зможное - появился  шанс  на  спасение.  Он  быстро  овладел  собой  и
оценивающе, но без тревоги обвел  взглядом  стоявших  поодаль  стражников,
которые совершенно безучастно наблюдали за происходящим: на  их  лицах  не
было ни тени подозрения. Хедрок вздохнул с облегчением и сказал:
   - Я подчиняюсь.
   Люди в штатском взяли его в кольцо и повели к автоплану. Едва они вошли
в салон, аппарат взмыл в небо. Хедрок опустился в кресло рядом  с  молодым
человеком, назвавшим пароль, но заговорить смог не сразу.
   - Очень смело сработано, - сказал он дружелюбно, - дерзко  и  эффектно.
Хотя, признаюсь, вы заставили меня поволноваться.
   Хедрок засмеялся, восстановив  в  памяти  недавний  инцидент  на  крыше
дворца, хотел еще что-то сказать, но осекся -  молодой  человек,  сидевший
рядом, никак не реагировал на его  слова,  даже  не  улыбнулся.  Несколько
странно с его стороны, подумал Хедрок, заподозрив неладное.
   - Простите, как вас зовут? - спросил он у молодого человека.
   - Пелди, - отрывисто вымолвил тот.
   - Кому пришло в голову снарядить вас?
   - Члену совета Питеру Кадрону.
   - Понятно, - кивнул Хедрок. - Кадрон подумал, что мне придется  с  боем
пробиваться на крышу и, если я до нее доберусь, понадобится помощь.
   - Не сомневаюсь, -  произнес  Пелди,  -  что  это  в  какой-то  степени
оправдывало наше появление.
   Слишком уж сдержанным тоном  говорил  этот  молодой  человек.  Холодок,
исходивший от него, все больше  настораживал  Хедрока.  Он  мрачно  глянул
сквозь прозрачный пол на проносящийся внизу городской пейзаж. Автоплан  на
хорошей скорости летел над Империал-Сити. Хедрок  почувствовал  вдруг  всю
тяжесть бремени, взваленной им на себя: он  задался  целью,  в  достижении
которой отнюдь не был уверен. Да тут еще тайна  его  бессмертия  -  о  чем
никто не должен был знать... Ну ладно, а что  ему  предстоит  в  ближайшем
будущем?
   - Куда же вы намерены меня доставить? - поинтересовался он.
   - В отель, - буркнул Пелди.
   Отель "Ройал Ганил" служил штаб-квартирой Торгового  Дома  оружейников.
Выходит,  мелькнуло  в  голове  Хедрока,   затевается   нечто   достаточно
серьезное.
   Отелю "Ройал Ганил" скоро  будет  двести  лет.  И  стоил  он,  если  не
изменяет  память,  семьсот  пятьдесят  миллиардов.   Массивный   фундамент
огромного  здания  располагается  на  площади  почти   четырех   городских
кварталов. Стены пирамиды устремлялись вверх  ступенчатыми  ярусами,  и  с
каждого по законам архитектуры  того  времени  низвергались  водопады.  На
высоте тысячи двухсот футов здание венчалось  садом  правильной  формы  со
сторонами по восемьсот футов. Благодаря  искусному  дизайну,  создававшему
оптический обман, строгий квадрат как бы терял свои границы.
   Хедрок построил это здание в память о выдающейся женщине-императрице из
того же рода Айшеров, причем в каждой комнате предусмотрел  трансмиттерную
установку, которая в нужный момент позволяла ему исчезнуть, переместившись
в пространстве.
   В  активное  действие  установка  приводилась  одним  из  перстней,   к
несчастью, оставшимся во дворце. Отчаяние охватило Хедрока, когда он шел в
сопровождении своего эскорта к ближайшему лифту.  Впрочем,  во  дворце  он
поступил вполне благоразумно, решив надеть только перстень-пистолет,  дабы
никто  не  заподозрил,  что  у  оружейников  есть  и   другие   выдающиеся
изобретения. Правда, в тайниках, разбросанных по всему  отелю,  находились
запасные перстни, но было весьма  сомнительно,  что  ему  удастся  улучить
минутку и, отойдя в сторону от  бдительных  стражников,  заручиться  новым
перстнем.
   Лифт остановился, прервав размышления Хедрока. В неотступном  окружении
хмурых лиц он очутился в  широком  коридоре  перед  дверью  со  светящейся
надписью:

   КОРПОРАЦИЯ "МЕТЕОР"
   ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

   Насколько знал Хедрок, вывеска  соответствовала  действительности  лишь
наполовину. Гигантская  корпорация  в  самом  деле  занималась  добычей  и
обработкой  металла,  но  была   законспирированной   дочерней   компанией
Торгового  Дома  оружейников,  который,   не   вмешиваясь   в   ее   чисто
производственную  деятельность,  с  немалой  пользой  для  себя  обделывал
собственные весьма разносторонние дела и делишки  под  прикрытием  вывески
самой корпорации и ее  многочисленных  отделений,  разбросанных  по  всему
свету.
   Хедрока препроводили в первое помещение -  кабинет  огромных  размеров.
Вскоре массивная дверь в противоположной стене отворилась и из  нее  вышел
высокий весьма приятный мужчина средних лет. Они знали друг друга.  Однако
тот, хотя и улыбнулся дружелюбно, не слишком спешил навстречу.
   - Ну, мистер Хедрок, - сказал он, - как поживает императрица?
   Улыбка на лице Хедрока получилась натянутой. Его несколько  насторожило
поведение великого биоробота.
   - Счастлив сообщить, мистер Гониш, что она пребывает в добром здравии.
   Эдвард Гониш заразительно рассмеялся.
   - Боюсь, - вымолвил он, - подобная новость привела бы  в  уныние  очень
многих людей. Кстати, в последнее время Высший Совет пытается проникнуть в
тайну императрицы, используя мою интуицию. Я анализирую досье на известных
и потенциально великих людей. Сведения слишком скудные, гораздо меньше тех
десяти процентов, которые мне необходимы. Пока дошел до буквы "М"  и  могу
дать  лишь   предварительное   заключение.   Если   императрица   скрывает
изобретение, то, наверное, оно относится к полету во  Вселенную.  Впрочем,
мои выводы основаны не только на интуиции.
   Хедрок нахмурился.
   - Полет во Вселенную! Она  была  бы  против...  -  Он  замолчал,  затем
воскликнул: - А ведь вы правы! И кто же изобретатель?
   Гониш снова засмеялся:
   - Не торопитесь. Я еще не все проверил.  Но  если  вам  интересно,  мое
внимание привлек ученый по имени Дерд Кершоу.
   Однако тут выражение его глаз изменилось.  Он  взглянул  на  Хедрока  с
явным подозрением. Наконец спросил с тревогой в голосе:
   - Черт возьми, Хедрок, в чем дело? Что вы натворили?
   Неожиданно Пелди, офицер тайной полиции, шагнул вперед:
   - Право, мистер Гониш, арестованный не должен...
   - Не забывайтесь! - оборвал, словно  отбрил  его,  тот.  -  Отойдите  в
сторону и не прислушивайтесь. Мне нужно  поговорить  с  мистером  Хедроком
наедине.
   Пелди покорно склонил голову:
   - Прошу прощения, сэр. Виноват.
   Он отступил к двери и жестом подозвал своих людей, оставив собеседников
один на один.
   Итак,  этот  Пелди  снова  назвал  его  арестованным.  Конечно,  Хедрок
догадывался о худшем, но гнал от себя мрачные мысли, стараясь думать,  что
находится лишь под подозрением. Если ни в чем не признаваться, льстился он
надеждой, члены  Высшего  Совета  вряд  ли  будут  настаивать  на  широком
разбирательстве.
   - Я предложил, чтобы дело передали мне, - вновь заговорил  Гониш.  -  У
меня ведь свои методы. Но они и слушать не пожелали.  Плохой  признак,  на
мой взгляд. А вы как полагаете?
   - Я знаю лишь  одно,  -  сказал  Хедрок,  -  их  взволновала  решимость
императрицы меня повесить. Они снарядили спасательный отряд и выкрали меня
из дворца, но... подвергли аресту. Попал из огня да в полымя.
   Гониш стоял в задумчивости.
   - Если бы вы каким-нибудь образом отделались от них,  -  сказал  он.  -
Меня не посвятили в обстоятельства дела и, конечно, не снабдили сведениями
об индивидуальной психологии членов  Совета,  поэтому  было  бы  неразумно
полагаться на мою интуицию. Но если бы вам удалось  настоять  на  судебном
разбирательстве  со  слушанием  сторон,  это  была  бы  частичная  победа.
Высокомерия членам Совета не занимать, так что не  следует  беспрекословно
подчиняться их решениям, как будто исходящим от самого господа бога.
   Гониш, нахмурив брови, двинулся к двери, а Пелди тем временем подошел к
Хедроку.
   - Сюда, сэр, - сказал  молодой  человек.  -  Члены  Совета  примут  вас
незамедлительно.
   -  Вот  как...  -  произнес  Хедрок.  От  теплого  чувства,  вызванного
дружеским вниманием Гониша, не осталось и следа. - Не хотите  ли  сказать,
что Совет заседает в соседнем зале?
   Ответа не последовало, да Хедрок и  не  слишком  рассчитывал  на  него.
Прямой, весь подобравшийся, он последовал за  офицером  тайной  полиции  и
переступил порог. Дверь плотно затворилась.
   Члены Совета, восседавшие  за  V-образным  столом,  устремили  на  него
любопытные взгляды. Странная вещь - если бы два года назад он не отказался
баллотироваться в Высший Совет, тоже сидел бы здесь, среди  людей  разного
возраста  и  способностей,  начиная  от  тридцатилетнего   Ансила   Неера,
блестящего администратора, и до седовласого Бейда  Робертса.  Впрочем,  не
все лица были ему знакомы - уж слишком  их  много.  Хедрок  начал  считать
присутствующих,   думая   о   словах   Гониша:   "Добивайтесь    судебного
разбирательства!" - что означало: сбейте  с  них  спесь.  Хедрок  закончил
подсчет, и ему стало как-то  неуютно.  Тридцать!  Высший  Совет  в  полном
составе! Что  же  такое  они  пронюхали,  раз  собрались  все  вместе?  Он
представил себе этих руководителей высокого ранга в их штаб-квартирах,  на
этой планете, на  спутниках,  на  Марсе  или  Венере.  И  где  бы  они  ни
находились, они везде прошли через свои  вибротрансформаторы  и  в  ту  же
секунду оказались здесь.
   Ради него. И так неожиданно.  Более  чем  странно  и  весьма  тревожно.
Хедрок,  ощущая  себя  человеком  неординарным,  современником   двух-трех
поколений сидящих перед ним людей, а также и многих других, которые жили и
умирали, жили и умирали, умирали, умирали на его глазах, расправил плечи и
спросил громовым, раскатистым голосом:
   - В чем же меня обвиняют? - Он вложил в эти слова всю незаурядную  силу
своих  тренированных  легких,  полагаясь  на  огромный  опыт   общения   с
представителями всех сословий и человеческих рас.
   Члены Совета за стоящим  на  некотором  возвышении  столом,  освещенным
светом, зашевелились, заерзали, в недоумении  поглядывая  друг  на  друга.
Наконец Питер Кадрон тяжело поднялся на ноги.
   - Меня попросили выступить от имени Совета, - сказал он, - поскольку  я
выдвинул  обвинения  против  вас.  -  Он  посмотрел  на  коллег  и  мрачно
продолжал:  -  Уверен,  теперь  всем  вам  абсолютно  ясно,  что  из  себя
представляет   мистер   Хедрок.   Прямо   удивительно,   как    лихо    он
продемонстрировал сейчас некоторые свои свойства,  до  сих  пор  тщательно
скрываемые, и тем самым подтвердил наши догадки.
   - Да уж, - поддакнул Дим Лили, администратор с грубыми чертами лица.  -
Прежде Хедрок казался мне человеком сдержанным и мягким в обращении. А тут
вдруг, когда его приперли к стене, мечет громы и молнии.
   - Вот именно, - добавил молодой Ансил Неер. -  Мы  кое-что  выяснили  и
очень хотели бы получить исчерпывающие объяснения.
   Хедрок поморщился и на минуту смешался. В его планы отнюдь не  входило,
чтобы его поведение истолковали столь превратно и пришли к  выводу,  будто
он совсем не тот, за кого себя выдает.
   - Так в чем же меня обвиняют? - вновь спросил Хедрок высокомерно.
   Все молчали. Наконец Питер Кадрон сказал:
   - Когда будет нужно, вы узнаете. Но  сначала,  мистер  Хедрок,  где  вы
родились?
   Ах вот в чем дело...
   Он не испугался. Скорее, ему стало немного грустно и даже  забавно  при
мысли, что наступил-таки час расплаты.  Возможно,  он  в  чем-то  допустил
промашку.
   - У вас есть все мои данные, - наконец  вымолвил  он.  -  Я  родился  в
Централии, Штат Мидл Лейксайд.
   - Что-то вы помедлили с ответом, - придрался один из членов Совета.
   - Я пытался сообразить, - невозмутимо пояснил Хедрок, -  что  стоит  за
этим вопросом.
   - Как звали вашу мать? - спросил Кадрон.
   Хедрок в удивлении остановил взгляд на лице вопрошающего: уж не  думают
ли члены Совета, что такой простой вопрос приведет его в замешательство?
   - Делмира Марлтер, - ответил он.
   - У нее было еще трое детей?
   Хедрок кивнул:
   - Два моих брата и сестра умерли в юношеском возрасте.
   - А ваши отец и мать?
   - Отец скончался восемь лет назад, мать - шесть.
   Поразительно,  как  трудно  было  ему  вымолвить  последнюю  фразу.  Он
буквально выдавил из себя эти печальные сведения  о  двух  пожилых  людях,
которых никогда в глаза не видел, но о которых разузнал почти все.
   - Итак, джентльмены, -  с  нотками  удовлетворения  в  голосе  произнес
Кадрон, обводя взглядом членов Совета, - вырисовывается следующая картина:
человек, чьи родители и все  близкие  родственники  умерли,  поступает  на
службу в Торговый Дом оружейников, пройдя  обычную  процедуру  оформления.
Затем,  благодаря  своим  необыкновенным,  как  утверждают,  способностям,
быстро продвигается  по  служебной  лестнице  и  занимает  весьма  высокое
положение, то есть пользуется нашим большим доверием. А мы между тем  даже
не предполагаем, как много он о себе скрывает. Вскоре он  убеждает  Высший
Совет пойти на авантюру. Мы соглашаемся, поскольку встревожены  поведением
императрицы -  не  замышляет  ли  она  чего-то  против  нас,  -  и  решаем
понаблюдать за  ней  более  пристально.  Теперь  мы  подходим  к  вопросу,
требующему вдумчивого анализа. Не кажется ли вам странным, что из десятков
тысяч способных мужчин, какими располагает наша организация,  мы  выбираем
того единственного, кто вопреки логике  в  течение  долгих  шести  месяцев
пребывает в обществе императрицы Иннельды, вызывая к себе ее интерес?..
   - И кого она только что отлучила от своей особы, -  язвительно  вставил
Хедрок. - Вы ведь не поинтересовались,  но  именно  это  явилось  причиной
сегодняшней суматохи во дворце. К вашему сведению,  меня  изгнали  на  два
месяца.
   Питер Кадрон вежливо поклонился ему и обратился к членам Совета,  молча
сидевшим за столом:
   - Будьте внимательны - сейчас я задам мистеру Хедроку вопрос по  поводу
его образования. - Серые глаза Кадрона сверкнули. - Итак? - спросил он.
   - Моя мать преподавала в университете, - сказал  Хедрок.  -  Она  учила
меня частным образом. Вы ведь знаете, что все богатые люди  делали  так  в
течение столетий. Конечно, мне приходилось периодически сдавать  экзамены.
Вы можете проверить: к заявлению о принятии в  организацию  приложены  мои
экзаменационные ведомости.
   Кадрон мрачно улыбнулся.
   - Все члены семьи значатся на бумаге, как и  сведения  об  образовании,
кроме документальных, нет никаких иных подтверждений.
   Плохо дело. Настолько плохо, что Хедрок не стал даже искать  сочувствия
в суровых лицах членов Совета. Случилось то, что раньше или  позже  должно
было случиться. Неизбежно. Ибо альтернативного выхода из его  ситуации  не
существовало.  Довериться  какому-нибудь  милому   человеку,   который   в
критический момент подтвердил бы подлинность его личности, чревато  полным
провалом. У людей всегда можно выведать правду, как  бы  дружески  они  ни
были к тебе расположены, сколько бы ты им ни  платил.  А  составленный  по
всем правилам документ вряд ли у кого-нибудь  вызовет  подозрение.  Хедрок
гнал от себя мысль, будто Совет близок к раскрытию его тайны.
   - Послушайте, - сказал он. - Чего вы  добиваетесь?  Если  я  не  Роберт
Хедрок, то кто же?
   Выражение мрачного удовлетворения не сходило с лица Кадрона.
   - Именно это мы и пытаемся выяснить, - резко произнес он. - Однако  еще
один вопрос. После того как родители вступили в брак,  ваша  мать  уже  не
поддерживала отношений со  своими  университетскими  друзьями,  с  бывшими
коллегами?
   Хедрок  прикидывал,  как  лучше  ответить,  пристально  глядя  в  глаза
собеседнику.
   - Все стыкуется, не так ли, мистер Кадрон? - наконец произнес он глухим
голосом. - Но вы правы. Жилье мы снимали. Отец  по  работе  часто,  каждые
несколько месяцев,  переезжал  с  места  на  место.  Вряд  ли  вы  найдете
кого-нибудь, кто вспомнит моих родителей или меня. Мы  действительно  жили
очень уединенно.
   Он сам себе вынес  обвинительный  вердикт.  И  хотя  это  был  искусный
психологический ход, в его основе лежал чистый вымысел.
   - Мы собрались здесь  не  для  того,  чтобы  заслушивать  свидетельские
показания. Торговый Дом оружейников не проводит судебных  расследований  в
прямом смысле слова, но приговоры выносит. При этом единственным критерием
всегда является не доказательство вины, а сомнение в невиновности. Если бы
вы занимали в нашей организации менее высокое положение, наказание было бы
не  столь  значительным.  Вас   просто   освободили   бы   от   должности,
предварительно стерев в вашей памяти служебные тайны. Но беда в  том,  что
вы слишком много знаете, и наказание должно быть суровое. Сами  понимаете,
в нашем положении нельзя поступать иначе. К счастью,  мы  основываемся  не
только на подозрениях, поэтому наша совесть чиста...  Может  быть,  хотите
что-нибудь добавить?
   - Нет, - отрезал Хедрок.
   Он  не  шелохнулся,  стараясь  трезво  оценить  ситуацию.   Некогда   в
обстановке полной секретности он убедил  руководство  корпорации  "Метеор"
занять под конторы  верхние  этажи  отеля  "Ройал  Ганил",  поскольку  ему
казалось,  что  их  конспиративная  штаб-квартира  будет  там  в   большей
безопасности, чем где бы то ни было. Одновременно,  преследуя  собственные
интересы, изъял из их части здания все перстни-активаторы  и  вибрационные
установки, столь необходимые ему сейчас. Если бы он проявил тогда  большую
предусмотрительность,  вон  за  той  дальней  панелью  находился  бы   его
перстень.
   Между тем Питер Кадрон начал обвинительную речь:
   - Естественно, прежде чем Совет пришел к решению, психологи быстро,  но
довольно тщательно проанализировали персональную карту Хедрока. И  выявили
экстраординарный факт.
   Он  замолчал,  всматриваясь  в  лицо  Хедрока,  словно  пытаясь  что-то
выведать по его выражению.
   -  Обнаружилось  разночтение,  -  продолжал  Кадрон,  -   между   вашей
действительной и потенциальной смелостью, отраженной в Рр-карте. Исходя из
прежних данных, вы даже не задумались бы над тем, оставаться во дворце  на
чреватый опасностью обед или нет.
   Кадрон  снова  умолк.  Хедрок   ждал,   когда   тот   закончит.   Пауза
затягивалась,  и  Хедрок,  обведя  взглядом  сидевших  за  столом   людей,
вздрогнул. Их лица не предвещали ничего хорошего.  Сомнений  не  осталось:
они его осудили.
   Итак, специалисты сверились с его анамнезом, как сказали бы в  старину.
Что он знает о новых способах  исследований  и  о  сложнейшей  аппаратуре?
Изобретение было сделано не менее тысячи лет назад. Изначально аппарат был
похож на анализатор умственных способностей "Империал  Ламбет".  Затем  он
совершенствовался,  расширялась  сфера   его   применения,   увеличивалась
точность  определения  интеллекта,  эмоциональной  стабильности  и  прочих
параметров. А ему этот аппарат был ни к чему - он и сам мог с пристрастием
оценить  свои  умственные  и   психологические   возможности.   Во   время
периодических   обследований   он   старался    скоординировать    уровень
собственного развития и втиснуть его в  ограниченные  рамки  того  типажа,
каким хотел бы предстать перед Торговым Домом оружейников.
   Хедрок встрепенулся, словно загнанный конь перед стойлом, - у них же ни
черта на него нет!
   - Итак! - выпалил он столь резко, что у самого же зазвенело в  ушах.  -
Итак, я на пять  процентов  смелее,  чем  следует.  Какая  чушь!  Смелость
зависит от обстоятельств. В определенной  ситуации  даже  заяц  становится
львом.
   Он уже не осознавал, как крепнет, наливается силой голос.  Убежденность
в собственной правоте наряду с глубокой тревогой за свою судьбу  придавали
его словам страстное звучание.
   - В каких заоблачных высотах вы витаете? Оглянитесь вокруг! Посмотрите,
что творится! - будто хлыстом хлестал он. - Происходит нечто чрезвычайное.
Это не пустой каприз  скучающей  императрицы.  Она  вполне  сложилась  как
личность в прямом смысле этого слова, если отбросить какие-то мелочи, и мы
не имеем права заб