.
   У Ганки был уже опыт домашней работы. Ведь он помогал жене лесника Берте.
Марта удивлялась его догадливости и расторопности и была вполне им довольна.
Постепенно  она  становилась  добрее  и  откровеннее.   Иосиф   узнал,   что
хозяин-старик - Оскар  Губерман,  ученый,  профессор,  вдовец.  Марта  знала
Элеонору совсем еще крошкой. До переезда сюда жили в  Штутгарте,  в  хорошем
особняке,   на   Гогенгеймской   улице.   Доктор   Губерман   преподавал   в
политехникуме,  У  Норы  был  жених,  молодой  ученый  Карп  Фрей,  помощник
Губермана. Фрей занимался какими-то опасными опытами в лаборатории,  которая
стояла на пустыре в окрестностях Штутгарта. И вот... на этом месте  рассказа
Марта начала подбирать слова и делать паузы, как бы опасаясь сказать лишнее,
- и вот случилось несчастье. В лаборатории произошел взрыв. Фрей погиб.  Эта
смерть накануне свадьбы  потрясла  Нору.  Она  слегла,  долго  болела,  едва
поправилась, но тоска не оставляет ее. Вскоре после  этого  они  перебрались
сюда. Опыты продолжает сам доктор Оскар Губерман. Но у него, видно,  не  все
ладится.
   Через несколько дней Ганка получил повышение. Старый Ганс  Шмидт  объявил
Иосифу:
   - С сегодняшнего дня вы будете помогать мне убирать жилые комнаты.
   - А дрова и воду ты мне по-прежнему будешь приносить,  сынок,  -  сказала
Марта.
   Ганка, по-видимому, выдержал и этот экзамен, так как через несколько дней
получил новое повышение: был  допущен  к  уборке  лаборатории,  которая  так
интересовала его.
   Но тут случилось одно происшествие, которое имело влияние  на  дальнейшие
события и, быть может, сохранило жизнь Ганке.

6. Горе старой Марты

   Иосиф начал замечать, что  Марта  чем-то  очень  обеспокоена.  Она  стала
рассеянна, раздражительна, часто куда-то уходила.
   - У вас какая-то неприятность, тетушка Марта? - однажды спросил ее Ганка.
- Может быть, я смогу помочь вам?
   Что ж, помоги, сынок, - ответила Марта. - Сбрось мне с плеч лет сорок,  с
остальным я тогда и сама справлюсь. - Она замолчала. Но  на  другой  день  к
вечеру не выдержала и рассказала о своей беде. Всю  свою  долгую  жизнь  она
копила деньги, чтобы  иметь  сбережения,  когда  окажется  нетрудоспособной.
Деньги она  хранила  в  заветном  сундучке  под  кроватью.  Сундучок,  плоды
величайшей экономии, она привезла с собой в замок.  Но  когда  она  увидела,
какими опасными опытами занимается старый хозяин, ее охватило  беспокойство:
вдруг случится пожар или взрыв, некогда погубивший Фрея и не  оставивший  от
здания камня на камне, и ее сундучок погибнет!
   Марта начала искать безопасный уголок для своих сокровищ. Довольно далеко
от круглой башни ей удалось найти подземный ход с целыми лабиринтами боковых
ходов. В одном из них она отыскала высохший колодец. Это место ей показалось
подходящим. На крепкой пеньковой веревке  Марта  опустила  сундучок  на  дно
колодца, придавив камнем конец веревки. Время от времени с фонарем  в  руках
Марта пробиралась ночью в  подземелье,  чтобы  убедиться  в  целости  своего
сокровища. Но однажды, проходя по узкому подземному коридору, она вскрикнула
и остановилась: старые стены свода на том месте, где просачивалась вода,  не
выдержали и обвалились, засыпав ход. Марта пыталась раскопать завал, но сама
едва не погибла от земли и кирпичей, которые начали падать сверху, еще более
засыпая проход.
   Работа явно превышала ее силы. Обратиться за  помощью  к  господам  Марта
боялась. Она мучилась  несколько  дней  и  ночей.  И  когда  уже  совершенно
изнемогла, решила все рассказать Иосифу. Только  от  него  могла  она  ждать
помощи.
   В ту же ночь Ганка отправился с ней в  подземелье.  Выходить  из  круглой
башни ему было запрещено, но  ключ  от  дверного  замка  хранился  у  Марты.
Несколько ночей, как заговорщики, Марта и Ганка выходили на работу. И настал
день, вернее, ночь, когда путь  был  расчищен  и  Марта  вновь  обрела  свое
сокровище.
   Марта вознаградила Ганку тем, что для него было  дороже  всего,  -  своим
доверием и откровенностью.
   Старуха рассказала ему, что профессор Оскар Губерман страшный  и  опасный
человек. Когда он жил в Штутгарте, к нему приезжали фашистские  генералы,  а
два раза вызывал его к себе даже сам фюрер. И Губерман очень гордился  этими
поездками. Марта кое-что случайно подслушала, и у нее зародилось подозрение,
что взрыв в лаборатории и гибель Фрея были устроены фашистами и  Губерман  в
этом участвовал, по крайней мере знал об этом.
   - Тебе тоже нужно опасаться доктора Губермана, сынок.
   Скоро Марта открыла Ганке новую тайну.
   В этот замок они приехали не прямо  из  Штутгарта.  Вначале  они  жили  а
пустынной местности в Тироле, тоже в лесу, в горах,  в  одиноком  доме.  Там
Губерман начал делать свои опасные опыты с  огненными  шарами.  У  него  был
слуга, такой же юноша, как Ганка. Губерман заставлял его включать машину,  а
сам стоял поодаль. Однажды огненный  шар  убил  юношу.  На  место  погибшего
наняли другого. Но и тот погиб таким же  образом.  Оскар  Губерман  приказал
Марте  и  Гансу  распространить  слух  среди  окрестного   населения   через
поставщиков, которые приносили на дом продукты, что молодые  люди  оказались
ворами, обокрали их и бежали. Но в этом месте уже неудобно было оставаться и
нанимать других людей, и Губерман перебрался в этот старый замок.
   - Услуга за услугу, - сказала Марта. - Я тебе открыла великую тайну и даю
тебе совет, который, быть может, спасет тебе  жизнь.  Ты  можешь  убирать  в
лаборатории. Но если Губерман заставит тебя  включить  ток  возле  аппарата,
который, как медный змей, кольцами поднимается под потолок, не делай  этого,
отказывайся, если жизнь тебе дорога.

7. Бунт

   Иосиф Ганка занимался уборкой лаборатории рано утром, когда все  аппараты
были выключены.
   Лаборатория занимала весь верхний этаж круглой башни и представляла собой
огромную круглую комнату с высоким потолком. В глубине  лаборатории,  против
окна, помещался импульсный генератор на несколько миллионов  вольт.  Как  ни
высок был потолок, пришлось в  нем  сделать  отверстие  для  медной  трубки,
спиралью поднимавшейся высоко вверх. Огромные медные шары,  больше  метра  в
диаметре, служили разрядниками. У стены, на одинаковом расстоянии от окна  и
генератора, находился  пульт  управления;  высокий  помост  с  перилами,  на
который вела легкая винтовая лестница. Помост был огражден от ударов  молнии
многочисленными остриями громоотводов.
   Однажды   Губерман   предложил   Ганке    присутствовать    при    опыте.
"Присутствовать  буду,  но  замыкать  ток   рубильником   возле   генератора
откажусь", - решил Ганка, помня совет Марты.
   Однако, к его удивлению, Губерман повел его с собой на помост  и  там  на
распределительной доске сам замкнул ток. Быть может, он просто перенес место
включения?
   Ганке  стало  жутко,   когда   аппарат   заработал.   Начали   вспыхивать
электрические лампочки, дрожали и гудели металлические предметы,  на  острых
углах и остриях появлялись огоньки... Мощный  разряд  потряс  старую  башню.
Молния пробила расстояние между шарами.  Но  это  была  не  шарован  молния.
Губерман  выключил  ток.  Однако  на  трубах   генератора   еще   оставалось
электричество. Губерман сошел со своего мостика,  вооружился  разрядником  -
длинной  палкой  с  металлическими  развилками  -  и  издали  начал  снимать
остаточное электричество, тыкая концами развилок в генератор,  как  в  пасть
зверя. И подобно зверю,  генератор  отвечал  на  каждое  движение  Губермана
сердитым потрескиванием, точно щелкал пастью.
   - Вот и все, - сказал Губерман, когда аппарат был окончательно  разряжен.
- Ничего опасного, хотя без привычки, наверно, показалось страшным?
   Но, как Ганка и предполагал, это  совсем  не  было  "все".  Губерман  для
начала показал Ганке наиболее простое и наименее опасное -  простой  разряд.
"Посмотрим, когда дело дойдет до осаживания шаровой молнии!" И  ждать  этого
пришлось недолго.
   - Я покажу тебе интересный  опыт,  -  сказал  Губерман.  -  Искусственное
изготовление самой настоящей шаровой молнии.
   - А для чего ее изготовлять? - с видом наивного простака спросил Ганка.
   - Для того чтобы постигать тайны природы, - ответил Губерман.
   И  он  взялся  за  подготовку  опыта,  попутно  давая   Ганке   кое-какие
объяснения.
   - Сейчас мы изготовим такое огненное яблочко, в  котором  заключена  сила
тока в сотню тысяч ампер и напряжение в несколько миллионов вольт!
   - Но где же генераторы? Электростанции? - спросил Ганка.
   - А! Ты кое-что смыслишь в электричестве, - отозвался  Губерман.  -  Наша
электростанция помещается на чердаке. А генераторы? Генератором служит  само
небо! -  И  Губерман  трескуче  засмеялся.  Ганка  немного  обиделся.  Зачем
Губерман потешается над ним? Как ни мало Ганка знает, ему  все  же  понятно,
что небо не может быть генератором.
   А Губерман продолжал свои приготовления. Он открывал краны, из которых  с
шипением вырывался какой-то газ или пар. И бормотал:
   -  Это  не  шутка,  получить  шаровую  молнию,  Разряд  происходит  между
проводниками. Впрочем, в этом ты ничего не понимаешь. В  воздухе  необходимо
присутствие водяного пара и окисей азота... Впрочем, для тебя это  китайская
грамота... Шаровая молния капризна и своенравна. Бывали  случаи,  когда  она
проходила между телом и нижним бельем человека, не причиняя вреда, а  бывали
и такие, когда  убивала  наповал.  Она  появлялась  из  печки  и  улетала  в
форточку. А иногда разрывалась в доме, сжигая и дом и обитателей. С ней надо
держать ухо востро. Вот и готово. Теперь слушай внимательно. Ты станешь  вот
в этой нише. Здесь безопасно. В нише  распределительный  щит.  Каждый  рычаг
имеет номер.  Очень  просто.  Я  займу  место  на  мостках  верхнего  пульта
управления. Включу установку. Шаровая молния появится вот здесь. Она  должна
выйти на середину лаборатории, Я стану называть тебе  номера,  и  ты  будешь
поворачивать соответствующую ручку. И мы прямехонько направим молнию в окно.
Понял!
   - Понял.
   - Становись в нишу.
   - В нишу я не стану, господин профессор, и трогать рубильники не буду,  -
решительно ответил Ганка.
   - То есть как это не будешь? - с удивлением спросил Губерман. - Почему?
   "Как объяснить Губерману, не выдавая Марты?" -  подумал  Ганка  и  тотчас
ответил тоном простака:
   - Потому что я трус, господин профессор. Я боюсь шаровой молнии. У меня и
сейчас уже руки и ноги трясутся.
   Такая откровенность несколько успокоила Губермана. Он  даже  улыбнулся  и
сказал:
   - Вот не думал, что такой бравый парень может быть трусом. Стыдно, Ганка!
Страхи твои неосновательны. Шаровая молния  -  безопасная  вещь.  Совершенно
безопасная, уверяю тебя!
   Ганка отрицательно покачал головой.
   - Ты мне не веришь? - спросил Губерман.
   - Вы же сами говорили, господин профессор, что шаровая молния капризна  и
своенравна.
   Губерман рассердился. Он не  ожидал,  что  "этот  чешский  увалень",  как
называл он Гайку за глаза, умеет  запоминать,  делать  выводы  и  возражать,
пользуясь его же, Губермана, словами.
   - Вот осел! Ты, значит, ничего не понял. Ведь я  говорил  о  естественной
шаровой молнии, а это искусственная...
   - Однако силою тока в сотню тысяч ампер, - сказал Ганка, - и  в  миллионы
вольт напряжения.
   - Но ведь мы управляем ею! - воскликнул Губерман.
   - Еще не очень-то успешно, - возразил Ганка и прикусил губу - кажется, он
сказал лишнее.
   Губерман насторожился. Его темные брови собрались у переносицы.
   - Откуда ты можешь об этом знать?
   - Я собственными глазами видал ваши шаровые молнии, когда бродил по лесу,
- ответил Ганка. - Не нужно много сообразительности, чтобы понять,  что  они
чаще всего летели туда, куда им, а не вам хотелось.
   Взбешенный профессор  бросился  к  лесенке,  ведущей  к  главному  пульту
управления, захлопнул за собою двери, чтобы Ганка не последовал за ним в это
безопасное место, взбежал на площадку, отдышался, склонился над  перилами  и
заговорил:
   - Ну вот. Посмотрим теперь, как ты будешь  бунтовать.  Сейчас  я  включаю
ток, и...
   - Включайте, сколько хотите, - возразил Ганка и направился к двери.
   Губерман хрипло рассмеялся:
   - Ошибаешься! Не уйдешь! Не выйдешь - крикнул  он.  -  Дверь  закрыта  на
задвижку снаружи. Ганс закрыл ее. Ты в мышеловке. Можешь выпрыгнуть только в
окно. Не хотел повиноваться добровольно - сама  молния  заставит  тебя  меня
слушать!
   Ганка дернул дверь, ома была заперта. Он  подбежал  к  окну.  А  Губерман
замкнул ток. Казалось, загудел, застонал сам воздух, Ганка невольно отступил
от окна к нише, поглядывая на огромный шары-разрядники.  Но  шаровая  молния
родилась где-то  в  другом  месте.  Яркий  свет  за  импульсным  генератором
возвестил о ее  возникновении.  Она  родилась  в  пространстве  между  двумя
дискообразными  полупроводниками,  оторвалась,  как  отрывается  от   трубки
мыльный пузырь, и медленно поплыла к середине лаборатории.
   - Прячься в нишу, если жизнь дорога! - скомандовал  Губерман.  -  Поверни
рубильник номер два!..
   Ганке ничего не оставалось, как повиноваться.  Он  вошел  в  нишу  и  уже
положил руку на рубильник, как вдруг дверь отворилась и на пороге показалась
девушка.
   - Нора!.. - Над головою Ганки раздался  протяжный  крик.  -  Нора!  Уходи
сейчас же! Немедленно! И закрой за собой дверь! Я приказываю тебе. Нора!
   Нора исполнила только одну часть приказания - закрыла за собой дверь,  но
не ушла из лаборатории. Она даже сделала два шага вперед. Яркий свет шаровой
молнии придавал ее бледному лицу призрачный характер.  Она  была  похожа  на
привидение. Протянула руку вперед.
   - Не протягивай руки! Не двигайся! -  истерически  закричал  Губерман.  -
Рубильник  два!  Рубильник  три!  -  Это  уже  относилось  к  Ганке.   Иосиф
повиновался. Но шаровая молния  вместо  того,  чтобы  уйти  в  окно,  начала
выписывать  по  лаборатории  сложные   петли,   словно   выискивая   жертву,
ослепляющая, но слепая убийца. А  Нора  с  жутким  спокойствием  стояла,  не
обращая внимания на молнию, и говорила:
   - Не надо больше опытов. Не надо больше смертей.  Иосиф,  уходите  скорее
отсюда...
   Огненный шар быстро поднялся к потолку и затем медленно начал  снижаться,
приближаясь к Hope...
   - Третий... пятый рычаг... - Губерман дико вскрикнул и бросился  вниз  по
лестнице...

***

   Мориц Вельтман и Берта сидели за ужином.  В  лесу  бушевала  буря.  Дождь
барабанил по стеклам окон. Вспыхивала молния. Горное  эхо  играло  раскатами
грома. Возле двери лежала собака  и  шевелила  ушами,  медленно  поворачивая
голову из стороны в сторону.
   - Что-то наш Серый беспокоится, - сказал лесник, поглядывая на собаку.
   Мориц Вельтман поднялся из-за стола. Тотчас вскочил и Серый.  Но  в  этот
момент постучались в окно.
   - Ну вот! Я же говорил! - Мориц открыл дверь. Шум ветра и дождя  ворвался
в избушку. - Кто там?
   - Разрешите войти прохожему? - послышался голос из темноты.
   - Доброму человеку в приюте никогда не отказываем.  Заходите,  -  ответил
Мориц.
   Пригнув голову, в комнату вошел высокий худощавый молодой человек. На нем
был промокший до нитки тирольский костюм, за плечами - походная сумка; усы и
борода давно не бриты.
   - Прошу к  очагу  осушиться.  Я  сейчас  подброшу  дров,  -  гостеприимно
пригласила гостя Берта, придвигая грубое деревянное кресло к очагу.
   - Нет, нет, благодарю вас, я лучше посижу у порога, пока  с  меня  стечет
вода, - возразил путник.
   - Что за церемонии, господин...
   - Зовите меня просто Карл, - ответил молодой человек.
   - Не надо стесняться, господин Карл, - продолжал Мориц. - Я дам вам  свой
костюм, а этот к утру высохнет.
   Карл поблагодарил. Через несколько минут он уже во всем  сухом  сидел  за
столом и с аппетитом ужинал. Берта незаметно наблюдала за  ним,  не  забывая
угощать. Сколько ему может быть лет? Тридцать,  не  больше.  Но  меж  бровей
легли глубокие складки, лицо усталое, глаза грустные.
   Сердобольная Берта вздохнула: "И этому, видно, нелегко  живется".  Но  ни
она, ни Мориц не спрашивали пришельца, откуда он,  зачем  пришел,  терпеливо
ожидая, что он сам что-нибудь расскажет о себе.
   После ужина  Карл  сел  в  кресло  у  очага,  потянулся  с  удовольствием
уставшего человека, который  наконец  может  отдохнуть,  закурил  затейливую
фарфоровую трубочку и задремал.
   Длинен и сложен был путь Карла, приведший его в избушку лесника.
   Карл  Фрей  был  молодым  талантливым  ученым-физиком.  Работал  он   под
руководством профессора Оскара Губермана, но был гораздо талантливее  своего
старого учителя. По мнению Губермана, его ученик Фрей был "молодым человеком
с искоркой, но не без странностей". А странности Карла  Фрея  заключались  в
том, что он был "какой-то не от  мира  сего".  Для  самого  Губермана  наука
служила лишь средством к достижению  личных  целей  -  известности,  высоких
окладов, хорошей карьеры. И когда у власти стали новые  хозяева  -  фашисты,
потребовавшие, чтобы наука служила им, Губерман охотно  предоставил  себя  и
свои знания в их распоряжение, вступил в нацистскую партию и быстро завоевал
милость новых господ.
   Фрей представлял в этом отношении полную противоположность Губерману.  Он
никогда  не  думал  о  себе.  Не  интересовался  политикой.  Воображал,  что
достижения науки сами  по  себе  могут  обеспечить  человечеству  счастливую
жизнь. Он серьезно был уверен, что, двигая науку, приближает золотой век  на
земле. Этими-то странностями он и завоевал, тоже мечтательное, сердце дочери
своего учителя - Элеоноры, или, короче.  Норы  Губерман.  С  каким  жаром  и
вдохновением он рассказывал ей о своих работах,  мечтах,  фантазиях!  Самому
себе он казался очень практичным человеком - он не мог  понять,  что  другие
считали практичным только того, кто яичную пользу ставит на первое место.
   - Подумайте, Нора, разве я не практичен? Сотни ученых, как и я, изучали и
изучают космические лучи. Физическая природа этих лучей уже хорошо изведана.
Но откуда именно они приходят и какова причина их возникновения - мы еще  не
знаем. А пока ученые бьются над  разрешением  этих  загадок,  имеющих  чисто
теоретический интерес, я  подошел  к  космическим  лучам  совсем  с  другой,
практической, стороны, В этих лучах заключена огромная энергия.  Из  мировых
пространств на земной шар беспрерывно льются целые ливни даровой  энергии  -
миллионы лошадиных сип,  на  которые  надо  только  суметь  набросить  узду.
Возможно ли это? Да. Такой уздой могут быть свинцовые фильтры, которые,  как
вожжи,  будут   сдерживать   космическую   быстроту   "космических   коней",
неприменимую в  земных  условиях.  И  мои  расчеты  оправдываются.  А  какие
необычайные перспективы откроет это, Hoрa! Вооруженные энергией  космических
лучей, люди станут титанами, для которых нет  трудностей.  Изобилие  энергии
даст изобилие всех земных благ, всего, что нужно человеку.
   Молодые люди полюбили  друг  друга,  и  Оскар  Губерман  после  некоторых
колебаний дал согласие на их брак - через год после обручения.
   Такая осторожность Губермана вызывалась тем, что  положение  жениха  было
неопределенно.  В  правительственных  кругах  были  чрезвычайно   недовольны
отказом Фрея вступить в нацистскую партию. Его мечты о золотом веке  считали
бреднями, его самого - в лучшем случае идеалистом, мечтателем.  Всего  этого
было вполне достаточно для того, чтобы  погубить  его  карьеру,  если  и  не
жизнь.  Но  его  работами  по  использованию   энергии   космических   лучей
заинтересовались некоторые военные специалисты, чего Фрей не подозревал.  Не
подозревал Фрей и того,  что  эти  генералы,  действующие  через  Губермана,
решили его судьбу. Губерману было приказано всячески помогать  Фреге  в  его
работе, не считаясь ни с какими издержками, но по  возможности  не  вводя  в
курс этих работ других сотрудников.
   А когда з