ижу,  мой  Жижка  вспыхнул  весь  от
волнения, поднял кверху ладонь  и  этак  торжественно  провозглашает:  "А  я
клянусь это сделать!" Тогда я только посмеялся, а теперь, как вижу Яна Жижку
и вспоминаю его клятву, мне приходит в голову мысль: как бы и на самом  деле
одноглазый рыцарь не задумал осуществить свою клятву.
   Придворные, окружив полукругом кресло короля, со  вниманием  слушали  его
речь.
   Пана Микулаша кто-то тихонько дернул за полу плаща.
   Пан обернулся-маленький паж,  еле  переводя  дыхание  от  быстрого  бега,
прошептал:
   - Пана Яна Жижки в замке нет... Люди говорят, он  еще  с  зарей  уехал  в
Прагу и не вернулся.
   Пап Микулаш потрепал мальчика по белокурым волосам и отпустил.
   - Ваша милость, пан Ян Жижка выехал на заре в  Прагу  и  до  сих  пор  не
вернулся.
   Король допил вино и вытер мокрые усы платком.
   - Уехал в Прагу? Я был бы более расположен видеть  его  теперь  здесь,  у
меня в замке. - И, обращаясь вновь к пану Ченку,  раздраженно  спросил:-Так,
значит, новоместские бедняки недовольны, что друзья Яна Желивского - чертовы
проповедники - посажены под замок? Ну и пусть! У меня пока темниц и  палачей
на эту босоту хватит! - со злостью заключил король.
   Придворные исподтишка переглядывались, слушая бессвязную речь Вацлава.
   Через боковые двери незаметно вошел, осторожно ступая на носках, чтобы не
производить шума, один из рыцарей королевской гвардии.  Протолкавшись  через
толпу придворных к пану Микулашу Августинову, он шепотом доложил:
   - В Новом Месте мятеж! Радницу захватили, коншелей избили до смерти. Наши
вернулись и привезли одного избитого коншеля. Что пан прикажет?
   - Подождите.
   Пан Микулаш подвинулся вперед к королевскому  креслу  и  низко  склонился
перед королем. Король недовольно поморщился:
   - Чего тебе, Микулаш?
   - Вернулись из Нового Места посланные  и  привезли  коншеля  новоместской
радницы. Чернь захватила радницу и...
   Король вскочил с места и гневно ударил кулаком по подлокотнику кресла:
   - Сейчас же их всех сюда!
   Слова пана Микулаша  Августинова  произвели  среди  придворных  смятение.
Сборище самодовольных щеголей,  беззаботных,  надменных  панов,  с  усмешкой
глядевших  на  своего  спившегося,  сумасбродного  короля,  при  известии  о
волнениях  в  Новом  Месте  сразу  же  утратило  всю  свою  заносчивость   и
самоуверенность. В зале  пронесся  тихий  гул  заглушенного,  взволнованного
шепота. Пан Ченек один из немногих сохранил присутствие  духа  и  спокойным,
уверенным тоном отдал приказание:
   - Его милость король желает, чтобы коншель явился перед лицом его милости
и лично сам доложил о случившемся.
   В наступившей тишине прозвучали шаги гвардейца по  каменному  полу  зала.
Придворные расступились в  обе  стороны,  образуя  свободный  проход.  Дверь
распахнулась,  и  два  гвардейца  в  блестящих  доспехах  ввели   под   руки
окровавленного человека. Богатая бархатная  одежда  коншеля  висела  жалкими
лохмотьями. Лицо вошедшего, опухшее, со сгустками крови  на  лбу  и  бороде,
было бессильно опущено вниз. Он медленно шел, поддерживаемый под руки своими
спутниками. Все с ужасом глядели на избитого советника радницы.  Подведенный
к королевскому креслу, коншель  с  усилием  поднял  голову.  Едва  гвардейцы
отпустили его, он бессильно свалился перед креслом на колени и застонал.
   - Дать ему вина! - нарушил тишину громкий голос короля.
   Виночерпий, торопясь и неловко проливая вино мимо кубка,  наконец  напоил
полубесчувственного коншеля. Тот открыл глаза и поднял голову.
   - Говори, что произошло в Новом Месте! -  приказал  король,  одновременно
протягивая руку к виночерпию. Ощутив в руке кубок, он залпом его осушил и  с
шумом поставил па стол.
   - Милостивый король, заступитесь за нас, ваших верных слуг! Прага  гибнет
от рук злодеев-еретиков!..
   - Короче! - рявкнул король, топнув, по своей привычке, ногой.
   - Сегодня после утренней обедни огромная толпа новоместских ремесленников
во главе с безбожником Яном Желивским двинулась от церкви  Марии  Снежной  к
собору святого Штепана, что па  Рыбничке,  сломала  двери,  вытащила  оттуда
священнослужителей и жестоко избила  их.  Потом  толпа  двинулась  к  зданию
радницы и окружила ее. Все они были  вооружены.  Ян  Желивский  нес  впереди
дарохранительницу и пытался войти  в  помещение  новоместской  радницы,  где
собрались коншели и судьи. Ян Желивский требовал от пуркмистра  и  коншелей,
чтобы немедленно освободили  из  тюрьмы  их  проповедников.  Пан  пуркмистр,
конечно, отказал. В это время кто-то из окна радницы стал  бросать  камни  в
толпу, и один камень попал в Яна Желивского. Боже мой, что тогда  произошло!
Вся толпа заревела, как тысяча диких быков,  сломала  двери  и  ворвалась  в
радницу.
   Я не успел прочесть "Отче наш", как налетел этот ужасный  ураган.  Только
помню, как под ударами топоров затрещали двери, потом они рухнули, и  в  зал
вбежало несколько десятков оборванцев. Их  вел  с  мечом  в  руках  какой-то
рыцарь. И тут с сатанинским смехом эти разбойники бросились на нас. Я и  сам
не знаю, как очутился под одним из столов, покрытым суконным  покрывалом,  и
спрятался там, получив перед этим несколько ударов в живот,  лицо  и  спину.
Никогда не забуду, как эти негодяи схватили пуркмистра пана Яна Падвинского,
двух коншелей, младшего судью и шестерых судейских слуг и  с  проклятиями  и
насмешками выбросили их из окон. И тут же я услышал жалобные  вопли,  потому
что несчастных бросили  прямо  на  расставленные  внизу  копья,  рогатины  и
алебарды.  Под  окнами  радницы  эти  мученики  были  убиты.  Когда  убийцы,
разгромив все, что могли, удалились, я выполз и с трудом вышел на улицу. Вся
земля под окнами была в лужах крови. Счастье мое, что я  сразу  же  попал  в
руки солдат вашей милости, иначе, узнав во  мне  коншеля,  толпа  непременно
предала бы меня мучительной смерти...
   - Довольно! - каким-то странным и неестественно высоким голосом  закричал
король, вскакивая с места. - Довольно! Убрать его!
   Вацлав стоял, выпрямившись во весь  рост,  его  багровое  лицо  сделалось
страшным, выпуклые от природы глаза стали от гнева  вовсе  круглыми,  взгляд
был неподвижен.
   Тихий ропот пораженной толпы придворных становился все громче.
   - Но кто, кто был во главе толпы бунтовщиков? Не поп же с чашей в  руках!
- Король вперил свой почти безумный от ярости взгляд в лицо пана Ченка.
   - Говорят, пан Ян Жижка из Троцнова. От этих слов зал замер. Король стоял
с открытым от неожиданности ртом. В это мгновение в притихшем зале прозвучал
самодовольный голос виночерпия:
   - Я всегда этого ожидал...
   - Ты ожидал?! - Король,  обезумев  от  ярости,  бросился  на  виночерпия,
схватил его за волосы и одним толчком свалил,  полумертвого  от  страха,  на
пол.  В  руке  короля  блеснул  клинок  кинжала.-Кто  ожидал?!   Кто   этого
ожидал?!-хрипел король, стараясь вырваться из рук крепко обнявших  его  пана
Ченка и пана Микулаша Августинова.

   Внезапно кинжал со стуком упал на ковер, тело Вацлава обвисло, как мешок,
голова бессильно свесилась на грудь, из полуоткрытого рта вместе с  хриплым,
прерывистым дыханием пузырилась и стекала на бороду  пена.  Широко  открытые
глаза глядели бессмысленно, словно остекленели.  Король  мягко  опустился  в
кресло.
   - Лекаря! Немедленно лекаря! Его милости плохо!- пронесся по  залу  голос
пана Ченка.
   С десяток придворных бросились за лекарем. Король, с синим лицом, вытянув
ноги, полулежал в кресле. Пан Микулаш пытался влить ему в  полуоткрытый  рот
немного вина, И в этот  момент  ему  показалось,  что  король  как-то  криво
усмехается. Пан Микулаш пристально всмотрелся в лицо Вацлава и заметил,  что
одна половина лица странно опустилась вниз.
   К креслу  подбежал  перепуганный  лейб-лекарь.  Он  схватил  безжизненную
тяжелую руку короля и принялся щупать пульс, не сводя глаз с лица Вацлава.
   - Удар! Необходимо, не теряя ни секунды, пустить кровь!
   -  Действуйте,  доктор!  -  спокойно  и  властно  сказал  пан  Ченек   и,
обернувшись к королевскому постельничему, сказал: - Перенеси его  милость  в
опочивальню.
   Только что гудевшие, как растревоженный улей, придворные внезапно затихли
и раздались в стороны: к распростертому  в  кресле  королю  быстрыми  шагами
приближалась королева Софья.
   - Что с ним? - тихо и беспомощно обратилась она к стоявшему около  короля
лейб-лекарю и пану Ченку.
   - С их милостью случился небольшой удар... от душевного потрясения.
   - Великий боже!.. Он жив?-Посмотрев в лицо мужа и уловив  выражение  глаз
пана Ченка, Софья поняла, что конец близок. - Пане Ченек! Вся моя надежда на
вас...
   На королеву спокойно и уверенно  глядели  умные,  холодные  глаза  всегда
невозмутимого пана Ченка Вартемберкского, наивысшего бургграфа Чехии.
   В этот час под звуки набата пламя народного гнева уже разливалось широкой
бушующей волной по городу. Прага поднялась.

   Глава II
   1. РОЖДЕНИЕ ВОЙСКА
   - Тверже шаг! Не волоки ноги, как пьяный!.. Блажек, куда вылез! Копье  не
опускай! Так! Сто-ой!
   На пустыре напротив Шатлавы - новоместской тюрьмы, - вооружившись копьями
и судлицами, маршировали,  бегали,  смыкались,  строились  углом,  наступали
фалангой2 две сотни молодых подмастерьев и учеников - оружейников, кузнецов,
медников, пекарей, сапожников, мокрых от пота, покрытых пылью и  усталых  от
непрерывных упражнений.
   Ратибор, без шапки,  с  растрепанными  волосами  и  расстегнутым  воротом
рубахи, с палкой в руке, командовал, сердито  покрикивал  на  нерасторопных,
тут же на месте вырывал из рук непонятливых копье или судлицу, показывал им,
как надлежит держать оружие в том или ином случае.
   - Конница скачет слева! - неистово закричал Ратибор.  -  Живее,  живее  -
первый ряд на правое колено, древко копья упри в землю! Так... Второй ряд  -
копья выше! Крепче держи копья! Смотри!
   Ратибор подскочил к молодому подмастерью  и  с  силой  ударил  палкой  по
древку - копье вылетело из рук воина.
   - Ага! Видишь! Растяпа!
   Ратибор отошел на некоторое расстояние от отряда и рукавом  вытер  мокрый
лоб. Оглядев замерших в боевом порядке бойцов, он уже спокойно скомандовал:
   - Встать! Разойдись - отдыхай!
   Бойцы - новоместская молодежь, обучавшаяся военному делу у Ратибора, -  с
шумом, смехом и прибаутками расходились. Одни  уселись  на  земле  отдыхать,
другие достали из сумок по куску хлеба с сыром и принялись  тут  же  утолять
голод.
   Ратибор усталой походкой отошел к большому камню и уселся передохнуть.  В
конце площади он заметил приближающуюся женскую фигуру с узелком в руке.
   "Божена несет завтрак!" - узнал Ратибор.
   Божена приблизилась, поставила на камень рядом с  Ратибором  увязанный  в
тряпку горшок с кашей и хлебом и бутылку с пивом:
   - Устали, Ратибор?
   - Немножко - Ратибор наморщил лоб, что-то обдумывая. - Божена, ты  хорошо
умеешь читать по-латыни, по-немецки, по-чешски?
   Божена уселась на землю, обхватив колени руками, и  с  оттенком  скромной
гордости степенно ответила:
   - Боже меня сохрани сказать, что я много преуспела, но все ж таки недаром
же Штепан тратил на меня время почитай семь лет... Вы уж  лучше  его  самого
спросите.
   - На что мне Штепана спрашивать! Ты мне можешь помочь  в  нашем  деле.  У
пана Яна Жижки есть книги по воинской науке. Мне их  надо  бы  прочесть,  да
сама знаешь - я едва свое имя нацарапать могу, куда уж там читать!
   - Пресвятая дева! Ратибор, вы хотите,  чтобы  я  за  вас  воинские  книги
прочитала? - сдерживая смех, проговорила Божена.
   - Ну да! - серьезно, не замечая смеха, сказал Ратибор. - Читать их вместе
со мной вслух. Я буду слушать и все запоминать. Мне это теперь во как нужно!
Видишь, какое у меня войско!
   - Я рада помочь вам, но что скажут дядя Войтех и тетя Текла?
   - А мы будем читать, когда они лягут спать.  Божена  поднялась,  сияя  от
сознания, что и она с какой-то стороны примет  участие  в  деле  Ратибора  -
деле, которое, она замечала, захватило его настолько, что он даже как  будто
забыл о своем горе, причиненном ему отказом Войтеха.
   -  Приносите  книгу  -  будем  читать.  Кто  знает,  может,  и  я   стану
военачальником!.. Но почему вы не кушаете?
   - Кушать! А я и  позабыл!-Ратибор  открыл  горшок,  достал  ложку  и  тут
почувствовал, насколько он проголодался.
   Пока Ратибор усердно работал ложкой, Божена задумчиво глядела на него:
   - Вот я гляжу и думаю, что для вас сейчас ничто не существует, кроме...
   - .. Как сделать из этих обрубков хороших  бойцов?  Это  правда.  Ратибор
допил пиво и вытер рот.
   - Здорово, Божена! - громко, широко улыбаясь в усы,  крикнул,  подходя  к
ним, Милан. - Ну и свирепый же ты, Ратибор! Знаешь, Боженка, он меня сегодня
так по судлице палкой стукнул - думал, судлицу вон выбьет.
   - А ты ее покрепче держи, коль она  оружие,  а  не  лопата  хлеб  в  печь
совать!.. Ну, будет.  Спасибо!  -  Ратибор  отдал  Божене  горшок  и  пустую
бутылку. - Пора продолжать занятия. - И Ратибор снова взял в руки  палку  и,
приложив рупором ладони ко рту, скомандовал: - К оружию! Становись!
   Парни брали копья, судлицы, топоры и становились в строй.
   - Лестницы! Готовься к штурму стены!
   Бойцы побежали в сторону, где были сложены штурмовые лестницы, и стали  с
ними в первом ряду. Ратибор вышел перед строем.
   - На каждую лестницу - десяток бойцов... А теперь вперед, на стену!
   Бойцы с шумом и криками, держа лестницы в руках, побежали к стене Шатлавы
и, приставив к ней лестницы, зацепив крюками за гребень, стали быстро по ним
взбираться наверх.
   - Плохо! Назад!.. Еще раз! Проворнее! Этак вас сразу всех  вниз  сбросят.
Глядите, как надо... Куба, ставь лестницу. - Ратибор  молниеносно  взобрался
по лестнице и сел на гребне стены.-Видали? А ну  все  разом!  Бегом!..  Так,
так, ладно!
   Никто не заметил, что  в  эту  минуту  из-за  угла  выехал  Ян  Жижка  и,
остановившись у края площади, молча наблюдал за занятиями. Постояв несколько
минут и дождавшись, когда упражнение было окончено, он, довольно улыбаясь  в
усы, повернул коня и так же незаметно скрылся за углом.
   Погоняв еще  с  час-другой  своих  парней  по  площади,  Ратибор  наконец
объявил:
   - Ну, на сегодня хватит! По домам! Завтра не опаздывать...  Идем,  Милан,
Гавлик, Пешек...
   И веселой толпой все двинулись домой, усталые, но довольные.
   - Ничего, - говорил Ратибор ребятам, вытиравшим пот со лба. - Это что!  А
вот вы бы видели, как меня Ян Жижка учил во  время  похода  на  кржижаков  в
Польше! Куда там вам...
   Подходя к дому, Ратибор уловил привычный для его уха  шум,  звон  и  стук
молотов - мастерская работала. Вот уже около двух месяцев, как с зари  и  до
позднего вечера в  мастерской  Войтеха  шла  усиленная  работа:  то  и  дело
привозили полные телеги железного лома  и  увозили  готовые  копья,  топоры,
мечи, щиты, судлицы. И не одна мастерская Войтеха была загружена  работой  -
все оружейники и кузнецы Нового  Места  спешно  выделывали  новое  и  чинили
старое оружие. Новое Место Пражское вооружалось.
   У ворот дома стояла телега, и двое парней грузили на нее готовые копья со
свежеоструганными  древками  и  только   что   выкованными   и   отточенными
наконечниками.
   Войтех стоял рядом и беседовал с Якубком.
   - Сто восемьдесят копий и двадцать пять топоров! Просчитал?.. Что, сосед,
слыхать нового?
   - Да что нового! Сегодня как раз два месяца, как помер наш король Вацлав.
   - Неужто два месяца?
   - Точно. На шестнадцатый день августа Вацлав умер, а сегодня шестнадцатый
день октября, - уточнил Якубек, любивший во всем точность.
   - В городе как?
   - В городе? Патриции бегут  кто  куда.  Богачи  наши  не  зевают,  каждый
хватает что может - кто дом, кто лавку. Монастыри громят, попов выгоняют.
   - Не по душе мне все это.
   Маленький Якубек степенно развел руками:
   - А ты думаешь, мне, что ли, по  душе?  Нет  у  меня  того,  чтобы  чужое
хватать. За это меня многие дурнем зовут... Да, - вспомнил Якубек, -  совсем
запамятовал:
   Клуге-то с Гартманом сбежали.
   - Да ну? Тоже удрали? - Войтех был  удивлен  и,  как  показалось  Якубку,
слегка растерян. - Так кому же я долги платить стану?
   - Стало быть, и долги твои удрали вместе с ними, - рассудил Якубек.
   - Э, нет! Тут что-то не так. Коли я должен, так кому-то плачу.
   Якубек не мог не засмеяться:
   - Я хорош, а ты, Войтех, еще лучше. Плачешь, что платить долги некому!
   Войтех был задет иронией приятеля:
   - Чудак ты, Якубек! Да я ведь и дом уже  продал,  и  коня  Ратиборова,  и
корову, и свиней, а ты говоришь - некому долги платить! Неловко даже... Чего
тебе, жена? - с сердцем спросил старик выглянувшую из дверей Теклу.
   - Иди ужинать, Ратибор пришел. Сосед, заходите с нами покушать.
   - Благодарствую, соседка.
   - Заходи, заходи! - проворчал Войтех, без церемонии взяв Якубка за  плечи
и затаскивая с собой в дом.
   За ужином говорил один словоохотливый Якубек. Он с увлечением рассказывал
своим высоким тенорком последние пражские новости.
   - Не знаю, слыхали ли вы-думаю, наверно слыхали, - что на днях наместница
Сигизмунда, нашего будущего короля...
   - Никогда мерзавец Сигизмунд не сядет на чешский трон!  -  резко  оборвал
Ратибор. Якубек чуточку смутился:
   - Я не сказал, что Сигизмунд будет нашим королем, хотя  он  считался  при
жизни покойного Вацлава его наследником... Никто из честных чехов не назовет
его своим королем. Это ясно!
   - Ты говори, сосед, что хотел сказать, не слушай Ратибора. Он ведь у  нас
дикий,-извиняюще промолвила Текла.
   - Так что я хотел сказать? Да, наместница наша королева Софья и ее первый
советник наивысший бургграф пан Ченек из Вартемберка послали  Сигизмунду  те
"почтительнейшие требования3", которые вынес еще  в  сентябре  Великий  сход
трех общин Праги. И вот пришел от Сигизмунда ответ...
   - Ответ? Любопытно, какой? - Войтех даже положил обратно  ложку,  которую
уже поднес было ко рту.
   - Такой ответ, что у наших бюргеров лица вот такие стали! -  Для  большей
наглядности Якубек руками показал, какой длины должны были сделаться лица  у
почтенных пражан от  ответа  Сигизмунда.  -  Ответ  гласил:  королеву  Софью
слушайтесь, монастыри не трогайте, монахов, немцев-патрициев и попов в Прагу
обратно впустите, и я-де посмотрю, что можно сделать с вашими требованиями.
   - Значит, наши толстосумы шиш от Сигизмунда получили! -  заметил  Войтех,
продолжая есть похлебку. Якубек вздохнул:
   - По всему видно, война будет.
   - Это и слепой видит, - вставил Ратибор. - Даже очень скоро.
   - Но что же наше новоместское ополчение сможет сделать? Ведь  у  Ченка  и
Сигизмунда сколько войска, да какого!  Не  то  что  наши,  которые  в  жизни
никогда не брали в руки оружия.
   - Не бойся, сосед, будем бить их, только перья  полетят.  И  ты  пойдешь,
попомни мое слово,-уверенно сказал Ратибор
   Якубек пожал плечами:
   - От других я не отстану, коль надо будет.
   Войтех встал из-за стола и слегка зевнул.
   - Пойти, что ли, соснуть? Что-то дремлется...
   Все разошлись.
   После ужина Божена вернулась в столовую; туда пришел и  Ратибор,  неся  с
собой объемистую книгу. И только когда на городских часах  пробило  полночь,
они разошлись по своим комнатам.
   С этого дня у Божены появилась новая забота: каждый  вечер  читать  вслух
Ратибору различные сочинения по военному искусству. Сначала ей было и скучно
и непонятно, но мало-помалу и ее захватил энтузиазм Ратибора
   Спустя неделю-другую с начала их  занятий  Текла  с  встревоженным  видом
таинственно подозвала Войтеха:
   - Муж, а ты ничего не замечаешь?
   - Где?
   - Не "где", а что у Ратибора с Боженой что-то замышляется.
   - Что ты толкуешь, жена? Ратибор с Боженой замышляют? Ты здорова ли?
   - Будь ты так здоров, как я.  Вот  сначала  ты  меня  выслушай,  а  потом
смейся.
   - Да говори же, коль знаешь, а то ходишь вокруг...
   - Не кипят