дались бы они его керосином покормить, вместо того чтобы колеса ублажать!
     Солнце скатилось за холм. Шум в кочевье постепенно стихал и приобретал другую тональность. Послышались заунывные песни, удары бубна, изредка перебиваемые слишком громкими всхрапами животных.
     Скоро на землю стал опускаться туман, стемнело полностью. Убывающий месяц белел вверху пятном, не дающим почти никакого света.
     Вновь запищало в рюкзаке у Бурдинова.
     - Идем к вертолету, - объявил полковник, перемолвившись несколькими словами с Трушечкиным. - У вертолета только один часовой.
     - А он не поднимет тревогу? - спросил Шведов.
     - Это - не ваша забота, - устало бросил Бурдинов. - На то там и Трушечкин с Красновым. В полный рост не вставать, никаких разговоров, в вертолет грузиться молча. Сколько времени уйдет на то, чтобы раскочегарить машину? - обратился он к Петренко
     Тот хмыкнул.
     - Запустить двигатель и взлететь - дело двух минут. Но нам бензин нужен.
     - Сольем из "субару". Я сейчас дам команду Краснову. У тебя в вертолете канистра есть?
     - Есть. Две канистры и ведро.
     Бурдинов что-то быстро сказал в переговорное устройство и двинулся в сторону кочевья. Остальные, пригибаясь, побрели следом за ним.

***

     Кочевье жило своей жизнью, малопонятной для городского человека. Особенно для того, чьи предки были земледельцами и никогда не жили в юртах. Между круглых войлочных жилищ кочевников двигались тени, где-то лаяли собаки, горели одинокие огоньки...
     До вертолета Бурдинов и его спутники добрались без приключений. Связанный монгол лежал подле обильно политых молоком шасси. В метре от него на земле валялось ружье, воспользоваться которым он не успел.
     Лейтенант Трушечкин сидел рядом с бывшим часовым, поглядывая по сторонам в прибор ночного видения. Из-за тумана прибор нельзя было использовать полноценно. Бурдинов тоже имел при себе такой прибор. Пока шли к юртам, он несколько раз смотрел в него. Давал смотреть и Давыдову, но тот ничего особенно интересного не увидел. Туман вокруг жилища шамана одинаково хорошо поглощал и волны видимого спектра, и инфракрасное излучение.
     - Жив? - спросил Шведов, кивнув в сторону лежащего на земле часового.
     - Стали бы мы мертвого связывать, - фыркнул Трушечкин.
     Из темноты внезапно вынырнул Краснов с канистрой в руках.
     - Мало в "субару" топлива, - торопливо доложил он. - Будем еще искать?
     От сержанта сильно пахло бензином.
     - Ты весь слил? - спросил Трушечкин.
     - Весь.
     - А пахнет отчего так сильно? - поинтересовался Бурдинов. - На себя разлил?
     - Было немного. К тому же шланг я искать не стал, да и отсасывать бензин терпеть не могу. Пробил кинжалом бензобак внизу - и все дела. Литров двадцать, однако, набежало.
     - Хватит? - спросил Бурдинов у Петренко.
     - У меня в баке литров десять оставалось... Может, и хватит. Но ненадолго. Много нас, один человек даже лишний.
     - Лишних людей у нас нет, - возразил Давыдов.
     - Нам бы двадцать километров над самой землей пройти, границу перелететь - и мы в безопасности. Как в воздухе будем, я сразу истребители вызову, - пообещал Бурдинов.
     - Угу, - хмуро буркнул Петренко. - Грузитесь, что ли, в вертолет.
     Краснов торопливо залил бензин в бак, отшвырнул пустую канистру в сторону.
     - Ты что делаешь? - возмутился Петренко.
     - Чтобы перегруза не было, - объяснил сержант. - Может, кресла повырываем заодно, здесь оставим?
     - Я тебе повырываю! - возмущенно зашипел хозяйственный Петренко. - Автомат свой выбрасывай, сапоги снимай, а мой вертолет не трогай! - С этими словами он схватил канистру и забросил ее в салон; сам влез на пилотское кресло. - Долго вас ждать?
     Вопрос этот относился к Шведову и Давыдову. Военные же попрыгали в машину на удивление споро, только Бурдинов стоял на земле рядом с вертолетом. Трушечкин сидел на полу вертолета, свесив ноги, поводя автоматом из стороны в сторону.
     И тут из темноты выросла фигура в ярко-красном халате. Руки ее были подняты - видимо, в подтверждение добрых намерений.
     - Не стрелять, - быстро дал команду Бурдинов.
     Впрочем, Трушечкин стрелять и не собирался. Он соскользнул из вертолета на землю, готовый скрутить незваного гостя или, в крайнем случае, пырнуть его штык-ножом. Стрелять в такой ситуации можно было только из пистолета с глушителем. Да и то не очень надежно - неудачный выстрел, и жертва успеет закричать.
     - Куда же вы собрались, не попрощавшись? - Монгол в красном халате медленно опустил руки.
     Всмотревшись, Давыдов узнал в нем шамана Мягмара. На этот раз с ним не было охранников и слуг. Возможно, они лежали сейчас в траве, держа вертолет на прицеле.
     - Я не вооружен и пришел с миром, - объявил шаман, поймав на себе настороженный взгляд Трушечкина. - Не стоит нападать на меня на моей земле.
     - Конечно, Мягмар, - криво улыбнулся Бурдинов. - Помнишь меня?
     - Помню, дарга Вячеслав, - усмехнулся шаман.
     - Со мной еще больший дарга - Николай, - кивнул Бурдинов в сторону Давыдова.
     - Я знаю, - просто ответил шаман. - Я уже говорил ему, что помощь придет, откуда не ждешь. И что мы еще встретимся. Вот и встретились.
     Давыдов понял, что шаман пришел не случайно.
     - Что ты от меня хочешь? - спросил он.
     - Пусть твой друг заплатит дарге Лосолу за испорченную машину! Зачем было дырку в баке пробивать?
     Давыдов удивился тому, что Мягмар сразу выделил из всей их компании платежеспособного человека. (Сам он тоже мог бы заплатить - не наличными, а с помощью карточки. Но вряд ли у шамана или у дарги Лосола была возможность принимать электронные платежи.)
     Да и о дырке в "субару" Мягмару могли рассказать только духи. Или особо доверенные люди. Мало кто из рядовых монголов не разразился бы возмущенными выкриками, увидев варварский акт, учиненный Красновым по отношению к дорогой японской машине!
     Шведов поспешно достал из кармана бумажник и вытащил две купюры по сто рублей.
     - Хватит?
     - Главное - хоть что-то заплатить, - опять улыбнулся странной улыбкой Мягмар. - Лучше бы долларами, они у нас сейчас больше в ходу. Но рубли надежнее. А керосина я вам в бак залил. Литров пятьдесят.
     Теперь уже, кажется, растерялся даже невозмутимый Бурдинов.
     - Выходит, ты на самом деле знал, что мы вернемся? - спросил Давыдов.
     - Духи поведали, - спокойно ответил шаман. - А к тебе, Николай-дарга, у меня одна большая просьба: останови войну. Не дай своим друзьям напасть на нас. Американцы здесь долго не задержатся. Народ ими уже сыт по горло. Подождите год-другой. Свое оружие испытаете в другом месте. А лучше бы не испытывать его вообще. Других проблем скоро много будет.
     Давыдов глубоко вдохнул горький воздух степных костров. Совсем недавно он мечтал уйти бродить по этой весенней степи, это когда в него собирались стрелять. А теперь? Что его ждет теперь? Опять дикая карусель, несущая его по кругу? Где каждый так и норовит подтолкнуть тебя к смертельно опасному краю...
     - Я постараюсь, Мягмар, - пообещал он.
     - Все мы стараемся, - покачал головой шаман. - Этого мало. Если начнется война, мир рухнет. Не станет больше нашего мира, и чужого мира не будет. Границы исчезнут, и зло будет бродить между людей безнаказанно...
     - Хорошо, я сделаю то, что ты говоришь, - вдруг, неожиданно для самого себя, твердо пообещал Давыдов. - Не допущу войны.
     Он понял, что имел в виду шаман. Пока что прыгунцы, ипсилон-проекции, другие вероятные спецагенты из разных глобул охотились только за ним. Но дальнейшее развитие и использование технологий перемещения между суперструнами может привести к тому, что привычные границы миров действительно рухнут. В опасности будет судьба каждого человека. Любой сможет оказаться пешкой в игре между враждующими империями враждующих глобул.
     - Летите. Пока вы на земле, вам никто не помешает. Думаю, духи защитят вас и в полете, - по-доброму улыбнулся шаман. - Ты знаешь, что нужно делать, Николай-дарга.
     Шаман повернулся и исчез в темноте.
     Шелобко вдруг разразился громкой, неуместной бранью.
     - Что случилось? - раздраженно бросил Бурдинов. - Ты чем недоволен?
     - Этот урод распустил уши и забыл про миску, - кивнул Шелобко на пилота.
     Действительно, миска лежала на кресле рядом с Петренко.
     - Подумаешь, трагедия, - попытался заступиться за пилота Шведов.
     - По данным космической разведки с аэродрома в Улан-Баторе только что поднялись несколько самолетов. Предположительно штурмовики и истребители! - выкрикнул сержант. - Нас засекли и вычислили, что мы намереваемся предпринять. Теперь у нас на все про все минут пять. А пожалуй, нет и их.

***

     Петренко щелкал переключателями, активируя системы вертолета. Шведов, как самая малодейственная боевая единица, держал возле его головы миску. Сейчас миска закрывала височную часть головы пилота, так как по данным разведки именно там находился юго-запад. Окошки-иллюминаторы бойцы оборудовали под бойницы. Петренко даже не сопротивлялся. Вставить стекло - не такая большая проблема. Главное - дотянуть до границы.
     - Ерундой вы занимаетесь, - заметил Бурдинов, оторвавшись от переговорного устройства. - На земле никто нас не тронет - шаман обещал. А в воздухе... Что они, на абордаж нас брать будут? Расстреляют издали ракетами, да и все.
     - Всякое бывает, - заметил Трушечкин. - Василий Теркин из винтовки самолет сбил. А мы попробуем из автомата. Лучше хоть какое-то сопротивление, чем вообще никакого!
     Взревел двигатель, винт вертолета начал вращаться. Любопытные монголы не спешили покидать свои юрты. Не иначе гул они объясняли камланием шамана, ушедшего в степь, и активностью не в меру ретивых духов. Поэтому совсем не торопились оказаться лицом к лицу с силами, подвластными только избраннику богов.
     Минута - и вертолет оторвался от земли, набирая высоту.
     - Что ты поднимаешься! - кричал Трушечкин. - Сразу вперед!
     - Не учи меня летать, - огрызнулся Петренко. - Я же тебя стрелять не учу?
     - Кажется, ревет что-то? - подал голос Краснов.
     - В ушах у тебя ревет, - нервно отозвался Трушечкин. - Что за нашим винтом услышишь?
     Но слова сержанта неожиданно подтвердились. Позади показались огни самолета.
     - Пали, лейтенант! - с усмешкой предложил Давыдов. - Может, испугаешь их. Отгонишь, как хищных коршунов от белого лебедя...
     - Передай по громкой, что мы откроем огонь, - приказал Трушечкин Петренко, передергивая затвор автомата. - Связываться с русскими себе дороже, они десять раз подумают, прежде чем напасть. Может, у тебя и правда ракеты в подвеске имеются!
     - Работала бы у меня рация, мы бы здесь не оказались, - сравнительно спокойно объяснил Петренко. - А были бы ракеты, я бы их давно использовал.
     Трушечкин между тем выставил автомат в окно и нажал на спусковой крючок. Раздались щелчки выстрелов, слабо различимые за гулом лопастей вертолета. Впрочем, вряд ли стрельба лейтенанта имела даже призрачные шансы на успех и произвела хоть какое-то впечатление на пилота истребителя. Самолет прошел мимо так стремительно, что Трушечкин не успел поймать его в прицел автомата. Истребитель двигался со сверхзвуковой скоростью и разминулся с вертолетом за пару секунд. Пилот истребителя, видимо, и сам того не желал. Но он привык иметь дело с более шустрыми целями. Тем не менее Трушечкин стрелял вслед самолету.
     - Не тратил бы ты патроны, - заметил Бурдинов. - Одинокий истребитель - это нонсенс. Где-то должен быть еще один. Да и этот в ближайшее время развернется...
     Действительно, теперь уже тусклые огни показались слева по борту. Трушечкин опять открыл огонь, выпустил весь магазин, отбросил пустой рожок и вставил в автомат новый.
     - Ты его даже не испугаешь, - заметил Давыдов. - Вот были бы у тебя пули трассирующие...
     - Разведке не положено, - объяснил лейтенант. - Демаскирует.
     - Почему они ракету не пускают, хотел бы я знать? - выдохнул Шелобко. - Мы, наверное, и заметить ее не успеем... Сразу клочки во все стороны полетят. Так ведь, Петренко?
     Тот промолчал.
     - А что космос говорит? - поинтересовался Бурдинов.
     - Что еще два самолета на подходе. Не такие быстрые.
     Петренко между тем проявлял чудеса высшего пилотажа. Он бросал вертолет из стороны в сторону, летел над самыми деревьями, чудом не задевая за верхушки, взмывал ввысь, ныряя в ночные облака.
     - Ты чего петляешь? - поинтересовался у Петренко полковник. - Вроде бы по нам не стреляют... - И не успел договорить, вдруг дернулся и схватился за плечо.
     Петренко словно отшвырнуло от приборной панели. Раздался подозрительный треск. У Шведова вырвало из рук миску, которой он прикрывал пилота, и он сдавленно вскрикнул:
     - Сашу убили!
     Разведчики, оказавшиеся в привычно опасной обстановке, головы не потеряли.
     Бурдинов, зажимая плечо, закричал:
     - Кто хотя бы как-то умеет управлять вертолетом?
     Трушечкин буквально высунулся в иллюминатор и выпустил вслед истребителю, разминувшемуся с вертолетом, полный магазин патронов.
     Вертолетом не умел управлять никто. Но Петренко, как это ни удивительно, оторвался от стенки кабины, в которую врезался за мгновение до этого, вновь схватил рычаги и повернул вертолет, круто поднимавшийся в небо. Один глаз пилота был залит кровью, струящейся из рассеченного виска, голова свешивалась набок, но машину он вел.
     - Попали! В нас попали! - продолжал кричать Шведов, хотя это было ясно уже каждому. Вертолет прошила очередь из пулемета истребителя. - Держись, Саша!
     Давыдов ошарашенно поглядывал на Петренко. Дырка в борту вертолета зияла прямо напротив его головы. Неужели Александр пилотирует машину с пулей в голове? Или это шаманские штучки, обещанная помощь Мягмара? И за штурвалом сейчас не Саша Петренко, а зомби, который выполняет заложенную в него программу?
     В небе тем временем расцвело огненное облако взрыва.
     - Я достал его! - счастливо завопил Трушечкин. - Достал! Падай, сволочь! Теперь и разбиться не обидно!
     Не иначе молодой лейтенант представлял, как его награждают за сбитый из автомата самолет орденом. Правда, неясно было, откуда наградная комиссия узнает о подвиге Трушечкина, если вертолет не долетит до цели...
     - Это не самолет взорвался, - охладил пыл лейтенанта Бурдинов. - Это наши истребители ведут заградительный огонь. Точнее, предупредительный... Ракета до цели не дошла - в воздухе взорвалась. Прекрати палить, а то и правда собьешь кого-нибудь из своих. По закону подлости.
     После этих слов Бурдинов, перестав держаться за раненое плечо, подкрутил на переговорном устройстве колесо громкости и поднял его над головой. Из динамика жесткий голос вещал:
     - Самолеты-нарушители, немедленно покиньте воздушное пространство Евразийского Союза! В противном случае будет открыт огонь на поражение! Ваше вторжение будет означать начало военных действий, начало агрессии против суверенного государства! Наши превентивные удары будут нанесены по приграничным позициям войск и укреп-районам страны, откуда производится вторжение!
     - Хорошо излагает, - побелевшими губами улыбнулся Бурдинов. - Умные парни служат у нас в ВВС! Сажай вертолет, Петренко! Хватит нам на радарах маячить... Теперь найдут и подберут... Мы дома!
     - Миской, миской закройся, Петренко! - зашептал вдруг Трушечкин. - Сейчас по сигналу ракету пошлют, и никакие перехватчики нам не помогут!
     Шелобко, не расстававшийся со своей радиоаппаратурой, вдруг заявил:
     - Его передатчик больше не работает! То ли отключили его, то ли... Да что же это с моей миской!!!
     Сержант поднял с пола сильно погнутую, грязную металлическую посудину.
     - И это моя счастливая миска?! Титановый сплав... Я ее всегда под рубашкой носил, чтобы ножом в сердце не пырнули. И садился на нее, если колючки были внизу. Хоть на металлические шипы с ней опускайся - и не заметишь... А каши сколько из нее съедено! Теперь и не положишь ничего!
     - Выгнешь! - рассмеялся Краснов. - Кувалду возьмешь и выгнешь. Забыл, как осколком гранаты тебе рюкзак посекло? Тогда только миска целая и осталась. Но погнулась...
     - Так тогда совсем немного... Ну, Петренко, ты мне по гроб жизни обязан! Моя миска тебя от верной смерти спасла! От пули в голову!
     Но Петренко уже не слышал сержанта. Посадив вертолет, он откинулся в кресле и не подавал признаков жизни. Конечно, вражеская пуля потеряла часть энергии, прошив борт вертолета. Титановая миска смогла отразить ее. Но импульс, переданный через миску голове Петренко, подействовал как нокаутирующий удар. Сотрясение мозга пилот заработал наверняка.

***

     Пока ждали борт, который должен был забрать беглецов с поляны, где тяжело опустился вертолет, Шелобко суетился вокруг Петренко. Сержант вовсе не пытался поднять потерявшему сознание человеку голову, дать понюхать нашатыря или как-то облегчить его участь. Он производил замеры своей электронной аппаратурой.
     - Представляете, передатчик-то и правда отключился! - воскликнул он. - Сломался! Не выдержал удара! Уж я - то боялся, что нас и здесь ракетой достать могут... А старина
     Петренко, в отличие от вражеского передатчика, удар выдержал! Очухается скоро, это видно... Да знали бы мы, стали бы с миской возиться! Дали бы ему по башке крепко, и всего делов!
     - Что ты хочешь, - разрезая себе рукав кинжалом довольно грозного вида, проворчал Бурдинов. - В передатчике, наверное, в основном пластмассовые и керамические детали. Чтобы легкий был и в аэропортах не сильно звенел, когда через металлодетектор проходишь. Замаскировали его под пластину в черепе. Знаешь, ставят такие, когда голова повреждена. А на удары этот аппарат мало рассчитан. Кто же будет свою голову под сильные удары подставлять? Но все равно парню на операцию нужно будет пойти. Извлечь из уха остатки этой дряни. Ни к чему они в голове...
     Бурдинова перевязали. Пуля прошла навылет, что, конечно, облегчало ситуацию. Достаточно было обработать рану антисептиком и замотать бинтом. Полковник чувствовал себя удовлетворительно, хотя рука плохо его слушалась.
     Петренко тоже скоро пришел в себя. Смотрел прямо перед собой, тяжело вздыхал и явно не понимал, как он оказался в таком странном месте в такой интересной компании. Оживился он только тогда, когда издали послышался мощный рокот винтов.
     Скоро на поляну опустились два огромных транспортных вертолета. Все погрузились в просторные десантные отсеки, и вертолеты поднялись в воздух, взяв курс на Наушки.

***

     База, на которой работали специалисты ИТЭФа, не принадлежала, как можно было предположить, ракетным войскам стратегического назначения. Хотя подпространственные торпеды и выполняли сходную с ракетами функцию, смысла совмещать ударные силы не было. У ракетчиков - свои задачи, у разработчиков и производителей торпед - свои.
     Аппаратура размещалась в глубоких подземных бункерах, обустроенных на лесистом участке. Благо подпространственным торпедам не нужно было люков для выхода на расчетную дистанцию. Торпеда исчезала в одном месте и появлялась в другом. А какими путями она туда перемещалась, знали только несколько операторов. Да и то не наверняка.
     Здесь же дислоцировался мотопехотный полк. Впрочем, он только числился мотопехотным, на самом же деле был едва ли не наполовину сформирован из бойцов спецназа и лучших десантников ВДВ. С юга, в нескольких километрах от базы, направление прикрывал танковый батальон? Лишнее внимание к оружию, разработанному ИТЭФом, старались не привлекать. Бункеры у военных проходили как долговременные заглубленные склады с продовольственными запасами.
     Среди деревьев было раскидано много больших армейских палаток. С воздуха могло показаться, что ставили их бессистемно и что здесь размещены не регулярные части, а какие-то разгильдяи-тыловики. Но это если бы их удалось разглядеть с воздуха. Жилье пехотинцев привязывалось к лесной местности, маскировалось, и обнаружить его было не так-то просто.
     Одну из палаток неп