нии.  Все  перед  глазами  окрасилось  багряным  цветом,  и  он   начал
проваливаться в беспамятство. Но он, Сэм  Тернер,  держит  в  руках  жизнь
целой планеты. Он единственный может помешать компьютеру  ввергнуть  ее  в
ад.
     - Не атакуй! - слабо выкрикнул он. - Остановись!
     -  Подтверждение.  Прекращение  любых  видов  активности  через  пять
секунд.
     - Что?
     Тут только он  вспомнил,  что  компьютер  жаждет  смерти  и  один  из
способов достижения заветной  цели  -  следующий  за  освобождающим  кодом
приказ отключиться. Компьютер интерпретировал приказ в своих  целях.  Если
Слант не отдаст другую команду, он отключится. И корабль  разобьется  или,
если ему  уже  удалось  достичь  скорости  достаточной,  чтобы  преодолеть
притяжение планеты, выплывет в космос и, наверное,  выйдет  на  орбиту.  А
бывший киборг погибнет.
     Нет! Он не позволит себе умереть! Не  позволит  после  того,  как  не
сошел с ума за четырнадцать лет скитаний, четырнадцать лет, за которые  он
убил десятки, сотни невинных людей, чтобы выжить самому. После  того,  как
он пережил все это, он не намерен умирать только потому, что глупая, тупая
жестянка выбрала самоубийство. Он не позволит машине забрать его с собой.
     Тернер боролся с болью, стараясь мысленно составить команду, но слова
разбегались. Он снова и снова собирал их. Коммуникационный канал мертв  и,
значит, ее необходимо произнести вслух. Он сел, чтобы компьютер услышал ее
более ясно.
     Это оказалось катастрофой. Стоило ему пошевелиться, как  его  окатила
новая волна боли и унесла с собой. На мгновение он потерял сознание.
     Послышался щелчок, -  компьютер  отключился.  Корабль  был  мертв,  и
двигался лишь за счет продолжающих работать по инерции аварийных систем.
     Слант - Тернер очнулся. Так. Жестянки не существует больше, и  он  не
может  оживить  ее.  Впитав  в  себя  личность  инженера,  отвечающего  за
техническое  обслуживание  корабля,  он   знал,   что   электронный   мозг
восстанавливается      только      путем      медленного,       поэтапного
перепрограммирования. Придется самому сажать корабль, иначе он выскользнет
за пределы атмосферы и будет двигаться дальше через космос, пока не сдадут
системы поддержания жизни. На это не потребуется много  времени,  особенно
если учесть, что нет компьютера, регулировавшего их. А ему так не хотелось
умирать в полном одиночестве, в вакууме, когда еда, вода и  воздух  начнут
иссякать по капле.
     Он  должен  посадить  корабль.  Как  угодно.  Сойдет  любая  посадка.
Пострадает ли корабль и насколько, не имеет ровно никакого значения.
     Ручного управления на корабле не было. Звездолет  был  сконструирован
только для совместного управления - киборгом и компьютером. Его  намеренно
оборудовали так -  чтобы  предотвратить  захват  и  использование  корабля
врагом. Самое большее, что он может сделать,  -  это  вырвать  контрольные
кабели, ведущие к двигателям, и замкнуть их в аварийные коммутаторы.
     На это у него не было времени. У него ни на что не было времени.  Без
компьютера или кабеля прямого контроля ничем не управляемый корабль  может
разбиться в любую минуту, а он даже понятия не имеет, по какой  траектории
двигается судно.
     Рубка мерцала в красноватой дымке. Что  это?  Снова  какой-то  выверт
зрения?
     Может быть, розетка в шее все  же  не  безнадежна,  подумал  внезапно
Слант и, схватив кабель, попытался воткнуть его на прежнее место.
     Кабель не входил.  У  Сланта  возникло  жутковатое,  тянущее,  воющее
ощущение, когда состоящий из нескольких тысяч тоненьких игл контакт  задел
за край гнезда, где сгорела изоляция, оставив по себе голый металл. В этом
месте контакту проходить не полагалось, но какой-то сигнал все же до  него
донесся.
     Уже что-то. Он надавил на кабель сильнее, стараясь не думать, во  что
превращается рана на шее, и почувствовал легкий скрежет металла  о  кость,
когда коснулся кабелем позвоночника.
     Ему  снова  померещилось  нечто,  похожее  на  покалывание  тока.  Он
напрягся, чтобы почувствовать контакт, прорваться в сенсорные цепи корабля
и увидеть то, что ему нужно.
     Он смутно ощущал: происходит что-то необычное.  Слант  закрыл  глаза.
Рубка не исчезла! Остаточное изображение, будто  выгравированное  в  ярких
красках спектра, не только не померкло, - напротив, стало еще интенсивнее.
Он не хотел этого, ему нужно войти в контакт с  сенсорами  корабля.  Слант
сконцентрировался, изображение рубки расплылось и исчезло, и перед глазами
киборга возникло пространство с двигающимся в нем кораблем.
     Он скользил по длинной пологой кривой, уже миновав Олмею, свою первую
предполагаемую цель, направляясь к лесистым  холмам  на  востоке.  Значит,
звездолет разобьется где-то к северо-западу от Праунса. Слант  уловил  это
спонтанной   вспышкой   сознания   и   как-то    автоматически    удивился
происходящему. Все было более  чем  странно.  Информация  поступала  не  в
обычной своей форме. Он не интерпретировал кодированные данные,  а  видел,
именно видел все, как будто корабль внезапно стал прозрачным. Кожу странно
покалывало, особенно на лбу и тыльной стороне ладоней.
     Может ли это иметь  отношение  к  освобождающему  коду?  Этот  новый,
диковинный способ видеть открылся ему, потому что он теперь Сэм Тернер? Не
киборг, пилотирующий вместе с компьютером военный корабль?
     У него не было времени  задумываться  над  такими  вещами.  Ему  надо
посадить корабль в целости или, по крайней мере, так, чтобы выжить самому.
     С теперешним курсом  все  в  порядке,  но  скорость  слишком  велика.
Осколки   корабля   разлетятся   в    радиусе    нескольких    километров.
Незначительная, по мнению компьютера, скорость карательного рейда -  более
тысячи метров в секунду. Если он затормозит,  корабль  постепенно  сбросит
скорость, но шансов выжить человеку  на  борту  это  не  даст  все  равно.
Необходимо замедлить ход корабля и одновременно с этим задрать  вверх  его
нос, а потом резко бросить  вниз,  для  приземления  на  брюхо,  используя
деревья для смягчения посадки.
     Слант мысленно направил свои приказания по кабелю,  или,  по  крайней
мере, попытался. Ничего не вышло.
     Крепко закрыв глаза, Слант  сконцентрировался.  Правая  рука  сжалась
вокруг кабеля, а левой он уцепился за край кушетки. Голова ответила резкой
болью, по телу разбежались электрические разряды. Он еще  успел  подумать,
не  собирает  ли  его  тело  утекающий  из  кабеля   ток,   как   внезапно
восстановилась связь. Увидев стремительно приближающуюся землю, Слант  еще
раз приказал кораблю тормозить.
     На этот раз получилось: выстрелил  один  из  тормозных  двигателей  и
корабль резко изменил  курс.  Торопясь  скорректировать  положение,  чтобы
корабль не ушел вверх, в штопор, Слант глубже вдавил кабель.
     Это движение согнуло несколько контактов и вырвало клок кожи  у  края
разъема, заставив его руку, все еще державшую кабель, провести им по голой
шее. Кожа  покрылась  мурашками,  и  Слант  едва  не  закричал  от  дикой,
ужасающей боли. Ему нужно удержать перед собой  изображение  земли,  чтобы
управлять кораблем! Если он потеряет его теперь, он погиб.
     Он удержал его. Выпалил другой тормозной двигатель, и  Слант  увидел,
как корабль выровнялся, сбросив  скорость,  и  мягко  падает  на  один  из
лесистых холмов.
     Но ведь кабель даже и близко не подходил к гнезду! Казалось, его кожа
отделилась от тела и волосы стоят дыбом, как будто в него ударила молния.
     Открыв глаза, Слант отвел кабель так, чтобы увидеть его.  Штекер  был
безнадежно сломан, его контакты сплавлены, погнуты, искорежены. И  тем  не
менее с его помощью он управлял кораблем.  Он  отчетливо  видел  кабель  и
одновременно видел оплетающую  его  замысловатую  сеть  желтых  и  красных
огоньков. Приближающаяся  земля  была  почему-то  того  же  цвета,  что  и
средства управления кораблем. Наваждение? Волшебство?..
     Времени удивляться тому, что происходит, не было. Ему нужно  посадить
корабль. Деревья поднимались и  опускались  вокруг.  Слант  поправил  угол
падения, поправил еще раз, затормозил - и ударился о землю.
     Это была неудачная посадка, просто плачевная.  Слант  слышал,  как  с
грохотом разваливается корабль, пробивая себе путь сквозь кроны  деревьев.
Однако теперь он знал, что эта посадка и все,  что  ей  предшествовало,  -
чудо, наяву происшедшее с ним. Он не мог выжить. Не мог посадить  корабль.
Он выжил.  И  посадка  произошла.  И  единственное,  что  дало  ему  такую
возможность, - магия.
     Это было последней его сознательной мыслью.



                                    25

     Слант очнулся от запаха  тлеющей  изоляции,  треска  искр  и  шипенья
пламени  и,  открыв  глаза,  увидел  клубы  дыма.   Повинуясь   отточенным
гипнотическими  установками  реакциям,  оставшимся  ему  в  наследство  от
прошлого, он сразу же  стал  двигаться,  пытаясь  убраться  подальше.  Дым
убивает вернее чем огонь.
     Глаза слезились,  но  кое-как  ему  все  же  удалось  разобрать,  что
происходит. Он все еще в рубке управления, лежит на куче потрепанных книг.
Сколь  неудачное,  столь  же  и  чудесное  приземление  сбросило   его   с
антигравитационной кушетки, но  книги  смягчили  падение.  За  исключением
нескольких незначительных синяков новых ран не было. Какое-то из устройств
антигравитационной кушетки -  одна  из  опор  неподалеку  от  места,  куда
выходил кабель прямого контроля, - горело ярким пламенем. Только тут Слант
обратил внимание, что все еще держит  в  руках  конец  кабеля.  Отлетев  в
сторону при падении звездолета, он, должно быть, вырвал его из контакта.
     Сланта снова настигли клубы дыма, он закашлялся. Необходимо как можно
скорее выбраться отсюда. Системы вентиляции  отключились  или  погибли  во
время падения корабля,  -  гудения  их  слышно  не  было.  И  единственным
признаком движения воздуха был нарастающий жар ревущего пламени.
     Бывший  киборг  ползком  пересек  рубку  и,  добравшись   до   двери,
обнаружил, что коридор наклонен под немыслимо крутым углом. Болели легкие,
шею и затылок все еще пожирало агонией, но  головная  боль,  мучившая  его
последние десять часов, исчезла. Теперь он мог соображать.
     Слант с трудом, на  четвереньках  пробирался  по  коридору,  стараясь
прижиматься к полу, где воздух был чище.  Впрочем,  дым  целиком  заполнял
только рубку. Двери кладовых вырвало при ударе корабля о землю. Содержимое
складских отсеков вывалилось в коридор, и  Сланту  пришлось  ползти  среди
рассыпавшихся инструментов и сломанных механизмов.
     Внутренняя дверь шлюза была открыта, но так  искорежена,  что  в  нее
пришлось буквально протискиваться.
     То,  что  называлось  шлюзом,   больше   не   существовало.   Трещали
замкнувшиеся провода, вспыхивали предупреждающие  огни,  горели  аварийные
лампы,  и  прорванная  труба  подачи  питания  в   теплицу   разбрызгивала
питательный  раствор  гидропоники  по  всей  камере.  Внешняя  дверь  была
распахнута настежь. С разъединенным гидравлическим механизмом компьютер не
сумел закрыть ее, и корабль так и летел с открытой дверью.  Возможно,  это
тоже осложнило контроль за посадкой,  подумал  Слант.  Он  полз  вверх,  к
выходу, по наклонному полу Ухватившись за дверь, он поднялся на ноги  -  и
внезапно остановился: нога, которую он  перенес  за  порог,  не  встретила
ожидаемой опоры. Выглянув, Слант обнаружил,  что  при  посадке  оторвалось
целиком все крыло. Теперь, разбитое на  части,  оно  лежало  в  нескольких
метрах от звездолета.
     Осторожно протиснувшись в дверное отверстие,  бывший  киборг  глубоко
вдохнул свежий лесной воздух. Теперь необходимо отойти как  можно  дальше,
прежде чем позволить телу упасть.
     И снова неудача Сверху не виден был огромный, все еще дымящийся кусок
оторвавшейся  обшивки.  Слант  упал  на  нее  коленями,  и  ему   пришлось
перекатиться вперед. Ерунда, сущие пустяки,  уговаривал  он  самого  себя.
Боль в разбитом колене и обожженных руках ни в какое сравнение  не  шла  с
болью в истерзанной до живого мяса шее.
     Пошатываясь, Слант побрел прочь от корабля.
     Основной двигатель, наверное, снова на нуле, и, значит, не загорится.
Если ядерные боеголовки еще не взорвались, они уже никогда  не  взорвутся.
Взорваться  может  только  обычное   оружие   или   различные   химикалии,
складированные на борту, если до  них  доберется  огонь  из  электрических
цепей, - а горели они по всему кораблю. Да, это будет грандиозное зрелище,
но участвовать в нем как-то не тянет. Если  удастся  отойти  на  несколько
сотен метров, он спасен.
     Все это так, если основной двигатель  вырубился.  А  если  нет  и  он
продолжает работать бесконтрольно, плазма может случайно  найти  выход  из
контейнеров и расплавить весь корабль целиком. Слант понятия не имел,  что
станется при этом с боеголовками. Но  он  был  почти  уверен,  что  худшее
позади. Остались частности.
     От удара при падении  лазеры,  наверное,  вышли  из  строя,  или,  по
крайней мере, их должно было вырвать из цепи выравнивания  напряжения.  Со
временем они прожгут сквозные дыры в боках корабля.  Но  об  этом  у  него
будет время позаботиться.
     А сейчас он  брел,  прихрамывая,  по  тлеющим  клочьям  металлической
обшивки и разбитым в щепу деревьям, лака не вышел в  неповрежденную  часть
леса. Как только он окажется на безопасном расстоянии от корабля,  говорил
себе Слант, он сядет и отдохнет. А еще несколько метров он продержится.
     Это было последнее, что сохранила его память.
     Придя в себя, бывший киборг сначала не понял, где находится, но потом
услышал или скорее, почувствовал рядом с собой голос. Кто-то рядом говорил
на полузнакомом языке, но он был слишком сонным, чтобы разобрать слова.
     Слант позволил себе отдохнуть еще минуту,  а  потом  прислушался.  На
этот раз он кое-что понял. Он  все  еще  на  Десте,  и  голос  говорил  на
варварском языке этого мира, говорил  о  чьей-то  силе  воли  и  возможном
потенциале.
     Кроме голоса, ему был слышен шум ветра в кронах  и  шорох  шагов.  Он
чувствовал запах земли, и травы, и еще горящего пластика.  Он  сознавал  -
каким образом, он не смог бы  объяснить,  -  что  рядом  с  ним  находятся
четверо, и едва ощутимое притяжение планеты под ним тоже было внятно  ему,
и цветение в воздухе вокруг.
     Неохотно Слант открыл глаза.
     - Здравствуй, Слант, - произнес кто-то. - Хорошо,  что  ты  пришел  в
себя.
     - Хелло, - ответил он. - Где я?
     До того, как задать этот вопрос, он уже знал ответ. Он удобно лежит в
высокой траве в тени дуба, неподалеку от места, где разбился его  корабль.
Однако он не знал, где  именно  ему  удалось  приземлиться,  поскольку  за
своими маневрами окончательно потерял ориентировку.
     - О, где-то на расстоянии двух дней пути к западу от Праунса.
     Говорил один из тех, кто нес его. Слант вспомнил, что человека  этого
зовут Деккерт. Он был молод, мантия на нем отливала золотом. Рядом  сидели
еще двое магов. В одном он признал члена отряда, который принес его  сюда,
но другого узнать не  смог.  Шаги,  которые  вплетались  в  шум  деревьев,
принадлежали Азраделю, очевидно, ходившему исследовать обломки.
     - Хочешь есть?
     Незнакомый маг протянул ему какую-то глиняную  посудину  и  приподнял
крышку, из-под которой донесся блаженный запах - тушеного с овощами  мяса.
В ответ желудок скрутило голодная судорога, и Слант понял, до чего  же  он
изголодался.
     - Да, пожалуй.
     Маг протянул ему горшок и  деревянную  ложку.  Слант  ел,  а  четверо
смотрели на него, ожидая, пока он утолит первый голод.  Почувствовав,  что
сможет просуществовать еще некоторое время, не набивая себе желудок, Слант
отложил ложку в сторону и спросил:
     - Что вы тут делаете? Как вы сюда попали?
     - Мы искали тебя, - объяснил Азрадель. - Летели и  смотрели,  где  ты
можешь быть.
     Слант на мгновение задумался; потом Деккерт задал свой вопрос:
     - Демон мертв?
     Слант поглядел на обломки, видневшиеся даже  отсюда,  сквозь  стволы.
Взрыва, очевидно, не последовало. Но сомневаться больше не приходилось.
     - Да, мертв.
     - Это хорошо, - улыбнулся маг.
     - Сколько я пробыл без сознания?
     - Твой корабль прилетел сюда позавчера, - ответил Азрадель. -  Ты  бы
очнулся раньше, если бы мы позволили тебе. Но мы  хотели,  чтобы  с  нашей
помощью ты выздоровел скорее, и поэтому заставили тебя спать.
     Слант сидел, задумавшись и вспоминая случившееся.
     - Вы ведь помогали мне управлять кораблем? Да? - спросил он.
     Маги смущенно переглянулись. Ответил Азрадель:
     - Когда ты оказался на борту и корабль был в  полете,  мы  не  делали
ничего, чтобы помочь тебе. Мы даже не знали, что делать.
     - Не понимаю. Мне помогало волшебство. Я не справился бы без него.  -
Слант был абсолютно уверен, что магия дала ему возможность  увидеть,  куда
он летит.
     - А, понимаю, - отозвался Азрадель. - Нет, Слант,  это  не  мы.  Твоя
собственная сила помогла тебе.
     - Что? Моя сила?
     - Я тебе говорил еще тогда, в Праунсе,  что  после  взрыва  мы  много
работали над твоей головой. Среди прочего, чтобы  ты  помог  нам  вылечить
себя, мы пробудили в тебе дар волшебства. Понадобилось все наше искусство,
чтобы справиться со всей этой сетью проводов, которую ты в себе носил,  но
нам это удалось. И мы подумали, что раз уж вылечили тебя, нужно вдохнуть в
тебя  силы  для  битвы  с  демоном,  если  она  продолжится  после  твоего
выздоровления. Мы тогда не знали, что  произойдет  после  удаления  бомбы.
Некоторые из нас полагали неразумным пробуждать мага в  чужаке,  остальные
считали это необходимым. И был найден компромисс: мы не скажем тебе о том,
что сделали, до тех пор,  пока  не  будем  в  состоянии  руководить  твоим
обучением. Неумелый маг опасен для окружающих, как, впрочем,  и  для  себя
самого. Потом, когда ты, очнувшись, рассказал нам, что задумал твой демон,
времени на обучение уже не было, да и на объяснения тоже.
     - Ты хочешь сказать, что я маг?
     -  Да,  и  насколько  я  могу  судить,  довольно  могущественный.  Ты
говоришь, что использовал магию  на  борту  своего  корабля.  Использовать
силу, не зная, что она у тебя есть, - это  действительно  добрый  признак.
Признак того, что со временем ты превратишься в  настоящего  мастера.  Нам
придется найти тебе наставника немедленно, - Азрадель улыбнулся.
     Это было  больше,  чем  Слант  мог  переварить  зараз.  И  потому  он
несколько  минут  молчал,  раздумывая.  Искажение  зрения   было,   верно,
зачатками "магического видения", о котором упоминал Курао. Головная боль -
следствие приспособления мозга к  новой  ситуации.  Но  кажется,  все  эти
неприятные побочные эффекты уже позади.
     - Вы предлагаете мне ученичество в Праунсе? - спросил Слант наконец.
     - Если мы сможем найти тебе мастера - да. И чем раньше, тем лучше.
     Теперь, когда корабля не существует, Праунс  казался  ему  местом  не
хуже  любого  другого,  а  может,  и  лучше.  Когда-нибудь  он  попытается
разобраться в обломках того, что называлось его кораблем,  но  сейчас  его
место здесь. Как хорошо обрести пристанище, знать, что ты не один. Он  так
долго был странником и чужаком.
     Впрочем, оставалось еще одно, немало тревожившее его.
     - Но как вы можете принять  меня?  Я  убивал  невинных,  принес  этой
планете столько горя...
     - Ты не мог иначе, пока демон владел тобой, -  отмел  все  возражения
Азрадель. - Мы видели, как ты боролся с демоном  за  жизнь  Хейгера,  как,
несмотря на раны, сражался в последней битве, чтобы уничтожить демона.  Мы
видели, как ты победил и как машина-демон упала с неба.  Это  не  поступки
человека зла. Ты оставил  за  собой  свою  прошлую  жизнь,  Слант,  и  она
прощена. Ты делал все, что мог, дабы искупить свою вину, и  я  уверен,  ты
отплатишь нам в будущем с лихвой. На Де