и призывал в конечном счете беспокойный гражданин. И даже демонстрировал схему доставки озона на орбит}, тщательно вырисованную им на листе ученической тетради в клеточку.
     Избавиться от посетителя удалось только через тридцать пять минут с превеликим трудом, пожертвовав двумя чиновниками городской администрации, которые увели страстного эколога с собой, пообещав его выслушать. Похоже, отдохнуть до вечера им не светило.
     Дальше прием продолжался в том же духе. Делегация одного из домов явилась для того, чтобы пожаловаться на одинокую бабушку, разводящую в двухкомнатной квартире котов. Казалось бы, ничего страшного - любовь к животным можно только приветствовать. Но кошек у бабушки жило попеременно от тридцати до тридцати пяти (соседи неустанно вели статистику и знали детали окраса многих кисок, для непосвященного практически одинаковых!), что для стандартной двухкомнатной квартиры все же несколько многовато.
     Часть кошек только столовались у бабушки, в остальное же время они бродили по двору и подъездам. Но и это еще не все. Кошки, что вполне естественно при таком их изобилии, попадали в руки дворовых хулиганов, которые, случалось, и убивали какое-нибудь неприспособленное, недостаточно шустрое и слабое с точки зрения естественного отбора животное.
     С мертвыми кошками бабушка расставаться не желала. Некоторое время трупы павших от рук злых людей или умерших своей смертью животных находились в квартире старушки, затем она закапывала их на газонах - неглубоко, так как сил у нее было мало и требовались они для другого. Ароматы во дворе царили, мягко говоря, не слишком приятные. Тем более что и от пребывающих в здравии кошек, вынужденных справлять свои естественные надобности на ограниченном пространстве, благоухания ждать не приходилось.
     Жильцы едва ли не силой привели свою соседку - любительницу кошек. Дама эта была городской администрации известна.
     - Вы бы сократили количество кошек, Таисия Фроловна! - обратился к живой старушке с бегающим взглядом мэр. - Неужели же вам десяти кошечек не хватит?
     Говорил он, впрочем, без всякой надежды. Подобные предложения квартиросъемщице уже делались, причем самыми разными органами. Да только применить репрессивные меры к бабульке было никак нельзя. Нет в стране закона, запрещающего держать в квартире тридцать кошек. Или даже сто, если захочется!
     - Куда ж я их дену? - совершенно разумно ответила бабка. - Добрых людей в мире мало, не пристроить кошечек в хорошие руки! Приют кошачий ты, мэр, мне обещал еще три года назад построить. А как не было его, приюта, так и нет. Да и не верю я в приюты. Там жалеть кошечек не будут, в клетки посадят... Нет, у себя-то надежнее. А от убивцев я их защищу. Пацанам соседским, что из рогатки их стреляют, руки-ноги повыдергаю!
     Намечающаяся перепалка и угрожающие действия со стороны соседей, услышавших об агрессивных планах Таисии Фроловны, были пресечены чиновниками администрации.
     - Вы ведь любите кошек, Таисия Фроловна? - проявляя завидную проницательность, обратился к старушке Давыдов.
     - Самые чудесные и ласковые создания, - поэтично ответила старушка. - Тебе, депутат, не понять! Политики - грязные люди!
     Последнюю сентенцию старушка наверняка почерпнула из прессы или художественной литературы, и это говорило о том, что не все время пожилой дамы отдается кошкам.
     Мэр Шахт густо покраснел, но Николай не обратил на выпад избирательницы никакого внимания. В глазах соседей Таисии Фроловны Давыдов благодаря нападкам старушки вырос, и тем самым он заработал лишние баллы.
     - И вы ведь, наверное, хотите, чтобы им хорошо жилось? - продолжил плести свою сеть Николай.
     Старушка с любопытством посмотрела на депутата, проявившего такой неподдельный интерес к ее питомицам.
     - Да уж больше половину пенсии на корм им трачу. И рыбку мелкую покупаю, и хлеб, и то, что по телевизору показывают. Буржуйские корма, витамины. Дорого, правда, стоят. Только слабеньким да увечным хватает, и то не всегда... Ну и я время от времени "Вискас" потребляю. Проверить, хорошим ли продуктом кошечек кормлю...
     - Дорого, дорого, - кивнул Николай. - Жизнь нынче дорогая. Нам бы вот приют для бродячих животных, в самом деле, организовать. Да бюджетного финансирования нет. Приют на вольном воздухе...
     - На людей денег не хватает! - обратился к старушке мэр, уже испытавший уловку с приютом и понявший ее безрезультатность.
     - А пока ты приют создаешь, кошечки у меня-то и поживут, - резюмировала старушка. - И когда построите, я еще посмотрю, отдать вам своих котяток или в Женевский суд на вас подать за жестокое обращение с животными.
     Старушка оказалась себе на уме. Но и Давыдов был не прост - в дискуссии со старушкой он уже просчитал ходы, как в шахматной партии.
     - Ведь кошка - животное дикое! - заявил Николай. - Ей свобода нужна! Не думали ли вы, Таисия Фроловна, что на помойках кошкам и то лучше живется, чем в вашей квартире? Вы - человек, а кошка - животное вольное. Тесно ей в четырех стенах, тесно!
     Сказав последние слова с надрывом, Николай даже ослабил галстук, показав этим жестом, что проблемы кошек он принимает близко к сердцу.
     - Да как это на мусорке лучше? - замялась старушка. - У меня они под крышей... Под дождем не мокнут...
     - А ведь дикие животные попадают иногда под дождь, - продолжал наступление Давыдов. - В природных условиях и дождик их мочит, и ветерок обдувает... Вы подумайте, Таисия Фроловна, подумайте! Отпускать надо кошек на волю! Для их же блага! Не создавать душегубку. Эпизоотия может приключиться...
     При слове "эпизоотия" старушка обиженно поджала губы, но ничего не сказала. Видно, испугалась.
     Жалобщики ушли с приема с надеждой, но не вполне удовлетворенные. Старушка была задумчива и обещала пересмотреть свое отношение к представителям семейства кошачьих. А людской поток не иссяк.
     Неудивительно, что к концу приема, наслушавшись о текущих унитазах и темных подъездах, разбитых дорогах и перебоях с подачами воды, Давыдов был немного не в себе.
     - А ужин? Ужин? - патетически воскликнул градоначальник, когда уже поздно вечером, с уходом последнего посетителя, Николай нетвердым шагом побрел к своей машине.
     - Мне нужно в Ростов, - тоскливо пробормотал Давыдов.
     - Отвезем. С эскортом, - пообещал Олег Леонидович.
     - Эскорт у меня есть...
     Но мэр был непреклонен, и теперь его нельзя было попросить перенести ужин на другой раз. Он бы смертельно обиделся. А ведь только что вместе с Олегом Леонидовичем Николай съел если и не пуд соли, то несколько больших ложек. Пришлось остаться.
     Домой Давыдова доставили и в самом деле с милицейским эскортом. С водителем-профессионалом за рулем. К двум часам ночи. Серая "волга" пристроилась следом на выезде из города. Милиционерам, попытавшимся остановить подозрительный автомобиль и проверить документы, пассажиры "волги" показали нечто такое, что стражи порядка ринулись в свой автомобиль и неслись по трассе с удвоенной скоростью.
     Николай на деле убедился, что большая политика - дело мутное и утомительное, малосовместимое со здоровым образом жизни. Но отвлекает и увлекает в высшей степени.
     За всеми последними событиями и перипетиями он почти забыл, что ему угрожает нешуточная опасность (все-таки два покушения за последнюю неделю!), что у него масса дел, многие из которых весьма неприятны...

Часть 2
БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА

     Как депутат и просто как обеспеченный человек, Давыдов вполне мог полететь в Москву на самолете. Но большой пользы он в этом не видел. Час - в аэропорт, два часа - в аэропорту и в самолете, еще час - из столичного аэропорта... Вылетать утром - слишком рано вставать, а потом спешить на заседание Думского Собрания сломя голову. А если отправиться в столицу накануне вечером, нужно останавливаться в гостинице. Так не проще ли поспать в поезде? К тому же этот вид транспорта был Николаю гораздо более привычен. На самолетах он прежде не летал.
     Водитель и телохранитель Давыдова, Анатолий, довез его до вокзала, посадил в вагон и отправился домой - отдыхать от службы. В хорошо охраняемом поезде с двумя вооруженными сопровождающими на вагон его подопечному ничто не угрожало. В Москве Николай, наверное, тоже мог заказать охрану, но вряд ли в этом имелся смысл. То, что происходило вокруг его персоны, скорее всего, имело местный характер. И преступники не осмелились бы последовать за ним в главный город страны, набитый милиционерами и работниками спецслужб.
     Скорый поезд мчался, делая редкие остановки. Стучали стыки рельсов, мелькали километровые столбы. Давыдов путешествовал с комфортом - в двухместном купе "СВ". Впрочем, второе место не было занято, чему Николай даже огорчился. Он был бы не против поговорить с попутчиком, выяснить его взгляды на жизнь, узнать что-то новое о том обществе, в котором он очутился.
     Вежливые проводники развозили на сверкающих металлических тележках чай и сладости, из ресторана предлагали доставить ужин, но Николай, взяв только стакан чая, задумчиво глядел то на окутанные вечерним туманом просторы, то на сверкающие огни, бешено бегущие за окном вагона. Мимо проносилась страна, так похожая и так непохожая на ту, откуда он был родом. Как получилось, что история здесь пошла другим путем? Какое событие стало отправной точкой? Раздавленная кем-то бабочка, упавший с неба камень или выбор некоего Васи Пупкина, который, вместо того чтобы пойти на работу по левой стороне улицы, вдруг передумал и пошел по правой?
     И когда оно произошло, это событие, повлиявшее на судьбу хода истории? Десять лет назад? Или сто? А может быть, даже пятьсот? Когда, к примеру, Иван Грозный приказал отрубить голову опальному боярину на три дня раньше срока?
     На ход истории может повлиять все, что угодно. Порыв ветра, промелькнувшая в небе тень птицы, раздавшийся не вовремя мышиный писк. И, конечно, то, что происходит в душе каждого человека. То, что еще менее уловимо и все же способно сказаться на судьбе страны, судьбе всех людей.
     Пожалуй, анализ события или мимолетной мысли отдельного человека - если хроноархеологи, начавшие работу при ИТЭФе, когда-нибудь смогут вычислить причину, послужившую отправной точкой расхождения, - может дать гораздо больше, чем другие уроки истории человечества.
     Николай не заметил, как погрузился в глубокую дрему. На этот раз его никто не беспокоил. Проснулся он уже утром. За окном мелькали сосны и блоки гаражных кооперативов с разудалыми надписями на тыльных стенах. Поезд подходил к Москве.

***

     Давыдов вышел на перрон с одним портфелем в руке, вдохнул особенный, смешивающийся здесь с запахом железной дороги воздух столицы, осмотрелся по сторонам.
     Пассажиры скорого поезда устремились в город, останавливали носильщиков, спешили на стоянки такси.
     Николай тоже побрел к выходу. Его должны были встретить. Еще из института он связался с секретариатом Думского Собрания и заказал машину к Казанскому вокзалу. Номера автомобиля ему не назвали. Где обычно парковались водители парламентариев, Николай тоже не знал. Но надеялся, что как-то сориентируется.
     Искать автомобиль Николаю не пришлось. Из толпы ловко вывернулся мужчина средних лет, одетый буднично, но опрятно, даже в какой-то степени строго. Тщательно выглаженные, с острыми стрелками брюки, темный пиджак, водолазка, черные туфли. Во внешности его, пожалуй, было что-то кавказское. В первую очередь - черные усы.
     - Николай Васильевич? - обратился он к Давыдову. В голосе незнакомца можно было уловить легкий, едва различимый акцент.
     - Точно, - кивнул Давыдов. - А вы, наверное, водитель?
     - Да, меня прислали за вами. Машина ждет нас на площади.
     Что ж, неудивительно, что водитель узнал его в толпе. Может быть, встречались раньше. Может, ему просто показали карточку Николая из личного дела. Хуже будет, когда они приедут в Думское Собрание. Если депутат Давыдов может позволить себе не помнить всех водителей аппарата Думского Собрания, то не поздороваться при встрече с коллегами - это уже будет слишком. Остается одно - здороваться со всеми подряд или валить все на амнезию... Хоть так, хоть так прослывешь сумасшедшим.
     Машина - черная "волга" с тонированными стеклами-стояла прямо у входа в вокзал.
     - Садитесь, пожалуйста, - пригласил водитель, подходя к автомобилю со своей стороны.
     Николай открыл дверь и опустился на переднее сиденье. Боковым зрением он заметил, что в салоне уже кто-то есть.
     "Неужели они посылают машину сразу за двумя пассажирами?" - подумал он и обернулся, чтобы познакомиться.
     На заднем сиденье восседал здоровенный гладко выбритый детина с мрачным выражением лица. Но Николая больше поразила даже не стрижка и не лицо попутчика, а его одежда - огромный черный балахон, под которым бугрились мышцы.
     - Это наш охранник, - поспешно объяснил водитель, усаживаясь за руль и захлопывая дверцу. - Из службы безопасности.
     - Ага, - пророкотал охранник и, коверкая слова и жуя половину слогов, добавил. - Буду тебя охранять. Шоб не сбег!
     "Волга" рванулась с места, и Николай начал подозревать, что попал в не очень хорошую историю.

***

     Между тем "охранник" прямо на ходу протянул руки вперед, обшаривая не успевшего адекватно среагировать Давыдова.
     - А шо у нас тут такое? - обрадованно оскалился он. - Смотри, Грузин, крутая волына!
     С идиотским хихиканьем здоровяк извлек из плечевой кобуры Николая модифицированную модель Макарова и с наслаждением передернул затвор.
     - Пушка нужна только тем, у кого она на месте, - изрек философский перл "охранник". Для этого ему, наверное, нужно было сильно напрячь мозги.
     Взвесив пистолет в руке и прицелившись несколько раз в идущих по тротуару людей, здоровяк спрятал оружие в широкий карман своего одеяния. Пожалуй, теперь Давыдов охарактеризовал бы его как рясу. Рясу с множеством карманов.
     - Теперь слушай сюда, умник, - продолжил "охранник". - Пикнешь - зарежу. Сиди и помалкивай.
     В подтверждение серьезности своих намерений он продемонстрировал Давыдову длинный нож. Нож был каким-то странным. Словно бы алюминиевый, но с интересным синеватым отливом. Впрочем, недооценивать опасность, исходящую от этого оружия, явно не стоило. Тем более что бандит мог сломать шею Давыдова и голыми руками.
     - Слушай Бритого, - почти доброжелательно посоветовал со своего места водитель. - Дольше проживешь.
     - Да вы хоть знаете, кто я такой? - спросил Давыдов.
     - Не наезжай, - оборвал Бритый. - Знаем. Не знали бы-катился бы ты сейчас в свое Собрание, к дружкам-депутатам.
     Верзила добавил еще несколько непечатных слов, которые Давыдов предпочел пропустить мимо ушей. Как-никак здесь он тоже был депутатом и слушать такое о коллегах было оскорбительно.
     - Ты погоди дрожать. Может, и не прогадаешь, - продолжил утешать со своего места водитель. - Хозяевам ты нужен. А тем, кто нужен хозяевам, они хорошо платят...
     - Да через час вся московская милиция будет на ногах, - решил гнуть свою линию Давыдов.
     Он почувствовал, что действительно сильно разволновался. Нужно успокаиваться. Не показывать своего страха.
     - А то, - согласился с ним Бритый. - Но через час нас уже в Москве не будет.
     Николай прервал дискуссию и тоскливо посмотрел в окно. Похоже, автомобиль на самом деле двигался к выезду из города. Да, в ближайший час, а может быть, два и три никто не поднимет тревоги. Мало ли куда подевался депутат? Загулял на вокзале в ресторане... Решил поехать на такси... Сошел по дороге... Опоздал на поезд и добирается на автомобиле... Ну не могут же его похитить среди бела дня?
     Запиликал мобильный телефон. Давыдов потянулся к карману, но его руку перехватила могучая лапа Бритого, и бандит завладел трубкой.
     - Звонят, - констатировал он. - Это хорошо. Помнят тебя. А ответить ты никак не можешь... Батарейки сели...
     С этими словами он ногтями, не нажимая никаких потайных кнопок, отодрал заднюю панель телефона и с проводами выдрал из гнезда аккумулятор.
     - Владелец телефона выключил его или находится вне зоны доступа, - криво усмехнулся водитель, которого Бритый называл Грузином.
     - Во-во, - опять хохотнул амбал.
     "Да что ж это за идиоты!" - выругался Давыдов про себя. Ссориться с похитителями не входило в его планы. Бояться их также не следовало. Толку - ни на грош, а повредить может. Сейчас они явно оказывали на него психологическое давление. Нужно было что-то этому противопоставить.
     Помолчав немного, Давыдов обратился к Бритому:
     - А ты вроде монаха, что ли?
     Здоровяк вскинул на Николая маленькие глазки:
     - Это типа опять наезд?
     - Какие наезды? - совершенно спокойно, без заискивания, но и без издевки спросил Николай. - Просто одежда у тебя странная.
     - Одежа как одежа, - помрачнел Бритый. - Не всем же фраерами, как Грузин, ходить.
     Похоже, вопрос об одежде его огорчил.
     - Ладно, - вздохнул Николай и замолчал.
     Глупо было осведомляться, куда его везут. Глупо вопрошать, зачем похитили. Скоро все станет ясно. Только будет ли от этого спокойнее?

***

     "Волга" подкатила к какой-то загородной даче за высоким кирпичным забором, на минуту остановилась перед воротами, которые открылись словно бы сами собой, и закрылись, как только автомобиль въехал во двор.
     - Ну, вылазь! - предложил Бритый. - Пойдем с хозяевами потолкуем!
     Николай вышел, искоса поглядывая по сторонам. Через забор не перепрыгнешь. Да и перепрыгнешь - далеко ли убежишь в незнакомом месте?
     Небольшой двор был залит асфальтом. Ни деревьев, ни построек. Только полоска земли по периметру забора.
     Водитель проскользнул в полуоткрытую дверь, обитую медью. Следом за ним вошел Давыдов, сзади напирал Бритый. Пройдя через полутемный коридор, они оказались в большом, слабо освещенном зале. У дальней стены горел камин. Впрочем, камин, судя по всему, был электрический, с подсветкой. Запаха дыма не ощущалось. Да и тепла тоже.
     Стены зала украшало холодное оружие: алебарда, пара скрещенных шпаг, несколько сабель, прямой двуручный меч. Мебели в зале было совсем мало: три кресла, стоявшие полукругом, маленький столик темного дерева и четыре низких табурета. Кресла были заняты.
     Давыдов, конечно, слыхал о странностях нынешней жизни, причудах олигархов и новых русских, каких-нибудь оригиналов и бандитских боссов. Видел разные любопытные сюжеты по телевизору. Но, вообще говоря, полагал, что экстремальные проявления причуд богатеев и бандитов остались преимущественно в его прежнем мире. А лично он сталкивался с таким впервые.
     Сидевшие в креслах были одеты в черные кимоно. В отличие от классических самураев, какими их представлял себе Николай, на ногах у них были не сандалии - тэта, а высокие черные сапоги. У пояса - кривые ножи, за спиной - мечи.
     Давыдов не мог поручиться, что это именно мечи, но рукояти какого-то оружия торчали над плечами хозяев. Судя по тому, что они сидели, а в креслах вряд ли были отверстия для клинков, это были короткие мечи.
     Волосы людей были собраны в пучки, перевязанные ленточками. Лица - скорее европейского, чем азиатского типа. Двое мужчин, одна женщина. Мужчины тривиальной внешности, а вот женщина - интересная. Не то чтобы очень красивая, но с ярким, запоминающимся лицом. И гораздо больше мужчин похожая на японку.
     Входящий по большому счету должен здороваться с хозяевами. И воспитанный Давыдов едва так не поступил.
     Но вовремя остановил себя. В конце концов, он к ним в гости не напрашивался.
     - Давыдов! - улыбнулся мужчина, сидевший в центральном кресле. - Давно не виделись!
     - Давненько, - подтвердил Николай.
     Возможно, прежний Давыдов был как-то связан с этими ряжеными в национальных одеждах Страны восходящего солнца. Только не лучше ли было бы, если бы он их вообще не знал?
     - Стало быть, ты признаешь свои ошибки? И готов их исправить? - спросил другой мужчина, сидевший по левую руку от Давыдова.
     - Я вообще не знаю, кто вы. Но догадываюсь, - п