вызовом заявила Галина. - Потому что для меня важна линия поведения человека. Его позиция. Уверена, что ты займешь правильную позицию. А вот Семен не так прост, как кажется. И Дорошев твой...
     - Может быть, - пожал плечами Николай.
     Про себя он отметил, что у Изюмской довольно эгоистичный взгляд на вещи. Что же ей, совсем не жаль прежнего Давыдова? Наверное, жаль, если она подчеркивала тот факт, что он - не их Давыдов. Но, с другой стороны, что изменилось с тех пор, как здешнего Николая заменил он? И кому на пользу эти изменения?
     - Ну давай... Счастливо. - Галина быстро провела двумя пальцами по щеке Давыдова. Просто дружеский жест? Или что-то большее? - На меня ты можешь положиться. Всегда и везде. А вот Вике не доверяй. И ни в коем случае не рассказывай ей ничего о себе. О том, что ты - перемещенный. Она может поднять вой, и ее не остановишь. Прикинься лучше больным. Я понимаю, любовь и все такое, но нашего Давыдова она просто использовала.
     - Ладно. Я никому не скажу. Лишь бы ваши не проговорились.
     - Наши не проговорятся. Каждый из нас чересчур заинтересован в этом деле и не будет болтать лишнего.
     Давыдов подумал, что, наверное, он не дальновиден в выборе друзей. Вот сейчас он поверил Галине. А как знать - не держит ли она камень за пазухой?
     - Вот скажи мне, Вика - это кто? Кажется, ее не представляли? Ну да, точно, иначе бы она знала, что я - перемещенный.
     - Если ты и Вику не знаешь - напрасно мы все это затеяли, - пробормотала Галина. - Вика Орехова, ты же с ней в школе учился!
     - Учился, - кивнул Николай. - Даже встречались мы немного... Недолго... Если это можно назвать "встречались"... Что было - то прошло.
     - Здесь - не прошло, - вздохнула Галина. - Но было бы хорошо, если бы прошло.

***

     Галина еще не успела выйти, как в дверях кабинета появилась броско и дорого одетая молодая женщина. Светлые волосы, стрижка каре, умелый макияж. Девушки едва не столкнулись. Но ни слова не сказали друг другу. Обменялись гневными взглядами и разошлись.
     - Почему, хотела бы я знать, ты мне до сих пор не позвонил? - прямо с ходу спросила девушка.
     Ноздри ее широко раздувались - не иначе от возмущения. Николай даже начал опасаться, что девушка подбежит и даст ему оплеуху, но вместо этого она упала в кресло с другой стороны стола и вытянула красивые длинные ноги, словно намеренно демонстрируя их.
     - А почему я должен вам звонить? - автоматически ответил Давыдов, и ту же понял, что дал маху. Кем бы ни была девушка, выдавать себя не стоило. Впрочем, пусть и с трудом, но Николай узнал Вику Орехову. В своем мире он не видел ее уже несколько лет. Похорошела ли она по сравнению с прежними временами? Вряд ли... Но лоска, конечно, прибавилось.
     - Вот как мы заговорили? - прищурив глаза, заметила Вика. - На "вы" и шепотом... И что же такого произошло?
     - Ничего. Я попал в аварию, - солгал Николай.
     - Знаю, - отрезала Вика. - И где тебя носило три дня?
     - Заплутал в лесу. Почти ничего не помню. Голова болит. Наверное, сотрясение мозга.
     - Что же ты, и номера моего не помнишь? А в записной книжке его нет? - уже издевательски спросила девушка.
     - Книжки сгорели.
     Вика фыркнула, тряхнула волосами, поднялась с кресла.
     - Ты идиота из себя не строй. Я имею в виду записную книжку, встроенную в мобильный телефон. Как она могла сгореть? Да и при чем здесь, в конце концов, номер? Ты белены объелся?
     Такая напористость молодой женщины показалась Давыдову неприятной. Но оборвать ее, попросить уйти было нельзя. Может, она вообще его жена? Хотя, с другой стороны, жить с этой женщиной он не намерен. Это не правильно, но никаких чувств к Вике Николай не испытывал.
     В это время в кабинет заглянула женщина средних лет со стопкой папок в руках.
     - "Личные дела", Николай Васильевич.
     - Вы что, не видите, он занят?! - возмущенно закричала Вика.
     Женщина не ответила, только вопросительно посмотрела на Давыдова.
     - Оставьте, пожалуйста, - улыбнулся Николай. - А ты не смей никем командовать в этом институте, - тихо сказал он девушке.
     Кем бы она ни была - вести себя подобным образом непозволительно!
     Женщина положила папки на стол и вышла, а Вика так опешила, что не нашлась что сказать. Николай же открыл свое дело - оно лежало сверху - и начал быстро читать. В одной из граф он обнаружил запись: холост. Стало быть, Вика, скорее всего, его подруга. Которая берет на себя слишком много.
     - Ты что, собираешься заниматься своей работой, вместо того чтобы уделить внимание мне? - собралась наконец с мыслями Орехова.
     - Именно так, - кивнул Николай. - Мне некогда. Позже поговорим.
     - Вот как? Прощай! - патетически воскликнул а девушка и выбежала из кабинета. В дверях, правда, она на мгновение задержалась - бросила взгляд назад, проверяя, догоняет ее Николай или нет. Но Давыдов и не подумал останавливать ту, что была его подругой десять лет назад.
     Когда Вика исчезла, новоиспеченный руководитель лаборатории лишь облегченно вздохнул. Одной проблемой меньше? Или больше? Какая разница... Нужно работать. А личная жизнь подождет. Тем более он отлично помнил свои отношения с Ореховой после окончания школы, когда уже учился в университете. Как здорово, что они все-таки расстались! Хотя бы в его мире... А здесь он быстро приведет свои дела в порядок.

***

     Прошло каких-то пять минут, и в кабинете появился Дорошев - тот самый парень, хитрую улыбку которого Давыдов так и не разгадал.
     - Выгнал Вику? - поинтересовался он.
     - Вроде того, - спокойно ответил Николай, хотя, возможно, и должен был возмутиться вторжением не слишком хорошо знакомого человека в его личную жизнь. Впрочем, это прежде они были малознакомы. А здесь могут быть и закадычными друзьями.
     Дорошев опустился в кресло и тихо, точнее - бесшумно, захлопал в ладоши. Недоуменный взгляд Давыдова его нисколько не смутил. Но чуть позже он все-таки объяснил свое поведение с широкой улыбкой на лице:
     - Весь ИТЭФ говорит. Радоваться изволят.
     - И что?
     - Да ничего. Давно пора было. Но у нашего Давыдова, видишь ли, духу не хватало. Ты, стало быть, покрепче будешь.
     - Для меня это в общем-то не составило труда, - признался Николай. - Чувства угасли, трезвый взгляд на мир вернулся.
     - То-то и оно... - непонятно что имея в виду, отозвался Дорошев.
     Помолчали.
     - С тобой-то мы дружим? - поинтересовался Давыдов. - Или просто сотрудничаем? Или ты, как и многие, недолюбливаешь меня?
     Дорошев хитро улыбнулся:
     - За что же мне тебя любить? Ты вроде не девушка, а к молодым людям я спокойно отношусь. Не то что Черкашин. Но и недолюбливать тебя вроде бы не за что. Так что, пожалуй, дружим. Люди должны уважать друг друга.
     Не согласиться с таким утверждением было трудно. После некоторой паузы Николай поинтересовался:
     - Ты зачем пришел?
     - Выразить свое уважение и одобрение.
     - И больше ничего?
     - А мне от тебя ничего не нужно. К высоким постам я не стремлюсь, интриг не затеваю. Как многие здесь.
     - Кто же эти "многие"?
     Дорошев опять загадочно улыбнулся, подумал немного:
     - Да не все ли равно? Сам поймешь со временем. А не поймешь - так и не надо. Судьбу не обманешь. И вот тут в кабинет вошел Лев Алексеевич.
     - Беседуете? - спросил он.
     Похоже, директор института не ожидал застать в кабинете Давыдова кого бы то ни было. И уж во всяком случае он не обрадовался, увидев здесь Дорошева. Но молодой физик не растерялся, нахально улыбнулся боссу и молча покинул кабинет.
     - Ты бы домой поехал, - растягивая слова, сказал Савченко. Теперь, наедине, он обращался к Давыдову на "ты". - Отдохнул бы, выспался. На завтра назначена пресс-конференция. Выступишь, объяснишь, что попал в аварию, долго был без сознания, потом очнулся у незнакомых людей и с трудом добрался до института.
     - Поверят? - спросил Николай.
     - Должны, - ответил Лев Алексеевич. - А нет - их проблемы. Пойдем, я тебя до машины провожу.
     Вряд ли директор ИТЭФа хотел оказать заведующему лабораторией любезность. Скорее всего, был заинтересован в том, чтобы того больше никто не беспокоил. Почему? Сложно сказать. Может быть, не хотел, чтобы он о чем-то узнал. Может, сам намеревался что-то ему рассказать.
     - Водителя твоего зовут Толик, - вспомнил по дороге Савченко. - Фамилию забыл, в отделе кадров узнаешь. А можешь и не узнавать - тебе с ним детей не крестить. Впрочем, лучше информации о нем побольше иметь, хоть он товарищ и проверенный. По совместительству Толик и твой телохранитель. Крепкий мужик.
     - Телохранитель? - переспросил Николай. - Зачем же мне телохранитель?
     - Ты - носитель оборонных секретов. К тому же депутат, государственный человек. Как без охраны? За мной так вообще двое гавриков все время ходят. Если я не в институте.
     Директор на некоторое время замолчал, уже на выходе из института протянул Николаю связку ключей и цветную карточку в пластике.
     - От твоей квартиры, от машины, от сейфа... Нашли на месте аварии. И удостоверение депутата.
     - А Давыдова? Здешнего Давыдова нашли? - сглатывая ком в горле, спросил Николай.
     - Нет. Машина в реку упала. Похоже, что тело унесло, - ответил Савченко.
     - Как же ключи обнаружили?
     - Ключи были в машине, в "бардачке". Коля не любил карманы оттягивать... И удостоверение там же. Машину уже подняли со дна.
     - Остальные документы пропали?
     - Вряд ли. Скорее всего, дома лежат. Зачем носить с собой еще какие-то документы, если есть депутатское удостоверение?
     Профессор так и стоял, держа в протянутой руке ключи. Преодолевая нервную дрожь, Николай взял ключи и карточку, положил их в разные карманы джинсов. Этим действием он словно бы вступил во владение наследством. Занял место Давыдова в здешнем мире.
     Большая связка ключей в кармане действительно мешала.

***

     Приземистый плечистый Толик оказался весьма молчаливым субъектом. Давыдов тоже поначалу помалкивал. Не хватало еще выдать себя какой-нибудь мелочью. Он ведь даже не расспросил подробно об аварии у директора института и у сослуживцев. Да те и не рвались что-то рассказать ему.
     Если Толик - его телохранитель, почему его не было в машине, когда Давыдов попал в аварию? Да и на какой машине он разбился? На своей личной? Не мешало бы разузнать детально...
     Служебная "волга" была хороша... Просторный велюровый салон, пятиступенчатая коробка передач, бесшумно работающий двигатель... Словно бы и не "волга" даже, а иномарка какая-то. Да и силуэт у машины был не слишком "волговским". Хотя в целом дизайнерская линия сохранилась, теперь "волга" больше напоминала "ситроен" последней модели. Повстречай Давыдов такую машину в городе и не прочитай название - и не подумал бы, что автомобиль отечественный.
     Три минуты - и Толик затормозил у первого подъезда нового пятнадцатиэтажного дома.
     - Приехали, Николай Васильевич, - сообщил он. - Когда завтра подъезжать? Или еще какие-то дела сегодня будут?
     Николай задумался. Он ведь даже не знает графика работы ИТЭФа! Вставать ни свет ни заря не хотелось. Опаздывать в институт - тем более. Да и сегодняшние события... Мало ли что случится. А ведь Давыдову даже денег не дали-и на автобусе он никуда поехать не сможет. Впрочем, зачем куда-то ехать?
     - Обычно мы во сколько уезжаем?
     - В половине девятого, - слегка удивившись, ответил водитель.
     - Вот и завтра будь в половине девятого, - резюмировал Николай.
     - Понятно. Я думал, может быть, вам отдохнуть подольше захочется. После всех этих передряг...
     - Некогда отдыхать. Дел много. Да, кстати, Толик, а - машину я вдребезги разбил? - осторожно спросил Николай. - Я, видишь ли, отключился после аварии. Да и сейчас все те события как в тумане...
     - Бывает, - добродушно прогудел Толик. - Нельзя было без меня ехать.
     - Что самое смешное - забыл, куда ехал... Зачем...
     - И это бывает...
     - Так что с машиной-то?
     - Только под пресс, - вынес вердикт Толик. - Или старьевщикам продать на запчасти. Вы на такой колымаге точно ездить не будете. Корпус никуда не годный, да и двигатель разбит. Хорошо еще, что на "ниве" поехали. Сплющило ее здорово, но вас, к счастью, не очень зацепило.
     - Да, - кивнул Николай. - Без машины неудобно будет...
     - Почему же без машины? - искренне удивился водитель. - Я всегда наготове, да и ваша новая "десятка" вполне для бездорожья подходит. У нее ведь и клиренс регулируется.
     - Что такое клиренс? - простодушно поинтересовался Николай, забыв, что здешний Давыдов мог быть знатоком автотехники.
     - Ну, просвет между днищем и дорогой. Корпус поднимается-опускается, если по ямам ехать нужно. Конечно, когда клиренс большой, ездить приходится медленно. Все же "десятка" не вездеход...
     - Да, действительно, - согласился Давыдов. Выходит, у него было две машины?
     - И старая "девятка" на ходу, что у родителей во втором гараже стоит, - продолжал докладывать Толик. - Я ее в мастерскую сгонял, почти как новая стала. Аккумулятор регулярно отец заряжает. Хоть сейчас садись да езжай... Если новую машину жалко.
     - Спасибо, Анатолий, - поблагодарил водителя ошарашенный Давыдов. - Вы меня до двери проводите?
     - Конечно, Николай Васильевич, - удивленно поднял брови водитель. - Как положено по инструкции. После вы сами можете идти куда угодно, а вот до квартиры в любом случае я вас сопровождать обязан. Известно ведь, что чаще всего на руководителей нападают, когда они домой возвращаются.
     Толик распахнул свою дверцу, но отправился не к подъезду, а к задней дверце со стороны пассажира. Николай решил, что позволять открывать перед собой двери точно не будет. Поспешно вышел, кивнул водителю. Тот зашагал впереди. Кодового замка в подъезде не было, и Давыдов отметил это как упущение. Но, как оказалось, в этом и не было нужды. В светлом коридорчике за конторкой под большой пальмой сидела пожилая консьержка, перед которой помещалось несколько мониторов.
     - Здравствуйте, Николай Васильевич, - привстала с места женщина.
     То, что Николай в тапочках, ее нисколько не смутило, хотя тапочки рассмотреть она наверняка успела. Каких только курьезов не бывает в жизни! Зарплату платят за хорошее и вежливое обслуживание, а не за лишнее любопытство. Зачем же раздражать ненужным вниманием уважаемого квартиросъемщика?
     - Здравствуйте, - поклонился Давыдов, испытывая неловкость и оттого, как он выглядит, и оттого, что не знает, как зовут консьержку.
     Толик вызвал лифт, нажал на кнопку с цифрой "семь", и украшенная зеркалами кабина мягко пошла вверх. На седьмом этаже водитель выглянул на площадку и посторонился, давая дорогу Николаю. Видимо, сам он выходить не собирался. Действительно, в охраняемом подъезде с его подопечным вряд ли могло что-то случиться.
     Давыдов остался один. К счастью, на площадке было только две двери. Но которая из них его? Та, что прямо, или та, что направо? Тринадцатая или четырнадцатая? Никаких табличек, кроме номеров, на дверях квартир не было.
     Четырнадцатая квартира показалась Николаю чем-то приятнее. И дверь ее была обита светлым деревом, и на стене рядом был привинчен крючок для сумки - такие мелочи всегда нравились Давыдову.
     Николай внимательно осмотрел связку ключей. Один из них, тонкий и длинный, с бородками, торчащими в четырех направлениях, мог подходить к замкам обеих квартир. Обе запирались на два замка. Давыдов попытался прикинуть, как выглядит ключ от другого замка, когда дверь тринадцатой квартиры распахнулась и на пороге появилась девочка лет двенадцати.
     - Здравствуйте, дядя Коля! А что вы здесь стоите? - спросила она.
     - Здравствуй. Смотрю, те ли ключи взял.
     - У нас есть запасные. Позвать папу? Стало ясно, что девочка - не родственница и вряд ли. она живет у него в квартире вместе со своим папой.
     - Нет, нет. Все в порядке. Ключи те, что нужно.
     Николай быстро подошел к двери четырнадцатой квартиры, открыл нижний замок, попытался открыть верхний, но у него не получилось, пока он не сообразил, что ключ нужно поворачивать в другую сторону. Оказалось, что второй замок не заперт, а он, пытаясь открыть, закрыл его.
     Перешагнув порог, Давыдов включил свет и задвинул щеколду. Вот он и дома. Нужно только осмотреться...

***

     Красиво жить не запретишь! Устроился Давыдов более чем неплохо. Квартира четырехкомнатная. И комнаты - вполне приличные, не какие-то маломерки. Из холла можно было попасть на кухню. Чуть дальше по левую руку располагалась большая гостиная, еще дальше - кабинет, или библиотека. Здесь стоял компьютер, вдоль стен множество книжных полок. Здесь же вход в спальню - не очень большую комнату с широкой кроватью, шкафом и дверью на балкон. По правую руку от холла располагалась комната с велотренажером и шведской стенкой. Что ж, с четырьмя-то комнатами вполне можно выкроить себе спортзал.
     Николай не знал, с чего начать. Сварить себе кофе? Посмотреть, что есть в холодильнике? Включить компьютер? Или в самом деле завести будильник и лечь спать?
     На рабочем столе в кабинете запиликал телефон. Трубка была большой - скорее всего, телефон с обычным радиоудлинением от базы, а не сотовый.
     - Почему не звонишь, Коля? - раздался в трубке голос мамы.
     Давыдов вздрогнул. Все вокруг было чужим, даже враждебным - и вдруг родной, привычный голос. Мысль о том, что с ним говорит вовсе не его мать, показалась чудовищной. Как бы там ни было, родители этого Давыдова - и его родители. Чем, собственно, они отличаются от его отца и матери?
     - Я, мама, не в себе, - признался он. - Ударился сильно, потом в больницу повезли. Разве тебе Лев Алексеевич не звонил?
     - Звонил.
     - Я к вам приеду. Через несколько дней. Сейчас много работы.
     - Хорошо, - коротко ответила мама.
     Наверное, обиделась. Но ему нужно вжиться в роль. Кто, как не мать, в первую очередь может почувствовать, что он - это не он? И кому от этого будет лучше? Только врагам. А в том, что враги у него здесь были, Давыдов уже не сомневался.
     Взяв с собой телефон, Николай пошел в гостиную и включил телевизор. Пожалуй даже, это был домашний кинотеатр. Экран - наверняка больше семидесяти сантиметров по диагонали. В тумбочке под телевизором стоял видеомагнитофон, усилитель, а к телевизору были подключены дополнительные колонки.
     И вновь эффект "дежа вю" - на огромном экране стрелки часов на Спасской башне Кремля показывают девять вечера. Знакомая мелодия из кинофильма "Время, вперед!", и на экране появляется ведущий. Началась программа "Время".
     Давыдов ожидал сообщений о терактах, пожарах, наводнениях. Но вместо этого диктор бодро зачитывал информацию о том, как идет сев. Картинка перебивалась сюжетами из разных областей и республик. Время от времени показывали смоделированную на компьютере карту Евразийского Союза, диаграммы и графики.
     - Любопытно, кто-нибудь это смотрит? - вслух спросил сам себя Николай.
     Впрочем, ему почему-то было важно узнать, что и где сейчас сеют. Несмотря на то что сельским хозяйством он не интересовался практически никогда.
     Посевную кампанию сменили прочие дела внутри страны: отчет с заседания правительства, справка о работе парламента. Как бы между прочим диктор заявил, что завтра ожидается пресс-конференция известного математика Николая Давыдова, депутата Думского Собрания, пропавшего три дня назад и отыскавшегося несколько часов назад. Николай первый раз слышал, как о нем говорят в новостях. Было это не радостно, а скорее пугающе.
     Затем программа плавно перешла к международным со бытиям. Напряженная ситуация сложилась вокруг Ирака, у которого обострились отношения с Саудовской Аравией и ее союзником - Соединенными Штатами Америки. В Европе все было Спокойно. Обсуждался вопрос о принятии в Европейский Союз Югославии и Польши. Прямо скажем, с непривычки названия "Евразийский Союз" и "Европейский Союз" можно было перепутать. Впрочем, дикторы часто заменяли первое словосочетанием "Наша Р