять. Но и пользоваться им было одно удовольствие.
     - Тут, понимаешь, такое дело, Хао Тсурен... На границе ведь неспокойно... Военные ваши нас могут обидеть. Тебя как, из армии выгнали, или ты сам ушел?
     - Обижаешь, - коротко бросил монгол. - Сам ушел. Архи не пил, устав соблюдал. Служить надоело. Сейчас лучше живу. Мяса вдоволь, свобода...
     - А русских добром поминаешь?
     - По-всякому, - хитро прищурился монгол, - Разные люди есть.
     - Боюсь, если начальники ваши приедут - американцам нас сдадут, - гнул свою линию Николай. - Это для нас - верная смерть. Мы бы тебе денег дали.
     - Шамана подождем, с ним поговорите, - продолжал настаивать Хао Тсурен. - Я в зимовье не старший.
     - Некогда ждать.
     - Не бросит шаман камлать из-за тебя! - строго воззрился монгол на Давыдова. - Дней в году много, куда спешить...
     - Их любимая поговорка, - пояснил Шведов.
     - Ну-ну, - вздохнул Николай. - Ты там что-то говорил насчет кумыса, Хао Тсурен?
     Петренко полез в нутро вертолета, а Давыдов и Шведов отправились за монголом в юрту. Ребятня шла следом, чирикая между собой и стреляя в чужеземцев черными узкими глазками.
     Возле входа в юрту дежурили три молодых монгола. Двое-с охотничьими ружьями, один - с автоматом Калашникова.
     - Не сюда, - объявил Хао Тсурен. - Дальше.
     - Заведут нас сейчас, - прошептал Шведов. - Посадят в "черную юрту"...
     - В какую такую "черную юрту"? Тут только белые вокруг.
     - Ну, в тюрьму. Это только называется так - "черная юрта". Хотя, может, они и на самом деле черные за колючей проволокой ставят. Чтобы сидеть противнее было на жаре...
     - Не суетись, - одернул Шаведова Николай. - И шепчи поменьше. Тем более русский тут многие, как мне кажется, знают.
     - Что там многие... Считай, все, - тихо отозвался Борис. Следующая юрта была не такой нарядной, как первая, но и не черной.
     - Заходите, - предложил монгол.
     - Не задень за порог, - предупредил Николая Борис. - Очень плохой знак.
     Давыдов вошел в юрту, высоко поднимая ноги. Следом за ним ввалился Шведов.
     Присели на войлок. Хао Тсурен - ближе к очагу, русские скромно, с краю.
     - Здоровы ли ваши овцы? - спросил Шведов, пытаясь завести светскую беседу.
     - Здоровы, - без энтузиазма ответил монгол.
     - А с рыболовством у вас как? - осведомился чиновник.
     - Тебя что, переклинило на рыболовстве? - Николай незаметно ткнул чиновника в бок. - До этого ли сейчас?
     - Рыбу не ловим, - весомо ответил Хао Тсурен. - Хватает мяса и муки. Вы не голодны?
     - Спасибо, - поблагодарил Давыдов. - Пока нет.
     - Потом могут и не предложить, - тихо заметил Шведов.
     - Тебе и сейчас не предлагают - только интересуются, - усмехнулся Николай.
     Хао Тсурен прикрыл глаза, словно бы задремал.
     - Ты иностранными языками не владеешь? - тихо спросил Давыдов рыболова.
     - Ну, по-английски говорю. Даже неплохо В спецшколе учился.
     - По-английски - не пойдет, - покачал головой Николай. - К тому же их в военном училище тоже могли английскому обучать. Даже очень вероятно...
     - По-монгольски несколько слов знаю...
     - Понял уже, - хмыкнул Давыдов. - Только я не о том. На ридной мове размовляешь?
     - В каком смысле? - удивленно поднял брови Шведов.
     - На языке Петренко.
     - А какой у него язык?
     - Ну на украинском, - начал раздражаться Николай. - Он же нам только что о национальности своей сказывал!
     - Да, понимаю, кажется... Оно ведь похоже...
     - Це нам - сходно, а властник наш, мабуть, ни зрозумиет. (Это для нас похоже, а наш хозяин, может быть, и не поймет.)
     Давыдов лихорадочно припоминал слова языка братского славянского народа. Давалось это ему с трудом, хотя и в краю, где он вырос, некоторые старые люди говорили "по-хохлачьи", на смеси русского и украинского языка с жаргонизмами. С языком Тараса Шевченко "украинский" Давыдова имел мало общего. Но для выбранных им целей весьма годился.
     - Так что? - поинтересовался Шведов.
     - Так слухай сюда, дядько. Сашко зробит литак, та треба утикать... (Так слушай, дядя. Саша сделает вертолет, и нужно убегать.)
     - Литак? - переспросил Щведов.
     - Ну, винтокрыл.
     - А
     - Видпустят вони нас чи ни? От в чем пытання... Або в будинке зачинят? (Отпустят они нас или нет? Вот в чем вопрос. Или закроют в доме.)
     - Починят? - опять не понял Шведов.
     - Зачикай. Слухай. Треба робить нашу справу, - гнул свое Давыдов, - Вантажить литак, та и ходу, Збрую у чоловикив бачив? (Подожди. Слушай. Нужно делать наше дело. Грузить вертолет и убегать. Оружие у мужчин видел?)
     - Бачив, - неожиданно понял Борис. Видно, память предков, проживавших во множестве на плодородных землях Украины, наконец прорезалась. Или рыболов просто начал приспосабливаться к диалекту Давыдова.
     - И що робить почнем? (И что будем делать?)
     Шведов пожал плечами.
     - Так смекай, друже, смекай. Сашко казав, що справа на годину-другу... (Так соображай, дружок. Саша говорил, что дело на час-другой.)
     - На год? - озадаченно переспросил Шведов.
     - Миг, хвелина, година, день, - выстроил логический ряд математик.
     - А... Скоро...
     - Швидко.
     - Треба ли нам с головным властником размовлять або зараз потакаем? (Нужно ли нам с главным хозяином разговаривать или сразу убежим?)
     - Как придется, - вздохнул Шведов.
     Он, похоже, не против был сдаться властям. Да что ему - обменяют на какого-нибудь монгольского нарушителя. В худшем случае будут содержать как военнопленного, без нарушений Женевской конвенции. Заправляли ведь здесь американцы...
     А Давыдов был носителем секретов, секреты эти нужно было выжать, а потом носителя уничтожить... И Николай тоже хорошо это понимал.
     - Звали меня? - приоткрыл один глаз Хао Тсурен. - Не пойму я вас что-то...
     - Так мы ж хохлы, - нагло заявил Шведов. - По-москальски тики трохи розумием...

***

     Сколько ни думали гости-пленники, а ничего хорошего в голову не приходило. Открыть пальбу? Перевес был не на их стороне. Да и стрелять в людей, не сделавших им пока ничего плохого, даже не разоруживших, Давыдов решительно не желал.
     Раздражала необходимость ждать. Что толку встречаться с шаманом? Можно подумать, он разбирается в политике и международных отношениях...
     Не прошло и часа, как в юрту вбежал молодой монгол и что-то сообщил Хао Тсурену - на своем языке, разумеется.
     - Шаман камлать закончил, - сообщил пожилой монгол. - Знает уже, что вы прибыли. Духи ему сказали. Тебя особенно видеть желает.
     Хао Тсурен ткнул грязным крючковатым ногтем в Давыдова.
     - Что ж, мы готовы, - заявил Николай.
     - Явна, - сказал монгол. - Пойдем то есть.
     Выйдя из юрты, Николай и Борис обнаружили, что вокруг собралась, наверное, большая часть кочевья. Припекало солнце, но монголов оно не смущало. Никто не стремился спрятаться в тень юрты.
     - Ух! - громко выдохнул в адрес соплеменников Хао Тсурен. И добавил что-то по-монгольски, требуя, чтобы все разошлись.
     - Работать не хотят, - пожаловался он гостям. - Смотрят. Лишь бы было на что смотреть.
     - Дней в году много, куда спешить, - отозвался Шведов.
     - Сайн! Верно говоришь! - рассмеялся монгол.
     - "Сайн" - значит "хорошо", - перевел товарищу Шведов.
     У юрты шамана стоял только один охранник с ружьем. Войдя внутрь, Давыдов увидел и остальных. Теперь уже два автоматчика в камуфляже и трое в халатах-дэлах с длинными ружьями.
     Шаман восседал на возвышении - может быть, на стопке войлоков. Одет он был в красно-синие одежды, на груди - небольшая декоративная маска, изображающая онгона - трехглазого духа с большими клыками и высунутым языком, голова которого была украшена человеческими черепами.
     На вид шаману было лет пятьдесят. Цепкий взгляд раскосых черных глаз, казалось, проникал в душу.
     - Именем вечного синего неба, - проговорил шаман на чистом русском языке. - С чем вы пришли?
     - Просим помощи и защиты у вашего очага, - поспешно сказал Борис.
     - Нет, - покачал головой шаман. - Не за тем вы пожаловали. Помощи вам дать мы не можем. Духи не велят. Вот этот, - шаман ткнул ногтем в Давыдова, совсем как Хао Тсурен недавно, - вообще чужой. Не человек.
     "Пожаловали", - отметил про себя Давыдов. - Ишь, как излагает. Тут не простое военное училище. Не иначе в Университете дружбы народов учился. Или еще где на каком-нибудь марксистско-философском факультете... И специализировался на кафедре научного атеизма. Что ж он меня в нелюди записал?"
     - Не из нашего мира, - объявил между тем шаман.
     - Откуда такие сведения? - поинтересовался Николай.
     - Духи поведали, - скупо улыбнулся монгол. Маска онгона на его груди вдруг шевельнулась, словно бы сама собой. - Тебя увидел и понял - чужой. Аура другая.
     "Ишь ты, "аура", - усмехнулся про себя Давыдов. - А духи тебе подсказали или, скажем, прыгунцы - вопрос интересный".
     - Может, мы тогда полетим? Вы нам только керосина дайте, - попросил Шведов. - Мы заплатим... Тугрики есть, доллары, рубли. Все, что хотите.
     - Никуда вы не полетите, - спокойно и тихо отрезал шаман. - Наши американские друзья уже в пути. Но и их ждет несколько неприятных сюрпризов. А своих людей я под пули подставлять из-за вас не буду.
     - Ты вызвал американцев? - со злостью спросил Шведов.
     - Американцы что-то и сами соображают. Хотя до русских им далеко. Вертолет найти они могут. Из космоса. Но долго возились. Да и мое зимовье они обычно стороной объезжают... Не люблю, когда они здесь появляются.
     Словно подтверждая слова шамана, вдали послышался гул мощных моторов. А Николай подумал, что отношение шамана вряд ли волнует американцев. Хотя зачем раздражать местных жителей, если в этом нет нужды?
     - Напрасно нам помочь не хочешь. - Давыдов еще надеялся договориться с монголами. - Американцы вам хорошего не сделают. А за меня наши хорошо заплатили бы...
     - Помочь я не могу. Другие тебе помогут, - ответил шаман. - А денег я за людей не беру. Не правильно. Кому помощь нужна - те сами дадут, что надо... Но ты не бойся - мы с тобой еще свидимся. Скоро.
     - Может быть, - не стал спорить Николай.
     - Скажите своему пилоту, чтобы не стрелял, - обратился шаман к Шведову. - Ни к чему это. Только хуже будет.
     - У него - ракетница, - вздохнул Шведов. - Нам бы пару автоматов - мы бы показали, что русские просто так не сдаются!
     - Ты же вроде не русский, - усмехнулся Давыдов.
     - Но ты же русский! Вот ты бы и показал! А я бы тебе помог. Как всегда. Мы вообще отчаянные! Как ты считаешь, монголы похожи на арабов?
     - Только цветом кожи. Менталитет другой. Скажи спасибо шаману, что не приказал пострелять нас и не ограбил.
     - Баиртля, Мягмар, - сдержанно кивнул шаману Борис. - Пойдем мы.
     - Байартай, - склонил голову шаман. - Идите. Не поминайте лихом.

***

     - Эх, а я дырку в бензобаке уже залатал. До границы дотянули бы, если бы керосина нашлось литров двадцать, - сообщил Петренко, когда к вертолету в сопровождении двух автоматчиков вернулись Давыдов и Шведов. Монголы поспешно отошли в сторону. Действительно, люди с оружием у вертолета могли вызвать у американцев самую негативную реакцию.
     - Да ладно, может, у них и керосина нет, - вздохнул Николай.
     - Что же они, юрты на лошадях перевозят? Сейчас у каждого уважающего себя монгола есть трактор, - объяснил Петренко. - А те, кто побогаче, ездят на "КамАЗах". А "КамАЗы", как известно, работают на бензине. Большинство.
     - Не на дизтопливе? - уточнил Давыдов.
     - Нет.
     Впрочем, был у шамана Мягмара керосин или не было, дал бы он его непрошеным гостям или не дал - рассуждать на эту тему было поздно. По степной дороге пылили джип и два больших грузовика.
     - Солидно идут, - заметил Петренко. - Им только вертолета поддержки не хватает. Или боевой машины пехоты на худой конец.
     - Вертолет могут наши сбить. Запросто. Граница рядом, - усмехнулся Шведов. - Никто и возмущаться не станет. В армии Монголии, всем известно, вертолетов нет.
     - Мне вообще непонятно, как американцы сюда попадают, технику доставляют? - недоумевал Давыдов. - Морских границ Монголия не имеет, мы вряд ли им "зеленую улицу" даем...
     - Так ты сам на свой вопрос и ответил. Проще простого они сюда попадают. Через Китай! Китайцы им и воздушные коридоры - пожалуйста, и по железной дороге, вполне возможно, что-то перевозить помогают.
     - Китайцам-то какой в этом интерес? Они ведь с Америкой не слишком дружат.
     - Сотрудничают. - охотно разъяснял Шведов. - Не то чтобы любовь между ними большая, но все же. Американцы-то Тайвань сдали, признали его частью китайской территории. А желтолицые их в Монголию пускают. Почему бы и нет? Когда нужно будет, коридор воздушный закроют, и американцы все в ловушке окажутся. Да и проблема ли для китайской армии несколько батальонов спецназа в степях? Их авианосцы в Желтом море больше волнуют. Так что Китаю такое положение дел еще выгоднее, чем Америке!
     Джип подрулил прямо к вертолету и затормозил, вздымая тучи пыли. Грузовики остановились поодаль. Из них выскакивали солдаты и брали вертолет и стоящих возле него людей на прицел автоматических винтовок и гранатометов.
     Некоторые солдаты развернули стволы и в сторону юрт. Заметив гостей, монголы высыпали на пятачок между юртами и грузовиками и возбужденно гомонили. Многие люди, понятное дело, были вооружены, и это волновало американских солдат. Ситуация становилась напряженной.
     - Хэнд ап! Сдавайтесь! - выкрикнул крупный офицер в серой пилотке и белой рубашке. Рубашка, впрочем, была изрядно присыпана пылью и белой считаться могла лишь условно.
     - Это вы нам? - уточнил Давыдов.
     - Йес. Если вы прилететь на геликоптер - вам.
     - Я - депутат Думского Собрания Евразийского Союза, - предупредил Давыдов. - Со мной мои сотрудники - государственные чиновники. По какому праву вы нас арестовываете?
     - Ноу арест, - возразил американец. - Задерживаем. Вас нам и надо, депутат. Большая удача вас найти.
     - Мы протестуем! - неожиданно тонким голосом заявил Шведов.
     - А визы вы иметь? Или дипломатический паспорт? - поинтересовался офицер.
     - Мы с частным визитом, - пришлось признать Давыдову. - А вы что - пограничники?
     - Пограничники - с нами.
     Из-за широкого плеча американского офицера вдруг появился монгол в военной фуражке и полевой форме. Он тихо защебетал что-то. Слов разобрать было нельзя.
     - Йес. Йес, - время от времени кивал офицер. - Сдайте оружие, - приказал он через некоторое время.
     Давыдов решил не искушать судьбу и вытащил своего "Макаров