ке двери. Но не можете же вы видеть этот шарик!
   - Я не вижу шарика. Я вижу только световое пятнышко и  голубоватые  лучи,
исходящие от него.
   - Но как? Почему? Какие лучи?
   - Мне кажется, я нашел разгадку, господин Крусс. Энергия солнечного луча,
осветившего  шарик,  начала  вырывать  с  металлической  поверхности  шарика
электроны.
   - Да, да, да, да! Вы правы. Вы совершенно правы. Как только  я  сразу  не
догадался. А ну-ка, проделаем  такой  опыт.  Вы,  конечно,  не  видите,  где
находятся  провода  электрической  лампы?  Так.  Теперь  я   включаю   свет.
Электрический ток двинулся, и...
   - И я увидел электрический провод. Светящаяся линия проходит по  потолку,
- Доббель указывал пальцем, Крусс утвердительно кивал головой, - по стене..,
а  вон  там,  в  углу,  происходит  утечка  тока.  Вам  придется  пригласить
монтера... Дальше провод проходит через  ряд  комнат,  спускается  в  первый
этаж, выходит на улицу... Я вижу и горящую  электрическую  лампу.  Вот  она.
Только я вижу не свет, а токи электронов от накаленного волоска...
   - Термионная эмиссия, или эффект Эдиссона, - кивнул головой Крусс.
   - А знаете что, господин Крусс? - весело сказал Доббель. - Я вижу кое-что
и более интересное, чем эффект Эдиссона в горящей лампочке.  Вижу,  даже  не
поворачивая головы. Будьте добры, подойдите к моей кровати. Так. Здесь  ваша
голова? А здесь ваше сердце?
   - Совершенно верно... Гром и молния!  Неужели  вы..,  неужели  вы  видите
электротоки,  излучаемые  моим  мозгом  и   сердцем?   Хотя   что   же   тут
удивительного? Ведь в каждой  клетке  нашего  организма  происходят  сложные
химические процессы, сопровождаемые электрическими явлениями.  Но  сердце  и
мозг - это настоящие генераторы.
   - От вашей головы исходит мягкий лиловый свет. Он усиливается,  когда  вы
усиленно думаете. А когда волнуетесь, разгорается пламенем  ваше  сердце,  -
сказал Доббель.
   - Вы клад, Доббель! Вы золото! Вы незаменимый  для  науки  человек!  Ведь
гальванометр не может рассказать всего, как вы! Я горжусь собою..,  и  вами,
Доббель. Сегодня вечером мы покатаемся с вами по городу в автомобиле,  и  вы
расскажете мне о ваших видениях!

***

   Перед Доббелем открылся новый мир. Тот вечер, когда Крусс  катал  его  по
городу в авто, навсегда остался в памяти  Доббеля.  Этот  первый  вечер  был
совершенно волшебным, фантастическим.
   Доббель видел свет всюду, где только имелся электрический ток, а где  нет
электричества в большом городе! Доббель видел вспышки  высокого  напряжения,
которые дает магнето автомобильного двигателя. Моторы трамваев  катились  по
улицам, как китайские колеса фейерверков, отбрасывая от себя  снопы  искр  -
электронов.  Словно  расплавленные  канаты,  висели  вдоль  улиц  трамвайные
провода. Вокруг них были такие мощные магнитные поля, что светом наполнялась
вся улица. Доббель видел, вернее, угадывал, как свет  -  ток  от  воздушного
токонесущего провода - бежал по бугелю под крышу  вагона  к  контроллеру  на
передней площадке, затем - под пол -  в  железную  раму  вагона,  в  ось,  в
колеса, в рельсы, в подземный кабель. Многочисленные кабели  ярко  светились
под землей. Кое-где они были неисправны, и Доббель отчетливо видел  уходящие
в землю голубые ветвистые ручейки - утечка тока. А позади  себя,  далеко  на
окраине города, он видел зарево и целые каскады огня. Там  была  расположена
одна из многих городских электростанций с ее мощными альтернаторами.  Они-то
и излучали эти огненные каскады.
   Любопытно было смотреть на многоэтажные дома. Доббель не видел  стен.  Он
видел  только  ярко  светящуюся  сложную  решетку  проводов   электрического
освещения и более слабый свет телефонных проводов, как бы светящийся  скелет
небоскребов. По этим скелетам Доббель узнавал отдельные здания города. Там и
сям в домах виднелись косматые световые пятна - моторы.
   Все  пространство  было  наполнено  рассеянным   светом   от   проходящих
радиолучей, а над городом, до самых звезд, как бы  связывая  небо  с  землею
текли световые потоки, ливни, реки света - то была игра  космических  лучей,
вырвавшихся из недр солнца электронов и магнитных токов самой земли...
   - Не один ученый дал бы выколоть себе глаза,  чтобы  видеть  все  это!  -
восторженно воскликнул Крусс, слушая  описания  Доббеля.  -  Кстати,  будьте
готовы, Доббель. Завтра вас интервьюируют  журналисты  крупнейших  газет,  а
послезавтра я демонстрирую вас в научном обществе.

***

   Изобретение Крусса произвело сенсацию. Несколько дней подряд  все  газеты
наперебой трубили о нем,  и  Крусс  купался  в  лучах  славы.  Доббеля  тоже
непрерывно интервьюировали и фотографировали,  а  затем  он  начал  получать
письма с деловыми предложениями.
   Военное ведомство предполагало использовать Доббеля для перехватывания во
время   войны   радиотелеграмм   противника.   Доббель   воспринимал   волны
радиотелеграфа  как   ряд   световых   вспышек   разной   продолжительности.
Преимущество Доббеля перед приемной радиостанцией заключалось в том, что ему
не надо было перестраиваться на длину волн: он видел их все -  и  длинные  и
короткие.
   Крупная фирма  "Электроремонт"  предлагала  ему  работу  -  контроль  над
утечкой тока в подземных  кабелях  и  обнаружение  так  называемых  бродячих
токов, причинявших повреждения  подземным  кабелям  и  разным  металлическим
конструкциям. Фирма подсчитала, что живой  аппарат  -  Доббель  -  обойдется
дешевле монтеров и техников, вооруженных обычными аппаратами,  определяющими
место утечки тока.
   Наконец,  Всеобщая  компания  электричества  сделала  ему  предложение  -
служить живым аппаратом при опытных работах в научной лаборатории  компании.
В экспериментальной  лаборатории  испытывались  различные  системы  катодных
трубок и  ламп,  осциллографов,  аппаратов,  излучающих  ультрафиолетовые  и
рентгеновы  лучи,  искусственные  гамма-лучи;  здесь  изучалась  вся   шкала
электромагнитных колебаний,  делались  опыты  бомбардировки  атомного  ядра,
изучались свойства космических лучей.  Такой  живой  аппарат,  как  Доббель,
конечно, мог быть очень  полезен  при  производстве  опытов  над  невидимыми
лучами.
   Крусс   разрешил   Доббелю   принять   предложение   Всеобщей    компании
электричества.
   - Но жить вы будете по-прежнему у меня, - сказал Крусс. - Так  мне  будет
удобнее. Ведь договор наш остается еще в силе. Я не произвел  еще  над  вами
всех интересующих меня наблюдений.

***

   Для Доббеля вновь началась трудовая жизнь.
   Ровно в восемь утра Доббель уже сидел в  лаборатории,  где  всегда  пахло
озоном, каучуком и какими-то кислотами. Производились ли опыты при солнечном
свете, или же вечером, при свете  ламп,  или,  наконец,  в  полной  темноте,
Доббель всегда был окружен своим прозрачным миром светящихся  шаров,  колец,
облаков, полос, звезд. Машины гудели, жужжали, трещали. Доббель  видел,  как
возле них возникают сияющие магнитные поля, как срываются потоки электронов,
как эти потоки изгибаются  или  ломаются  в  пути  под  влиянием  хитроумных
электрических преград, сетей и  ловушек.  И  Доббель  объяснял,  объяснял  и
объяснял все виденное. Две стенографистки записывали его речь.
   Он видел интереснейшие световые феномены и делал ученым сообщения о вещах
совершенно неожиданных. Когда начинала работать гигантская  электромагнитная
установка, которая была больше и тяжелее самого большого  паровоза,  Доббель
говорил:
   - Фу, ослепнуть можно! Эта машина наполняет ярким  светом  целый  квартал
города, а крайние пределы светящегося  магнитного  поля  выходят  далеко  за
окраину города. Ведь я вижу  весь  город  насквозь  -  электрический  скелет
города, вижу сразу во все стороны. Я теперь вижу все вещи  и  вас,  господа.
Электроны облепили меня, как светящийся улей.
   Вон у господина Ларднера искры уже сыплются с носа,  а  голова  господина
Корлиса Ламотта напоминает голову Медузы Горгоны в пламени. Я отчетливо вижу
все металлические предметы,  они  горят,  как  раскаленные,  и  все  связаны
светящимися нитями.
   При помощи Доббеля,  говорящего  и  мыслящего  аппарата,  было  разрешено
несколько не поддававшихся разрешению обычным путем  научных  вопросов.  Его
ценили. Ему хорошо платили.
   - Я могу считать себя самым счастливым среди слепых,  но  зрячие  все  же
счастливее меня, - говорил  он  Круссу,  который  ежедневно  выслушивал  его
отчеты  о  работе  и  продолжал  на   основании   их   свои   изыскания   по
усовершенствованию изобретенного им аппарата.
   И вот настал день, когда Крусс сказал:
   -  Господин  Доббель!  Сегодня  истек  срок  нашего  договора.  Я  должен
исполнить свое обязательство - вернуть вам нормальное зрение. Но  вам  тогда
придется потерять вашу способность видеть движение электронов. Это  все-таки
давало вам преимущество в жизни.
   - Вот еще! Преимущество быть живым аппаратом! Не желаю. Довольно. Я  хочу
иметь нормальное зрение, быть нормальным человеком, а не ходящим и болтающим
гальваноскопом.
   - Дело ваше, - усмехнулся Крусс. - Итак, начнем курс лечения.

***

   Настал и этот счастливый день в жизни Доббеля. Он увидел желтое, покрытое
морщинами лицо Крусса, молодое, но  злое  лицо  сестры,  помогающей  Круссу,
увидел капли дождя на стеклах большого окна, серые  тучи  на  осеннем  небе,
желтые листья на  деревьях.  Природа  не  позаботилась  встретить  прозрение
Доббеля более веселыми красками. Но это пустяки. Были бы  глаза,  а  веселые
краски найдутся!
   Крусс и Доббель некоторое время  молча  смотрели  друг  на  друга.  Потом
Доббель крепко пожал руку Крусса.
   - Не нахожу слов для благодарности...
   Крусс отошел от кресла, приподняв правое плечо.
   - Благодарить незачем. Для меня лучшая награда - успех в моей  работе.  Я
же не шарлатан, не Вироваль.  Вернув  вам  зрение,  я  доказал  это  всем  -
надеюсь, его приемная очень скоро опустеет... Но довольно обо мне. Вот вы  и
зрячий, здоровый, нормальный человек,  Доббель.  Можно  позавидовать  вашему
росту, вашей физической силе и.., что же вы теперь намерены делать?
   - Я понял ваш  намек.  Я  больше  не  ваш  пациент  и  потому  не  должен
обременять вас своим присутствием. Сегодня же я перееду  в  отель,  а  затем
подыщу себе квартиру, работу.
   - Ну что ж, желаю вам успеха, Доббель.

***

   Прошел месяц.
   Однажды Крусса попросили сойти вниз, в вестибюль. Там стоял  в  пальто  с
приподнятым воротником и со шляпой в руках Доббель. Струйки дождя стекали на
паркетный пол с полей его шляпы. Доббель выглядел уставшим и похудевшим.
   - Господин Крусс! - сказал Доббель. - Я пришел еще раз поблагодарить вас.
Вы вернули мне зрение. Я прозрел...
   - Вы лучше скажите, удалось найти вам работу?
   - Работу? - Доббель желчно  рассмеялся.  -  Я  прозрел,  господин  Крусс.
Прозрел вдвойне. И я  хочу  просить  вас..,  ослепить  меня.  Сделайте  меня
слепцом, навсегда слепцом, видящим только движение электронов.
   - Добровольно подвергнуть себя ослеплению?!  Но  ведь  это  чудовищно!  -
воскликнул Крусс.
   - У меня нет другого выхода. Не умирать же мне с голоду.
   - Нет, я не сделаю  этого,  решительно  отказываюсь!  -  горячо  возразил
Крусс. - Что подумали бы  обо  мне!  И  потом  вы  опоздали.  Да.  Занимаясь
электроноскопом,  я  внес  в  него   кое-какие   конструктивные   изменения,
запатентовал и продал патент Всеобщей компании электричества. Теперь  каждый
человек может с помощью моего электроноскопа видеть электроток.  И  компания
не нуждается в таких ясновидящих слепцах, каким были вы, Доббель.
   Доббель молча надел мокрую шляпу и в раздумье посмотрел на свои  сильные,
молодые руки.
   - Ладно, - сказал он, в упор взглянув на Крусса. - Они годятся по крайней
мере на то, чтобы сломать  всю  эту  чертову  мельницу.  Прощайте,  господин
Крусс! - И он вышел, хлопнув дверью.
   Дождь прошел, и на синем осеннем небе ярко сияло солнце. 6


5





    Александр БЕЛЯЕВ
    СЛЕПОЙ ПОЛЕТ



   Закон причинности - это бесконечно сложный механизм из зубчатых  колес  и
шестерен. Кто бы мог подумать хотя бы о такой связи явлений:  в  Свердловске
молодой ученый Меценко предложил своему другу - летчику Шахову осмотреть его
лабораторию. Шахов осмотрел ее, похвалил работу товарища и  ушел.  Только  и
всего. А из-за этого визита старший радист в Гонолулу едва не сошел  с  ума.
Редактор "Нью-Йорк трибюн"  разбудил  по  телефону  среди  ночи  сотрудника,
ведущего отдел "Новости  науки  и  техники",  заставил  его  писать  статью,
которую потом еще и не принял. Советские граждане Барташевич и  Зубов  целые
сутки ужасно волновались, а с самим летчиком Шаховым случилось  такое,  чего
он всю свою жизнь не забудет.

1. ЛОВЕЦ СИГНАЛОВ

   Джон Кемпбелл был старшим радистом морской радиостанции США  в  Гонолулу.
Молодые помощники называли Кемпбелла "господином  эфира"  Он  знал  позывные
всех  дальнодействующих  радиостанций   мира.   Виртуозно   отстраивался   и
настраивался. Имел эфирные знакомства во всех  частях  света.  Для  него  не
существовало границ и местного времени. Он жил во всех широтах и полюсах. На
протяжении одной минуты он успевал излучить своим друзьям и "доброе утро", и
"добрый день", и "добрый вечер", и "доброй ночи". И никогда  не  путал,  где
сейчас на земном шаре день, где ночь, где утро.
   Таков был Кемпбелл  до  второго  ноября  -  даты  пятидесятого  года  его
рождения И вот что случилось с ним в этот день.
   Утром морская метеорологическая обсерватория США сообщила,  что  в  Тихом
океане проходит тайфун чрезвычайной силы, пересекая три морских  пути  между
Азией и Америкой. Приходилось быть начеку.
   В два часа дня Кемпбелл уже поймал первый характерный писк SOS  и  быстро
определил место кораблекрушения. В три часа новый сигнал о бедствии.
   Кемпбелл успел сообщить  в  Осаку,  прежде  чем  там  узнали  о  крушении
парохода возле японских берегов. "Но с третьим SOS случилось непонятное.
   Было восемь часов вечера. Небо  безоблачное.  Только  необычайно  сильный
грохот прибоя напоминал о том, что где-то в океане свирепствует шторм.
   "SOS!" - вновь запищало в приемнике. Призыв  о  помощи  несся  из  района
острова Карагинского вблизи мыса Лопатки  (южной  оконечности  Камчатки).  И
Кемпбелл радировал об этом карагинской радиостанции.
   Оттуда ответили: "У нас штиль. Гидропланы летят на разведку".
   Через час карагинская рация  сообщила,  что  нигде  тонущего  корабля  не
обнаружено. Что они там  подумали  о  Кемпбелле  -  радисте  из  Гонолулу?..
Скандал!
   В десять вечера  Кемпбелл  услышал  тот  же  сигнал,  но  уже  из  района
Берингова моря, со ста восьмидесятого градуса восточной долготы.
   Сам "Моряк-Скиталец" не мог лететь с такой  чудовищной  скоростью!  Более
полутора тысяч километров в час, если учесть сдвиг местного времени.
   Кемпбелл проверил расчеты. Все оказалось правильно. Но первый раз в жизни
он воздержался сообщать "всем" о принятом сигнале бедствия.
   В двенадцать ночи тот же сигнал, но уже  на  полтора  градуса  восточнее.
Несмотря на удушающую жару тропической ночи, Кемпбелла прошиб холодный  пот.
Что это, мистификация? Радисты сговорились подшутить над ним?  Но  сигналами
бедствия не шутят. Или у него в мозгу неладно?
   Кемпбелл просидел без смены всю ночь. Но этих  сигналов  больше  не  было
слышно. Наутро Кемпбелл подал начальству рапорт, прося отпуск по болезни.
   Так до конца своих дней Кемпбелл и не разрешил  задачи:  кто  же  посылал
тогда сигналы бедствия, летя с запада на восток быстрее урагана.

2. ТАИНСТВЕННЫЙ БОЛИД

   "О. Кадьяк. 3.XI. Четыре часа ноль минут местному времени островом Кадьяк
пролетел болид ослепительной яркости направлении  запада  восток  тчк  Полет
сопровождался орудийным гулом тчк Телеграфные деньги исходе тчк  Жду  аванса
тчк Дельтой"
   Вечное перо в руке ночного редактора "Нью-Йорк трибюн"  быстро  запрыгало
по  бумаге.  Золотой  клюв  ручки,  как  дятел  на  стволе  дерева,   долбил
телеграфные строки, оставляя темно-синие следы. Через  полминуты  телеграмма
была обработана.
   О. Кадьяк. 3.XI. В два часа утра над островом  Кадьяк  пролетел  огромный
болид такой ослепительной яркости, что все окрестности  были  освещены,  как
прожектором. Полет болида сопровождался  оглушительным  гулом,  напоминавшим
канонаду. Гул был слышен в порту Руперта и Эдмонтоне.
   Редактор подумал секунду, сделал заголовок: "Небесный гость",  зачеркнул,
сделал новый: "Необычайный болид", сбоку приписал: "петит,  шестая  полоса".
Левой рукой бросил телеграмму машинистке и принялся за  новую  -  о  морских
вооружениях Японии.
   Редактор расправлялся с телеграммами, как с наседавшими врагами. Он разил
их острием  пера  и  бросал  машинистке,  а  стопка  не  уменьшалась.  Новые
телеграммы падали на стол.
   Через три часа редактор читал:

   "Ситка. 3.XI. Четыре часа утра.  Ситкой  пролетел  большой  ослепительной
яркости..."

   - Еще один болид?!  -  удивился  редактор.  -  Что  они  так  разлетались
сегодня! - И вспомнил, что во вчерашнем номере газеты была  заметка  о  том,
что в середине ноября ожидается большой звездный поток Леонид", появляющийся
каждые тридцать три года. В этот прилет они запоздали - имели неосторожность
пролететь слишком близко возле какой-то большой планеты, - кажется, Юпитера,
- потеряли на нем часть своего роя и несколько изменили свою орбиту.  -  Это
интересно!
   Редактор сорвал телефонную трубку, разбудил заведующего отделом  "Новости
науки и техники" и заказал ему к семи часам утра новую статью о Леонидах. На
телеграмме сделал заголовок: "Первые  ласточки  звездной  стаи"  и  пометку:
"Объединить телеграммы о  болидах.  Дать  в  отделе  "Н.  Н,  и  Т.",  перед
статьей".
   Редактор усиленно курил.  Глаза  слипались  после  бессонной  ночи.  Часы
пробили семь. В кабинет быстро вошел заведующий  отделом  "Новости  науки  и
техники", небритый, невыспавшийся, злой, и бросил на стол готовую  статью  о
Леонидах.
   Рядом со статьей упала новая телеграмма. Редактор прочитал ее, подумал. В
ней сообщалось о болиде, пролетевшем в семь утра над озером Атабаска.
   - Можете взять свою статью  о  Леонидах.  Она  не  пойдет!  -  сказал  он
заведующему отделом "Н. Н, и Т.".
   - Как не пойдет? Почему не пойдет? Но за каким дьяволом вы разбудили меня
и заставили работать ночь?
   - Статья будет оплачена! - сухо ответил ночной редактор и, обратившись  к
секретарю, крикнул:
   - Подберите и дайте мне телеграммы о болидах!
   - Вот,  извольте  судить  сами,  -  сказал  ночной  редактор,  протягивая
телеграммы. - Прочитайте эти две - из Кадьяка  и  Ситки,  а  вот  и  третья,
только что полученная из Ньюфаундленда. Сравните время, обратите внимание на
направление полета - с запада на восток. Может  ли  быть  такое  совпадение?
Имеем ли мы три болида или же один болид? А если один, то  может  ли  вообще
болид - вам это лучше значь - пересечь пол-Америки на одной и той же высоте,
в пределах земной атмосферы, не сгорев и не упав на землю?
   - Что  же  вы  предполагаете?  -  осторожно  спросил  заведующий  отделом
"Новости науки и техники".
   - Я полагаю, что это -  "болид"..,  земного  происхождения.  Быть  может,
ракета, реактивный стратоплан, торпеда, черт его знает что...
   - Но скорость! Почти космическая.  Скорость  вращения  Земли  .  Положим,
теоретически, для стратопланов, не  говоря  о  звездолетах,  такие  скорости
возможны...
   - Не "положим", а так оно и есть. Не вы ли сами давали  статью  о  тайных
вооружениях  Германии,  о  реактивных  снарядах,   о   воздушных   торпедах,
управляемых по радио? Необходимо сейчас же  написать  новую  статью  на  эту
тему. Садитесь! Мы еще успеем к дневному выпуску.
   Редактор подобрал все телеграммы о болидах и сделал новую  пометку:  "1-я
стр., корпус. После статьи Таинственный болид"".

3. ПРОПАВШИЙ СТРАТОПЛАН

   Бригада  молодых  изобретателей  Экспериментальной  мастерской