раблю. И он пошел. Никто  не  попытался  остановить  его.  После  всех
страхов  и  напряжения  он  улыбнулся,  подумав  о   людской   психологии,
разрешающей перемещаться к эпицентру событий, но не от него.  Смело  вышел
на перекресток улиц, откуда уже виднелся ангар, напоминающий иглу. И через
несколько секунд приблизился к  кораблю.  Никто  не  стал  препятствовать,
когда он осторожно пролез через пробоину с рваными  краями  и  очутился  в
кабине управления.
   Снова дали электричество, которое он недавно вырубил. Это было  первое,
что бросалось в  глаза.  Значит,  преследователи  добрались  до  машинного
отделения. Скорее всего они растекались сейчас по всем направлениям, чтобы
обыскать помещения. Не открывает  ли  это  перед  ним  некие  возможности?
Хедрок обвел взглядом кабину управления. В нее набилась  группа  людей,  и
каждый, как того требовали правила, был в таком же  изоляционном  костюме,
что и он сам. У солдат его появление не вызвало ни тени  подозрения.  Судя
по всему, он был для них одним из сотрудников  тайной  полиции  в  одежде,
защищающей от радиации.
   И тут что-то грохнуло внизу, в глубине корабля. Хедрок  содрогнулся  от
этого звука. _Должно быть, взломали дверь в камеру с двигателями_.  Сейчас
обнаружат, каким образом он вырвался на свободу.  Через  несколько  секунд
сигнал тревоги, набирая скорость, понесется  по  всем  помещениям.  Хедрок
неторопливо двинулся к  лестнице,  проталкиваясь  между  людьми,  и  начал
подниматься вверх. Все  было  очень  просто.  Он  беспрепятственно  достиг
спасательной ракеты и быстро  ее  осмотрел.  Внутри  никого  не  было.  Со
вздохом облегчения опустился в многоцелевое кресло перед приборной  доской
и, сдерживая прерывистое дыхание, нажал на "пуск".
   Как шарик  катится  по  наклонной  стеклянной  плоскости,  так  и  этот
маленький корабль соскользнул по направляющим штангам.
   Прекрасный старый город с высоты полумили искрился на солнце. Казалось,
до него рукой подать, шпили некоторых домов чуть  ли  не  царапали  днище.
Хедрок постепенно приходил в себя. Сначала удивился, что  перехватчики  не
атакуют его, но потом уверовал в то,  что  они  стерегут  восьмисотфутовый
космический  корабль,  а  это  крошечное  суденышко  издали   походит   на
общественный автоплан или какую-нибудь из многих типов прогулочных  машин.
Он прикидывал два варианта. Если удастся, спастись бегством и спрятаться в
одном  из  своих  потайных  убежищ.  Если  нет,  то,  используя  форсажный
двигатель спасательной ракеты, убраться из земных пределов.
   Конец  его  надеждам  положило  темное  пятно,  появившееся  на  экране
телестата задней обзорности. Оно, с нарастающим гулом  затмевая  голубизну
неба, превратилось в корабль - тысячефутовый крейсер. В то же самое  время
стандартный телестат - теперь, когда Хедрок вырвался на свободу, им  можно
было пользоваться для обычной связи - ожил.
   - Разве вы не слышите всеобщий приказ не  взлетать?  -  сказал  строгий
голос. - Держите курс прямо вперед, оставайтесь на данной высоте, пока  не
достигнете сигнальной башни военного аэродрома на востоке. Садитесь там, в
противном случае будете уничтожены.
   Пальцы,  протянувшиеся  к  белому  акселератору,  застыли  на  полпути.
Похоже, его не узнали, он не уловил в команде подозрительных ноток. Хедрок
еще раз скользнул взглядом по экранам телестатов и  не  увидел  в  воздухе
никого, кроме  этого  крейсера.  Всякое  движение  замерло.  Нахмурившись,
Хедрок снова посмотрел на крейсер, висевший над ним почти вплотную.  Очень
близко. Он прищурил глаза. Крейсер перекрывал  ему  путь  вверх.  Реальное
положение вещей круто изменилось,  когда  еще  два  крейсера  пристроились
справа и слева, а впереди и сзади носился рой маленьких истребителей.  Тут
первый корабль стал наседать на него, закрыв собой весь  экран.  Какие  бы
промахи ни допускали наземные части, воздушные силы оказались на высоте, в
этом сомнения не  было.  Во  второй  раз  его  рука  потянулась  к  белому
акселератору. Он сжал его, но остановился,  так  как  на  экране  обычного
телестата возникло продолговатое аристократическое лицо императрицы.
   - Нилан, - сказала она. -  Я  не  понимаю.  Неужели  вы  в  самом  деле
настолько неблагоразумны, что решили противостоять правительству?
   Хедрок ничего не ответил. Он чуть-чуть  поворачивал  свой  корабль,  не
отрывая  глаз  от  образовавшегося   просвета   между   летящими   впереди
истребителями. Да и каким образом  он  мог  бы  ответить  -  шепотом,  как
раньше? Либо изменив  голос,  к  чему  давно  не  прибегал.  Не  хотел  он
разыгрывать  бездарный  спектакль  и  рисковать  будущими  отношениями   с
Иннельдой.
   - Дэн Нилан! - голос императрицы звучал на низкой драматической ноте. -
Подумайте, прежде чем обрекать себя на гибель. Мое предложение все  еще  в
силе. Просто посадите спасательную ракету в указанном месте и...
   Она продолжала говорить, но Хедрок помышлял лишь о побеге. Благодаря ее
вмешательству он выгадал минуту-другую, чуть подправил курс, и сейчас  его
маленький корабль был повернут к Южному  полушарию  в  направлении  звезды
Проксима Центавра. Разумеется, цель он наметил весьма  приблизительно,  но
другого выхода не было - необходимо уйти от военных кораблей и отправиться
в те края, о которых было хоть какое-то представление.
   - ...Я предлагаю вам миллиард креди...
   Пальцы крепко сжимали белый рычаг, на котором значились слова "ПОЛЕТ  В
БЕСКОНЕЧНОСТЬ", и теперь, когда наступило время, он не  колебался.  Резкое
движение руки, и рычаг был выжат до упора.
   На него  обрушился  удар  такой  невероятной  силы,  будто  его  огрели
кузнечным молотом.



9

   Томительно тянулось утро. Императрица - молодая,  высокая,  красивая  -
ходила взад-вперед по своему кабинету с зеркалами на стенах.
   "Какой изможденный у  меня  вид,  -  вдруг  подумала  она,  -  будто  у
задерганной кухарки. Начинаю себя жалеть  и  сетовать  на  крест,  который
взвалила на собственные плечи. Кажется, старею..."
   Она физически ощущала бремя своих лет. Наверное, в десятый раз включила
один из стоящих в ряд телестатов и долго всматривалась в людей, работавших
в отсеке двигателей  космического  корабля  Гриера.  Ее  обуяло  неистовое
желание закричать на них, заставить  поднажать,  поспешить,  поторопиться.
Неужели они не понимают, что в любой час,  в  любую  минуту  Торговый  Дом
оружейников может обнаружить то место, куда перевезли корабль, и атаковать
его всей своей мощью.
   "Уничтожить корабль, пока не поздно. Уничтожить как можно скорее!" -  в
который раз думала она за это долгое утро.
   Резким движением пальца включила телестат, который передавал новости, и
вслушалась в выкрики, обращенные к ней: _Торговый Дом оружейников обвиняет
императрицу в том, что она вынашивает тайные планы межзвездных  полетов...
Торговый Дом требует обнародовать эти секретные данные_...
   Она выключила телестат и на какое-то время застыла, оглушенная тишиной.
Но уже через мгновение почувствовала себя  лучше.  Они  ничего  толком  не
знают - сам собой напрашивался вывод из последних  сообщений.  Как  только
корабль будет  уничтожен  -  она  опять  ощутила  прилив  беспокойства,  -
останется один сомнительный момент, один человек - таинственный Дэн Нилан.
   Но Нилан либо мертв, либо бесследно исчез. В течение двух секунд,  пока
маленький корабль был в пределах досягаемости военных радаров, он  развил,
по сведениям технической службы,  такую  огромную  скорость,  что  никакое
человеческое существо не могло бы ее выдержать, оставаясь  в  сознании.  И
еще не известно,  как  долго  продержится  такое  состояние  при  подобной
скорости.  Пускай  себе   Торговый   Дом   оружейников   неистовствует   и
витийствует, Айшеры знавали и худшие времена.
   Невольный взгляд на телестат, настроенный на корабль Гриера, вернул  ее
к главной опасности. Долго смотрела она, не  отрываясь,  на  незаконченную
работу. Затем, вся дрожа, прервала связь. Какой кошмар это ожидание! Потом
послушала очередной выпуск последних известий и почувствовала себя бодрее.
Они  прибавили  ей  уверенности.  Все,  что  сообщалось  о  Торговом  Доме
оружейников, было против него. С трудом выдавила из  себя  кривую  улыбку:
вот ведь до чего дошла - собственной пропаганде поверила!
   Как бы там  ни  было,  она  совершенно  успокоилась  и  была  готова  к
разговору, который  откладывала  все  утро.  Невозмутимая,  сидела  она  в
кресле, а перепуганный негодяй Гриер трещал без умолку - был вне  себя  от
страха и молил о пощаде. Императрица слушала без  интереса,  пока  тот  не
упомянул о Кершоу и Нилане.
   Она поморщилась: ох уж этот Нилан!
   Какую же цель поставил он  перед  собой?  Воздвиг  неприступную  стену,
которую она не смогла преодолеть. Возможно, то неожиданное  сопротивление,
которое он ей оказал, следует объяснить родственными  чувствами  к  брату,
хотя совсем уж не понятно, как он обнаружил корабль. Пробыв на  нем  всего
несколько часов, досконально разобрался во всех деталях. Приложил поистине
геркулесовские усилия, чтобы привести в порядок двигатели,  -  грандиозная
задача, которую он, пожалуй, решил бы в более благоприятных условиях.  Это
она ему помешала, так как, страшно нервничая, сама приказала начать атаку.
По логике вещей следовало принять во внимание его доводы и отложить штурм.
О чем тут говорить - она столкнулась с выдающейся личностью!
   Императрица справилась со своими мыслями и мягко спросила Гриера:
   - А где вы оставили Кершоу и других?
   Тот стал что-то бессвязно лепетать о семи пригодных для жизни  планетах
созвездия Центавр, три из которых прекраснее Земли.
   - Клянусь, я оставил их на одной из этих планет. С ними все в  порядке.
Первый же корабль подберет их. Я только хотел поскорее  добраться  сюда  и
продать изобретение. Конечно, это преступление. Но  в  наше  время  каждый
думает лишь о себе.
   Она знала, что Гриер  лжет,  говоря  о  судьбе  команды,  поэтому  была
холодна и безжалостна. Люди, испытывающие страх, всегда вызывали в ней эти
чувства. Она относилась к ним с отвращением, словно к  чему-то  нечистому.
Они не представляли для нее никакой ценности. Но в данном случае почему-то
была в нерешительности и не сразу поняла, почему именно. Поразительно,  но
ей тоже было страшно. Только  не  за  себя,  как  Гриеру,  а  за  династию
Айшеров.
   Императрица подняла голову и повелела:
   - Отведите его обратно в камеру. Я решу позже, что с ним делать.
   Хотя знала наперед, что помилует мерзавца, и жгуче  презирала  себя  за
эту слабость. Уж не уподобилась ли она той черни, которая  бесновалась  на
улицах и вопила, требуя сведений о межзвездном суперлайнере?
   Один из ее личных  телестатов  ожил.  Она  включила  его,  и  глаза  ее
расширились при виде адмирала Дирна.
   - Да, - отозвалась императрица, - я сейчас буду.
   Она в нетерпении вскочила с кресла. Космический корабль готов  и  ждет,
чтобы уничтожили его и вместе с ним его тайну.
   Каждая минута промедления грозит гибелью, когда  имеешь  дело  с  таким
противником, как Торговый Дом оружейников. И она устремилась к дверям.
   Космический корабль Гриера - она с досадой продолжала его так называть,
поскольку не подобрала лучшего названия,  -  издали  казался  крошечным  в
огромном военном ангаре. Но по мере того как ее автоплан  в  сопровождении
патрульных машин подлетал все ближе, крошка начала  расти.  Когда  же  она
прошла пешком последние четыреста футов, корабль навис над ней -  длинное,
крапчатого цвета сооружение в форме  сигары,  уложенное  горизонтально  на
опоры.  Ее  глаза  внимательно  изучали  обшивку:  толстые  листы  металла
болтались, но совсем их еще не отодрали. Она  вопросительно  взглянула  на
офицера в полевой форме, который  стоял  на  почтительном  расстоянии.  Он
поклонился.
   - Как видите, приказ вашего величества выполнен точно. Никто ничего  не
видел внутри суперлайнера, никто  ничего  не  трогал  в  нем,  а  рабочие,
которые отрывали листы металла, набраны по  списку,  поступившему  сегодня
утром и утвержденному лично вами. Ни один из них не обладает  достаточными
научными знаниями, чтобы разобраться в обыкновенном  космическом  корабле,
не говоря уже об особом.
   - Хорошо.
   Императрица повернулась и  увидела  приближающуюся  группу  людей.  Все
приветствовали ее.
   Как она убедилась, здесь свое дело знали. Рабочие начали умело  снимать
листы обшивки. Через два часа  с  этим  было  покончено.  Да,  скоро  и  с
кораблем будет покончено, однако все  его  секретные  узлы  и  конструкции
запечатлелись в ее мозгу. А затем правительница  стояла  за  бронещитом  и
наблюдала,  как  энергетическая   пушка   превращает   остов   корабля   в
бесформенную массу расплавленного металла. Она уже  проявляла  нетерпение.
Наконец на земле остался раскаленный добела холм неровной формы, и  тогда,
сразу успокоившись, она села в свой автоплан. Когда подлетали к дворцу, по
небу плыли темные облака. День угасал.



10

   Пелена как будто стала спадать. Хедрок  долгое  время  лежал  с  широко
открытыми глазами.
   Постепенно осознавал, как тихо вокруг: тяжесть в теле исчезла, никакого
движения не ощущалось. Проблески сознания начали соединяться в одно целое.
Он выпрямился в кресле перед пультом  управления  и  посмотрел  на  экраны
телестатов. В космосе мерцали звезды. Солнца  не  было,  ничего  не  было,
только острые как иглы лучики света, отличающиеся друг от друга  яркостью.
Ни давления скорости, ни гравитации. Он такое в своей жизни уже испытывал,
хотя  здесь  все-таки  что-то   иное.   Взглянул   на   рычаг   "Полет   в
бесконечность". Тот все еще был выжат до упора. Ах  вот  в  чем  дело!  На
спидометре - невероятные  цифры,  на  автоматическом  календаре  -  19:00,
август 28, 4791 Айшер. Хедрок кивнул самому себе. Итак, он  находился  без
сознания двадцать два  дня.  И  все  это  время  корабль  летел  вперед  -
спидометр показывал около четырехсот миллионов миль в секунду.  При  такой
скорости расстояние между Землей  и  созвездием  Центавр  промелькнуло  за
восемнадцать часов. Теперь каким-то образом надо бы повернуть назад.
   Хедрок погрузился в размышления, а затем освободил зажимное  устройство
автомата и перевел корабль на ручное управление. Что-то зажужжало и  очень
быстро затикало. Звезды завертелись, но по прошествии трех секунд верчение
прекратилось. Корабль сделал плавный поворот,  составивший  тысячу  двести
миллионов миль. При прежней скорости Солнечная система покажется еще через
двадцать два дня. Нет, минуточку! Не так  все  просто.  Не  мог  он  снова
подвергнуть себя действию жуткого давления, которое так надолго лишило его
сознания. Кое-что прикинув, он повернул ручку  на  три  четверти,  изменив
скорость движения. И стал ждать. Интересно, как скоро  он  придет  в  себя
после  того,  как  снизится   давление?   Прошло   два   часа   -   ничего
сверхъестественного не случилось. Только голова клонилась на грудь и глаза
закрывались. Но влияние торможения на этом закончилось.
   В томительном ожидании Хедрок прилег на одну из кушеток и заснул. Вдруг
всего его затрясло, он в испуге очнулся, но быстро успокоился  -  давление
равномерно распределилось по всему телу. Уже  пережив  первый  шок,  решил
теперь потерпеть. Хотел было вскочить, чтобы взглянуть  на  спидометр,  но
его пронзила резкая боль, и он предпочел не шевелиться.  Понимал,  что  во
всем теле идет болезненная  перестройка  -  клеточная,  атомная,  нервная,
мускульная. Он не двигался в течение  получаса.  Затем  встал,  подошел  к
приборным доскам и уставился в телестат. Ничего не было  видно.  Календарь
показывал 29 августа, 23:03, а стрелка спидометра  опустилась  до  отметки
триста пятьдесят миллионов миль. При таком торможении спасательная  ракета
должна будет остановиться приблизительно через тридцать два дня.
   На третий день скорость сбавилась более чем  на  одиннадцать  миллионов
миль в секунду.  Он  уже  с  интересом  стал  наблюдать,  как  тоскливо  и
медленно, час за  часом,  величина  торможения  увеличивается.  Ему  стало
совершенно ясно, что при увеличении или  уменьшении  скорости  за  порогом
трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду действуют очень мощные законы.
По крайней мере в четыре раза превосходящие по силе известные на Земле.
   Дни тянулись медленно, и  Хедрок  наблюдал,  как  подсветка  спидометра
меркнет. Наконец свет мигнул и погас.  Он  почувствовал  себя  потерянным.
Потерянным  во  тьме  ночи,  с  каждым  часом  все   больше   утрачивающим
реальность.  Спал  беспокойно,  затем  вернулся  в   кресло   за   пультом
управления.
   Едва уселся в  него,  корабль  затрясло.  Было  такое  ощущение,  будто
вибрирует каждый лист  обшивки.  Маленькое  суденышко  завертелось,  точно
щепка в водовороте. Хедрока спасло многоцелевое кресло. Чутко реагируя  на
все колебания, оно гасило их и предохраняло человека от излишних нагрузок.
Как, впрочем, и пульт управления.
   Все  близлежащее  космическое   пространство   кишело   сигарообразными
космическими кораблями невероятных размеров. Экраны телестатов  заполонили
дюжины этих громадин длиной в милю; и все они выстроились вокруг ракеты по
огибающей линии. Вдруг откуда-то из массы рукотворных космических  тел  до
него долетели то ли мысли, то ли слова сообщения. Они ворвались  в  кабину
управления, словно пузырящиеся струи атомарного газа. Они  обладали  такой
силой, что в первое мгновение он не уловил смысла.  А  когда  смысл  начал
доходить, то озадаченный мозг не сразу сообразил, что  эти  всепроникающие
сигналы адресованы не ему, хотя непосредственно его затрагивают.
   - ...Пришелец не имеет значения... Тип разума минус  девятьсот.  Смотри
первую величину напряжения... Уничтожить его?
   Хедрок пребывал в полном смятении, но тут его осенила  безумная  мысль:
обмен сведениями каким-то образом касался ожесточенной перепалки на  Земле
"за" или "против" межзвездных полетов. Какое теперь  это  имеет  значение?
Слишком поздно.  Время  безжалостно,  а  эволюция  человека  идет  слишком
медленно. Высшие по разуму существа давным-давно  захватили  во  Вселенной
то, что им было  нужно,  а  оставшиеся  крохи  будут  уступать  по  своему
жесткому усмотрению. Слишком поздно, слишком поздно.



11

   Должно быть, прошла минута или чуть больше, а Хедрок все  еще  сидел  в
том же положении.  Когда  вернулась  способность  осознанно  наблюдать  за
происходящим, он вдруг почувствовал, что может ориентироваться в  темноте.
В  этой  ситуации  самым  сильным,  если  не  единственным  желанием  было
сохранить жизнь. Прищурив глаза, смотрел он на экраны  телестатов,  как  в
окна, на окружавшие его космические корабли. Ему было страшно не за  себя,
а за человечество. Их было много, слишком много.  И  ничего  иного,  кроме
смерти, они не предвещали.
   Но он был жив. Постижение этого факта дало ему как бы  второе  дыхание.
Пальцы уцепились за ручки управления. Взгляд  искал  просвет  между  двумя
огромными машинами. Затем он надавил на корректор, дождался момента, когда
спасательная ракета сможет проскочить между ними,  и  осторожно  до  упора
выжал белый акселератор.
   Он перестал что-либо воспринимать, так как вдруг очутился  в  кромешной
тьме, правда, физической, а не умственной. Спустя мгновение припомнил, что
было какое-то движение, смахивающее на легкий рывок. А потом - ничего,  ни
кораблей, ни звезд.  И  телестаты  не  то  чтобы  выключились,  но  экраны
заполняла густая чернота. Чуть подождав, он нажал информационную кнопку на
приборной доске. Тут же засветилось простое слово: металл.
   Металл! Весь окружен  металлом.  Это  означало  только  одно  -  ракету
поглотил огромный незнакомый корабль. Как это  произошло  -  неведомо,  но
если  Торговый  Дом  оружейников  на  Земле  имел   вибрационную   систему
трансмиттеров, посредством которой материальные объекты могли перемещаться
в пространстве, тогда почему ж